Вечер пятницы и встретившая его восходящая луна завершили нелёгкую учебную неделю, теперь русских учеников ожидали желанные двухдневные выходные. Пока многие семиклассники отсыпались за все неподходящие для сна сутки, четверо ребят продолжали бодрствовать, прячась от сложностей пролетевшей седмицы в комнате девочек. Непринуждённая беседа заполняла собой все пробелы тех дней, в которые её априори не могло быть из-за оттачивания заданной на дом работы и отработки особенно проблемных моментов в учёбе с репетиторами и поодиночке в школьных кабинетах.

Четверо друзей, познакомившихся при совершенно разных ситуациях, с абсолютно непохожими на остальных историями жизни, взаимоотношениями, судьбами. Но все они — все трое — пусть и являлись абсолютно разносторонними, отличными друг от друга, всё же были до губительного тепла в груди, льющегося от сердца любимы темничкой, что всего год назад потеряла последнего своего родственника из всех, какие только могли когда-то быть. Она осталась почти одна, сломленная, психически неуравновешенная, опекаемая таким же одиноким директором, что всеми усилиями пытался заменить собой её родителей, хотя ясно понимал — сделать этого он ни при каких обстоятельствах не сможет.

В тот момент в её сером, безбожно болезнетворном мире существовали лишь четыре самых родных, любящих магов: Рика с её огненно-рыжими волосами, ласкающей любой взор беззаботной улыбкой, звонким весёлым голосом. Кирилл со своим вечным бзиком к излишней тактильности, до возмущения гадкими и несмешными, но оттого и выделяющимися среди толпы шутками и пугающе крепкими, а иногда до странного тёплыми, нежными объятьями. Вадим с его добрым успокаивающим взглядом, светлыми мыслями и бурным подростковым нравом, что заставлял смеяться и… Дима. Несносный разгильдяй, неуч и полный дурак, неуравновешенный, много что о себе мнящий неудачник… её первая любовь. Последнее, конечно, стоило бы навсегда вычеркнуть из своей жизни. Подойти к окну ранним утром сразу после подъёма и сказать, глядя на улицу: «Куда ночь, туда и сон» — точно кошмар прогнать, отогнать ненужное существо от себя.

Но тогда она ещё не знала, каким в действительности был этот парень и чем он занимался большую часть своей жизни, а потому с искренним удовольствием встречала наступающие дни заслуженного отдыха с ним и двумя самыми верными ей существами, что в любой ситуации были за неё. И даже слушая эту жалобу подруги, они пытались хоть как-то помочь, верно выслушав все её чрезмерно эмоциональные жалобы:

— Вы понимаете? Он у меня номер попросил! Номер, чтоб вас всех! Нет, ну как я ещё могла на это отреагировать?! Конечно, я этому паршивцу зарядила с ноги в лоб! А меня к директору сразу! А я-то что ещё могла сделать в такой ситуации?!

— К-конечно, Домик, никак иначе ты себя повести не могла, это была вопиющая наглость… — пугливо, с явной нервозностью пробормотала белая ведьма, от стресса начав распускать свою пышную рыжую косу, ранее подвязанную пудрово-розовой резинкой.

— Ну, ты даёшь, систр! — Восхвалёно возгласил Кир, громко хлопнув ладонями по собственным коленям, обтянутым чёрными ночными штанами. — Молодчина! Туда их всех, не достойны они тебя! Верно, Димон? — Он толкнул названного парня локтём в бок, словно намекая на что-то, что ему уже было известно.

— Д-да… — обескуражено согласился маг Огня, тяжело и оттого шумно сглотнув. Шёпотом он добавил на ухо товарищу, думая, что лишние личности его не услышат: — Друг, надеюсь, со мной подобного не будет. Ну, хотя бы не так жестоко… я ещё жить хочу.

— Не бои-и-ись! — Громким полушёпотом усмехнулся тот, озорно ударив приятеля уже в живот, чем заставил его согнуться от боли, предсмертно кряхтя. — Я её если что придержу, убежать ты успеешь.

— Эй, мальчики! — Возмутилась Ри тонким голоском, нахмуренно уставившись на двух магов. — Мы тут вместе время проводим, вообще-то, нечего отдельно от нас с Домиком шептаться!

— Всё-всё, рыжая оптимистка, прошу прощения! — Подняв руки в капитуляции, заверил подругу Кирилл. — О чём ещё расскажете, дамы?

Со стороны пустующего окна без штор и тюлей послышался глухой шум начинающегося дождя, на минуту оторвав друзей от общения. Такие моменты с самой первой подобной «закрытой вечеринки» ребят вкупе с полутьмой от потолочной лампы создавала особенную атмосферу, уютную и по-своему тёплую. Все наслаждались самыми умиротворяющими первыми каплями, что, думалось, были сильными и крупными, ибо по прогнозу обещали безжалостный — то есть в четыре капли — ливень.

— Красота, — спустя время первым блаженно вздохнул Сидоров и положил широкую ладонь на колено Доме, с плохо скрываемой нежностью во взгляде переводя глаза с одной девочки на другую. — Так чем ещё поделитесь, кошечки?

— Руку с её ноги убрал, козёл, — прорычал на ухо Киру Дима, пусть и сказал это шутливо, но устрашал своим напряжённым недовольным лицом от этого не меньше. — Быстро, бл… блин.

— Господь с тобой, я же друг её с первых шагов по школьному полу! — Показушно положив руку на сердце, с деланным негодованием запротестовал темник. А ведь эти двое действительно тогда думали, что остались не услышанными.