Спустя неделю, удалось зачистить от всех возможных угроз большую часть города, оставив неисследованными только нижние уровни подземелья, поэтому у меня наконец появилось время полностью посвятить себя исследованиям. Работая в паре с Колсельмо, мы разбирали, каталогизировали и рассортировывали находки, постепенно составляя из остатков древних записей что-то удобоваримое. Некоторые особо ветхие и разваливающиеся книги приходилось переписывать, стараясь сделать всё, чтобы они не развалились у нас в руках.

Полностью погрузившись в работу, я только через несколько дней узнала, что как-то прознав, что сдерживающие их ранее автоматоны двемеров уничтожены, мерзкие фалмеры решились выбраться из своих нор. Слушая одного из воинов, который рассказывал о уже произошедших событиях, я была в шоке, по его словам, отряд из тридцати бойцов расправился в десять раз большим числом отродий темноты, не потеряв при этом никого даже раненным. Взяв себя в руки, и начав задавать уточняющие вопросы, мне стало понятно, отчего о тане Эрике по тавернам ходят хвалебные слухи. Оказывается, разузнав поподробнее о том, что из себя представляют фалмеры, он придумал как с ними бороться, не вступая в ближний бой, создав артефакты единственной функцией которых было издавать громкий вой. Из рассказа воина следовало, что как только фалмеры появились в занятой нами части руин, их отряд заблокировал единственный путь наружу, и закрыл двери, предварительно бросив в орду один из артефактов, а через десяток минут просто открыл створки и добил выживших.

Использовать против слепых, но отлично слышащих тварей громкий звук — это как минимум гениально, вот только почему до этого никто так и не додумался раньше? Хотя, это не важно, важно только то, что похоже впервые в жизни мне чётко понятно, что я наконец нашла место, которое смогу назвать домом.

End POV Сорин Журар

Когда прибыл первый караван с трофеями из Мзинчалефта, я как раз занимался испытанием очередного варианта баллисты, но на этот раз с зачарованными составными частями, в попытке магией увеличить силу выстрела, что у меня частично получилось. Впрочем, груз с трофеями заинтересовал меня намного больше.

Всего было привезено сорок подводов забитых как разного рода металлоломом и частями двемерских автоматонов, так и весьма причудливыми инструментами, составными частями механизмов и даже элементами доспехов. Хорошо ещё что Сорин подписала что где лежит, а то боюсь гибрид отвёртки, гаечного ключа и сверла был бы принят мной за бесполезный кусок хлама, и отправлен на переплавку. Однако лучшей частью трофеев я всё же посчитал рабочий сердечник генератора центуриона, несколько единиц которого смогли обнаружить в глубине заброшенного города. Рассматривая самостоятельно вращающийся шар, заключённый в большую решётчатую сферу, на периферии сознания зудела какая-то мысль, не дающая мне покоя.

Решив, что рано или поздно мне станет понятно, что именно мне напоминает этот ценный двемерский артефакт, я рассортировал остальные трофеи и вернулся к работе, не забыв провести несколько интересных опытов. Так, например, в первую очередь мной было испытано — как повлияет на двемерскую сталь переплавка в божественной литейной, и результат меня порадовал. На выходе у меня получился не уже ставший привычным булат, а нечто новое, и если описать получившийся металл в терминологии старого мира, то мне удалось выплавить рессорную сталь, крайне гибкую и прочную, но при этом удерживающую первоначальную форму, и как будто этого мало, отлично проводящую и накапливающую магию. Как итог, следующая баллиста получила плечи из переплавленного двемерского металла, взамен деревянным, что не только увеличило её дальность, но и сделало намного долговечней.

Так, чередуя работу над баллистами и немного экспериментируя с арбалетами, с семейными делами и ведением хозяйства, для меня и прошло очередное лето, но уже 188 г. 4Э. За это время были закончены большинство работ как в самом Морфале, так и в его окрестностях, что понемногу начало отбивать вложенные в этот проект деньги. Причал понемногу начал как принимать грузы из Солитьюда, так и отправлять их, фактория, работающая не в полную силу, обеспечила устойчивый поток алхимических ингредиентов, а постоялые дворы не только стали работать в плюс, но и неплохо так повысили безопасность тех мест, около которых они были построены. По отчётам и выкладкам Бриньольфа, решившего перезимовать в Морфале, фактория требовала расширения в виде цеха по первичной обработке и консервации ингредиентов, а заложенная недавно верфь не только регулярных поставок нормальной древесины, но и новых инструментов, так как старые полностью сгнили, от тухлого болотного воздуха.

Дома, в родном Зале Титанов, была наконец закончена постройка стены, полностью окружившей город, отчего временно было приостановлено дальнейшее расширение города, в котором на данный момент уже проживало почти пять тысяч человек. И пусть потенциал для развития и роста у города ещё был, но если всё пойдёт такими темпами, то может начаться проблемы не только с гигиеной, с которой пока справлялась примитивная канализация, но и с доступом к воде, которой уже понемногу начало не хватать.

Была и ещё одна проблема, которую можно было охарактеризовать как демографический взрыв, что было особенно заметно внутри клана. Добившись того, что смертность при родах упала до нуля, а своевременная помощь целителей и огромное разнообразие качественных зелий снизили как детскую смертность, так и количество умерших от разного рода травм, получилось так, что на каждого взрослого члена клана приходится по два ребёнка. И дорогие родственники не собирались останавливаться на достигнутом, следуя простой и надёжной традиции: чем больше в клане детей — тем он сильнее. Так что лет через десять, мой клан станет не только одним из самых боеспособных, но и самых больших в Скайриме, что, безусловно хорошо, но хлопотно.

Мои собственные дети не переставали радовать, хотя и доставляли некоторые проблемы. Так Лидия, вступив в возраст пубертата начала классический бунт против родителей, и всё было бы плохо, если бы её родителями были не мы с Изабеллой. В итоге её бунт выражался в том, что она отказывалась хоть как-то учиться магии, тем самым противопоставляя себя матери, и вместо тренировок с одноручным оружием и щитом, налегла на тренировки с двуручными мечами и топорами, восставая уже против меня. И это было бы плохо и ужасно, если бы своим бунтом она не стала бы, по сути, обычной девочкой из боевого клана, кем бы там она себя не считала.