— Вам надо на совещание, вот и идите. Я доберусь до комнаты сама.

Когда звук их шагов затих, меня охватила паника. Легко сказать, доберусь сама. Как это сделать? Окружающие меня люди расходились, звуки стихали. Вскоре я осталась в столовой одна. Встав на ноги, я попробовала нащупать стену. Наткнувшись на несколько столов и стульев, мне удалось это сделать. Теперь стало легче. Можно было идти вдоль стены, касаясь её пальцами. Знакомая прохлада стен вселила в меня уверенность. Я дошла до комнаты, села на кровать, обхватив колени руками. Столько чувств и воспоминаний закружилось в моей голове. Макс, Яр… Всё, что я столько лет пыталась забыть нахлынуло огромным потоком. Я скучала по ним, злилась на Макса… Как всё сложно. Нет, всё просто. Есть Захар, а остальное неважно. Мне надо выбираться отсюда.

Следующие несколько дней я практически не видела ни Яра, ни Макса. Зато встретила Рума. Он сам пришёл ко мне в комнату. Так здорово было его услышать.

— Привет, воробей! Рыжий Лис сказал, что ты здесь.

— Рум! — я бросилась ему на шею. Повязка сразу стала мокрой от слёз.

— Ну, вот нюни распустила — он обнял меня, как маленькую, гладя по голове. — Что хнычешь? Жива, ходить можешь — всё хорошо, а глаза — это ничего, это не конец света.

— Я так рада, что ты пришёл.

— И я рад. Ты чего тут киснешь? Где та девочка, которая на себе вывезла здоровенного парня, ходить научила, к жизни вернула. Я ж когда вас тогда увидел, думал ему кранты. Ан нет. Ему повезло, потому что ты была рядом. А тут всего лишь зрение. Эка беда. Ты и не с таким справлялась.

Я сняла повязку и вытерла слёзы. Рум прав, слишком я себя жалею.

— Мы давно уже не вместе с Максом.

— Да знаю я. Он же тогда ко мне пришёл. Всё как есть рассказал. Я его быстренько в Доблести к делу приставил, боялся, как бы чего не сотворил с собой. А он как назло и тут на рожон, в самое пекло до сих пор лезет. Простить всё себя не может. Хоть бы ты парня простила, столько лет прошло.

— Я не могу…

— Так ему-то об этом знать не обязательно, что не можешь. Знаешь какой он на днях счастливый был, просто от того, что ты с ним разговариваешь. Вот и разговаривай как ни в чём не бывало. Что уж теперь. Теперь жизнь у вас не одна на двоих, как тогда. А порознь. Сами виноваты, а жить надо.

— У него есть сын, — выпалила я.

— Вон оно как…

— И он об этом не знает.

— Расскажешь?

— Нет.

— Зря.

— Не могу.

— Можешь. Это эгоизм и гордыня. Тебя обидели и ты обидеть хочешь…

— Рум!

— Я не прав?

— Прав, наверное. Просто я… Расскажи мне обстановку на настоящий момент, что в городе? — перевела я тему.

Яр командует Сопротивлением, Лис глава Доблести. Да-да, у нас вообще безбашенных любят. А так как Лис жизнь свою ценит меньше самой мелкой монеты, то легко выбился в лидеры. С Яром они не друзья, но сработались отлично. Удачнее их назвать союзниками. Тебя я нашёл в комнате Яра, мне теперь понятно, почему у них довольно-таки прохладные отношения. Так вот за каждого лидера Сопротивления назначена огромное вознаграждение. А за этих двоих сумма неприлично большая. Дорого ещё стоит Тим. Он из координаторов, ты его, наверное, знаешь. Но он скрывается где-то за городом. Военные действия идут в центре города. Северная часть наша. Перевес то на стороне Германа, то у нас. Всё больше людей переходят к нам. Герман ведёт нечестную игру. Он использует грязные методы, в Совете никто против не может сказать ему ни слова. В принципе, он единолично правит городом. Для абсолютной власти ему не хватает только убрать нас. Он ввёл в эксплуатацию новые Погружения, которые опасны, мобильны, в них есть комнаты «правды». Из них никто не выходит прежним.

Все старые Погружения в Возмездии уничтожила ты. Я помню ту ночь. Часть они восстановили. И стали по-тихому убирать неугодных. Но у них не получалось. Тим внедрил антивирус. Как-то произошёл сбой в Погружении. Из-за работы антивируса, диверсанты ввели новый тип датчиков. Они убивали, сразу же, не позволяя сработать защите Тима. Так погибли люди Яра. Так началось открытое противостояние.

— А соседние города?

— Они полностью поддерживают действия нашего Совета. Лишь бы их не трогали. Или им так преподносят информацию, что мы обычные мятежники.

— Почему вы не переубедите их?

— Они официально не общаются с нами.

— Неофициально?

— Работаем над этим.

— Ясно. Как мне выбраться за город?

— Нереально. По крайней мере сейчас. Последние бури занесли большинство дорог у северных врат.

— Когда расчистите?

— Не знаю, координаторов у нас не так уж и много.

— Я помогу.

— Если твои опекуны разрешат, — усмехнулся Рум, — а то я даже не знаю, как бы они мне не накрутили хвост за такую идею.

— Их ставить в известность не обязательно.

— Подумаем. И Ника, ты же взрослая девочка. У обоих твоих ухажёров здесь есть пассии. Не серьёзные, я так думаю, с точки зрения парней, но девушки существа сложные. И я смотрю, они очень нехорошо на тебя косятся. Яру и Максу явно крыши последнее время посносило, что они о них забыли. Просто будь поосторожнее.

— Ну вот, как в воду глядела, — вздохнула я. — Рум, покажи мне базу

— Пошли.

Он взял меня под локоть и вывел из комнаты. Уже по привычке, моя рука потянулась к стене.