— Вы, — хмуро пробормотал Росс. — Она хочет, чтобы вы ей помогли. Фамильный экипаж уже ждет вас на улице. Если хотите, вы можете уехать в Беркшир прямо сейчас.

— Я? В Беркшир? — София не знала, радоваться ей или плакать. — Но ведь там наверняка найдется человек, которому можно поручить приготовления!

— Если верить моей матери, то нет. Она просит вас помочь ей.

— Но я не могу! То есть я хочу сказать, что у меня нет никакого опыта в таких делах!

— Но ведь вы прекрасно управляете слугами здесь, на Боу-стрит.

— Тремя слугами, — с жаром возразила София. — В то время как у вашей матери их несколько дюжин!

— Около пятидесяти, — спокойно отреагировал Росс, как будто речь шла о сущих пустяках.

— Пятьдесят! Но я не умею управлять пятью десятками слуг! Вот увидите, там наверняка найдется кто-нибудь, кто сумеет это сделать лучше меня.

— Возможно, если бы отъезд домоправительницы не был столь неожиданным, ей бы и подыскали замену. Но на данный момент вы единственная надежда для моей матери.

— В таком случае мне ее искренне жаль, — заметила София с жаром.

Росс неожиданно рассмеялся:

— Это всего лишь семейный праздник, София. Если все пройдет гладко, то лавры, вне всякого сомнения, достанутся моей матери. Если же затея провалится, то все спишут на несвоевременный отъезд миссис Бриджуэлл. Так что, уверяю, у вас нет причин волноваться.

— А как же вы? Кто в мое отсутствие возьмет на себя заботу о вас?

В ответ Росс протянул руку и потрогал белый воротничок на ее темно-синем платье, а потом нежно провел пальцами у нее под подбородком.

— Получается, что я буду вынужден обходиться без вас. — Он произнес эти слова так тихо, будто не хотел, чтобы их услышал кто-то посторонний. — Без вас неделя покажется мне бесконечной.

София стояла рядом с ним и оттого чувствовала исходивший от него запах мыла для бритья, смешанный с ароматом утреннего кофе.

— Там будет вся ваша семья? — Ей почему-то стало страшно при мысли, что ей придется провести целую неделю под одной крышей с Мэтью.

— Сомневаюсь. Мэтью и Айона предпочитают удовольствия городской жизни — в деревне для них слишком скучно. Думаю, они подождут до конца недели и приедут в поместье вместе с остальными гостями.

София задумалась над ситуацией. Получалось, что у нее не было предлога отказать матери Росса. Она отрешенно вздохнула, внутренне приготовившись к предстоящему ей Геркулесову подвигу.

— Хорошо, я поеду, — произнесла она. — Обещаю, я приложу все усилия к тому, чтобы праздник в честь дня рождения вашего деда состоялся.

— Спасибо.

Его рука скользнула ей вокруг шеи, коснувшись уложенных в узел волос на затылке. Кончики пальцев нащупали выбившиеся пряди и нежно пригладили их.

София затаила дыхание.

— Пойду собирать вещи.

Большой палец его руки описывал медленные круги у нее на шее.

— И вы не собираетесь поцеловать меня на прощание?

София облизнула пересохшие губы.

— Как мне кажется, с моей стороны было бы весьма неразумно… это сделать. Нехорошо нарушать правила приличия. Этот отъезд пришелся весьма кстати. Он поможет нам восстановить наши прежние отношения, когда мы…

— Разве вам неприятно меня целовать? — Он поймал вы бившийся локон и нежно накрутил себе на палец.

— Не в этом дело, — произнесла София. — А в том, что это нехорошо.

В его глазах блеснул вызов.

— Это почему же?

— Потому, что я боюсь, — пролепетала она и умолкла, но затем, набравшись мужества, довела свою мысль до конца: — Нам с вами нельзя заводить любовный роман.

— А разве я собирался заводить с вами роман? — возразил Росс. — Мне нужно совсем другое. Я…

София машинальным движением поднесла ладонь к его губам. Она не знала, что он скажет дальше, но ей даже не хотелось это слышать. Каковы бы ни были его истинные намерения, ей не перенести, когда он облечет их в слова.

— Ничего не говорите, — произнесла она умоляющим тоном. — Давайте просто расстанемся на неделю. После того как у вас будет время поразмыслить над тем, что произошло, вот увидите, ваши чувства изменятся. Я уверена в этом.

Его язык коснулся ее пальцев, и она тотчас отдернула руку.

— Неужели? — спросил Росс и наклонился к ней ниже.

Его рот нашел ее губы, и этот долгий и влажный поцелуй тотчас наполнил все ее естество трепетом. Она ощутила прикосновение его языка к нижней губе, и от ее былой решимости; противостоять соблазну не осталось и следа. Задыхаясь, она подалась вперед, и он тотчас прижал ее к себе, обхватив одной рукой под ягодицы. Она же обняла его за шею и с жадностью; впилась поцелуем ему в губы. Было невозможно противостоять их взаимному притяжению, что скорее всего и хотел показать ей Росс. В ответ на ее страстный порыв он еще более жадно прильнул к ней губами, скользнув языком в глубь ее рта. Она тотчас разомлела в его руках, отдаваясь во власть его ласкам.