Шрифт:
* * *
Давно я понял: жить мы не смогли бы,И что ушла – все правильно, клянусь, —А за поклоны к праздникам – спасибо,И за приветы тоже не сержусь.А зря заботишься, хотя и пишешь – муж, но,Как видно, он тебя не балует грошом, —Так что, скажу за яблоки – не нужно,А вот за курево и водку – хорошо.Ты не пиши мне про березы, вербы —Прошу Христом, не то я враз усну, —Ведь здесь растут такие, Маша, кедры,Что вовсе не скучаю за сосну!Ты пишешь мне про кинофильм «Дорога»И что народу – тыщами у касс, —Но ты учти – людей здесь тоже многоИ что кино бывает и у нас.Ну в общем ладно – надзиратель злится,И я кончаю, – ну всего, бывай!Твой бывший муж, твой бывший кровопийца.… А знаешь, Маша, знаешь, – приезжай!1964 * * *
Я теперь на девок крепкий,И теперь одною меткойЯ всех баб равняю как одну:Пусть у ней во лбу семь пядей,Пусть при полном при параде, —Встречу бабу – в сторону сверну.Был я раньше тоже хлипкий —Провожал я их улыбкой,Даже, помню, год с одною жил, —А теперь пройду не глядя —Мне плевать, что ейный дядяРаньше где-то в органах служил.Баб держу я в черном теле,А чтоб лечь в одну постелю —Этим меня можно насмешить, —Даже если умоляет,Даже в экстренном случае —Очень меня трудно уложить!Почему с таким напоромЯ воюю с женским полом:Изучил я их как свой портрет, —Ведь полвека я – не меньше —Изучаю этих женщин,И сейчас мне – восемьдесят лет.1964 * * *
Там были генеральши, были жены офицеровИ старшины-сверхсрочника жена.Там хлопало шампанское, там булькала мадера,Вину от водки тесно было, водке – от вина.Прошла пора, чтоб вешаться, прошла пора стреляться,Пришла пора спокойная – как паиньки сидим.Сегодня пусть начальницы вовсю повеселятся,А завтра мы начальников вовсю повеселим.‹1964› * * *
Есть у всех: у дураковИ у просто жителейСредь небес и облаковАнгелы-хранители.То же имя, что и вам,Ангелам присвоено:Если, скажем, я – Иван,Значит, он – Святой Иван.У меня есть друг, мозгуем:Мы с Николкой всё вдвоем —Мы на пару с ним воруемИ на пару водку пьем.Я дрожал, а он ходил,Не дрожа нисколечко, —Видно, очень Бог любилНиколай Угодничка.После дня тяжелого,Ох, завидовал я как:Твой Святой Никола – во!Ну а мой Иван – дурак!Я придумал ход такой,Чтоб заране причитать:Мне ж до Бога – далеко,А ему – рукой подать.А недавно снилось мне,И теперь мне кажется:Николай Угодник – не,А Иван мой – пьяница.Но вчера патруль накрылИ меня, и Коленьку —Видно, мой-то соблазнилНиколай Угодника.Вот сиди и ожидай —Вдруг вы протрезвеете.Хоть пошли бы к Богу в рай —Это ж вы умеете.Нет! Надежды нет на вас,Сами уж отвертимся,На похмелку пейте квас, —Мы на вас не сердимся.‹1965› * * *
Смех, веселье, радость —У него все было,Но, как говорится, жадностьФраера сгубила…У него – и то, и се,А ему – все мало!Ну, так и накрылось все,Ничего не стало.‹1965›* * *
Сколько павших бойцов полегло вдоль дорог —Кто считал, кто считал!..Сообщается в сводках ИнформбюроЛишь про то, сколько враг потерял.Но не думай, что мы обошлись без потерь —Просто так, просто так…Видишь – в поле застыл как подстреленный зверь,Весь в огне, искалеченный танк!Где ты, Валя Петров? – что за глупый вопрос?Ты закрыл своим танком брешь.Ну а в сводках прочтем: враг потери понес,Ну а мы – на исходный рубеж.1965 * * *
Вот и кончился процесс,Не слыхать овацию —Без оваций всё и безПрава на кассацию.Изругали в пух и прах, —И статья удобная:С поражением в правахИ тому подобное.Посмотреть продукцию:Что в ней там за трещина,Контр– ли революция,Анти– ли советчина?Но сказали твердо: «Нет!Чтоб ни грамма гласности!»Сам все знает КомитетНашей Безопасности.Кто кричит: «Ну то-то же!Поделом, нахлебники!Так-то, перевертыши!Эдак-то, наследники!»«Жили, – скажут, – татями!Сколько злобы в бестиях!» —Прочитав с цитатамиДве статьи в «Известиях».А кто кинет втихаряКлич про конституцию,«Что ж, – друзьям шепнет, – зазряМёрли в революцию?!.» —По парадным, по угламЧуть повольнодумствуют:«Снова – к старым временам…» —И опять пойдут в уют.А Гуревич говорит:«Непонятно, кто хитрей?Как же он – антисемит,Если друг его – еврей?Может быть, он даже былМужества немалого!Шверубович-то сменилИмя на Качалова…»Если это, так сказать,«Злобные пародии», —Почему бы не издатьИх у нас на Родине?И на том поставьте крест!Ишь, умы колышутся!В лагерях свободных местПоискать – отыщутся.Есть Совет – они сидят, —Чтоб «сидели» с пользою,На счету у них лежатСуммы грандиозные,Пусть они получат враз —Крупный куш обломится,И валютный наш запасОченно пополнится.‹1966› * * *
Экспресс Москва-Варшава, тринадцатое место, —В приметы я не верю – приметы ни при чем:Ведь я всего до Минска, майор – всего до Бреста,Толкуем мы с майором, и каждый – о своем.Я ему про свои неполадки,Но ему незнакома печаль:Материально – он в полном порядке,А морально… Плевать на мораль!Майор неразговорчив – кончал войну солдатом, —Но я ему от сердца – и потеплел майор.Но через час мы оба пошли ругаться матом,И получился очень конкретный разговор.Майор чуть-чуть не плакал, что снова уезжает,Что снова под Берлином еще на целый год:Ему без этих немцев своих забот хватает, —Хотя бы воевали, а то – наоборот…Майор сентиментален – не выдержали нервы:Жена ведь провожала, – я с нею говорил.Майор сказал мне после: «Сейчас не сорок первый,А я – поверишь, парень! – как снова пережил».1966 * * *
Я – летчик, я – истребитель,Вылетов шесть на дню.Хотите, о «мессершмитте»,О двух «фокке-вульфах» – хотите?…Ладно, повременю.Сейчас эскадрилья тяжелых – девяткаУходит в ночной полет.Ну а теперь я начну по порядку,Зачем забегать вперед?Я ложь отличаю от были —Положено мне различать.Мы Брест сегодня отбили.Вчера же мы Брест бомбили,А в Бресте – дом мой и мать.Мы сопровождали тяжелых девятку —Свои свой же город бомбят!Но… видите, я не могу по порядку,Опять забегаю назад.Теряю я голову редко:Я – ас, но внизу же Брест!Один так и содит в отметку!..Я чуть не нажал на гашетку,Случайно поймав его в крест.Но вот отбомбилась тяжелых девятка,Внизу все, как надо, идет.Все было, как надо, и скоро посадка,А я забегаю вперед.Я – летчик, я – истребитель,Со мною случилась беда,Я ночью летал в прикрытье,Хотите, еще пошлите,Но – чтобы не знать, куда.‹1967›