Телохранитель Блаклинт был чудовищно слаб, большую часть дня спал, а ходил с трудом. И было непонятно, когда он поправится и поправится ли вообще. Целительница порывалась было немного подлечить его своей магией, но Корвус строжайше запретил ей это делать, и все прочие Древние поддержали того. Самым грустным было здесь то, что даже Лариэс соглашался со своим учителем и господином. Святая, говоря простым языком, куда важнее обыкновенного ловчего — ловчего, ха, никогда бы не подумал! — не самого высокого ранга.

Принцесса понимающе кивнула.

— Извини, что почти не разговаривали во время обратного пути…

— Ничего страшного, — поспешно перебил ее Лариэс, — у меня, как видишь, тоже не слишком много свободного времени.

Он указал на толстую книгу в своей руке.

— Сковывающий, да, — цокнула языком принцесса. — Сковывающий и сноходец. Ну надо же, учился ходить по Грани и ни словом не обмолвился, а я думала, что мы — друзья.

— Я никому не рассказывал об этом, — парировал Лариэс, — и дружба тут не причем. Уж ты-то должна понимать.

Принцесса провела пальцами по серебряным губам маски, которую положила на колени и задумчиво посмотрела на Лариэса.

— Скажи, почему ты согласился на предложение отца? Сковывание — опасная штука, в первую очередь — для самого мага.

"Чтобы быть рядом с тобой".

— От меня теперь мало толку, — Лариэс продемонстрировал изуродованную руку. — Я не смогу держать оружие, а подвижность левой ноги не вернется уже никогда.

— Орелия может…

— Нет, не может и мы с тобой это знаем, — резче, чем нужно, перебил ее полукровка, — прости.

— Все хорошо, я понимаю…

От ее жалости стало очень тяжело на душе и Лариэс поспешил продолжить свою мысль:

— Но я не могу не служить, понимаешь? Я всю жизнь защищал хозяина, я не знаю, что делать с обретенной свободой. Она мне не нужна.

— И поэтому ты присягнул отцу?

— Да. И я надеюсь, что, став магом сумею принести пользу ему… И моим друзьям. Смогу сделать новую руку Эрику, избавить от голода детей погибших гвардейцев, а может, придумаю что-нибудь, что спасет десятки тысяч жизней…

Лариэс говорил и говорил, рассказывал о новых планах, о будущем, которое обязательно наступит. Когда он закончил, то неожиданно понял, что из левого глаза Игнис тонкой струйкой бежит слеза.

— Игнис, что случилось? — взволнованно спросил он.

— Ты… ты… ты такой правильный, — прошептала она. — Скажи, почему люди вроде тебя должны страдать?

Вопрос этот поставил полукровку в тупик, но он быстро нашел, что ответить.

— Такова воля Господа.

— Ах да, — на лице принцессы появилась вымученная улыбка. — Всемогущей и всеведущей силы, которая так сильно нас любит, что непрерывно мучает. Видимо, ей в радость следить за чужими страданиями.

Лариэс укоризненно покачал головой.

— Ты стала жестче.

— Тюрьма сильно меняет, — вздохнула принцесса, а затем, как будто смутившись, добавила, — впрочем, не так, как падение… Скажи, тебе было страшно?

Лариэс задумался. На самом деле он еще ни разу не размышлял над своими ощущениями во время полета с горы. Память блокировала кошмарные воспоминания, да и как-то не хотелось лишний раз ворошить прошлое.

— Знаешь, — неуверенно ответил он, — пожалуй нет. Было обидно.

— Обидно?! — воскликнула Игнис. — Знаешь, Лар, ты, наверное, первый в истории Интерсиса человек, которому было обидно лететь со скалы. Обычно люди вопят от ужаса, некоторые даже умирают в полете от разрыва сердца. По крайней мере, так говорил отец.

— Ничего не могу с собой поделать… Когда я услышал эти слова принца… Увидел его взгляд…

Лариэс неожиданно понял, что дрожит, точно от озноба.

— Если неприятно, не вспоминай, — предостерегающе вскинула руки Игнис.

— Я должен, — прошептал юноша. — Должен самому себе…

Он облизнул враз пересохшие губы и продолжил.

— Его высо… Таривас был для меня всем, я не представлял свою жизнь без выплаты долга Вентисам… А он предал меня. Предал нас всех, легко, будто так и надо. Он сказал мне, что следует просто закрыть глаза, как я делал всегда, и все будет хорошо, что мое упрямство будет стоит жизни тем из гвардейцев, сопровождавшим нас до подножия горы! В этот момент весь мой мир рухнул…

И он подробно, останавливаясь на каждой мелочи, рассказал Игнис о том, что произошло возле запечатанного заклинанием входа. Огнерожденная же поведала товарищу о своих злоключениях в плену Кайсы Иссон, поразив бывшего Щита Принца до глубины души — он и не подозревал, что безумие северянки зашло настолько далеко.