Тело не врёт никогда, и оно хорошо запомнило именно мои руки…

– Господин? Вам плохо?

Один из охранников встал надо мной, и уже собирался верно вызывать неотложку.

– Нет… - я выпрямился и вышел.

Мое решение проследить за ней было совершенно верным. Я должен был убедиться, что она в порядке собственными глазами. И я убедился! Убедился в том, что она меня всё ещё любит, хоть и ненавидит.

– Прости…

– Господин?
– охранники ошарашенно переглянулись, но видимо поняв, что здесь произошло, немедленно вжали головы в плечи.

– Едем в офис!
– бросил я, и застегнул пиджак. Она даже не заметила, как чуть не разорвала его, пока пыталась расстегнуть.

Эти мысли заставили меня горько улыбнуться.

Уже на улице, я смог вдохнуть спокойно, и унять мелкую дрожь, вызванную её запахом, телом… Вызванную моей Ханной.

В кармане завибрировал сотовый, и взглянув на экран, я поднял брови в удивлении. Почему ребенок не на занятиях, а звонит мне?

– Сая, что случилось?

– Ам… Папа, ты сильно занят сегодня?

– Нет, медвежонок. Почему ты не на занятиях?

– Я на занятиях… Просто… - её голос дрогнул, и она прошептала.
– Сегодня родительский день… А я не знала…

Она совсем одна там…

– Когда мне приехать?

– Через час начнётся ярмарка, но если ты занят я могу поехать с братиком Ноэлем в деревню вместо этого.

– Нет! Я приеду, Сая! Что-то нужно привести? Может ты чего-то хочешь?

– Хоппан*…

Я сел в салон и кивнул водителю, чтобы он трогал.

– Сая, сейчас только начало осени… Зачем есть булочки на пару? Может пуннопан**?

– Рисовые рыбки?
– я расслышал восторг в её голосе и улыбнулся сам.
– Да! Хочу рисовых рыбок и … Жаренных каштанов!

– Хорошо, скоро буду!

– Пока, папа…

Я нажал отбой, а водитель, улыбаясь промолвил:

– На рынок, а потом в школу, господин?

– Нет, Го. На рынок, а потом в поместье, и вы свободны на сегодня.

Го понимающе кивнул, и мы свернули в сторону района Итэвон.

Мне необходимо было переодеться и взять машину менее "габаритную". Я совершенно точно не хотел, чтобы хоть кто-то в школе Ши Саи узнал о моём статусе. Мне не нужно, чтобы моего ребенка обступили в одно утро полчища журналюг, когда меня не будет рядом.

Сая встретила меня у входа в окружении ещё нескольких девочек. На школьном дворе было шумно и многолюдно, всюду стояли палатки с изделиями и рисунками детей. В толпе ходили родители и мерно переговаривались друг с другом. Все они выглядели внушительно и как-то "по-родительски", что ли? Тогда как я стоял в светлом джемпере, голубых джинсах и "слипонах". Прям старшеклассник… Я скривился и выругался. Лучше б уже в костюме приехал! Мужик напротив меня, кстати был в похожем.

– Здравствуй, папа!
– Сая поклонилась мне и схватила за руку.
– Ты приехал сам?

– Сая! Я же говорил не кланяться мне… - я надулся как мальчишка, и прошептал это так чтобы меня слышала только малышка.

– Ты просил вести себя хорошо, я так и делаю… - она хмыкнула, и заглянула в бумажный пакет просияв.
– Рыбки!!!

– Сок внизу не забудь! Нельзя есть в сухомятку.
– она тянула меня сквозь толпу, и начала на ходу кушать.

– Хорошо, папочка… - Сая открыла банку с апельсиновым соком, и сделала большой глоток.

Я застыл и опустил на неё взгляд, услышав перемены в некогда отстранённом и даже суховатом "папа" в её исполнении. Меня опять обдало трепетом, и я улыбнулся, как дурак.

– Ешь, медвежонок.

Рисунки Саи были лучшими среди всех. И это не потому, что я хотел ею гордиться, а потому что это было действительно так. У девочки явный талант, и нельзя упускать это из виду, поэтому рассматривая пейзажи, что она изобразила на бумаге, я присел перед ней и серьезно спросил:

– Сая, тебе очень нравиться рисовать?

Она подняла мои очки, а потом сняла, и улыбаясь, надела их на себя.

– Да, - жуя жаренный каштан, промолвила она.

– Ты хочешь ходить в будущем в специальную школу для тех, кто любит рисовать?

– Нет.
– её ответ меня удивил.

– Почему?

– Потому что я рисую для мамы.

Сердце пропустило удар, и я затаил дыхание, вспомнив о Ханне. Всего на секунду я представил совершенно идеальную картину того, как она стоит рядом с нами, и улыбается мне и Сае. Это было настолько красивое наваждение, что я запомнил его навсегда.

– Однажды она увидит мои рисунки, как тогда в пансионате, и я подойду к ней.

– Когда в пансионате?
– я нахмурился, выныривая из своих грез.