Шрифт:
— Братик, ты же сегодня с ней ничего не… да, ничего?
— Нет.
— И не собираешься?
— Нет.
— Это хорошо, — удовлетворенно кивнула Наоми. — Ну ладно, я пошла, — чмокнула она меня в щеку и исчезла серебряным росчерком.
— Спокойной ночи, — негромко сказал я ей вслед.
Спать я так и не хотел, тем более что днем неплохо отдохнул. Сидел, покачиваясь в кресле и смотрел на лунную дорожку на водной глади лагуны, видимой сквозь просветы в пальмах.
«Шеф»
«Ась?»
«Слушайте, я тут подключилась к местной сети», — голос Альбины прозвучал негромко, с заговорщицкими интонациями. И, как мне показалось, со сдерживаемым торжеством.
«Шеф, тут закрытая и защищенная со всех сторон сеть, в нее залезть сложнее чем до задницы разъяренного дикобраза добраться и не уколоться ни разу», — пояснила фамильяр причину своего удовлетворения.
«Да? Неожиданно», — ответил я, не уверенный в том, что меня больше удивило — факт проникновения в местную защищенную сеть, или же использованный Альбиной способ сравнения.
«Я тоже удивилась, шеф»
«И что ты там увидела?»
«Вижу, шеф»
«И что ты там видишь?»
«Все»
«Что «все?»
«Вообще все. Весь остров, все здания, все системы, всех сотрудников и все охранные периметры. Вообще все-все-все»
«Ты сейчас просто хвастаешься, или по делу есть что сказать?»
«Хм. Я не очень уверена, что это будет этично, но мне кажется вам стоит это знать»
«Знать что?»
«Ангелина сейчас плачет, обняв подушку»
«Бывает. Когда не справляешься с серьезной задачей, неудивителен всплеск эмоций»
«Она не о задаче плачет»
«Из-за меня что ли?»
«Ну да. Мне кажется, что она за сегодняшний вечер изменила к вам отношение и…»
«Слушай, ей семнадцать лет. Юношеская психика пластична, ты же слышала, что ее светлость недавно нам говорила. Поплачет и пройдет. И вообще в чужие окна смотреть неэтично. Слушай, раз ты подключилась к местной сети, может отправишь кого-нибудь сюда с чем-нибудь покушать?»
«Эм… шеф…»
«Да?»
«Давайте я сейчас вас оставлю, а вы зайдете к себе в бунгало»
«Зачем?»
«Просто поверьте, так будет лучше»
«Альбин?»
Молчание.
«Альбина, вернись!»
Фамильяр не отвечала. Так, а ее не загасили там случаем, после проникновения в защищенную сеть?
«Нет, не загасили, шеф. Все, я ушла»
Странно. Но ладно — я уже привык, что она мне только добра желает. Пожал плечами, раскачался и резко встал с кресла, зашел в свой бунгало. Свет не включал, в лунном сиянии и так все хорошо видно. Сбросил мокасины, прошел по комнатам осматриваясь. Зашел в спальню и на пороге замер.
На кровати, отбросив в сторону одеяло и сидя на белоснежной простыне, облокотившись на спинку изголовья расположилась Надежда. Сейчас, оглядев меня с головы до ног и обратно, она сделала небольшой глоток из бокала с мартини.
— Люблю ночные купания, — сообщила мне ее кавайная светлость. — А вот тебя на пляже не видела. Позвал, и не пришел, — осуждающе покачала она головой.
— В карты заигрались, потом пока сюда дошел…
— Угу. Долго же ты шел.
— Так получилось, — пожал я плечами.
— Как пообщался с Ангелиной? — сделала еще небольшой глоток мартини Надежда.
— Плачет.
— Ты ее обидел? — взметнулись вверх брови ее кавайной светлости.
— Нет, просто у нее ситуация такая сложилась. Безвыходная.
— Бывает, — философски кивнула Надежда.
Пикантности нашей беседе, кстати, добавляло то, что ее кавайная светлость была совершенно обнажена. В одной руке у нее был бокал с мартини, а на выставленном пальчике второй, отставленной чуть в сторону, покачивался снятый купальник. Ну да, ночью если купаться, то всякая одежда обычно лишняя.
Фигура обнаженной молодой княгини, антураж и блеск ее темных глаз в лучах лунного света так притягивали взгляд и ошеломляли, что я только сейчас вспомнил, что могу и умею дышать.
— Так и будешь в дверях стоять? — отставила бокал в сторону Надежда.
Медленно подошел, сел на край кровати, аккуратно положил ладонь на бедро девушки. Надежда вздрогнула и закрыла глаза. Она приподнялась на локтях, выгибаясь и расправив плечи; грудь ее при этом округлилась, принимая волнующую форму, а губы приоткрылись для поцелуя. Моя рука сразу переместилась с бедра, накрывая грудь, и я наклонился ко влажным губам.