Шрифт:
— Слушаю, — сказал я.
— Я подумала, что могу помочь вам расслабиться, ваше сиятельство…
Как отказаться от подобного предложения? Тем более что Ульяна понравилась мне с первого взгляда.
Конечно, графу не стоит спать с прислугой в собственном доме… Но если никто не узнает, то можно. Беспокоиться о возможных бастардах тоже не буду — я знаю отличные и очень приятные способы избежать беременности.
Да и вообще, с помощью маны я легко могу лишить свое семя плодородной силы. Даже в моем нынешнем состоянии это не составит труда.
— Подойди, — велел я, откидывая одеяло. — Я научу, как сделать господину приятно…
Ульяша оказалась крайне способной ученицей.
— Неожиданно, — проговорил голос в трубке, когда Леонид Семенович закончил пересказывать события сегодняшнего дня.
— И это все, что вы скажете?! — вспылил барон, взмахивая ополовиненной бутылкой коньяка. Он уже успел солидно налакаться. — «Неожиданно»? Я разорен! Я был вынужден отдать ему фамильные ценности! Моя гвардия осталась почти безоружной! Я…
— Вы знали, что дело рискованное, — перебил голос. — К тому же действовали самостоятельно. Я лишь сделал вам предложение.
— Но что теперь?!
— Теперь придется действовать иначе. Раз Георгий столь решительно защищает семью, нам придется быть хитрее, если хотим… Впрочем, вас это не должно волновать, барон. Вы свою роль уже выполнили. Всего доброго.
— То есть как это?! Алло! Эй! Сукин сын!
Боровин швырнул мобилет в стену и приложился к бутылке. Зачем он вообще в это ввязался?! Игры больших дворян оказались не по зубам барону… Знать бы еще, кто его втянул! Но нет, таинственный советчик пожелал остаться инкогнито. Предложил Леониду присвоить «Красноярский извоз», рассказал, как именно подступиться к Светлане Чернобуровой. Сам при этом остался в тени.
А Боровин, дурак, согласился, повелся на обещание легких денег! Теперь он разорен. Гвардию придется распустить, платить им нечем. Лавки продать. «Красноярский извоз»? Он существовал только на бумаге — из всего имущества остались здания, десяток полудохлых кляч и сломанные экипажи.
А какое унижение испытал Леонид Семенович при общении с этим щенком! Как тот его уделал!
— Хорош, надо признать, хор-рош! — сам себе сказал Боровин, глотнув еще коньяку. — Не каждый способен так себя вести. А этот, гляди-ка, молодой совсем, но яйца чугунные. Далеко пойдет, скотина!
Барон покачал головой и сделал еще один большой глоток, от которого перехватило дыхание. Дела были плохи, но об этом он подумает завтра. А сегодня просто напьется, пытаясь забыть свой позор.
8
Растекаясь по кровати после нежных ласк Ульяны, я успел настроить циркуляцию потоков. Во сне энергия не будет течь так же быстро, как во время осознанной медитации, но все равно это лучше, чем просто сон. Как минимум я проснулся полон сил и обнаружил, что ядро и каналы стали немного крепче. Больше заслуга вчерашней практики в ванной, чем ночной циркуляции, но все-таки.
Чувствовал я себя отлично. Сумел самостоятельно подняться на ноги и даже сделать легкую зарядку. Меня хватило на несколько отжиманий — упрощенных, правда, с колен. А вот приседание удалось сделать только одно. Уже во время второго ноги задрожали так, будто я пытался поднять вес вдвое больше собственного.
Не страшно. Тело все равно восстанавливается с рекордной скоростью — как благодаря дару Лисицы, так и моим собственным усилиям. Главное, не сбавлять темп.
Вчера я сделал первый серьезный шаг к укреплению мощи рода. Предстояло совершить еще многое, но для начала и во многом разобраться.
Людмила уже уехала в школу. Я был рад, узнав, что сестру туда возят на машине в сопровождении охраны. Мы сели завтракать вдвоем с матерью, а прислуживала нам Ульяна. Ее кокетливые взгляды из-под ресниц не скрылись от Светланы Григорьевны, и когда Ульяна вышла, мама строго посмотрела на меня:
— Георгий, я надеюсь, ты не делал глупостей с этой служанкой?
— Смотря, что понимать под глупостями, дорогая мама, — я невозмутимо чистил вареное яйцо.
— Я о тех, которые могут привести к нежелательным потомкам.
— Об этом не беспокойся. Скажи лучше вот что: Константин Причернобуров, сын покойного Сергея. Он здесь, в поместье?
Георгий и Константин были одногодками, вместе воспитывались и знали друг друга с младенчества. Подразумевалось, что после смерти отцов они займут их места: Георгий станет главой рода, а Костя — его преданным слугой и помощником. Отцы погибли внезапно, и теперь настало время проверить, готов ли юноша к обязанностям.
— Да, конечно. Он почти не покидал свою комнату с тех пор, как случилась авария, — мама тяжело вздохнула.