Я почувствовал волнение, но вида не подал.

— Что они там все делают?

— Они убитых гарпий ощипывали. Сейчас ждут, когда придёт мать.

Мне пришлось сильнее добавить ему по откушенному уху, и тот вскрикнул и захныкал.

— Дальше. Что за мать?

— Там гнездо с яйцом. Но мать во Тьме, эта дурочка её спугнула… Её теперь зачем-то надо ждать, и только после этого забрать яйцо.

Я упрямо поджал губы. А вот засранец Ефим таких подробностей не рассказывал. А впрочем, может, ему яйцо всё же для других целей нужно?

— Дурочка? — переспросил я.

— Девчонка… Я так понял, принцесса. Она амулет притащила, и мать гарпий обратно во Тьму нырнула, а эти её уже почти выманили песней. Ты за девчонкой, да?

Я с улыбкой кивнул. Пусть, пусть расслабится, разговорится.

— Она связанная лежит, без сознания. Девчонка узнала его, что-то кричала про дядю, и мне сказали её… то есть, кха-кха!.. — он заволновался, снова задрожав, — Они её сами стукнули, чтоб успокоилась. Да-да.

— Ты её стукнул?

Тот заплакал и так замотал головой, что мне стало жалко его шейные позвонки. По иронии судьбы, из таких вот слизняков с продажной душонкой всегда получались отличные артефакты для некроманта, а позвоночник так вообще разбирался на ура.

Я усмехнулся. Век предателей везде короткий, а участь незавидная. Но на самом деле тёмная магия просто обожала предателей… Точнее, ингредиенты на их основе. Из крови и мозгов предателей получались лучшие зелья для допросов, их глаза и уши шли в состав шпионских артефактов, а их язык…

Впрочем, что-то я задумался.

— Как зовут послушника?

— Меня Потап зовут…

— Тот, последний из ваших…

При слове «последний» этот опять захныкал, но пролепетал:

— Федо-о-от…

Я почувствовал, что это правда.

— Из какой вы школы, кстати?

— Вторая Малая… магическая… Ты убьёшь его? — вдруг спросил хлюпик.

— Кого? Федота?

— Этого лучевийского мага!

— Прочитаю проповедь. Когда он сам поймёт, что натворил, тогда его сердце не выдержит.

— Ты ведь бросс, да? Огромный, я слышал о вас… А ведь они говорили что-то там про броссов! У них есть оружие против тебя… — голос послушника снизился до свистящего шёпота, — Стра-а-ашное!

И он стал рассказывать, что лучевиец — настоящий тёмный маг, он такого впервые увидел. И что посох у него очень страшный, бьёт и тёмной магией, и огнём, и огонь это такой, что у человека сразу сгорает половина тела.

— Зачем стражников убили? — неожиданно для себя спросил я, да ещё с укором.

Тот сразу нахмурился.

— Я не убивал! Нет, нас заставили… то есть, нет, он же сказал, что заберёт нас с собой… то есть… — послушник расплакался и вдруг прильнул к моим ногам, — Ты же никому не расскажешь, да? Я тебе всё рассказал… Вот, золото возьми!

Этот тоже вытащил два золотых. Что ж вы, юродивые, все родной Солебрег за два золотых продали?

Хотя, думаю, они могли и не знать до встречи со стражниками, на какую авантюру подписались.

Едва эта мысль появилась у меня, как я дал вымышленному Малушу по рукам. А ну-ка, иди в расщелину со своей совестью, я не нанимался исправителем судеб малолетних кретинов. Тем более, этот принцессу Дайю пристукнул, уже этого достаточно, чтобы наказать.

— Слушай, — вдруг зашипел послушник, так и ёрзая на коленях, — А ты скажешь, что спас меня? А? Связанного нашёл… Я тебе ещё и пилюли дам, пилюли воздуха.

Он полез в карман и раскрыл другую ладонь, показывая мне прозрачные капсулы с крохотным вихрем внутри. Теперь он предлагал мне и золото, и пилюли.

— Дашь мне по башке, свяжешь? Ну или там, внизу, расскажешь хотя бы? — он захныкал, — Меня мама ждёт! Я ж вообще никого не трогал…

Я с облегчением выдохнул, увидев ложь в его глазах. На самом деле, совесть проповедника Малуша вовсю хозяйничала внутри меня, и последняя фраза послушника резко всё упростила. Да и вообще, снаружи уже есть один прощённый проводник.

— Всё ты трогал, гнус небесный.

Я сгрёб золото и пилюли, взял посох, потом шагнул мимо. Послушник, едва скрывая улыбку, с облегчением выдохнул…

— Кутень, — коротко приказал я.

Как теперь всё-таки удобно иметь такого личного и крохотного убийцу.

Артефакт стражника я решил с собой не брать, так и оставил позади, для ориентира.

Пещеру, которую охранял ещё один хмурого вида послушник, я нашёл довольно скоро. Обгрызенный вход в гнездовье светился мягким светом, изнутри слышались негромкие голоса, словно напевы. Выманивают мать гарпий, наверное…

Фигура послушника, вооружённого посохом с воздушным вихрем, зловеще темнела на светлом фоне. Ну, это он думал, наверное, что зловеще.