– Если не хочешь сходиться с Леной, найди другую женщину, тебе без узды нельзя, ты весь в деда, в тятю моего, уж мама с ним намучилась, такой бабник был. Женись, Андрюша, но гляди, чтоб не попадалась какая-нибудь захлюстайка...

Лена с Алешей жили на улице Декабристов, в трехкомнатной квартире, которую он получил в начале перестройки из директорского фонда, когда окончил заочно Высшую партийную школу, работая начальником цеха. Квартира была отделана так, словно он уже был в номенклатурной обойме. Так что с квартирой Лене повезло, если не повезло с мужем. Теперь в тридцатиметровой гостиной посреди стоит кульман. Лена перед его приходом чертила. На ней был знакомый халатик в белых розах, волосы стянуты резинкой, лицо усталое, постаревшее, без прикрас.

– Вот, пофартило с халтурой, - кивнула она на приколотый к доске лист, - черчу особняк для нового русского.

– А институт?

– Разогнали в бессрочные отпуска - нечего проектировать. Кофе будешь?

Прошли на кухню. Он сел на бывшее свое хозяйское место - спиной к балконному окну.

– Они все почему-то любят колонны, - снова вспомнила своего заказчика Лена, ставя на плитку "турчанку".

Андрей вспомнил свой бывший особняк с колоннами и капителями. Если бы не было колонн, ему бы нужной цены за особняк не дали, и пришлось бы продать "логово".

– Хорошо заплатил?
– спросил он.

– Куда там! За десятку готов удавиться. Пришлось смету составлять. Но сейчас и такой заказчик - удача, безработных проектировщиков - как нищих на Центральном рынке, за гроши готовы пластаться...
– она неожиданно замолчала - поймала себя на том, что жалуется на жизнь не подруге, а бывшему мужу, явившемуся, может быть, с недобрыми намерениями, и поджала губы, словно замкнула слова.

Кофе был дешевый, жиденький, и Андрей подумал, что на те деньги, которые он оставляет ей всякий раз для сына, она могла бы покупать кофе получше и заваривать покрепче. И тут он сделал ошибку, посчитав, что вот он момент, когда можно предложить Лене сойтись.

– Лена, Алеше отец нужен... и тебе одной трудно, и мне - без вас. Может, простишь?

Вот она, минута ее торжества! Вот чего она ждала, зарабатывая гроши за чертежной доской, потребляя третьесортный кофе, отказавшись от алиментов.

– А я-то думаю: почему нет за окном черной "Волги" и почему от тебя не пахнет алкоголем? Прогорел бизнесмен и сразу о семье вспомнил, о сыне, которого надо воспитывать. Поздно, он уже воспитан, и, слава Богу, не тобой.

Торжество сделало ее совсем некрасивой. Он предполагал такой вариант разговора, но не предполагал поступка: Лена достала из кухонного шкафа металлическую коробку, из коробки - стянутую красной резинкой пачку долларов и положила перед ним.

– Тут все твои пожертвования, ровно три тысячи, можешь пересчитать. Не возьмешь - отправлю на московский адрес, тебе на бедность.

– Я там уже не живу.

– Это не имеет значения. Нам ворованного не надо.

– У кого ворованного? это заработанные деньги, и я оставлял их не для тебя, а для Алешки.

– Мы с Алешей так решили.

– Зря ты настраиваешь сына против меня...
– он почувствовал подступившую злость (стало быть, ему говорить больше нельзя - сорвется) и понял, что деньги надо взять.

Ушел, хлопнув дверью.

Сын играл во дворе в футбол. Андрей издали наблюдал за ним. Вот Алеша забил гол и, победно вскинув руки, запрыгал, как это делают профессионалы, когда забивают решающий гол в решающем матче. Но сверху, с балкона раздалось:

– Алеша!

И сын сник, словно пристыженный. Эта неврастеничка не дает ему жизни. Стало быть, надо вернуться сюда хотя бы ради сына. А деньги он положит в банк на его имя или вручит их через год, в день получения паспорта. Неудачно закончился разговор.

Пожалуй, права мать, надо найти "самостоятельную" женщину, которая не боится рожать, и создать большую семью.

Когда он вернулся домой, мать, поглядев на него, все поняла и сказала:

– Шибко уж она гордая, до дури, не сочувственная, а тебе, Андрюша, без семьи нельзя. Вон и седины прибавилось. Что хоть у тебя случилось?

– Долги отдал.

– Видать, большие.

– Немалые. бизнес - это азартная игра: чем больше на кон ставишь, тем больше выигрываешь.

– А тебе не повезло.

– Не повезло, - согласился он, - но я расплатился.

– Сколько раз предупреждала: не бери в долг. Ведь так и убить могут.

– Это тебя телевизор напугал, там все время кровавые разборки, - сказал он, - я больше, чем могу вернуть, не занимаю.

Мать порылась в шкафчике, где хранятся специи, сушеные травы и ягоды, достала оттуда старый конверт, вынула из него долларовые купюры:

– Здесь тысяча.

– Откуда у тебя доллары?
– удивился он.

– Наменяла.

– Понятно, а рубли взяла в этом шкафчике.