Среди океана ненависти, в котором сейчас плескался мой мозг, билась единственная мысль — выжить. Выжить любой ценой и защитить.

– “Держись, Джек! Держись!”

Хонкай накидывал одно кольцо за другим, так быстро, как только мог. Они сгорали стоило им только появится и тут же появлялось следующее, чтобы сгореть как предыдущее.

Нескончаемый поток, бесконечный свет, уничтожающий все чего коснется. Давил сумасшедшей массой на плечи. Раскаленная плазма проникала во все уголки, забивалась в уши, глаза, рот, ноздри. Казалось еще чуть-чуть и она сожжет душу.

“Секунда, еще секунда и все закончится. Еще секунда. Нужна одна секунда. Одно мгновение и все закончится.”

Я крепко сжимал Сайру, боясь, что ее вырвет из моих рук и раздавит этой невообразимой силой.

А свет все продолжал падать. Продолжал жечь.

– “Я… Я больше не могу, Джек!”

— Стоим!

– “Я… нет. Я больше… ничего нет!”

— Стоим!

– “Регенерация!..”

— СТОИ-ИМ!

Конец этого ада ознаменовала вспышка. Предел. Как будто кто-то опустил тумблер вниз в положение “выкл”. Случился короткий скачок напряжения и… тишина.

***

Я очнулся, сидя на земле, и понял, что ад не собирался заканчиваться. Мир уже не горел, но продолжал тлеть пустыми и безжизненными углями.

— Гха-а-а! — попытался вздохнуть и почувствовал как в легкие провалился противный вязкий комок. — Кха… Кха…

Сердце продолжало долбить, с трудом разгоняя по венам густую, почти свернувшуюся кровь.

Пом-пом-пом-пом-пом-пом.

Боль… я ее не чувствовал. Почти. Мне было очень хреново, но… не больно. Нет, совсем не больной.

— Гх-л… — в следующую секунду пришло осознание, что я не могу двигаться. Или… могу?

Попытался наклонится, одеревеневший позвоночник просто переломился и половина моего туловища упала на землю. Но боли нет. Я почти ничего не вижу. Один глаз не видит совсем, другой почти не видит.

Что я вообще чувствую? Одну руку, один глаз и кажется… нет. Всё. Это всё что у меня осталось.

Пом-пом… пом-пом… пом-пом…

— Гха-кха-х-х… — какая-то черная жижа вырвалась изо рта вместе с кашлем. Надо собраться. Хах… надо собраться. Давай, Джек. Давай. Ты не сдаешься. — Хо-о-о-он!

На этот крик ушла половина оставшихся сил.

Надо отдышаться. Не получается. Нет ответа.

Еще есть вторая половина.

— До-олькха-акх…

Тишина.

– “Хон, друг… где ты? Мне… мне очень нужна… помощь. Сейчас.”

Тишина.

– “Хон?”

Пом-пом… пом… пом…

Голова бессильно упала на землю. Теперь я слышал только свой угасающий пульс. Каждый последующий удар сердца был слабее предыдущего. Тише. Незаметнее.

— Хон… Долька…

Кто-то говорит, что перед смертью человек видит некий белый тоннель. Кто-то другой говорит, что свет и, хех, надо к нему идти.

Я чувствовал, что умираю. Двигатель в моей груди дорабатывал свои последние секунды. Что касается света, то надо же! Он и вправду есть. Я видел валькирий. Крылатых воительниц, которые чудесным образом были похожи на дорогих моему сердцу девушек. Они буквально спустились ко мне с небес и, глядя на них, на душе становилось спокойно. Не осталось проблем, забот, переживаний. Нужно было просто отпустить ситуацию. Всё, капитан Джек, всё. Ты сделал всё, что мог, но всему приходит конец.

Девушка с золотистыми и теплыми как лучик солнца волосами, присела рядом с моим искалеченным телом и положила ладонь на голову. Это успокаивало. Позволяло отпустить последнюю ниточку жизни с чистой совестью и заснуть навсегда. А ведь так хочется спать.

Не больно. Совсем нет.

Но в окутавшей сознание тьме, сверкнула молния.

“Пощадите хотя бы ребенка! Она ничего не сделала! Пощадите, я умоляю вас!”

Голос Фелиции. Она кричала с надрывом, со слезами и мольбой. Просила пощады у каких-то тварей, которые жизни не достойны и это подарило мне еще один удар сердца. Нарастающая злоба и ненависть подарили мне еще один удар сердца. Желание мести подарило мне еще один удар сердца.

Я видел протянутую руку валькирии, которая звала меня с собой в последний путь, но нет. Я еще не готов. Я не сдамся просто так.

Единственным уцелевшим глазом я нащупал то, что мне нужно было. Сайра. Девушка полностью обгорела и, вероятно, уже была мертва.

— Не сегодня, девчата… не сегодня.

Последний шаг к пропасти и я с воем впиваюсь зубами в обгоревшую плоть своей подруги. Я рву ее зубами, кусаю и падаю. Продолжаю падать с каждым укусом. Чувствую как тело набрасывается на него, начинает переваривать. Я орал и продолжал жрать, и жрать, и жрать, и жрать. Бился в собственной голове о стенки своего черепа, орал и слышал эхо своего крика.