Шрифт:
Только дома, окончательно успокоенная родными стенами своей крепости, наедине с собой, я начинаю сопоставлять факты. Третий месяц ее беременности. Это получается, они встречались еще до нашей поездки на Корфу. Божечки, на что я подп
исалась. Зачем я дала ему призрачный, но шанс?
25.1
Понедельник день тяжелый это всем известно.
За выходные я успела восстановиться морально и физически, тем более из дома пришли утешительные новости. Звонила мама, как всегда, в первую очередь отчитавшись о здоровье отца — он чувствует себя хорошо, хотя и тянет со своим обещанием пройти обследование, что меня сильно беспокоит. Но когда я перееду обратно к родителям, возьму дело в свои руки, и он у меня не отвертится.
На новости, что я увольняюсь и переезжаю к ним, на первое время мама реагирует спокойно, сухо отметив лишь, что отец будет рад. Обычная мамина реакция, но я ждала, наверно, что она проявит больше участия и радости от этой новости.
Зато на работе меня поджидают неожиданные новости. Кадровичка Леночка, пробегая мимо моего рабочего стола, шепнула, что босс не подписал моего заявления и лучше бы мне решить этот вопрос самой. Вот так надейся на других людей. Стоит винить только себя, что сразу не решила вопрос с увольнением.
Секретарша Лизочка мимо не пробегала, а целенаправленно шла ко мне прямой наводкой. "Сам" вызывает. Ну что ж, этот понедельник не стал исключением в традиции последних дней — каждое утро у босса на ковре.
Немного медитирую у двери в кабинет Дмитрия Владимировича. Медленно выдыхаю. Что бы ни случилось, сейчас мне нужно быть сдержанной, несмотря на то, что это все труднее сделать, в последнее время.
— Проходите Мариночка, присаживайтесь. Сейчас Лизочка чаю принесет или вы предпочитаете кофе? — сразу же предлагает, как только я захожу.
— Кофе, — коротко отвечаю.
С опаской принимаю предложенное место в кресле у стола. Босс, сидевший до этого, резко встает и начинает расхаживать по кабинету. Его поведение вызывает немало удивления. Виданное ли дело, чтобы босс вставал со своего "королевского места", обычно его не вытащишь. Следить за движением маятника и то приятнее, чем за мельтешащим боссом, вызывающим неприятное напряжение. К тому же смотреть приходится снизу вверх, что создает дополнительный дискомфорт.
— Мариночка вы все же решили от нас уйти? — задает вопрос спустя минуту, как будто не сам порвал мое заявление на той неделе.
— Да, я нашла другое место, которое меня больше устраивает. — невозмутимо поясняю.
От моих слов босс, как будто переключается. В одно движение приближается и заключает в капкан. Опираясь о стол одной рукой и на подлокотник кресла, в котором я сижу — другой, запирая меня в неловком положении.
Он наклонился и теперь его лицо очень близко от моего. Отчетливо радужка его льдисто-голубых глаз. Он смотрит, как удав не мигая.
Я стараюсь еще дальше отклониться назад, но уже некуда. Дальше только сползать под стул, что не очень удобно.
— В чем же проблема Мариночка? Что вас не устраивает у нас? Если дело в зарплате, я неоднократно предлагал вам ее повысить.
— Я не согласна на условия ее повышения. Считаю их неприемлемыми, — смотрю в его холодные глаза, от которых меня передергивает.
— Ну что вы, Мариночка, попробуйте вам точно понравится, — улыбается он.
25.2
— Ну что вы, Мариночка, попробуйте. Вам точно понравится, — улыбается он.
Что ему нужно от меня? Хотя это уже очевидно. Но почему именно я? Целый офис желающих и боготворящих босса, а он прицепился именно ко мне.
Я не успеваю ответить, он делает неожиданный, резкий выпад, которого я подсознательно опасалась. Одно движение вперед, нацеленное на мои губы. Я успеваю только отвернуться. Он мажет своими мерзкими губами по моей щеке, волосам, но даже этого достаточно, чтобы я начала его отталкивать и вырываться.
Встретив сопротивление, он ничуть не смущается. Лишь немного отстраняется, давая мне отдышаться. Но я продолжаю толкать его в грудь, чтобы не сближать дистанцию.
— Ну что ты какая нелюдимая? Тебе же лучше будет, если согласишься. Давай по-хорошему, а? — переходит на ты, словно сейчас он со мной пил на брудершафт, а не хотел насильно поцеловать.
Какой же мерзкий тип, еще прикрывается благими намерениями. Меня мгновенно пробирает неприязненный, липкий озноб, холодные мурашки пробегают по позвоночнику. Мозг напротив, как всегда в напряженных ситуациях, начинает соображать активнее.
— По-хорошему говорите… По-хорошему бы сделать омлет из ваших яиц — я хищно прищуриваюсь, примеряясь к обозначенному месту, рассчитывая расстояние, дотянусь ли в случае если угрозу придется претворять в жизнь. Внешне я стараюсь держать лицо, но внутри меня уже начинает потряхивать. Я долго не выдержу такого противостояния и в голову не приходит больше ни одной мысли, как вывернуться из этой ситуации.