— В расписании, может, и нет, — согласился Разумовский. — А у вас будут. Свободны.

Москва, Главный военный клинический госпиталь имени Бурденко.

— Стареешь, Серега! — усмехнулся Лютый, плюхаясь на кушетку.

Лежащего на ней мужчину немного подбросило, и тот сердито зашипел.

— Выйду отсюда — покажу, кто тут стареет, — недовольно процедил пациент.

— Это обязательно, — кивнул Майор. — Лучше расскажи по существу.

Сергей Орлов, инструктор по рукопашному бою подразделения майора Лютого, с кряхтением спихнул товарища со своей кровати.

— Да что тут говорить, сам видишь, — мрачно отозвался Орлов, проводя ладонью по татуировке крыла от плеча до запястья.

Под пальцами привычно ощущались шрамы, которые прятал рисунок.

— На что похоже? — прищурился Лютый.

— Если бы отец пацана не помер, когда тот пешком под стол ходил, я бы подумал, что тот успел его поднатаскать. Но так… понимаешь, такому в сиротском приюте не научат. Даже самые отбитые беспризорники так не дерутся. Это была не драка, это был профессиональный бой. Либо кто-то его много лет готовил. Либо это редкий талант, который схватывает на лету.

— Если бы готовил, мы бы об этом знали, — покачал головой Лютый.

Мужчины помолчали, Орлов немного покряхтел, меняя позу.

— Ты тут давай не изображай умирающего, — строгим тоном сказал майор.

— Да как ты мог обо мне такое подумать! Я, может быть, одной ногой в могиле каждый раз после этих вылазок!

— Одной ногой в могиле твои противники, а ты одной ногой в собственной трешке после этих вылазок, — усмехнулся Лютый. — Не надо тут мне мозги пудрить. Давай приводи себя в порядок, а то некому парней гонять.

— Долго мне еще там изображать гладиатора? — недовольным тоном спросил Орлов. — Мне, конечно, приятно получать бонус к зарплате, но это немного не тот контингент, с которым приятно проводить время.

— Пока не знаю, — нехотя ответил Лютый. — Ребята щупают, ищут. Ты ж понимаешь, наша кавалерия является строго под занавес для финального акта.

А чтобы положить в пол Хозяина подпольного бойцовского клуба, неплохо для начала выяснить, кто он.

— Александр, слышал ли ты последние сплетни? — накручивая на палец рыжий локон, поинтересовалась боярышня Нарышкина.

Субботнее утро в столовой начиналось сонно и лениво. Наша компания сначала долго и мучительно стягивалась, затем так же неторопливо жевала завтрак, и вот, наконец, дойдя до кофе, присутствующие стали более или менее готовы складывать звуки в слова.

— Сплетнями не интересуюсь, — честно ответил я, вливая жирные сливки в свой черный кофе.

— Очень недальновидно! — покачала головой девушка. — Тем более что у меня — самые проверенные и самые важные сплетни. И касаются они напрямую тебя!

— Мария, сжалься, — произнес Нахимов, у которого, судя по лицу, пятница удалась.

— Просим, просим, — княжна Демидова вытянула руки и сделала парочку демонстративных хлопков.

— Александр? — рыжая бестия поиграла бровями.

— Подыграй ей! — громким шепотом попросил Юсупов. — Иначе нам житья не будет.

Я пригубил кофе, немного помолчал, выдерживая театральную паузу, и, подняв взгляд на боярышню, спросил:

— Мария?

Девушка несколько секунд завороженно смотрела мне в глаза, потом моргнула, почему-то вспыхнула и уткнулась в свою чашку. Демидова удивленно приподняла брови, а Ермаков показал мне большой палец. Мало кто мог смутить разбитную боярышню.

— Ма-ри-я? — повторил я, протягивая ее имя по слогам.

Нарышкина неловко кашлянула, прочищая горло. А когда подняла голову, уже нацепила обратно свою излюбленную маску. Попыталась, по крайней мере.

— Так вот, сплетни, — проговорила она, словно продолжала свою мысль. — Говорят, что инцидент с нападением на Александра дошел до государя. И тот очень заинтересовался произошедшим. Вызывал ректора на ковер, долго того отчитывал.

Присутствующие удивленно переглянулись.

— Это действительно интересно, — протянул Ермаков.

— И странно, — нахмурился Нахимов. — Император редко когда интересуется такими, кхм, незначительными инцидентами. Не в обиду Александру, его победа, безусловно, невероятна, но все-таки Его Величество очень далеко от нас.

— Если только кто-то не принес ему эту новость вместо утренних газет, — как будто невзначай произнесла Дарья.

— Не я, — поднял руки Ермаков, и вслед за ним повторили:

— Не я, — Нарышкина.

— Не я, — Юсупов.

— Не я, — Лобачевский.

— Я вообще из сибирской деревни, — закончил Новиков перекличку.