А я подумал…

Как в хранилище может попасть человек или дракон изнутри? Никакая магия рядом с ним не действует. Открыть можно только специальной печаткой, которая находится у казначея. А ещё одна печатка, что открывает абсолютно все двери и не только во дворце, находится или у короля, или у кронпринца, то есть у меня.

– Валдан, – негромко позвал секретаря, стоящего за дверью кабинета. – Мне нужна женщина, вломившаяся в хранилище, немедленно!

Мужчина кивнул и вышел, а я посмотрел на казначея и тихо проговорил:

– Господин Лавье, как вы думаете, каким образом посторонний человек попал в самое защищённое место дворца?

Я наблюдал, как с лица мужчины сошёл гнев и появилась задумчивость.

– Она кричала что-то про фею. Но ведь это глупости! Крылатых не видели в нашем мире уже много столетий!

– Не видели, – согласился я. – Но это не значит, что они не могут появиться. Кровь сильна в каком-то из потомков, или ещё какая причина. В любом случае отправлять на казнь женщину, над которой пошутила фея, не очень правильное решение.

Лавье покраснел и низко опустил голову. Вот так вот приходится учить людей, которые вдвое старше меня. Одно радует, что приказы на казнь подписывает король лично, а уж он точно не будет уничтожать всех подряд. Хм-м, фея. Если это едва справившая совершеннолетие девушка, то можно её пристроить во дворец. Феи не только умеют выполнять желания, но и сами прекрасно пользуются магией. Осталось её найти…

– Да как это? Что же это делается? – послышались вопли из коридора. – Обманула, проклятущая!

– Позвольте не согласиться, – усмехнулся я, глядя на женщину, которую стража завела в кабинет. – Наверняка вы чем-то обидели девушку?

– Да никто её не обижал! Это наверняка Бран подговорил! Пригрела змею на груди! – возмущенно вскрикнула невольная нарушительница.

– Бран это… – подтолкнул её к нужному разговору.

– Сестра моя сынка нагуляла, а потом и померла. Её с мужем недавно убили разбойники, а мальчишку куда? Умирать? Ну и приняла к себе. Кормила, обувала, одевала. А он! Плетью бы его! Розгами!

– Где, говоришь, деревня? – поморщившись, перебил женщину, понимая, что слушать про издевательство над ребёнком выше моих сил.

– Так Буравки же!

– Далековато, – пробормотал я, а затем обратился к одному из стражей: – Срочно сообщи Грефу. Пусть слетают и проверят. Не нравится мне, что разбойники активизировались в последнее время. Даже возле столицы ошиваются.

Страж кивнул и вышел, а я снова посмотрел на женщину:

– Итак, что мы имеем. В первую очередь разбойников, про которых в столице ни сном, ни духом. Но, думаю, это вопрос не к вам, а к старосте деревни. Далее… – я на секунду замолчал, а потом рявкнул: – Отвечать честно! Ребёнка била?!

– Ну, доставалось пацану! И чё? Мальчишек надо лупить и заставлять работать! Только тогда из них люди вырастают!

– Люди… – усмехнулся я тихо. Вероятно, женщина была дочерью лишенцев. – Мы живём в королевстве драконов, где каждый ребёнок может быть драконом, а может и не быть. Хотя это очень редко случается.

Я взглянул на второго стража и махнул рукой:

– Уведите.

– Куда?

– Пока в темницу. Допрос не окончен.

Женщину увели, казначей тихонько вышел следом, а я…

Я думал и пытался понять, когда именно в нашем королевстве всё пошло наперекосяк? И вот уже какая-то деревенская бабка решает, можно ли лупить детей. А староста, назначенный следить за порядком, молчит о том, что по округе бродят разбойники.

И что бы всё это значило? Отец устал и уже не смотрит за королевством, как раньше, правя железным крылом? Или подданные решили, что им позволено всё и даже чуточку больше? Разберёмся, со всем разберёмся.

– Ты меня обманул, – тихо произнесла я, глядя в глаза Брану.

Бран опустил голову и виновато вздохнул.

Я погладила лошадку по бархатному носу и укоризненно посмотрела на мальчишку.

– Ну, что ты молчишь? Как быстро добраться до вашей столицы?

– Порталом, – буркнул Бран, а затем уткнулся взглядом в землю. По его грязным щекам потекли слёзы. – Ты меня бросишь.

– Вот те раз! – удивлённо воскликнула я. – Так ты же меня боишься?

– Не боюсь! Ты хорошая! – запальчиво выкрикнул мальчик и, подняв заплаканные глаза, снова посмотрел на меня.