– А теперь поставим кофеварку на печь, – объявил безухий, поворачиваясь к Джерберу. – Пока кофе варится, я составлю протокол: штраф совсем небольшой. – Он как будто извинялся.

Психолог повернулся к егерю и, чтобы не уставиться снова на дырку в его черепе, потупил взгляд. Во-первых, заметил, что егерь непонятно зачем разулся.

Во-вторых, остолбенев, увидел, что на нем непарные носки.

Психолог тотчас же подумал о старой владелице конюшни. Она говорила, что несколько недель просыпалась в одно и то же время, в 3:47. И ощущала, что так или иначе вынуждена приезжать с собаками в одно и то же место, в Долину ада. А главное, вспомнил о предчувствии, которое охватило женщину тем утром, когда ее сеттеры нашли Николина: мысль о том, что мальчик в лесу, материализовалась в ее сознании на секунду раньше, чем собаки залаяли.

Джербер отмахнулся от ее признаний, счел, что такие явления связаны с фазой быстрого сна или с эмоциональным состоянием, нередким у людей пожилого возраста. Все это показалось ему чуть ли не бредом, галлюцинациями. Суждение несправедливое, к тому же безответственное, ведь полученные от женщины сведения, наоборот, должны были его насторожить. Но может быть, он попросту оробел, не так-то легко лицом к лицу столкнуться с тем, что из этого следует. Но теперь наконец настал момент признать истину и задать вопрос.

– Почему вы разулись?

Егерь в недоумении уставился на свои ноги.

– Сам не знаю, – признался он, не в силах найти объяснение. Потом взглянул на Джербера. – Почему я разулся? – повторил в смятении.

То, что он показал непарные носки, не было чистой случайностью. И неуверенность егеря подтверждала то, чего улеститель детей больше всего боялся. Видеоролик, который сказочник снял в лесу, должен был указать не только место, но и человека. И этот человек теперь стоял перед ним.

Возможно, сам не зная того, лесничий располагал следующей зацепкой.

– Недавно, в машине, вы спросили у меня, какой сегодня день… Вы часто забываете такие вещи?

Егерь казался смущенным.

– Как я вам уже говорил, я психолог, – проговорил Джербер мягко, чтобы человек ему доверился.

– Да, часто, – сконфуженно признался тот.

– Вы только дни недели забываете? – спросил Джербер, стараясь не слишком его пугать.

Лесничий поставил кофеварку и провел рукой по лбу, словно снимая несуществующий жар.

– Нет.

– Давно ли вы страдаете забывчивостью?

Лесничий призадумался.

– Где-то с месяц; может, чуть больше, – быстро прикинул он.

– Когда мы встретились в лесу, вы спросили, зачем мы здесь, – напомнил Джербер.

– В самом деле? – Егерь, казалось, снова растерялся. Немного подумав, сказал: – На заре у нас была назначена встреча.

Джербер покачал головой:

– Мы с вами никогда не виделись до нынешней ночи.

– Да, верно, – в изумлении согласился егерь. – Но как такое возможно? Я знал, что вы там…

Дата, обведенная в календаре, и заметка «Вышка 68» подтверждали его слова. Как и рамки, клонящиеся вправо, и криво застегнутая куртка, то был знак, который специалист по гипнозу должен был суметь распознать. Здесь не простая деменция, а что-то совсем другое.

– Я сейчас задам вам немного необычный вопрос, – начал Джербер. – Не спрашивайте зачем и, пожалуйста, хорошенько подумайте, прежде чем отвечать.

Егерь взглянул на него с беспокойством:

– Ладно.

– Не замечали ли вы в последнее время, что предметы, которыми вы обыкновенно пользуетесь, лежат не на своих местах? – Психолог знал, что ступает на зыбкую почву, но так было нужно.

– Что вы имеете в виду?

– Связка ключей или очки лежат не там, где должны, стул отодвинут, или дверь открыта, хотя вы ее закрывали…

– Вы хотите сказать, что я сам все это делал, но ничего не помню? – возмутился егерь.

Его реакция была понятна. Но Джерберу нужно было убедить его в том, что у него проблемы со здоровьем, ведь настоящее объяснение еще страшнее.

Безухий задумался.

– Да, – выдавил он наконец. – В последние недели все как-то ускользает, помнится смутно… Мелочи, ничего серьезного, – попытался он утешить себя.

– Например, вы надели носки разного цвета? – подхватил психолог, показывая вниз.

Лесничий снова оглядел свои ноги.

– Со мной такое в первый раз, честное слово. – Он оправдывался, будто ребенок, которому простая небрежность кажется непоправимой ошибкой. – Но вчера я нашел щетку в холодильнике, – признался бедняга.

– А не случалось ли вам очутиться где-то, понятия не имея, каким образом вы туда попали?

Егерь ответил не задумываясь:

– Несколько дней назад я вечером курил трубку здесь, перед домом, а через секунду уже был в лесу, посреди белого дня, – проговорил он, внезапно бледнея. – По-вашему, со мной что-то не так? У меня такая болезнь, из-за которой я скоро забуду все на свете, даже как меня зовут? – спросил он с тревогой.