— Могу я войти? — невозмутимо продолжил он. — Думается, у нас общий враг. И друзья у нас, по-видимому, тоже общие, — усмехнувшись, он кивнул на притихший отряд зачистки в моей гостиной.

Рядом с шумом выдохнула Дарья.

— Вы понимаете, — она сурово оглядела «Валькирий», — что нарушили должностные инструкции, когда позвали его?

— При всем уважении, Дарья Алексеевна, — мягко заметил их глава, — вы больше не наш начальник.

— А он что, ваш начальник? — возмутилась она.

— Что вам нужно? — игнорируя ее возмущение, спросил я у внезапного визитера.

— Думаю, то же, что и вам. Прикончить одну бешеную собачку. Арчи, — протянул он руку.

Ценю, когда люди начинают беседу с главного. Не став держать гостя на пороге, я представил ему себя и Глеба и под недовольное бурчание Дарьи пустил в дом.

— А здесь у вас много Темноты, — сказал он, шагая по гостиной, — много было смертей. Самая последняя прямо на этом месте, — и показал туда, где не так давно рассыпался прахом Змееуст.

— Откуда вы знаете?

— Скажем так, я кое-что вижу.

Он приспустил очки с глаз, открывая два глубоких черных колодца.

«Прямо как у пифий,» — растерялся друг.

Не совсем. Если у пифий хотя бы проглядывала радужка, то здесь ее не наблюдалось вообще — сплошная Темнота. Такая бывает или у тварей, или у одержимых — однако и те, и другие обычно не начинают разговора с приветствий.

— Вы человек? — спросил я.

— Сама бы послушала ответ на этот вопрос, — буркнула наша мадам, складывая руки на груди.

— Да, человек, — отозвался Арчи. — Во всяком случае родился им.

Однако, какие бы умные речи он ни вел, глаза казались пустыми и немного безумными, и это создавало дикий диссонанс. Глеб даже облегченно выдохнул, когда наш гость нацепил очки обратно. Для непривыкших такие глаза — не самое приятное зрелище, я же в детстве на них насмотрелся.

— Но прежде чем кого-то прикончить, — продолжил беседу наш новый знакомый, — сначала этого кого-то нужно найти.

— Можно подумать, это так легко, — проворчала Дарья, хмуро смотревшая на него. — Он давно уже исчез с радаров Синода.

— С ваших, может быть, — невозмутимо заявил тот и повернулся ко мне. — Стол свободный есть? И желательно побольше…

Надо признать, было в этом Арчи что-то впечатляющее — как минимум, когда, засунув руку в свою тень, он вытащил оттуда огромную бумажную карту и раскатал по столу моего кабинета. Так же, как внутри себя я мог носить несколько душ, так и он из свой тени мог достать неизвестно что, мог даже сам в ней исчезнуть — ибо наш новый знакомый оказался тенеходцем.

«А что еще он там может хранить?» — озадачился Глеб.

Да что угодно: складной стул, велосипед, корову. Дар весьма редкий и весьма ценный. Вот такого учителя я бы хотел, а не тех, кого приводил Савелий. Конечно, без подобного дара я не запихну в свою тень карту или смартфон, однако одну капризную аномалию — вполне.

— Красным, — тем временем пояснил Арчи, — выделены потенциально опасные зоны столицы…

Все, кто были в моем кабинете, сосредоточено склонились над картой: ее владелец, мы с Глебом, глава «Валькирий», присоединившийся к нам, пока его подчиненные заканчивали с тварями в гостиной, ну и, само собой, наша мадам, заявившая, что не оставит нас наедине с этим монстром. «Монстр» пока что вел себя гораздо спокойнее ее, и толку от него было намного больше.

— Штриховой закрашены места, которые я уже проверил, — продолжил Арчи.

Мой взгляд прошелся по огромной свисающей со стола карте Петербурга и его окрестностей в Синодовской редакции, где поверх разметки дорог и границ районов множество областей были выделены красными кружками — из-за чего казалось, что столица подхватила ветрянку. Именно их Синод посчитал опасными зонами — там находились потенциальные места Темноты, чьей скверной можно откормить кучу аномалий, вроде тех жирных псин, которых отряд зачистки сейчас отскребал с пола моей гостиной.

— Откуда у тебя это? — спросила Дарья, мрачно рассматривая фирменный голубой крест в правом верхнем углу карты.

— Оставил на память, — отозвался ее владелец.

Наша мадам мигом потянулась к карте, словно собираясь ее скатать и унести обратно в Синод.

— Дашуля, — он повернулся к ней, — не вынуждай меня бить по этим милым ручкам.

Дашуля помрачнела еще больше, однако руки убрала.

— А что это за кресты? — я показал на россыпь красных мелких крестов, раскиданных преимущественно в районе трущоб.