Натянув кобуру с табельным, на всякий, так сказать, спускаемся к машине. Недовольство Милоша можно практически пощупать. Но мне похуй. Объясняю ему причину своего звонка. Разом серьезнеет и успокаивается. А потом начинается.

— Красивая хоть?

— Иди в жопу, капитан.

— Сходил бы, если б ты меня не дернул, — гогочет тот, — там были уже готовы на все.

Я промолчал.

— Кир, — толкает он меня в бок.

— А?

— На свадьбу позовешь? — и снова ржет.

Рычу на него, а мой капитан только хохочет в ответ.

— Ну, уснула девочка, чего ты. Витя скорее себе ногу отгрызет, чем ослушается тебя, сам знаешь. А если и ослушается, то ему не жить.

Да, я это сам знал все, но в душе ворочался червь беспокойства. А чуйка никогда меня не подводила в этом плане.

Въехали во двор. Вон стоит девятиэтажка, в которой живет Варя, а вон и такси, на котором она уехала. Вышли из машины. Заглянул в салон. Пусто. Милош положил руку на капот, и взглянул на меня:

— Холодный, — обошел машину и принюхался к пассажирской двери, — она вышла примерно 40 минут назад, сама. Но запах слабый, — потом снова обошел машину и принюхался уже к водительской двери, — он вышел на 5 минут позже. Запах сильнее.

Ну, он ее хоть довез. Милош подошел ко мне, положил руку на плечо.

— Босс, а вы не обнимались случаем?

— Нет.

— Но сидели рядом. На тебе ее запах. Вот тут, — он указал на мою толстовку, — Я в машине еще почувствовал. Значит, мы ее отследим до квартиры, — и не успел я ему ответить, как Милош натуральным образом обнюхал меня, при этом, казалось, его нос прямой, аристократический нос (предмет моей зависти) на мгновение стал похож на собачий, и, немного пригнувшись к земле, уверенно повел по следу. Остановились мы у первого подъезда. Дверь, защищенную домофоном, окрыли сильным рывком. Милош повел к лифту.

— Зашла в него.

Пришлось идти пешком. Наконец, остановился у двери под номером 79 и, постучав, прокричал:

— Вы нас заливаете!

Безотказный способ, кстати. Всегда работает.

Через пару секунд дверь приоткрылась, в проеме показалась голова Вари. Ее глаза, без того огромные и круглые, расширились еще больше.

— Че за… — начала она, и, увидев меня, запнулась на полуслове, — Кирилл?

Глупо улыбнувшись, прикрыл курткой кобуру

— Ты не написала. Я волновался.

Милош заржал, хлопнул меня по плечу:

— Все, нашли твою принцессу. Говорил же, все в порядке! — вдруг он наклонилчя, взял Варину руку и поцеловал ей ладонь. — Прошу прощения, но я поехал, меня ждут, — и, попрощавшись с Варей, унесся по лестнице.

Проводив его взглядом, Варя глянула на меня:

— Кофе? Чай?

— Кофе, — ответил я.

Пропустив меня в квартиру, она пошла на кухню. Разувшись, скинув куртку и накрыв ею кобуру, направился следом за ней. Варя стояла у плиты, и колдовала над туркой.

— Ты прости, что так вышло, — начала она, не оборачиваясь, — Как домой пришла, практически сразу вырубилась.

— Это ты прости, что разбудили, — я принял небольшую чашку ароматного кофе в руки, — Просто переживал. Профдеформация.

Она села на стул напротив.

— Как адрес-то узнал?

— Воспользовался служебным положением, — чуть улыбнулся я, отхлебывая вкусный напиток.

— Я так и подумала, — кивнула она, изучая меня серыми глазищами. А без макияжа ей шло больше. Домашняя вся такая, мягкая какая-то. Так и тянет прикоснуться. И потискать. Кажется, кто-то или сходит с ума, или же начинает влюбляться.

— Ты правда так волновался, что решил приехать?

— Варвара, я же сказал, что сегодня несу за тебя ответственность. А слово свое я держу всегда.

— Пошли курить, товарищ майор, — она указала на открытую дверь балкона.

Балкончик был маленький, развернуться было почти негде. Стоять пришлось за ее спиной… Закурили. Несмотря на табачный дым, я чувствовал аромат ее волос. Вкусный. И почему-то опять пахнет сдобой. Да и вообще вся она, в этой пижаме и в этих тапках пушистых похожа на булочку. Со сдобой.

Сам того не осознавая, слегка придвинулся к ней. Теплая, мягкая… Руки самопроизвольно потянулись к ней, но тут же одернул себя. Хорош же ты, майор. Приперся к малознакомой девушке, да еще и лапать будешь. Держи себя в руках.

Варвара вдруг сделала шаг назад, и почти прижалась ко мне спиной. Замер, чувствуя тепло, боясь спугнуть мгновение. И, все-таки, не сдержавшись, положил руку ей на мягкий живот, прижимая к себе крепче.

— Холодно, озябнешь, — пролепетал я, чтоб как-то объяснить свое поведение.