В частности, по Контракту от 21 февраля 2017 г. о поставках нефти из иракского Курдистана компания «Роснефть» перечислила Правительству Курдского автономного района авансовый платеж в сумме 1,3 млрд долл. США в счет будущих (c 2019 г.) поставок нефти [108] . Общая сумма контракта, которую предстояло выплатить компании «Роснефть», составила 3 млрд долл. США.

Вскоре началась реализация второго крупного проекта – Инвестиционного соглашения, в рамках которого 18 октября 2017 г. были подписаны соглашения об участии компании «Роснефть» в освоении пяти участков нефтегазовых месторождений на условиях раздела продукции, а также заключен контракт на строительство нефтегазового трубопровода, соединяющего месторождения с магистральными трубопроводами Турции.

По данным ряда западных средств массовой информации, за право реализации указанных проектов компания «Роснефть» уплатила около 400 млн долларов США, из которых 50 % предполагалось компенсировать за счет добытой нефти. К освоению месторождений планировалось приступить в 2018 г. Общая сумма соглашений по второму проекту составила также около 3 млрд долл. США [109] .

Проекты компании «Роснефть» разрабатывались и реализовывались в «расчете» на обретение Курдским автономным районом большей независимости, что должен был подтвердить состоявшийся 25 сентября 2017 г. региональный референдум.

Но, как и следовало ожидать, Правительство Ирака не признало не только итоги референдума, но и те договоры и соглашения, которые были заключены между компанией «Роснефть» и Курдской автономией.

А чтобы не было в этом сомнений, Правительство Ирака при поддержке Турции и Ирана ввело войска в провинцию Киркук, где планировалась реализация проектов компании «Роснефть», а также предприняло ряд других решительных мер по пресечению поставок нефти и газа из Курдистана за рубеж.

6 ноября 2017 г. Верховный суд Ирака вынес Постановление № 122, которое указало на недопустимость нарушения территориального единства страны и «ошибочного толкования» национальной Конституции властями Курдистана.

В тот же день Председатель Совета министров (Правительства) Курдского автономного района Н. Барзани согласился с указанным решением Верховного суда, заявив, что иракский Курдистан отказывается от реализации собственных проектов в нефтегазовой сфере, поддерживает предпринятые меры по осуществлению контроля за пунктами пересечения границы Ирака, признает право национальных фискальных органов взимать налоги и сборы на территории автономии, если Правительство Ирака выполнит ранее взятые на себя обязательства ежегодно выделять Курдскому автономному району 17 % от общей суммы налоговых и иных платежей, поступающих в национальный бюджет.

После серии консультаций с национальным Правительством Ирака эта позиция была скорректирована. И в заявлении Совета министров Курдского автономии от 9 ноября 2017 г. было отмечено следующее:

«В отношении передачи от Курдского автономного района федеральному правительству нефтяных месторождений мы вновь повторяем, что этот процесс должен осуществляться в порядке, предусмотренном Конституцией Ирака. Должно быть также гарантировано соблюдение финансовых обязательств Курдского автономного региона перед международными нефтяными компаниями согласно законным образом подписанным контрактам. … Сокращение доли Курдского автономного района в национальном бюджете с 17 % до 12,6 % нарушает соглашение, заключенное между Курдской автономией и Правительством Ирака в порядке официально достигнутого и признанного сторонами консенсуса…» [110]

Отметим еще одно заявление Совета министров Курдского автономного района от 14 ноября 2017 г., которое окончательно подтвердило его приверженность тому толкованию статьи 1 Конституции, которое дано Верховным судом Ирака в Постановлении от 6 ноября 2017 г.:

«Мы верим, что это Постановление должно стать основой для начала общенационального диалога между Эрбилем [111] и Багдадом по разрешению всех споров посредством применения всех конституционных статей и гарантирования всех прав, власти и правового статуса, указанных в Конституции, поскольку это единственный путь к обеспечению единства Ирака, провозглашенному статьей первой Конституции» [112] .

Ключевое значение в этом тексте отведено словам о соблюдении всех статей Конституции Ирака, провозглашающих принципы не только единства государства, верховенства национального Правительства, но и недопустимости каких-либо притязаний регионов на распоряжение нефтегазовыми ресурсами нации:

«Статья 108. Нефть и газ являются собственностью всего иракского народа во всех районах и провинциях…

Статья 109. 1. Федеральное правительство осуществляет управление нефтяными и газовыми ресурсами, добываемыми на действующих месторождениях в сотрудничестве с правительствами производящих районов и провинций при условии, что доходы будут справедливо распределяться в соответствии с демографическим распределением населения по всей стране.

2. Федеральное правительство и правительства производящих районов и провинций вместе разрабатывают необходимую стратегическую политику по развитию нефтяного и газового богатства в целях получения максимальной выгоды для иракского народа, используя самую современную технологию и поощрение инвестиций» [113] .

В этой связи возникает вопрос:

– Неужели руководство и юристы компании «Роснефть», принимая решения о реализации совместных проектов с правительством Курдского автономного района, не знали о существовании Конституции Ирака, особенностях территориального устройства страны и действии национального законодательства в пространстве?