— Нда, ты знаешь куда тебя перевозили?

— Нет.

— Вас везли на казнь. Мы периодически делаем налёты на автобусы с заключёнными. Просто чудо, что ты была там.

— Круто, — вздохнула я.

— Ты знаешь, где Лис?

— Тебя интересует, сдала ли я его? Нет. Я не видела его много лет.

Яр сел на кровать рядом со мной и взял меня за руку.

— Лис здесь, и меня мало интересует, сдала ли ты его. Меня интересует в курсе ли ты его жизни, есть ли между вами связь.

Выдернув руку, я отвернулась от Яра.

— Это никого не касается.

— Меня касается. Но я умею слушать и слышать. Пойдём в столовую. Пора подкрепиться.

— Макс будет там?

— Возможно.

— Дай мне нож.

— Ты же не видишь. Стоит ли?

— Зато я слышу. Дай мне нож, — сказала я, вставая.

— Не порань никого.

Он усмехнулся?

— Не постараюсь!

— Наконец-то узнаю тебя, — Яри привлёк меня к себе и поцеловал.

Не раздумывая, я ударила его по щеке.

— Хм, а ведь не промазала.

— Нож.

— Возьми.

Яр метнул нож в дверь. Звук был чёткий. Мне не составило труда найти и забрать нож. Яр только прищёлкнул языком.

— Спасибо, — проговорила я, убирая нож за пояс. — Я бы хотела переехать.

Яр задумался.

— Что тебя здесь смущает? Что подумает Лис, зная, что ты живёшь в моей комнате?

— Нет, его мысли меня не волнуют. Мне не нравишься ты со своими поцелуями.

— До тебя никто не жаловался. Но если тебе неприятно, я больше не буду, честно. Обещаю.

— Хорошо. Ещё один вопрос.

— Да.

— Я в плену?

— Нет.

— Я могу покинуть это место?

— Проблематично и небезопасно, учитывая, что ты не видишь. Тебе куда-то надо?

— Да. На ферму.

— Что там на ферме?

— Для тебя не важно, а мне нужно.

— Я подумаю, что можно сделать. Идём есть.

Мы вышли из комнаты. Медленно, стараясь не держаться за Яра, ведя рукой по стене, я шла за ним. Стены были холодные, каменные. Пальцы ощущали каждую впадинку на них. Резко стена свернула вправо, открыв большое пространство. От неожиданности я замерла. Яр подхватил меня за локоть и посадил за стол.

— Жди меня здесь, — шепнул он мне на ухо.

Через пару минут он вернулся с мисками полными еды. Повстанцы не шиковали, но и с голоду не помирали. Есть было неприятно. Как много даёт нам зрение. Я ковырялась в тарелке, когда к нашему столу кто-то подошёл.

— Здорово, Яр, — прогудел знакомый голос. — я вернулся с точки. Когда мы сможем собрать совещание?

Голова закружилась. В памяти всплыли картины, которые я пыталась забыть. Макс в кровати с той девушкой.

— Через час в моём кабинете.

— Представишь меня своей спутнице?

— Не имеет смысла, — отрезал Яр.

Тишина длилась недолго.

— Ника? — обратился ко мне Макс, — что с твоими глазами?

— Всё нормально. Просто не хочу никого видеть.

— Она зачем-то вытребовала нож, услышав, что может здесь тебя встретить, — ухмыльнулся Яр, отхлёбывая чай из кружки.

— Ника, твоё дурацкое обещание в силе? Столько лет прошло может мы можем хотя бы просто разговаривать? Не вороша прошлое?

— Если только не вороша.

— Так что с глазами?

— Врачи не в курсе, — отчеканил Яр. — Не хочу недосказанностей. Нику я поселил в моей комнате. Между вами вроде как всё кончено давным-давно. Так что никто не против. В общей комнате ей будет тяжело, она слишком большая для незрячего человека. Кстати, если у Ники зачешутся руки тебя пришибить, я противиться не стану, несмотря на то, что ты мой лучший помощник, Лис. Учти. Возможно даже помогу.

— Всё, что нас касается мы выясним и без тебя Яр. И она находится там, где хочет. Уж в этом я уверен. Захочет, и ты её не удержишь ни в своей комнате, ни в своей жизни, это я тоже точно знаю.

— Я вам не мешаю? — возмутилась я.

— Нет, — хором ответили Лис и Яр.

— Прошло столько лет, ну неужели вы думаете, что вы одни во всём мире? И что нам есть, что выяснять? Ало, мальчики! Меня интересует совершенно другой человек. И я верна только ему. Могли бы похвастаться тем же, — заворчала я, надув губы и думая о Захарке. Как жаль, что я не вижу выражения их лиц.

— Могли бы, наверное, но не будем, — улыбнулся Макс.

Я даже представила ямочки на его щеках, которые появляются у него во время улыбки. Такие же у Захара. Стоит ли рассказывать ему о сыне? Столько лет он жил, не зная о нём. Может так лучше.