На то, чтобы кивнуть головой в ответ на его приветствие, выдержки хватило.

— Леди Алексинта, — здесь последовал тщательно отмеренный поклон, — как вы?

Спокойно, Алекса, спокойно. Может такое быть, что Кольдер всё забыл? Кто его

знает, но пока придётся исходить из этого сомнительного предположения.

— Благодарю вас, господин Кольдер, у меня всё хорошо, — хорошо всё же при таких странных разговорах стоять за прилавком, можно его тщательно протереть, тем самым заняв руки и выгадав время для раздумий. — А как ваши дела?

Замер. Обдумывает ту же мысль, что и Алекса? Ну думай, пёс, думай. В конце концов, это не она к нему пришла.

— Вас можно поздравить?

— Можно, — даже не стала спрашивать, с чем же поздравлял. Поводов много.

— Поздравляю.

Неловкость последующего молчания скрасила вошедшая в магазин покупательница из оборотней. Заметила Кольдера, показательно скривила носик и отвернулась, намекая, что он ей совсем не интересен, надменно фыркнула, когда тот не кинулся исправлять оплошность и проявлять положенную долю восторгов, и, так ничего и не купив, вышла на улицу.

— Знакомая? — Алекса ни за что не заговорит по интересующему обоих делу первая.

— Первый раз вижу, — отмахнулся оборотень. И почти без паузы заговорил вновь. — Да, я виноват! Да, я вас покинул. Мне нет оправдания. Давай поговорим. Только… мне почти нечего сказать.

— Нечего или не хочешь? — кажется, игры пора заканчивать.

— Не могу, — глухо выдавил тот. — Алекса, пожалуйста, верь, я на вашей стороне! Когда-нибудь я смогу рассказать больше. Пока же позволь помогать.

Не соврал ни единым словом, это Алекса поняла отчётливо.

— Вечер. Пора закрывать магазин. Поужинаешь с нами?

— Да. Я сейчас! — и оборотень исчез за дверьми.

Что ж, остаётся надеяться, что побежал он за тортиком, а не за той эффектной дамочкой, что вышла, обидевшись, когда перед ней не упали на колени.

Вернулся Кольдер не только с тортом, но и с парою бутылок вина.

Сели ужинать. Нет, Алекса не хмурилась и не кривила губы, высказывая недовольство его поведением и напущенной таинственностью. Наоборот, она была сама учтивость. Вежливо расспрашивала гостя о погоде и здоровье, интересовалась его мнением о последней постановке столичного театра, находившегося в данный момент на гастролях в Артине. В общем, вела обычную светскую беседу. Это она умела делать превосходно. Леди Элсинора усиленно изображала недалёкую, но любящую бабушку и была всецело увлечена едой в своей тарелке и Илингой, а потому не мешала внучке вести эту партию.

— Алекса, я так не могу больше! — столовые приборы оборотня со звоном брякнулись на тарелку.

— Что не можете, господин Кольдер? — идеальные брови приподнялись на чётко выверенное расстояние, выказывая тот самый интерес, за которым светские дамы скрывают полное своё безразличие к беседе и самому собеседнику.

— Да, я сбежал. Да, я раскаиваюсь! Я и сам не знал, что есть такая сила, которая может заставить меня это сделать. Нет, она есть, конечно. Сила притяжения пары. Но там же совсем другой случай! Что-то похожее, но совсем другое!

Кажется, салфетке, которую оборотень вертел в руках, скоро придёт конец. Пожалуй, стоит немного ему помочь. Не с салфеткой, с разговором.

— Тебя поманили грёзой о твоей паре?

— Да! Лучше бы и я сам не сказал! Этот запах. Это ощущение, что она есть на свете и я её обязательно встречу! Поначалу только это. И только потом чувствуешь, что-то ещё! Не только грёза о паре, а… нечто большее. Не эйфория, нет. Возможно, самое настоящее счастье. Без каких-либо условий и оговорок. Просто счастье само по себе. Тогда я понял, как оно пахнет.

Очень понятное объяснение. Особенно, если ты ни разу не оборотень. Впрочем, не то же самое испытывали тогда и они с Леграном?

— И как ты выбрался?

— Просто шёл на запах. В какой-то момент появилась тропинка. Тропинка перешла в дорогу, а потом я вышел на тракт, идущий в Артину. Собственно, на этом всё. А вы, как выбрались вы?

Случайно или нет, но Кольдер проговорился, что он не может почти ничего рассказать. Вряд ли это касалось его финальных похождений в Блуждающей Пустоши. Вот пусть и не ждёт полного доверия со стороны Алексы. Только как бы это сказать, чтобы не обидеть ставшего излишне чувствительным оборотня. Или это очередная маска?

Размышления прервал довольный голос Илинги:

— Папа!

Почти сразу с этим дверь в гостиную, где все расположились на ужин, открылась, и в комнату вошёл Легран. Ясно, пришёл порталом прямо в спальню, а потом уже сюда. Одновременно с этим звякнул колокольчик на входе. И кого там принесло? Лавочка уже закрыта.

— Вот все и собрались, — кивнув оборотню, обозначая тем самым, что сегодня не здоровался только с ним, и чмокнув Алексу и Илингу в макушки, заявил он и по-хозяйски добавил: — Пойду открою.