– Ты права, но это не касается выгоды, - вдруг протянул серьезно он, и встал.
– Я просто не привык делиться своими вещами.

Я выдержала его взгляд, и то как он шёл прямо на меня. Но даже когда мужчина нагнулся надо мной, и опустил руки на подлокотники кресла, нависая над моим лицом, во мне не один нерв не дрогнул.

– Не ты один меня вещью считаешь, дорогой!
– прошептала я.

– Значит, причина твоего внезапного появления здесь в нём?

– Да…

– И ты признаёшь, что лучше быть моей вещью, ведь я никогда не скрывал своего отношения к тебе?

– Да, - промолвила я, и он мне поверил.

Я видела это в его глазах, и знала, что этим доводам он уж точно поверит. Ведь Чон Сок знает, что эта правда действительно растоптала меня.

– Рад, что ты наконец очнулась за столько лет… - он выпрямился и облокотился на столешницу прямо передо мной.

– И чего ты хочешь, кроме свободы?

– Я помогу тебе уничтожить корпорацию "Джилиан" и отдам полный контроль над акциями фонда.

– Совет акционеров тебе этого не позволит, - покачал головой мужчина, но на его лице читался хищный оскал.

– Я попрошу главу Чхве, надавить на них. Он давний друг моего отца, и относиться ко мне как к дочери. Учитывая что я итак уже отдала тебе почти все свои акции, подписав документы, они поверят в мое искреннее желание передать всё в руки своего дражайшего супруга.

– И ты думаешь, я тебе поверю, Ханна? Этот спектакль слишком дешевый, чтобы быть правдой.

Я поднялась, а Чон Сок опять приковал свой взгляд ко мне. Вещь… Значит ты хочешь, чтобы я доказала, что я твоя вещь? Легко… Во мне не осталось ни отвращения, ни жалости к себе, ни чувства омерзения. Чистая жажда мести… Чистая ярость, которой плевать, что будет с телом её носителя.

– Ты… - я схватилась за его галстук, поправляя узел, и смотря прямо в глаза этой твари.
– … отобрал у меня дочь, которую удочерили и я даже не увижу её…

– Вот поэтому я уверен, что ты мне врёшь… - он нагнулся к моему лицу, а я повернулась и отчеканила в его губы:

– Вот поэтому мне нет смысла за неё бороться, потому что мне её не найти… Но есть человек, которому мне есть что вернуть, и раз уж так случилось, что враг у нас один… Можно и договориться…

– Я тебе не верю, Ханна! Ни единому твоему слову, - ехидно промолвил Чон Сок, - Ты дрожишь, и твоя фальшь написана на твоём лице.

– Всё потому что вещь привыкла бояться своего хозяина!

Он застыл, и на его лице пролегла тень замешательства.

– Помоги же своей вещи, отомстить за то, что ею пользовался другой…

Собственник и властная тварь - вот кем был этот мужчина. Поэтому я не удивилась ни жесткому поцелую сухих губ, ни твердым рукам, что прижали меня как тряпичную куклу к себе.

– Вижу мы договорились… - я заглянула в глаза этого ублюдка, пока он пытался привести дыхание в порядок.

– Ты никогда не отвечала на мои поцелуи, Ханна! Неужели этот сопляк столько для тебя значил?

– В жизни вещи не может быть значимых людей, Чон Сок! Я горько обманулась на этот счет…

Он отпустил меня, и отчего-то задержал взгляд на моём лице.

– Я даю тебе свободу… Но предупреждаю, Ханна! Если ты меня обманула… Я запру тебя в этом доме, как в могиле навсегда.

Я ничего не ответила, а лишь ухмыльнулась, развернувшись.

– Смени мою охрану!
– бросила через плечо у дверей.
– Я больше не хочу видеть эту шваль рядом со мной!

– Ты же сама их выбрала?!
– он всё ещё смотрел на меня, а я понимала, если не уйду сейчас придется лечь под эту тварь, а этого я делать не намерена.

– Я ошиблась…

Двери закрылись за моей спиной, а в коридоре было пусто. Никого из коршунов Чон Сока. Он сдержал обещание.

Чтобы притупить его бдительность, и укрепить уверенность мужчины в том, что я не вру и действительно покорно исполняю все его прихоти, около двух недель я таскалась с ним по всем деловым встречам, изображаю вселенскую любовь на своём лице днём, а ночью сжимала стакан саке в руках с такой силой, что однажды он треснет.

Я не чувствовала и не жалела ничего и никого! Я играла роль, которую сама же придумала, готовясь к самому главному! К тому как увижу их страдания! Всех!!! И Чон Сока со всей егт семейкой, и его…

И вот лишь спустя столько дней, мне удалось в тайне от охраны, встретиться в дядюшкой Чхве, в одном из салонов красоты.

В массажный кабинет эти придурки не сунуться, поэтому, когда я вошла то сразу же встретила не массажистку, а встревоженный взгляд дяди.

– Ханна! Девочка моя!
– он обнял меня словно отец, а я подавила в себе порыв разрыдаться.

– Что с тобой происходит? Что Чон Сок с тобой сделал, малышка!

– Это… - я остановила всхлип, что рвался из моей груди, и покачала головой.
– … не он.