Когда я, улыбаясь во все свои зомбические зубки, вошла в аудиторию, радуясь, что все от меня шарахаются и не спешат обзывать мертвячкой, бедный магистр, включив петуха, умчался в свою коморку и отказался выходить. Он забил такую тревогу, что сбежались преподаватели со всех ближайших аудиторий, намереваясь упокоить нежить. И только магистр МагЛайн, увидев перепуганную меня и настороженных магистров, истерически рассмеялась. Она же и сказала им, что я – новая студентка, та самая зомби, и что можно успокоиться.

Я даже открыла рот, чтобы возразить, и сказать, что никакая я не зомби, ну, если только наполовину, но магистр, который от страха чуть ли не наделал в штаны в своей коморке, вышел, и, гордо подняв голову, стал меня отчитывать. И ладно, если бы просто отчитал да наказал, так он ректора ещё вызвал! Моему возмущению в этот момент не было предела, хотя я знала, что именно этим всё и закончится. И должна признать, магистр поступил справедливо, всё же делать так, как я – нельзя, у кого-нибудь, действительно, мог случиться сердечный приступ. Только вот мне это в голову пришло уже потом, когда я увидела испуганного магистра. А когда я ко всему этому готовилась, думала только о студентах, которые раздражают.

Ректор пришёл, оценил ситуацию, открыл портал в свой кабинет и молча указал мне на него. И ещё тогда, посмотрев в злые глаза ректора, я поняла, что перегнула палку, и что «сейчас прольётся чья-то кровь». Холодная, едва перебирающаяся по венам кровь полу-зомби.

– А другого решения вы не могли найти? – сквозь зубы прохрипел ректор Уристов.

Эх, и вот как теперь выкручиваться?

– Если бы адепты не дали мне такого прозвища, то и придумывать ничего не надо было! – скопировала я манеру общения ректора, так же, как и он, зашипев.

Вот только мою импровизацию не оценили и одним только взглядом дали понять: я сейчас разговариваю с очень сильным магом, с ректором академии, и вообще, он может меня одной левой уложить или исключить из академии. И мне надо бы подобрать правильный тон.

– Значит так, Алина.

Ой, кажется, я уж совсем разозлила мужчину, пора прекращать, а то даст такое наказание, что мне мало, точно, не покажется!

– Сейчас вы пойдёте отмываться, а вашего червячка в голове советую вернуть туда, откуда вы его взяли!

– Так ведь это иллюзия... – нерешительно проговорила я.

И вообще, зачем червяка возвращать туда, откуда я его взяла? Может, он какой-то волшебный? Надо бы у Марианны спросить, кого это она мне наколдовала...

– Значит, снимите иллюзию! – снова прикрикнул ректор, ломая карандаш, который секундой назад взял в руки, наверное, представляет, что на месте несчастной деревяшки – моя шея.

– Так она с условием... Сама спадёт, но чуть позже, – виновато проговорила я и снова опустила глаза в пол.

Ну, а что, стыдно ведь, что мужика до такого состояния довела. А ещё этот магистр, который безобидной нежити испугался.

– Всё, видят боги, я старался себя сдерживать.

Не успела я сообразить, что вообще происходит, и спросить, что меня теперь ждёт, как мужчина щёлкнул пальцами, всё вокруг меня закрутилось, пол под ногами пропал. А потом я оказалась на прохладном стадионе, огромном таком! И поле было необычное – в клеточку. Что уж это значит, я узнаю чуть позже, но пока что надо было послушать злого ректора. И постараться не бесить его. Правильно мне говорили: молчание – золото!

– Сейчас же приступаете к исполнению своего наказания.

В руках Карела Уристова появилось несколько тряпок и ведро с водой, которые он пихнул мне, чуть не расплескав содержимое.

– До завтрашнего утра будете намывать стадион. И если за ночь он не станет похож на начищенное серебро, то придете ещё завтра после занятий, и во все последующие дни, пока не отмоете весь стадион и обе раздевалки. Благо, спать вам не нужно, так что справитесь быстро! И никакой магии, вам ясно?

Я только и могла хлопать ресницами. А как же обед и ужин? А как же занятия, как дополнительные, так и домашние? Я так не могу, и так на отдых времени нет! А тут ещё стадион этот... Да я с ним месяц буду возиться без магии! Кошмар, ректор, наверное, так шутит?

– Но ведь... – попыталась я образумить мужчину, но не успела.

Он снова щёлкнул пальцами и исчез, оставив меня наедине с тряпками и водой. Ну, хоть бы моющее средство тогда какое-нибудь выделил. Мне ведь сейчас бегать придётся, искать всё, время терять драгоценное...

Делать было нечего, так что пришлось мне закатывать рукава и искать химию, чтобы ускорить процесс отмывания всего стадиона. И самое противное – территория огромная, а я одна, и отмывать всё это жутко долго. И хоть я физически не уставала, монотонная работа выматывала. Так что примерно через полчаса, когда совсем чуть-чуть продвинулась вперёд, материлась на всё произошедшее, но при этом смеялась, вспоминая реакцию адептов и магистра, я услышала покашливание.