— Ладно, Адиля, а как до оружия добраться? Туда я смогу пройти?

— Если постараешься. Через вход ты в подвал не войдешь, там дверь стальная, на замке, а у двери четверо часовых все время находятся. И четверо часовых в воротах постоянно стоят, и они все время друг за другом наблюдают. С противоположной стороны от двери есть вентиляционное окно, там большой вентилятор все время крутится. Если вентилятор снимешь, ты сможешь пролезть в эту дырку, она большая, ты как раз войдёшь.

— Значить придется сейчас ползти к вентилятору, смотреть, на чем он крепиться, а потом уходить за инструментом. Тогда, наверное, я сегодня уже не успею, придется на завтра переносить.

— Как хочешь. — равнодушно, пожалуй, плечами Адиля: — Вот я какой-то инструмент нашла, не знаю, подойдёт тебе или нет.

На ладони девушки лежал большой мультитул, с широкой рукоятью и множеством приспособлений и инструментов.

— Слушай, наверное, я попробую сегодня в подвал проникнуть. Мне от тебя нужна ещё помощь…

— Говори, если смогу –сделаю.

— Если сможешь, как светать начнет — подожги какой ни будь мусор. чтобы народ перепугался и побежал смотреть или тушить. Неважно где, лишь бы горело.

— Я постараюсь, только, смотри, когда будешь с вентилятором возится, чтобы тебя часовой с угла не увидел.

— с какого угла?

В угловых квартирах на ночь, на самых высоких этажах, тоже часовые сидят. Они за улицей наблюдают и за двором. Если увидят, что во дворе или в воротах часовые спят и это на видеокамеру заснимут, то утром часовых, кто уснул палками по пяткам бьют, а тем, кто непорядок заметил — по сто долларов дают.

— А у этих, у угловых — оружие есть?

— Есть конечно, они же часовые. Ты главного не понял — тут четыре дома, четыре рода живут. Каждый дом за своим родом. Они друг друга очень не любят. У ворот и у подземного хранилища от каждой семьи по одному человеку, чтобы друг за другом следить. А на последних этажах у каждого рода свои часовые.

— Ну да, ты тут совершенно права, это совсем другой расклад получается. Слушай, я, наверное, вниз не пойду, пойду наверх, постараюсь часовых в угловой квартире достать.

— Иди, потом увидимся, если Бог будет к нам милостив — черная тень, сверкнув на прощание белками огромных глаз, шурша тяжелой материей, двинулась по лестнице вниз, а я осторожно двинулся вверх.

Никаких понятий о технике безопасности у местных обитателей не было выход на плоскую крышу здания был открыт нараспашку. Я двинулся сначала налево, но остановился буквально через несколько шагов, пригнулся и ругаясь про себя, стал красться назад — на моем пути, укрытые какими-то тряпками, на крыше, спал с десяток людей, расположившись на раскиданных в беспорядке матрасах.

Вернувшись к будке листового хозяйства, откуда я вылез, я посидел пару минут молча, пытаясь уловить шум, издаваемый людьми, расположившихся на моем пути. Все было тихо, лишь где-то внизу, во дворе, негромко шутили и смеялись часовые, расположившиеся возле теплового узла. Я пригнувшись, шел по плоской крыше, перебираясь через какие-то провода, металлические заграждения, пару раз над моей головой пролетала какая-то ночная птица. Все когда-то заканчивается, мой путь до угла здания также закончился

Часовых из угловой квартиры я услышал сильно заранее. Двое молодых мужчин, распахнув угловые окна квартиры, сидели у окна, любовались звездным небом, что начало уже светлеть на востоке, курили какую- то сладковатую дрянь и болтали. Я медленно, аккуратно ставя подошвы, подошел к краю крыши в высунул голову.

До распахнутого окна было около двух метров. Один из часовых — молодой парень с черным ежиком волос, высунувшись из окна до пояса, курил какую-то самокрутку, периодически сплевывая вниз темную, тягучую слюну. Его собеседник был мне не виден, но он стоял где-то рядом с окном, я хорошо слышал его голос.

— Дед, что будем делать? — прорезался в голове голос внука.

— Вон видишь кабель электрический? — я показал на черный, толстый, как тело гадюки, кабель, связанный аккуратной бухточкой: — Привяжем его к поясу, а второй конец к вот этим железякам и прыгнем в окно соседней комнаты. Чтобы не изрезаться стеклом в руки возьмем вот эту беду — я дотронулся коском ботинка до большой облицовочной плиты, что неведанным путем попала на крышу, вперед себя выставим, она вынесет стекло, и лицо с туловищем защити тот порезов.

— Не получится.

— Почему не получиться? Ты высоты боишься?

— Я высоты боюсь, но после того, как ты меня сюда завел, я понимаю, что высота — не самое страшное.

— а в чем тогда дело?

— Стекло не разобьется. Это пластиковое окно, там несколько слоев стекла одним пакетом. Мы с тобой слишком легкие, чтобы его разбить, даже с этой хренью.

— Ты уверен?

— Уверен, в этом я точно уверен, дед.

— Ну, значит будем прыгать в открытое окно.

— Как, там же эти, часовые. Может уйдем, пусть полиция сюда сама лезет.