– “Подготовилась — мое почтение.” — сказал Хон, когда откуда-то сверху свалилось бревно. Да-да, это та самая ловушка, где твою голову должно раздавить между двумя тяжелыми и тупыми предметами. Только вот я даже бровью не повел, да и удара почти не почувствовал. Чуть-чуть очканул когда под ноги упало несколько термических детонаторов, но это скорее была работа рефлексов.

Собственно, точку в этом представлении, где меня должно было насадить на колья и раздавить голову, поставил красочный взрыв. Рвануло — будь здоров. Бревна разлетелись мелкими щепками, усыпали и обстреляли соседние деревья, посрывали листву и даже обломали пару особо толстых веток, а я как стоял, так и стою. Если пучеглазка любит такие прелюдии, то не будем ей мешать.

— Сдохни! — с яростным криком и, хах, копьем, — копьем, блэт, это почти так же смешно как табло-состояния. Чего не смеетесь? — вылетела пучеглазка из своего шалаша и принялась с превеликим усердием пытаться меня проткнуть.

– “Можешь изобразить театральную смерть. Такую, знаешь, как в индийских фильмах. Начни драматично падать, завались на одно дерево, потом на другое, аки пожар перекинься на кусты, вскинь руки к небу, горестно вздохни… Местным туканам наверняка понравится. Возможно даже оскара в виде коллекции ракушек дадут.”

– “Я смотрю, ты уроки юмора у Шены брал, да?”

– “Нет. Но вообще, мне нравилось когда она выдавала какие-нибудь советы. Как гача-автомат с приколами-предсказаниями. Кхм, сегодня вас ждет удача и новые романтические отношения, во второй половине дня возможно придется переспать с прикроватной тумбочкой. Рекомендую надеть верхонки. Спасибо.”

Мне осталось только глаза закатить после такой речи.

Но вернемся к нашему воришке. Очередной взмах копья, острие летит точно в шею, но я просто отмахиваюсь как от назойливой мухи и, тихонько брякнув, наконечник отлетает куда-то в лесную чащу. На этом противостояние закончилось.

— Да как же… так… — взгляд девушки несколько раз перепрыгнул с бесполезной палки, которая совсем недавно была копьем, на меня и обратно. — Как тебя убить?!

— Хах, я тебе потом как-нибудь инструкцию напишу, а сейчас… — из-за моей спины стали медленно выползать хвосты. Смуглянка быстро пробежалась по ним глазами, поняла, что дело пахнет попаболью и уже хотела дёрнуть с места, когда один из тентаклей обвился вокруг её шеи.

— Отпусти! Только, кх-х, не опять! Нет! Не надо!

— Не надо было портить мой корабль! — я с силой впечатал девушку в дерево, а затем подошел ближе.

— Я выполняла свой долг! Тебя нельзя было отпускать!

— Ты даже не представляешь как нелепо звучит твое оправдание.

— А я и не оправдываюсь!

— Да мне в общем-то всё равно что ты делаешь. Из-за тебя я больше никогда не увижусь с родным и близкими, не увижу собственных детей. Из-за тебя где-то глубоко в космосе сейчас погибает дорогой мне человек и моя дочь. Они так и не дождутся меня, а всё из-за тебя. Из-за каких-то дурацких причин.

— Я!.. — не сумела договорить она из-за моей ладони.

— Мне всё-равно.

Я подошёл ближе, навис над ней, полностью накрыв своей тенью. Была в этом какая-то своя садистская прелесть. Некое удовольствие, ощущение того, что я имею над ней власть. Но дело было не только в силе. Кое-что другое радовало и будило внутреннего зверя. В её взгляде в равной степени смешался страх и ненависть, в моих же ненависть и предвкушение. Мне хотелось сделать ей больно, чтобы она страдала не только физически, а вообще на всех уровнях своего бытия. И как мне показалось, чтобы заставить испытывать подобные чувства, необходимо не просто насилие, а насилие с изюминкой. Сделать настолько хорошо, чтобы она обоссала свои ляжки. Чтобы закатывала глаза и стонала от эйфории. Чтобы её сознание разорвала от нахлынувших чувств. Бред? Нет. Результат будет, когда она вынырнет на поверхность, вернётся на землю и обнаружит себя залитой спермой с ног до головы. Когда вспомнит как радостно повизгивала от того, что я с ней сотворил. В этом случае уже не выйдет себя пожалеть. О-о-о, нет. Едва ли она сможет осознать себя жертвой. А от того удар будет куда сильнее.

Сцепив руки смуглянки и прижав их к дереву над головой, я с ухмылкой положил свою ладонь на её живот. Девушка вздрогнула, дернулась и попыталась вырваться, но ничего не вышло.

— Делай, что задумал и проваливай. — фыркнула она смирившись.

— Конечно. — мои губы растянулись в оскале. — Ты только потерпи.

Моя рука спустилась чуть ниже, аккуратно расстегнула пуговку на офицерских брюках, а затем пальцы скользнули за резинку нижнего белья. Девушка попыталась сжать бёдра, однако, я даже не заметил никакой помехи. Ладонь двинулась дальше. Сперва накрыла её цветок полностью, затем вернулась. Раздвинув лепестки, разместил палец на самой чувствительной точке.

Всё это время она продолжала сверлить меня глазами и показывать насколько я ей противен. Но, повторюсь, мне было насрать. Чтобы воплотить задуманное, я пытался понять её предпочтения. То, от чего смуглянку прёт, от чего дрожат коленки. У каждого человека есть фантазии, и пусть они не приходят к ней в обычной жизни, но наверняка являлись во сне.

И кто бы мог подумать, но оказалось, что нашему инквизитору очень нравится быть беспомощной. Возможно она сама об этом не знала, однако стоило мне оплести её руки и ноги и закусить клыками кожу на шее, как смуглянка сразу же дала течь.