Алессандро зарывается носом в мои волосы и вдыхает. Он прижимается ко мне все крепче, но теперь меня обхватывает только его левая рука. А правой рукой он медленно проводит по моим шортам для йоги, спускается вниз по животу и еще ниже.

— Я не понимаю, Равенна, как женщина может так сильно меня одурманить. — Он скользит ладонью по моему лобку и ниже, заставляя меня судорожно хватать воздух. Мне так хочется повернуться, но его объятия слишком сильны. — Годы планирования. Все насмарку.

Он ласкает меня между ног пальцами. Жестко. Тонкая ткань моих шорт почти не защищает. В трусиках собирается влага. Я раздвигаю ноги и хватаюсь за его предплечье, прижимаясь к его руке. Алессандро переходит на мою шею, прикусывая чувствительную кожу.

— С того момента, как увидел тебя, Равенна, ты, как чума, захватила мой разум, — говорит он рядом с моим ухом и целует его. Он зол. Разочарован. Я слышу это по голосу, и он совершенно не похож на то, как нежно его губы покусывают мою кожу. — Запудрила мне мозги так, что я уже не могу нормально соображать.

Я стону, когда он хватается за пояс моих шорт, спустив их вместе с трусиками. И снова скользит пальцем между моими складочками. Медленно. Так медленно, что это похоже на наказание.

— Мне снятся сны о тебе, — лепечу я, сгибая колени и пытаясь втянуть в себя побольше его пальца. Он прижимается твердым членом к моей спине, и я вздрагиваю от этого прикосновения. — Знаю, что это неправильно, но не могу запретить себе мечтать о тебе.

Он вводит в меня палец, а затем добавляет еще один, растягивая меня.

— Расскажи мне о своих снах, Равенна.

— В них всегда ты. Овладеваешь мной. Поглощаешь меня.

Глубокое урчание вырывается из его горла, и на следующем вдохе я чувствую его язык на своей коже.

— Как?

— Всеми возможными способами, — выдыхаю я.

Алессандро замирает, и в течение нескольких мгновений я чувствую лишь движение его груди у себя за спиной. Он ругается. Зубами покусывает мое горло, обдувая горячим дыханием мою кожу, заставляя меня дрожать. Убрав руку, он разворачивает меня, и я оказываюсь прижатой спиной к стене.

— Этого не должно было случиться, — говорит он, приподнимая меня за задницу. Его голос хриплый. Напряженный.

Я обхватываю его ногами за талию и беру его лицо в ладони.

— Я знаю, — отвечаю и прижимаюсь к его рту.

Он прикусывает мою нижнюю губу и сосет ее, одновременно упираясь в меня членом. Как и все мое тело, мои пальцы дрожат, когда скольжу ими по его коротким волосам. Я так долго представляла себе эти ощущения, и они превосходят все мои самые смелые мечты. Мы только целуемся, а я уже близка к тому, чтобы сгореть.

— Ты знаешь, почему я здесь? Почему согласился на эту работу? — спрашивает он, осыпая поцелуями мою шею. Он говорит с хрипотцой. В его голосе слышится обвинение.

Я просовываю руку между нашими телами, дергаю за шнурок на его трениках и освобождаю его член.

— Почему? — спрашиваю, чувствуя головку его твердого члена у своего входа.

Алессандро проводит губами по моему подбородку ко рту и останавливается, как только достигает цели.

— Я пришел сюда, чтобы отомстить твоему мужу, — признается Алессандро мне в губы и медленно погружается в мое истекающее влагой лоно. — И ты, Равенна, была моей местью.

В его словах столько негодования. Я должна почувствовать угрозу. Он только что признался в своем намерении покончить с моей жизнью, но и мое тело, и разум игнорируют этот факт, слишком увлеченные тем, что требуют его губы.

Алессандро отступает, затем снова входит в меня до упора, прижимаясь ко мне всем телом. Я едва дышу, мои внутренние мышцы судорожно сжимаются вокруг его члена. Он не шевелится, просто стоит, а его член внутри меня.

— Я ненавижу тебя, Равенна Пизано, — рычит он мне в лицо и снова входит в меня.

Я с трудом дышу, зрение затуманивается, а тело сотрясает дрожь. Я хватаюсь за его плечи и кричу, пока он вбивается меня, как будто хочет вытравить это утверждение на моих костях. Но я отпускаю его и плыву по волнам наслаждения.

— Скажи мне, Равенна, — раздается хриплый голос Алессандро рядом с моим ухом. — А твой муж трахает тебя вот так?

Я впиваюсь зубами в его шею.

— Почему тебя это волнует?

— Почему тебя это волнует? — шепчет она, и от этих слов у меня в голове начинается хаос.