Завидев конного, бродяги оставляют жертву лежать, а сами молча перегруппируются, прикидывая шансы на новую поживу.

– Прочь с дороги! – Я пытаюсь взять инициативу в свои руки. Порою в таких ситуациях для черни достаточно грозного окрика.

Но в этот раз не прокатывает. Наверное, лихие люди из опытных, и суровым видом да окриком их не испугаешь. Ситуация развивается в сторону незапланированной стычки, и я извлекаю свой боевой тесак.

– Хозяи-ин… Чего, драться будем? – совсем ни к месту громко шепчут сапоги.

И только я хочу их приструнить, как замечаю ошалелые взгляды противников.

– Только поаккуратней тесаком маши, нас не задень! – как ни в чём ни бывало напутствует на ратные подвиги моя же обувка.

И этого оказывается достаточно для победы.

– Колдовство! – истошно вопит кто-то из лихой братии, и бродяги, тут же позабыв о своей жертве и перспективе поживы, дружно кидаются в разные стороны. Чем нимало меня удивляют.

Тем временем жертва лесных бандитов «оживает» и пытается встать. Ошалело вертит головой, не в силах понять, откуда пришло спасение. Короткая стрижка и прилично так разукрашенное огромными синяками лицо не позволяют разобрать, сколько спасённому лет – может, лет семнадцать, а может, и все двадцать.

– Господин, век буду помнить вашу помощь! – наконец до парня доходит, кто его спас.

– Не благодари, это всё мои болтливые сапоги. – И я демонстрирую левый сапог.

Чем вызываю лёгкое смущение у спасенного. Тот несколько раз переводит недоуменный взгляд с сапога на меня и обратно на сапог. А обувка, как назло, помалкивает словно рыба в пруду. Видимо, бдит установленные мною границы и области. Но не буду же я посреди леса объяснять незнакомому парню, что у меня сапоги разговаривают. Тот точно решит, что его спаситель того…

– Передайте, тогда, мою благодарность своим сапогам, – находится в непростой ситуации парень.

– Чего от тебя хотели-то? Ты не кажешься обладателем толстого кошелька или несметных сокровищ.

– Так и вы, господин, не кажетесь чересчур богатым. У вас даже слуги нет, – ловко уходит от ответа парень. – Может, возьмёте меня своим слугой? Не пристало господину самому чистить свой камзол и сапоги…

Я задумываюсь. А что? Условием испытания предусматривалось оставление личных слуг в замке, а о вновь приобретаемых ничего не говорилось. Что прямо не запрещено, то разрешено – решаю я.

– Тебя как зовут-то?

– Арад.

Я спрыгиваю с коня и протягиваю руку для верноподданнического поцелуя.

– Арад, ты принят в услужение, – торжественно посвящаю парня в слуги. – Отныне, на щадя живота своего, ты должен служить мне верой и правдой.

– Замётано, – неожиданно легкомысленно отвечает новый слуга.

Заставляя меня задуматься – а правильно ли я поступил, взяв неизвестно кого в услужение? Да-а, уж…

– Господин, куда мы путь держим? – деловито интересуется неожиданно обретённый слуга.

– По ту сторону гор.

– А что вы забыли в Уникорнии? Там не привечают пришельцев с этой стороны, – удивляется Арад.

– Откуда информация?

– Да был я в этой Уникорнии. Дыра-дырой. Мой совет – туда не ездить.

– Тебя позабыли спросить, – ухмыляюсь я. – А сам-то, ориентируешься там?

– Легко.

– Вот и отлично. Поможешь, значит, в поисках.

– В поисках – чего?

– Гребня из рога единорога.

Распахнувшийся от удивления рот парня кажется очень удобным местом для заселения туда целого роя диких пчёл.

– Слышал о таком? – Реакция на простой вопрос уже о многом говорит.

– Да. Очень опасная вещь.

– С чего бы это? Давай, рассказывай.

И пока мы направляемся в сторону гор, Арад складно так рассказывает историю этой странной вещицы.

Единороги в Уникорнии водились во множестве. Только их никто никогда не видел. Но название страны, как бы говорило само за себя. Поговаривали, что на древнем неведомом языке, коим владели лишь редкие знахари, оно и означало – Единорог.

Богатствам Уникорнии завидовали все соседи и не прочь были хотя бы малую толику оного отщипнуть. Но с единорогами, охранявшими Уникорнию, связываться опасались. Ведь всем хорошо известно, что эти животные очень сильны, дики и легко впадают в ярость, стоит только увидеть неподалёку чужака.

– Так их же никто не видел? – прерываю повествование Арада я. – Чего бояться-то?

– Вы, господин, тоже не видели гребень, но едете же за ним…

– Ну, это другое.

– Не обязательно самому всё видеть, достаточно послушать умных людей.