— Я согласен.

Все облегченно выдохнули. Николай открыл глаза и улыбнулся. Иван подошел к столу и обнял Глеба за плечи. Сергей наклонился вперед.

— Вы втроем пойдете на улицу Белого Кремня, дом двадцать три. Не думаю, что кто-нибудь попадется вам навстречу, но на всякий случай будьте осторожны. Глеб, ты незаметно стоишь у крыльца. Если кто-то появится — стукни в дверь. Николай, ты заходишь с черного хода. Встречаешься с Игнатом в спальне. Обязательно проверьте клиента — проколы нам не нужны. Возле старого квартала вас встретит Иван. Отдайте все ему и расходитесь. Глеб, вернешься вместе с Иваном. Николай, ты старший… Вопросы?.. Проверьте оружие и через полчаса выходите.

Закончив говорить, Сергей поднялся и минуту стоял, качаясь с носка на пятку и задумчиво уставившись в темноту дальнего угла.

— Вроде все, — наконец, сказал он, решительно кивнул и вышел из дома. В распахнувшуюся дверь ворвался свежий, насыщенный влагой воздух. Нависшие тучи разодрал блестящий коготь молнии, и почти сразу над крышами прокатился рокочущий треск грома — началась гроза.

— Копье лучше оставь, — обращаясь к Глебу, сказал Николай и протянул широкий нож из темного металла. — Думаю, он тебе не пригодится, но на всякий случай возьми.

— Я много слышал о тебе, — сказал Игнат. — Говорят, что это ты создал Лигу. Правда?

— Не совсем, — покачал головой Глеб. — Я лишь дал идею, принимал участие в разработке концепции.

— Тогда почему ты не с нами?

— У меня есть другие дела.

— Оставь его, Игнат, — вмешался в разговор Николай. — Возможно, он еще вернется к нам.

Они замолчали.

Незаметно исчез Иван, прихватив с собой тяжелую чугунную кочергу. Мрачный Игнат методично шаркал лезвием кинжала о плоский наждачный камень. Периодически он останавливался, пристально осматривал кинжал, пробовал его остроту на ногте большого пальца, плевал на камень и снова начинал оттачивать металл. Николай закончил подгонять амуницию и попрыгал на месте. На поясе что-то глухо звякало. Он поморщился и стал заново перебирать снаряжение.

Камин почти погас. Угли подернулись пепельной пленкой, по которой быстрыми всполохами пробегали красные волны жара. В комнате стало прохладно, но никто не торопился подкинуть в умирающий огонь дров — все собирались уходить.

Дождь разбавлял темноту ночи мягким матовым свечением. Мерцающие капли на мгновение повисали в воздухе и разбивались о поблескивающую чернотой глянцевую поверхность луж, растекались по стеклам тусклых фонарей и спящих окон, негромко барабанили в жестяные карнизы.

Три закутанные в плащи тени неясными ночными призраками крались вдоль улицы, прижимаясь к фасадам домов и настороженно оглядываясь по сторонам.

— Тихо! — свистящим шепотом произнес Николай и застыл на месте, вертя головой, вслушиваясь в ровный шелест дождя. Глеб еще раз отметил, насколько же тот походит на журавля — сухой, долговязый, замерший на одной ноге.

Несколько мгновений Николай слушал дождь, а потом пригнулся, развел руки в стороны, приказывая всем спрятаться, и исчез, слившись с темной стеной соседнего здания. Игнат наглухо запахнулся в черноту плаща и нырнул в густые колючие кусты шиповника, что росли в микроскопическом садике перед высокими окнами ближайшего дома. Глеб слегка замешкался, отыскивая убежище, и встал за шершавым стволом могучего тополя, растущего в трех метрах от дороги. Он тесно прижался к дереву и спрятал предательски белеющее пятно лица в свободных складках капюшона.

Через секунду он услышал приглушенное цоканье подков по булыжнику мостовой и негромкое бряцание плохо подогнанных доспехов — совсем рядом с деревом, за которым он прятался, проехал верховой патруль. Глеб ясно увидел и сбегающие по блестящим лошадиным бокам капли, и тяжелые кавалерийские копья, древками упершиеся в стремена, а наконечниками устремленные к мерцающему зарницами небу, и кинжалы в фигурных ножнах, и искусную гравировку на круглых щитах, притороченных к седлам — взлетающий Пегас — герб Короля.

— Собачья погода, — буркнул один из всадников, второй что-то добавил, и все четверо захохотали. Их лошади испугано прянули ушами и перешли на рысь.

Четыре силуэта растворились в сыплющейся с неба измороси. Стих стук копыт.

Из кустов вылез насквозь промокший Игнат.

— Здорово ты спрятался, — мрачно сыронизировал он.

— Прятаться не обучен! — резко ответил Глеб.

— Тихо! — возле них возник Николай. — Идем.

Кутаясь в плащи, они пошли вслед за всадниками. Дождливая ночь надежно укрывала их от посторонних любопытствующих глаз и скрадывала шум осторожных шагов.

Наконец Николай остановился. Мечущийся огонек уличного фонаря высвечивал табличку на стене дома — «улица Белого Кремня, 23». Козырек крыши нависал над высоким крыльцом, и струи воды стекали по кровельному железу, опадая вуалью на ступеньки.

— Здесь, — сказал Николай. — Глеб, встанешь возле крыльца. Если кто-то появится — стукни в дверь. Игнат, ты знаешь, что делать. Я пошел.

Он достал из-под полы плаща большую металлическую клетку. За прутьями беззвучно металась серая зловещая тень и, отражая неяркий свет фонаря, вспыхивали кровавые бусинки глаз. Пригнувшись, Николай исчез за углом дома.