– Вы только гляньте кака краса!! Вы только посмотрите какая спесь и гонору сколько в этой змее безродной!
– женщина сняла парчовый платок и бросив его на спинку кресла, откинула седеющую косу на спину.

Мирослава стояла у камина перед огнём его, однако в глазах её тлел самый страшный грозовой холод. Женщина дышала глубоко, в попытке успокоиться даже закрывала глаза, дабы не прогневать богов и усмирить порыв свой убить тварь прямо сейчас, пока Князь лежит в беспамятстве. А в том, что Государь либо ранен, либо и вовсе мертв, Мирослава не сомневалась.

Своими глазами женщина видела тело Воеводы его. И то, что предстало перед ней, не оставило никаких сомнений в том, что такое поведение Всеслава не напрасно. Либо он сам был ранен во время нападения организованного Бориславом, либо и вовсе мертв, ибо оружие, которое прислали монголы отравлено, и это теперь бесспорный факт. Ведь тело этого бесстыдника Радолира показалось матушке не просто останками убиенного. Она лишь взглянула и кажется смерти своей в глаза посмотрела, так ужасно выглядели черные жилы и язвы, покрывшие всё тело Воеводы от пят и до маковки головы.

– Ересь колдовская! Но ничего! Ты у меня пригубишь своего же яда, маленькая тварь!
– женщина выпрямилась и хмуро окликнула прислугу:

– Велите внучке моей немедля прийти в мои палаты! Да побыстрее!

– Слушаюсь, Матушка Мирослава!
– служанка дрожа выглянула из-за поворота спальни женщины и поклонилась.

– Бегом!!! Чего встала, как немощная?
– женщина наигранно мило улыбнулась девушке, да так, что несчастная белее стен стала.

В ожидании прихода Ольги, матушка сидела в своем кресле и тихо пила чай. Все её мысли сосредоточились вокруг слов рыжей потаскухи о том, что она ведьма. Это испугало женщину, её уверенность на миг дрогнула, но Мирослава была не из тех, кто страшился задуманного и боялся ответственности. Будь она такой, не взошла бы так высоко. Потому, что ей эта лисица? Она всё равно посадит на трон, если не Ольгу, то дочь своего племянника.

У румынского князя Варновице подросла такая красна девица, что весь румынский двор готов перерезать друг другу глотки, лишь бы их сыновья взяли в жены совершеннолетнюю Радмилу. Матушка запустила свой идентификатор и перед ней встала фигура нежного создания с кукольным личиком и кротким взглядом голубых глаз. Они так и сияли, контрастируя с алебастровой кожей лица, да черными как сама ночь волосами девицы.

– Ты и станешь её погибелью, Радмила! Окончательной, если не выйдет задуманное. Ежели не убить их вместе, то придется разлучить. Не разведутся, но сгинут в этом огне оба, - Мирослава злорадно ухмыльнулась, а изображение сменилось, как только в гостиную вошла Ольга.

Княжна замерла и тихо заперла дверь на все замки, как только увидела голограмму фигуры Катерины. Девушка посмотрела на свою бабушку и медленно подошла к её креслу, понимая, что сейчас матушка Мирослава не просто в бешенстве, она горит в агонии чистой ярости.

– Добра и света, Матушка! Вы посылали за мной?

– Да, Ольга! Присядь!
– женщина кивнула внучке на кресло напротив, продолжив пить чай и осматривать фигуру Катинки.

– Вы хотите довести дело до конца? Но ведь вы сами сказали, что после смерти Воеводы подобное бессмысленно, - Ольга откинула подол платья и села, осматривая выражение на лице бабушки.

– Потому то и нет толку от тебя! Что в постели ему не нужна оказалась, что умом не вышла!
– Мирослава ответила на взгляд внучки, которая тот час опустила глаза и лицо, прошептав:

– Я делала всё, как вы велели! Мы делили ложе постоянно по приезду Государя из Золотой Орды. Он никогда не отказывался и не брезговал мной и моим вниманием.

– Вижу уж, как он не брезговал, Ольга! Хорошо вижу, покуда он плевал на тебя тут же как эту ведьму попробовал!
– матушка скривилась, а следом подтолкнула другую чашку с чаем в сторону внучки, - Пей! Пей и слушай! Сделаешь всё как велю, в этот раз станешь хотя бы его женщиной! Нам нужно, чтобы он и не смотрел в сторону рыжей девки! Иначе не повлиять на его решения и не остановить эту глупую затею с войной против Терхана. Монгольский хан раздавит нас и глазом не моргнет, покуда здесь...
– Мирослава перевела взгляд на притихшую Ольгу и продолжила почти шепотом, - В этих стенах кровь орды! Он уже пробрался в наш стан, и не ровен час глупые попытки нашего молодого Государя обратятся в страшный кошмар для всех нас! Посмотри что творит эта ведьма! Она посмела оскорбить меня прилюдно, да ещё и перед князьями! Не перед кем-то, а перед правителями других княжеств! Позор на мои седины! Чума и мор от этой девки так и исходят смрадом, и не изжить её никак! Хоть проклинай, всё равно в его спальню пролезла! А ежели понесёт - так пропали мы все! Она родит и вся власть над внутренним двором в её руки перейдет!

– Вы... что-то уже придумали? Есть способ?
– Ольга аккуратно поднесла чашку к губам и уловила хитрый и хищный взгляд бабушки.

– Стала бы я звать тебя, коли не надумала ничего!
– фыркнула матушка Мирослава и села удобнее, держа чашку в руках, - Скоро погребальный день. Он пройдет закрыто и без свидетелей. Смерть Воеводы объявлена как несчастный случай, но тело опустят в священную братскую могилу дружины. Посему этот момент лучший, чтобы выкрасть его маленькую подстилку и предать судилищу. Я остригу и высеку эту девчонку прямо на площади у дворца и на глазах этой дряни безродной! Это и будет моим ответом на её оскорбление в саду! Со мной никто не смеет такие речи вести!

– Но бабушка...
– Ольга приподнялась в кресле, чувствуя холод который так и бежал вдоль её спины, - Это ведь похороны! Как вы... Это же черный день! Никто не одобрит порицаний в сторону имени усопшего. Это...

– Молчать!!!
– Мирослава осекла внучку тихо, но резко, - Тебе ли пристало учить меня, как поступать? Эта маленькая дрянь помогала Княгине! Именно она и повинна в том, что отпустили тварь из тюрьмы! Они всё Государю сообщили. Вернись он из Днепрограда, как и планировал, не успели бы подготовить шваль к обряду! И ты ещё жалеть хочешь эту маленькую сиротку! Ты упустила шанс стать Княгиней, Ольга! Опомнись, ибо проиграла ты из-за безродной сироты из улицы, в пользу такой же безродной швали! Кафтан пропитанный ядом для Миневры уже был готов, но нет же!! Эту дрянь боги выбрали!