Мои мысли метались в моей голове пойманной птицей. Вот и всё, он сейчас может сделать со мной все что угодно, даже убить. И я не могу сопротивляться. Какая глупая ситуация, как мерзко и пошло.

Внезапно он замер, а потом немного отстранился.

— В чем дело? — подозрительно посмотрел он на меня.

— Я не хочу этого, — тихо произнесла я.

Он отпустил меня и немного отступил.

— Я мог бы и приказать, — сказал он властно.

— Да, ваше величество, вы можете приказать, вы можете заставить, но не сможете принудить отвечать на ваши ласки, если мне того не хочется, — порывисто говорила ему я, — А ещё я знаю, что я вам нужна. Вы же не хотите лишиться оракула?

С этими словами я резко вытащила из своего сапога небольшой кинжал и приставила его к своему горлу. Я немного помолчала, а затем решилась сказать ему то, что давно засело в моей голове.

— Я не хочу быть вашей игрушкой, я хочу нормальной человеческой жизни. Не заставляйте меня идти на крайние меры, не доводите до отчаяния. Поверьте, мне нечего терять, меня ничто не держит на этой земле. Родителям я не нужна, родных и близких у меня нет, возлюбленного тоже. Была единственная подруга, которую у меня отнял ваш брат. Я никому не нужна в этом мире, и у меня ничего нет, кроме своей жизни. Вы можете отнять и её, если захотите.

От моих слов его всего перекосило от ярости. Его глаза светились гневом, на лице заходили желваки, а кулаки сильно сжались. Я понимала, что довела его до точки кипения. И очевидно он прилагал немало усилий, чтобы сдержаться и не убить меня прямо здесь и сейчас.

Я понимала, что ещё одно моё резко сказанное слово, и всё, он обратит меня в пепел и развеет его над глухими степями орков.

Я решила пойти ва-банк. Я убрала от своей шеи кинжал, опустилась перед императором на колени и протянула ему свой клинок.

— Казните меня, ваше императорское величество, — проговорила я покорно, — Ибо мне незачем жить.

Мои действия, очевидно, привели его в замешательство. Я видела краем глаза, как он замер и его дыхание выровнялось. Злость отступала, на её место пришло удивление.

— Думаю, не стоит торопиться с этим, — задумчиво произнес император, — Мы оба погорячились.

Затем он уселся в одно из раскладных кресел и сделал мне жест рукой, повелевая встать и сесть напротив. Я послушно выполнила его волю, усевшись на второе раскладное кресло, и потупила взор.

— Кхм, — прочистил горло император, — Давайте поговорим спокойно, Никсаэлла. Я настолько противен вам, что вы готовы наложить на себя руки?

Он вперил в меня свой тяжелый взгляд, под которым я вся сжалась.

— Отвечайте! — повелительно приказал он.

Я испуганно посмотрела на него.

— За последние месяцы я столько видела насилия, ваше величество, что одна мысль о том, что меня кто-то будет касаться, вызывает у меня дикий ужас и отвращение.

Он откинулся в кресле и с задумчивостью потер подбородок.

— А я, как мужчина, вызываю у вас отвращение? — спокойно задал он мне вопрос.

Ну вот и как на него ответить? Сказать «да, вызываете» нельзя, сказать «нет, не вызываете» тоже не возможно, иначе он решит, что я согласна на все его домогательства. Боги, что же говорить?

— Ваше императорское величество, я безмерно польщена оказанным мне вниманием. Поверьте, любая другая на моем месте просто умерла бы от счастья. Но я не та, кто вам нужен. Простите меня, я не знаю, что ещё сказать…

— Ладно, — сказал он с тяжелым вздохом, — Оставим пока это. Вы действительно много пережили, чему поспособствовал мой собственный брат. Поэтому пока предлагаю нам просто узнать друг друга поближе.

Его лицо прибрело выражение спокойствия и безмятежности, а затем он мне улыбнулся.

— Военные походы сближают как ничто другое. Но после того как я возьму столицу орков Орус и пройдусь по всей терре Кром огнем и мечом, я получу свой трофей. Я даю вам обещание, что как только война будет выиграна, вы станете моей во всех смыслах этого слова.

Он засмеялся и окинул меня жадным взглядом, от которого я вновь непроизвольно поежилась.

— Какая мотивация поскорее окончить войну! — снова засмеялся он.

Император поднялся и направился к выходу. И у самых дверей он обернулся и произнес:

— У вас есть время, чтобы привыкнуть ко мне и свыкнуться со своим новым положением. После взятия Оруса я получу тебя хочешь ты того или нет.

Он вышел, а я так и осталась сидеть, погружаясь в оцепенение.