Длинное, немного прозрачное платье отлично обтягивает её фигуру, а откровенный вырез открывает вид на большую, но при этом подтянутую грудь. Наряд подобран идеально — всё время кажется, что ещё чуть-чуть, и увидишь лишнее… И можешь таращиться целый час, ожидая увидеть это самое лишнее.

В тесноте завала она сидела рядом со мной, согнув ноги в коленях, при этом её поза выглядела довольно расслабленной — будто в саду отдыхает, усевшись на травку и прислонившись к стволу яблони.

Что это за богиня, догадаться было не трудно. И, надо сказать, не зря блюдо из дыни назвали «Сияновой прелестью».

— Сияна, значит, — вырвалось у меня, — Сколько лет, сколько зим…

В ответ она обняла моё лицо ладонями и жадно впилась в мои губы. Тут же мне в кровь хлынул жар страсти, я будто на двадцать лет назад перенёсся, в объятия своей жены. На какой-то миг мне показалось, что это действительно она…

Я отпустил свою подозрительность погулять и положил свободную руку богине на затылок, чувствуя королевский шёлк её волос. Моя чёрствая душа Тёмного Жреца вспыхнула так, будто и не было стольких лет поклонения Тьме… Ох, расщелину мне в душу, я и не думал, что ещё способен на такие чувства!

А может, это Малуш так разгорячился? Я так подозреваю, молодой проповедник был ещё девственником, и любое прикосновение женщины должно было вызвать в его крови юношеский пожар. Тем более, Сияна наверняка умеет разжигать огонь страсти.

Или…

Кажется, это самое третье «или», которое просыпалось в моём подсознании, и вправду существовало. Какая-то неизвестная и незнакомая мне часть моей души ответила на поцелуй богини, явно соскучившись по тысячелетней страсти. Неужели где-то во мне и вправду прячется древний бог?

— О, Хморок, а ты всё такой же! — оторвавшись от моих губ, прошептала Сияна, — Как ты это делаешь?!

— Что? — просипел я.

Моё сердце ходило ходуном… То ли от того, что половина моего тела всё так же лежала под тяжеленной глыбой, то ли действительно от страсти. Я неимоверно хотел эту Сияну… мать её… со всеми её прелестями!

— Ты поцеловал меня, как будто в первый раз… Как будто только и хотел всю жизнь, что целовать только меня! О-о-о, Хмарок, а ведь я летела сюда свернуть тебе голову, — она усмехнулась, стирая кровь со своих губ, — Представляешь, Мавша тут напела мне, что всё это время вы с ней…

— Избавьте меня от своей женской дурости, — перебил я, — И ты не можешь меня напрямую убить, мы оба знаем.

Та засмеялась, будто мы обсуждали какую-то забавную мелочь. От её смеха скрипнули завалы вокруг, и мне показалось, что глыба, лежащая на мне, чуть сдвинулась. На какой-то миллиметр, но я почувствовал это новой волной страдания.

— Ох-х… — вырвалось у меня.

— Вот видишь, Хморок… Всё я могу. Ничего, что я тебя по-северному называю? Я просто хорошо помню, что тебе так больше нравилось, чем это наше южное — Хма-арок.

К моему горлу снова подступил кровавый ком. Сияна явно убрала свою исцеляющую силу, чтобы ещё раз продемонстрировать, что моя жизнь полностью в её руках. Ну, нет, так мы не договаривались.

Её пальцы, только что с нежностью обнимающие мне лицо, впились в мои щёки ногтями. Я лишь в ответ ощерился:

— Сияна, я могу тебя грубо послать…

— Но?

— Но не хочу. Я теперь, видишь ли, светлый и хороший, — буркнул я.

У той чуть подлетели брови, она с ещё большим интересом уставилась на меня, теперь поглаживая кончиками пальцев мне лицо.

— Ты пришла меня убивать? Давай уже скорее, мне ещё придумывать, что на том свете рассказывать.

Она недовольно поморщилась.

— Грубиян! А Стрибор ведь говорил, что ты непрост… Всё так же непрост.

— Хватит дурить мне мозги. Если бы ты хотела убить, давно убила бы.

— И то верно, — и она снова впилась губами мне в губы.

По её мнению, раз я лежу под завалом, то мне что, больше нечем заниматься, как лобызаться с богиней?

— Эх, ушло, — она недовольно прищурилась, — Ты обиделся?

— Хорошего помаленьку, — усмехнулся я.

Сияна откинулась затылком на камень позади и с улыбкой уставилась на меня, рассматривая, будто пыталась запомнить в сумерках завала.

— Так ты чего… — сказал я, — Просто так прилетела, повспоминать былое?

— Нет, предупредить.

Я сам скосил глаза на глыбы сверху. Тишина вокруг так и нарушалась слабым потрескиванием медленно движущихся камней.

— Как-то поздновато, не находишь? — проворчал я, — Я уже в ловушке…

— Ой, Хморок, не смеши меня. Даже несмотря на то, что ты смертный, тебя это не остановит, — она снова прижалась лбом к моему лбу, схватила мою свободную руку, приложила её к своей щеке. Затем, нахмурившись, уткнулась носом мне в ладонь, — Яриус уже встречался с тобой?