— 215й 311му, мы закончили. Не заскучали? — спросил у Паши ведущий «грачей».

— Мы же «весёлые». Нам всегда не скучно, — слегка раздосадовано ответил Мендель.

Мы продолжали барражировать, пока на нас не вышел командный пункт.

— 215й, курс 260, цель одиночная в 15 километрах от вас, — дал нам команду ОБУшник.

— 215й, понял, — ответил ему Паша. — Левым разворотом… паашли!

Аккуратно заложили крен 45° и заняли нужный курс. Цель должны были увидеть сразу, поскольку 15 километров не так уж далеко.

— Янтарь-подход, 215й цель не наблюдаю.

— 215й, цель по курсу, дальность 12, — продолжал информировать офицер боевого управления.

— Янтарь, 215й, не наблюдаю. Высоту цели подскажите, — запросил Паша.

— Высоту определить не могу, 215й. — ответил ОБУшник.

Кручу головой во все стороны. Смотрю вниз, но ничего. Никаких целей.

— Цель по курсу, дальность 8.

И в этот момент раздался писк в наушниках. Всё, что я помню, как резко отклонил ручку управления самолётом вправо, заложив крен не меньше 90°.

Только что нас взяли в захват и пустили ракету. Раз я ещё летел, значит, промахнулись по мне.

— Расходимся! Расходимся! — кричал в эфир Паша. — У меня двое сзади.

— Вниз уходи, — подсказал я, а сам резко поменял направление и пошёл в набор высоты.

Включил форсаж и начал выполнять «горку». Поменяв высоту, я продолжил разворот. Сирена, дававшая мне знать, что на меня наводятся ракеты, продолжает периодически включаться.

— Двое! Двое! — продолжал громко говорить Паша.

А я до сих пор не видел Менделя и от кого он уходил. Да и мне было не до этого.

— Снова меня облучают, — сказал я, глянув по сторонам.

В нескольких километрах от меня заходили со спины два Ф-14. Итого, против нас теперь четверо.

— У меня тоже двое! — громко сказал я и выполнил пикирование с каким-то нереальным углом.

Горный хребет приблизился моментально. Дышать стало тяжело, а самого меня сильно вдавило в кресло. Ф-14 идёт по пятам и снова пускает ракету. Манёвр вправо, меняю курс больше чем на 90° и отстреливаю ловушки. Считаю мысленно до пяти, зная примерное время поражения ракетой. Если до сих пор лечу, значит, всё нормально.

— Не могу сбросить! Не могу! — повторял Паша, но я в этот момент был занят другим.

Убежать от «Томкэтов» не получится. Придётся маневрировать на предельно-малой высоте, чтобы они лишились преимущества в своих средствах наведения.

— Я в северном ущелье, — сказал я, уходя от столкновения с крутым выступом.

На разворотах поглядывал в зеркало, чтобы увидеть своих противников. Сзади меня показался первый Ф-14.

Поворот один, второй, небольшая «горка», чтобы перелететь через перевал и снова продолжаю прижиматься к земле. Ущелье широкое, поэтому есть запас для разворота.

Скорость большая, но я вижу, что «Томкэт» всё ближе. А где-то и второй спрятался.

Снова «завопила» сирена, и впереди над хребтом я увидел пикирующий истребитель противника. Ручку управления взял на себя, педалями создал скольжение и резво ушёл вправо, перескочив скалистый перевал. Начал отстрел ловушек.

Самолёт тряхнуло, но управление сохранилось. Включил форсаж и снова набор высоты.

— Не могу сбросить! Зажали! Янтарь, 215й атакован группой из двух истребителей! — слышу я нервный и прерывистый голос Менделя.

Командный пункт ответил что-то невнятное из разряда «ожидайте» или «повторите». Как будто на локаторе не видят, какую карусель мы тут выписываем!

— Уходим в сторону базы! — сказал Паша, но это не так просто.

Куда бы я ни развернулся, меня со всех сторон облучают. В «каменный мешок» уже не запрыгнуть. Попробовал спикировать на предельно-малую высоту и лететь над долиной, но тут же чуть не сошёлся с Менделем лоб в лоб.

— Не отстают, — сказал я в эфир.

— Янтарь, 215й нас зажали, где подмога?! — не выдерживал столь нервного напряжения Паша.

Десять секунд, в течение которых сирена об облучении звучала в моих ушах, показались вечностью. В любой момент пуск, а ловушек уже нет. И не факт, что получится сманеврировать.

Наконец, я смог вырваться из захвата. Начинаю уставать от такого напряжения. Не знаю, как там иранцы, но руки у меня заливаются свинцом. Комбинезон пропитан потом насквозь, а вдох-выдох всё чаще и чаще.

— Не могу, Серый! По мне пуск, — кричит Паша и в эфире тишина.

Совсем стало тихо. Я вывел самолёт из правого виража и не обнаружил за собой ни одного Ф-14. Тогда где же Мендель?