Я честно попыталась ответить. Не вышло – слова рвались наружу, но их что-то сдерживало, отчего стало больно, как никогда в жизни. По телу прошла судорога, меня выгнуло, и сознание заволокла черная пелена.

Из груди рвался крик, но сверху опустилась неимоверная тяжесть, и перестало хватать воздуха даже для дыхания. Я боролась, пыталась убрать с шеи то, что ее сдавило… руки прошлись по чьей-то горячей гладкой коже… А потом все внезапно прекратилось.

– Спокойно, лиирра Валантэ, – раздался над ухом ровный голос принца. – Сейчас вам должно стать легче.

Я открыла глаза, поморгала. Горло саднило, но боль постепенно стихала. Неудивительно – ведь все мое тело было объято зеленым светом, и это, по идее, проявление целительской магии принца. Сам же Рионтарин… хм.

Стало понятно, почему так тяжело. Принц буквально лежал на мне, сжимая запястья, закинутые за голову, одной рукой, и заблокировав своими бедрами мои ноги. Вторая его рука лежала у меня на шее.

– Как вы себя чувствуете, лиирра Валантэ? Говорить можете?

– Да… – пробормотала я, уставившись в глаза принца с расстояния в десяток сантиметров. Какой интересный цвет – как у весенних листочков…

– У вас были судороги. А еще вы пытались расцарапать себе горло и грудь, – пояснил принц, не торопясь менять положение и выпускать меня.

А он тяжелый, между прочим! И голый. Что любопытно, эта его иллюзия одежды – всего лишь иллюзия. То есть, если принца потрогать, никакой ткани на нем не обнаружишь…

– Вы не могли бы… – пробормотала я, пытаясь восстановить способность говорить. Получалось плохо, да и голова неважно соображала.

– Что, лиирра Валантэ? – уточнил принц.

Я попыталась пошевелиться, но под тяжестью мужского тела это было сложно. Удалось высвободить одну ногу, но все, что я сумела в итоге – это немного согнуть ее колене. Получилось так, что я прижала ее к бедру принца.

Более двусмысленную ситуацию придумать сложно.

Рионтарин, видимо, решил также, потому что начал освобождать меня.

Он убрал пальцы с моей шеи, и перестал удерживать запястья, позволив опустить руки. Принц немного отодвинулся, опираясь на локти, а я в этот момент решила приподняться…

И мы оказались нос к носу.

А я вдруг поняла, что свадебная туника сшита из очень тонкой ткани, да и белье, что на мне, ей под стать – его почти не ощущаешь. По крайней мере, мужчина, который прижимал меня к кровати, не страдал отсутствием чувствительности, и его тело отреагировало соответственно.

А мне внезапно стало жарко.

– Ваше высочество, вы не хотите встать с меня?

Неловкая ситуация.

Хотя я, взрослая женщина, прожившая жизнь в нашем мире, воспринимала ее скорее как пикантную. А что – молодой красавчик, по моей милости лишенный одежды, и вынужденный прикрываться иллюзией, теперь наверняка смущен своим положением. Ведь он – дитя своего мира, а аристократы здесь скованны условностями так, что даже вздохнуть лишний раз боятся.

Или не все?

Оценив изменившееся дыхание, расширенные зрачки, чернота которых залила всю радужку, я поняла, что парень вовсе не смущен. А полностью готов, так сказать, повернусь ситуацию к нашей обоюдной радости.

– Вам ответить правду, лиирра Валантэ? – поинтересовался принц. И тут же выдал: – Нет, не хочу. Но, по всей видимости, придется.

Он привстал, одновременно с этим я попыталась пошевелиться, отстраниться… случайно двинула коленом куда-то не туда…

И мы оба рухнули на постель. Лицо принца (ах, снова неловкость!) уткнулось в мое декольте. Рионтарин сдавленно зашипел. Но, боюсь, это был совсем не возглас восторга, а его оценка встречи с моим коленом.

А потом наши увлекательные барахтанья в постели грубо прервали. Дверь распахнулась, шумно хрястнув о косяк.

Секундная пауза, и над головой раздался возмущенный вопль:

– Валантэ ди Витари! Что ты себе позволяешь?! Как ты могла опозорить честь нашего рода?!

Я тихонько вздохнула. Просто прекрасно. Никого не волнует, что девушку отравили, принесли беспомощную и лечили в постели, да и вообще – меня не спрашивали, хочу ли я остаться наедине с принцем, пусть бы даже и целителем. Лайонель, уж насколько гад, и тот пытался возражать, когда Рионтарин выставил его за дверь.

Но вот, пожалуйста – я опозорила честь рода. Кто, кстати, меня обвиняет?

Повернув голову, я увидела статного платинового блондина с глазами цвета ртути. Его лицо было перекошено от гнева, и вся фигура лучилась праведным возмущением.

– Ваше высочество… кхе-гм, – проблеял Лайонель. Жених маячил за спиной у блондина, и тоже демонстрировал лицом все оттенки негодования. – Интересные у вас целительские приемы. Не слышал о подобном… методе помощи больным.

Принц, кстати, уже оказался на ногах и принял вид серьезный и надменный. Одежда его выглядела безупречно – ни следа прорех или складочек, и не заподозришь, что это иллюзия.