В школе у всех были любимые предметы или те, с которыми возникали проблемы. А я хорошо училась и была уверенной «ударницей» (нет, не отличницей). Не было любимого предмета, разве что уроки труда, и то лишь в той части, которая касалась кулинарии. Многое давалось очень легко благодаря моей «фотографической» памяти: я визуал, если учу текст – без проблем его вспомню и расскажу даже, в какой части листа что написано. Но эта информация долго в памяти не хранится. Сдав экзамен на отлично, уже завтра я половины не могла вспомнить. То есть училась я поверхностно, не погружаясь.

Когда пришло время выбирать, кем становиться, идти ли в 10-й и 11-й классы, я решила, что не хочу сдавать только что введенный ЕГЭ: проще было выучить и рассказать, чем играть в «угадайку» в тестах. Я узнала, что, кроме школы, есть вариант поступления в колледж, – и мы с мамой подали документы в политехнический колледж.

Специальность по факту была не важна – я хотела заниматься творчеством, а образование было нужно скорее как прикрытие, чтобы родители не осуждали. Мои мама и папа всегда были для меня авторитетом, и я принимала все решения, как мне казалось, осознанно: так, чтобы никого не обидеть. Тогда я не понимала, что это детская позиция. Хотя по факту сама считала себя ребенком в свои четырнадцать, пусть и большим ребенком.

Мы с мамой подали документы на бухгалтерию. Я не прошла по оценкам на бюджет, но случилось чудо: создавали новую группу, и туда меня позвали учиться бесплатно. Я согласилась, не слишком понимая, что значит «монтировать линии электропередач». Отучилась год – и нашу дружную группу расформировали. Тогда моей специальностью стало «Строительство и ремонт нефтегазопроводов». Строить ЛЭП или лазить по трассам недостроенного нефтепровода! Я слабо себя представляла в этой роли, но просто повиновалась и шла туда, куда дул ветер моей судьбы. Я вообще старалась быть послушной – думаю, я боялась последствий. (И это тоже явно не позиция взрослого.)

Решение уйти из школы после 9-го класса оказалось лучшим решением. Кроме прочего, я начала ездить на учебу, а не ходить пешком – мы жили совсем рядом со школой, на переменах раньше я даже успевала домой. А тут началась моя сепарация от родителей. Моя взрослая жизнь.

Учеба в колледже была прекрасным временем. Кстати говоря, в колледж мы решили поступать вместе со школьной подругой Галей: мы были не разлей вода, и это решение для нас само собой разумелось. Придя в колледж, мы познакомились с творческим активом и участвовали почти во всех мероприятиях – от отчетных концертов до КВН, выступали за честь колледжа. Он стал во многом и школой жизни, потому что именно там я научилась сама принимать решения, взвешивать их и отвечать за них в случае, если что-то шло не так. Учебный процесс я закончила с красным дипломом, к этому моменту я дружила почти со всеми преподавателями.

Но и некая чертовщинка во мне тоже начала проявляться. Мы с Галей считали себя в определенной степени звездами и не стеснялись высказываться, если нам что-то не нравилось. Как-то раз мы громко посмеялись над девочкой – над ее выбором одежды. В 2004, 2005 годах платья и кроссовки было носить не так модно, как сейчас. Мы обсуждали это громко, чтобы привлечь внимание, как делают многие подростки 15-16 лет. И, сами того не подозревая, навлекли на себя беду. Другие ученицы решили тогда, что виновата Галя, и взяли нас в круг. Это означало, что они хотели с нами драться. Конечно, я выступила защитником подруги. И вот мы стоим в кругу девушек: их около десяти, мы вдвоем. В ходе диалога я поняла, в чем суть, поняла, что дело вышло из-под контроля, и принесла извинения от своего лица и от Гали той самой девочке, над которой мы посмеялись. По реакции девушек я поняла, что конфликт исчерпан. «Всё ли мы уладили? – Да». Кто-то, не поняв происходящее, спросил: «А что, драки не будет?..» Я не стала реагировать, и мы просто вышли из круга и пошли по своим делам. Что это было, я честно не осознавала. Я не чувствовала себя победителем, но тот момент запомнился очень четко. Я сделала вывод: за такого рода поступки нужно отвечать. И моя «звездность» немного поумерилась.

Это был один из первых и важных проблесков понимания, что во мне есть нечто большее, чем «просто» я.

Еще интересный момент. Я выросла среди мальчишек, и на протяжении долгого времени у меня было мало девичьего общения, даже в садике. Я дружила с мальчиками, но не со всеми подряд, а только с такими, которых общество часто отвергает. Так проявлялся мой психотип Отшельник (из учения о дизайне человека). Мальчики тоже были одиночками, и я находила с ними общие темы и интересы. Мне были не чужды и мысли о том, что хотелось бы нравиться мальчикам не только как друг, но они предпочитали девочек с длинными волосами. Судя по фото, я в детстве ходила с короткими волосами. (Вообще я держала себя обособленно, зато всегда дружила с воспитателями. И носила домой рецепты из детского сада – мама рассказывала потом о морковных котлетах, моей любимой каше «Солнышко» и многом другом. Любовь к кулинарии, интерес к теме питания появились уже тогда!) Лет в пять-шесть я увидела, как мальчики борются за другую девочку, и решила, что пойду иным путем: я предложила устроить свадьбу. И в итоге получила заветное внимание, удовлетворила свое желание общаться (и свое эго), а еще послужила людям. Я очень люблю это делать, с того самого момента.

Итак, дружила я почти всегда с мальчиками. Как же тогда в моем поле появилась Галя? Это отдельная и очень большая глава моей жизни. Галя – человек, с которым мы прошли и огонь, и воду, и медные трубы. Она однажды оказалась жертвой буллинга со стороны наших одноклассниц – почему-то они решили, что над ней можно поиздеваться. Я этого совсем не поняла. Это было, когда мы учились то ли во 2-м, то ли в 3-м классе.

С самого раннего детства я всегда вставала на защиту тех, кого, на мой взгляд, обижали «за просто так». Даже если этот человек мне был неприятен, что-то не позволяло пройти мимо. Я за равноправие во всем: никогда не делю людей ни по национальностям, ни по уровню достатка, ни по половому признаку.

И тогда я впервые поддержала Галю. Но наша настоящая дружба началась уже где-то в 6-м классе, и потом я уже не отделяла себя от подруги и в мыслях. Видимо, окружающие это считывали – со временем даже стали путать наши имена. Дружба сохранилась и по сей день, хотя бывали за эти долгие годы моменты, когда мы переставали общаться. Это тоже была сепарация своего рода, нужная нам обеим: опору следует искать в первую очередь в себе, а не в ком-то другом.

Будучи ребенком, я хотела поскорее вырасти, стать взрослой. Тогда мне казалось, что взрослым можно всё. Взрослая жизнь ассоциировалась со свободой. А вот насколько нужна свобода на самом деле, я поняла уже в тридцать пять, но об этом позже.