С некоторыми осложнениями исполнив его просьбу, я почувствовал облегчение на руках. Оковы упали, жжение прекратилось, мана вновь стала доступным ресурсом. В общем-то ситуация из патовой превращалась в терпимую, только кое-что меня сильно настораживало: после всех обсуждений и перешёптываний из соседних камер ни звука не донеслось. Тёмный маг тоже тихонько отсиживался, я даже толком не видел его в тени камеры.

— Почему так тихо? — Как бы невзначай произнёс я вслух.

— Все крепко спят — без тени сомнений ответил кэм.

— Сейчас ночь?

— Да, но не только поэтому, я притащил сон-траву и добавил её сок в общую бочку с водой.

Мне очень повезло, что не решился лишний раз притронуться к грязной железной кружке. Конечно, жажда мучала, но навязчивая мысль о количестве болячек, переносимых на сомнительно грязноватой посуде, заставляла держаться.

— То есть я также мог сейчас сладко спать благодаря твоей заботе?

— Ну ты и без того вечно дрыхнешь.

— Я не виноват, что постоянно приходится выкладываться на полную.

Последнюю фразу Борс благополучно спустил на тормозах, подняв более значимый вопрос:

— Так что теперь делать будешь?

— Меня хотят прикончить публично, во время этого и надо будет сбежать, попробую выжить.

— А что насчёт запасных идей на случай, если тебя хотят обмануть?

— Улизнуть своими силами на глазах у всех тяжеловато будет, сможешь подсобить?

— Давай так, не будем придумывать вычурных сложных планов, сделаем по-простому. Я вашу площадь вдоль и поперёк излазил, там есть несколько глухих проулков. Когда образумишься, беги в один из них, туда, где поменьше народу, и мы вместе исчезнем.

— Исчезнем? Что ты имеешь ввиду?

— Задержи дыхание.

Почему-то моя реакция на просьбу сработала моментально, словно предчувствовал некий сюрприз от этого котяры. Его глаза стали полностью чёрными, и вместе с этим я провалился в стену, на которою опирался. Она не обвалилась, не разрушилась, а просто исчезла, как и пол под ногами.

Пространство вокруг разделилось на непроницаемое чёрное и расплывчатое серое, а тело обдавала непонятная прохлада. Я видел странные серые очертания и потянулся к ним. Рука пробивалась сквозь вязкое сопротивление, но никакой субстанции на пути я не замечал, словно находился в абсолютно прозрачной воде. Вытянув конечность в полную длину, я ужаснулся, она вся была абсолютно чёрной и выделялась лишь на фоне чего-то серого.

Через несколько секунд что-то с силой потянуло меня за торс и вырвало обратно в реальность, где спокойно сидел кэм. Ясное дело, он ни капли не удивился, открыто показывая под чьим влиянием произошло моё необычное преображение. Очень быстро ко мне пришло понимание, что я так и не выдохнул, да и вообще перестал дышать. Привычно автоматический процесс пришлось запускать осмысленно.

— Со всеми так первый раз — подметил Борс.

— Что ты со мной сделал?

— Отправил в мир теней, место, куда открыта дорога всем тёмным магам.

— Я даже не понял, как там ориентироваться.

— Сейчас тебе не нужно ничего понимать, просто не забудь задержать дыхание, а дальше я всё сделаю сам. И ещё, в мире теней может находиться множество других тёмных силуэтов, они являются отражениями реальных теней, не пугайся их.

— Ничего не обещаю…

Дверь решётки заскрипела, и один из стражников грозно заголосил:

— На выход!

Никто из пятёрки сопровождающих не решился зайти внутрь, поэтому я послушно поднялся со скамейки и побрёл по коридору под надзором двух видящих и членов караула, непонимающих, насколько они близки к своей смерти. Надетые на мне оковы расстёгнуты, я готов сорвать их в любой момент. Однако, мне казалось неправильным нападать на тех, кто просто делает свою работу в полном неведении, нужно по крайней мере дать людям возможность выбрать сторону. Наверное, именно так мнимый пацифизм заводит людей в могилу.

По заветной лестнице меня вывели к свету, снова неприятно резанувшему по глазам. Я закрыл их и машинально отвёл отвернулся в сторону, немного застопорившись, но один из видящих с силой толкнул меня в спину, направляя к выходу из тюрьмы.

Мы торопливо двигались по улицам Молта, провожаемые самыми разными взглядами. Непонимание и жалость, злоба и жестокость, безразличие и отстранённость прошибали меня насквозь, и так продолжалось до самой площади, на которой любезно поджидал эшафот.

Огромная толпа разрослась во все стороны, заполонив даже смежные с площадью улицы. Люди выглядывали из окон домов и с балконов. Стоял непередаваемый гул, в котором терялись любые лишние звуки и шёпотки.

“Предатель! Отцеубийца! Долой лидера культа!” — Кричал народ, ослеплённый ненавистью.

Как же разнится мнение толпы, когда ей лапшу на уши тоннами вешают. Из героя в изгои всего за несколько дней.

Тяжесть их осуждений давила бесперебойно. Каждый шаг становился всё труднее и труднее, но я знал, что обязан выдержать эту ношу достойно, от этого будет зависеть будущее всех присутствующих. Они обмануты и напуганы, нельзя оставить всё, как есть.

Гордо расправив плечи, я невозмутимо шёл к обозначенному концу. Забавно, можно сказать, недавно я смотрел на истощённого человека, волею судьбы попавшего под карающую длань корыстного правосудия, а теперь сам встану на его место. Мысль об этом, заставила улыбнуться. Тяжесть народного суда отступила, её потеснила ирония, удостоившаяся моего восхищения.