Сметя задние ряды вампиров несколькими ударами, я продолжил рвать и метать ставшие такие податливые тела кровососов, опешившие от моего натиска они попятились назад, где их уже ждали копья пехотинцев. Когда всё было кончено, мои бойцы застыли в нерешительности, с одной стороны они слышали, что их командир умеет становиться медведем, а с другой, в такой форме они меня видели в первый раз.

— Быстро, отправились, проверять, ворота, города! — полу животное горло было плохо предназначено для человеческой речи, поэтому каждое слово приходилось выговаривать отдельно с небольшим усилием, — Ты, и ты! В казармы, тревога!

— Есть, командир! — самый сообразительный солдат, быстро придя в себя начал расталкивать замеривших в ступоре сослуживцев.

— Бегом! — мой рёв привёл остатки застывших в чувство.

Краем глаза отмечая, что разбившись на отряды солдаты направились в разные районы города, я начал принюхиваться, стараясь определить, есть ли ещё вампиры поблизости. Мой нюх говорил — что нет, и когда я уже собирался самостоятельно проверить не проник ли в город кто-то ещё, ко мне подбежал мальчик-слуга, которого я обычно видел на кухне ратуши.

— Г-г-господин, т-т-там другие господа не просыпаются, — его тонкий голосок вывел меня из задумчивости.

— Веди! — вздрогнув от моего рыка, он побежал в сторону гостевых покоев.

Пробежав до спален, в которых спал и я, служка провёл меня в комнату Фриги, которая лежала на кровати и еле дышала, помимо проблем с дыханием, было видно, что её кожа бледная как мел, а небольшие кровоподтёки на подушке довершали картину. Хреновы кровососы, те кто из них доживёт до утра позавидует мёртвым! Принюхавшись к воздуху в комнате, мне внезапно стало понятно, что если сейчас ничего не сделать, то племянница отойдёт в мир иной, причём в течение нескольких десятков минут, слишком много крови из неё выпили. Попытки использовать целительные чары ничего не дали, только на несколько мгновений её дыхание выровнялось, а потом вновь вернулось к рваному темпу. Интуитивно понимая, что другого выхода нет, мною была прокушена ладонь, а выступившая кровь небольшим ручейком потекла в рот родственницы.

Её организм, видимо на чистых рефлексах стал глотать густую бордовую жидкость. С каждым глотком её тело менялось, что было не только видно глазами, но чувствовалось даже моим ущербным магическим восприятием. Когда она, тихо рыкнув, перевернулась на бок, с головой укрывшись одеялом, мне стало понятно, что теперь умирать она точно не собирается. Стоящий за моей спиной служка с выпученными глазами следил за всей процедурой и когда всё закончилось побежал к следующей комнате. Аналогичная ситуация с обескровливанием была со всеми командирами подразделений, которые в эту ночь ночевали в ратуше, однако к моему прибытию и оказанию помощи в живых оставались только мои родственники и как ни странно Лирис, которая, когда я прибыл уже была на последнем издыхании. Напоив всех живых кровью, я рыкнул служке привести кого-нибудь из оставшихся солдат, что он тут же исполнил.

Прибежавшие люди, при виде четырёхметрового медведя-оборотня, сначала застывали, но стоило им услышать мои приказы немного расслаблялись, бегом отправляясь исполнять их. Десяток остался сторожить выживших, а остальные потащили подающих признаки жизни вампиров в камеры, предварительно надёжно их связав.

Так как в ратуше мне делать было нечего, я выпрыгнул из окна второго этажа и побежал в сторону ворот, со стороны которых были слышны звуки боя. Приближаясь всё ближе к северному входу в город, мне всё отчётливей слышался не только мат и причитания простых солдат, но и заунывный вой, причём источник этого звука нестерпимо вонял мертвечиной. Сложить два плюс два было несложно — зомби, и судя по густоте запаха их было много.

Появившись в тылу моих солдат передо мной предстала ужасная картина, многотысячная орда зомби, на которых ещё оставались остатки обычной крестьянской одежды, пёрла единой толпой на жидкий строй солдат, который держался только за счёт того, что из-за их спин в нежить периодически врезались огненные шары и прочие боевые чары, не дающие мертвецам надавить всей массой мёртвой плоти. Солдаты тоже не прохлаждались, но пользы от их уколов копьями было мало, зомби просто игнорировали попадания в торс и конечности, только точные удары в голову, повреждающие мозг, могли их упокоить.

Оценив ситуацию, я повернул к себе ближайшего лучника и рыкнув ему в лицо бежать в здание гильдии магов, сам же, схватив ближайшую ко мне оглоблю от телеги, влетел в ряды мёртвых, раскидывая их мощными ударами. Попытки схватить меня или укусить ни к чему не проводили, зубы трупов не прокусывали толстую кожу, а зацепившись за шерсть, они просто отправлялись в непродолжительный полёт, после моего резкого движения. Оглобля не прослужила долго, и треснула на пятом или шестом ударе, а при следующем разлетелась, поэтому пришлось пускать в бой когти. Кромсая ходячие трупы мне хватало выдержки, чтобы не впиться в них зубами, но удерживать от этого рвущегося на свободу зверя с каждой минутой становилось всё сложнее.

Уже почти пробившись к воротам, в мою сторону полетело два заклинания бурана, оставляя за собой промороженную мертвечину. Однако, достигнув моего тела, уклониться мне от них не удалось, слишком увлёкся боем, они просто рассыпались, оставив на моей шерсти только небольшой слой инея. Моя реакция на магическую атаку была молниеносной, оставив разбираться с зомби следующими за мной солдатами, которые до этого только добивали покалеченных мною мертвецов, я прыгнул в сторону единственных живых в океане нежити. Не ожидая от меня такой прыти, три фигуры в чёрных балахонах застыли в недоумении, за что мгновенно поплатились, когда остатки из голов украсили окрестности.