— Вы можете продать мне оружие? — спросил Глеб. — Или посоветовать, где я могу его купить?

Ответом было молчание, и Глеб уже подумал было, что хозяин глухой и ни черта не слышит, как тот откашлялся и произнес тихим невыразительным голосом:

— А ты кто?

Глеб растерялся. Он не знал, что ответить, и потому просто сказал, выдержав паузу:

— Я?.. Человек.

— Человек! — усмехнулся хозяин. — Это я вижу. А с чего ты взял, что у меня есть оружие?

Глеб пожал плечами.

— Просто предположил. Должно же оно где-то продаваться. Для начала зашел сюда. Но если у вас нет, то я пойду в другое место… Мне нужен пистолет.

— Что-то ты, друг, темнишь. Тебя кто-то направил ко мне, да? Кто-то что-то сболтнул?

— Да нет. Совершенно случайно зашел.

— Чертовы трепачи! Если так и дальше пойдет, то придется скоро линять отсюда, — пробормотал хозяин и сплюнул под стол.

Глеб ждал. Владелец магазинчика пристально разглядывал его, напряженно размышляя о чем-то, но в его мутных пустых глазах ничего нельзя было прочесть.

— Документы есть? — спросил хозяин, приняв решение.

— Зачем?

— А как я узнаю кто ты такой есть? Может, ты из органов. Или еще что похуже. Документ с собой?

Глеб молча вынул из кармана кожаной куртки паспорт и положил на стол, возле кассового аппарата. Хозяин долго разглядывал документ, потом вернул его Глебу и сказал:

— К вечеру зайди.

— А сейчас нельзя?

— Нельзя! — отрезал владелец магазина и спокойней добавил: — Справки наведу. Узнаю, что ты за птица… К вечеру.

— Хорошо, — Глеб развернулся и вышел из магазина. Хозяин наблюдал за ним сквозь стеклянную дверь. Глеб постоял возле светофора, перебежал улицу и исчез в толпе.

По стеклу двери побежали струйки воды. Люди защелками зонтами. Снова начался дождь.

Ночью жизнь в Городе затихает.

Вымирает базар. Покинутые палатки треплет холодный ветер, хлопая незакрепленными тряпичными пологами, и резкие гулкие звуки тревожат тишину площади. Скрипят ставнями и незапертыми дверьми деревянные лавки, из которых продавцы вывезли товар, опасаясь ночных воров. Над шатрами магов, на острых металлических шпилях, сухо треща, вспыхивают призрачные огни, предсказывая скорую непогоду — надвигается гроза.

Улочки с наступлением темноты становятся тесней, и кажется, будто замерзающие под порывами ветра дома жмутся друг к другу, согреваясь. Кое-где еще неярко светятся окна, но и эти редкие маяки ночной жизни постепенно гаснут, словно их задувает какой-то незримый великан, шествующий по темному Городу.

Мрачной громадой уходит в небо городская стена, и жутко стонет, завывает ветер в щелях ее бойниц. Неясные очертания сторожевых башен теряются в сыром тумане низких туч, и лишь иногда сквозь редкие разрывы в плотной мокрой пелене становятся видны бледные проблески — королевские наряды охраняют спокойствие ночного Города.

И только осторожные тени неуловимыми призраками шныряют по брусчатке спящих улиц.

В комнате было сумрачно. На столе горела толстая сальная свеча, криво насаженная на старый медный подсвечник. Вспыхивал искрами потревоженный камин — Иван, присев перед огнем на корточки, шевелил чугунной кочергой прогорающие угли. Игра красных отблесков превращала его широкое простодушное лицо в подобие демонической маски.

— Нам нужна твоя помощь, Глеб, — сказал Сергей. — Лига получила срочный заказ, а, как назло, все наши люди сейчас вне Города… Пустяшное дело.

Глеб обвел взглядом товарищей, сидевших за столом: худого Сергея, вопросительно глядящего на него; бритого Николая, дремлющего в кресле; сурового Игната, с которым до этого он был знаком только понаслышке. Иван прекратил разгребать угли, и Глеб понял, что тот тоже напряженно ждет его ответа.

— Что надо сделать?

— Мелочь. На пять минут перекроешь проход, посторожишь, а потом поможешь донести… — Сергей замялся. — Вещь… Ты не член Лиги, поэтому мы не можем посвятить тебя во все тонкости, извини… У тебя есть полное право отказаться, земляк…