Только Даниил и капитан Яковецкий смотрели цепкими взглядами друг на друга. Опытный оперативник, рассмотрел в холодной сдержанности доктора, нечто, что знали только жители этих гор. Капитан был уверен, что парень с пепельными, как зола волосами и глубоким, почти черным взглядом не простой патологоанатом криминалист. Мужчина сейчас видел в парне нечто такое, чего не смог рассмотреть раньше. Потому и остановил его у машины оперативников, и потянул в сторону.

– Ти не хочешь їхати звідси, а виходить знаєш, де молодший лейтенант Ярова? *(Ты не хочешь уезжать отсюда и очевидно знаешь, где младший лейтенант Яровая?) - капитан задал вопрос сразу и в лоб.

– Так! Проте мені потрібно в Київ! *(Да! Но мне всё равно нужно в Киев!)

– Як приїдеш назад в Яремче. А ти приїдеш, я знаю, Данилко. Бачу в твоїх очах, що дівчина твоя. Приходи до ґазди старого мольфара Фалько. Спитаеш по селу Микуличин. Він даст то, шо тобі треба. Ти їх породи. А то, шо я глядів сьогодні, не бачив ніколи, значить... Ти тута не просто так. *(Как приедешь назад в Яремче. А ты приедешь, я знаю, Даник. Вижу в твоих глазах, что девка твоя. Приходи к господке старого мольфара Фалько. Спросишь по селу Микуличин. Он даст то, что тебе нужно. Ты их породы. А то, что я сегодня наблюдал, не видел никогда, значит... Ты здесь не просто так.)

Даниил спокойно встретил цепкий взгляд капитана, но ничего не ответил, а лишь посмотрел ему за спину, на начало грунтовой дороги и склон, над которым по небу проносились молнии.

"Я найду тебя, Стежа... Просто дождись меня и будь сильной..." - мелькнуло в мыслях Даниила, когда он садился в машину оперативников, и не чувствуя холода, продолжал смотреть только на свою руку, где на ладони почти зажил порез, зарубцевавшись.

***

Скоростной поезд, голограмма и ретрансляторы, оружие со сканером отпечатка - казалось, что ещё могло способствовать стремительному прогрессу моей шизофрении? Очевидно то, что я увидела в течение двухчасовой дороги к Киеву. Так к окну транспорта, я не липла никогда. Даже обед проигнорировала, лишь продолжая поддакивать Ярику, сидящему рядом со мной и всю дорогу что-то жующему.

На хмурого папаню, который восседал с Радолиром напротив нас, я не смотрела вообще. Да и к чему мне мужики, когда за окном такое? Мир, который настолько необычен, но в то же время похож на мой, что подобное опять повергло меня в состояние первых часов пребывания здесь.

Мы останавливались на нескольких станциях, и каждый раз я обращала внимание на постройки, которые поражали своей красотой. Никаких тебе коробок пятиэтажек, которые остались от нашего прошлого. Только высокие комплексы, всюду дорожки мощеные камнем, конная полиция, и минимум, просто почти полное отсутствие, автомобилей на дорогах. Что кстати говоря, меня очень удивило. Но взамен, я рассмотрела около десяти полотен железной путей, на которых стояли точно такие же составы, как наш. Люди кутались рядом с ними в обычные пальто, либо меховые накидки. Молодые девушки одеты в красивые, но удобные длинные платья, а дамы постарше, уже в более откровенные наряды. Мужчины, не все конечно, выглядели строго и представительно, в костюмах, либо джемперах и пальто. Много одинакового и похожего на привычное мне, но в то же время, эти люди не были настолько забиты бытом.

Однако самым диким являлось то, что любые электронные приборы, выглядели как те самые голограммы. Потому среди обычных прохожих на станциях, где мы останавливались, не редко мелькали фигуры их голографических копий. Видимо это и был контроль идентификации личности.

Я настолько пристально за всем наблюдала, что вскоре и не заметила, как передо мной выросла ёмкость, похожая на бутылку с минералкой, с плавающими в ней лепестками ромашки.

– У тебя глаза высохнут, а рот не закрывается всю дорогу. В горле не першит, простолюдинка?
– подняв взгляд в ответ на гортанный шепот над головой, выхватила бутылку из рук самого Государя.

– А что, теперь князья сами воду своей челяди преподносят?
– не могла не съязвить, тоже зашептав, когда заметила, что Ярик уснул на своем сидении.

Ожидаемо подобный красивый жест князь решился сделать наедине. Не гоже правителю прилюдно демонстрировать свою "милость", как выразился горефутболист. Кстати, которого на горизонте тоже не было, как и мужиков из охраны Всеслава.

– Где ваша челядь, государь?
– заметив полный игнор моей колкости, открутила крышку и отпила, как оказалось берёзового сока с ароматом ромашки, - Вкусно, - улыбнулась, и вот тут папаня заговорил:

– И полезно. Пей!

Я осмотрела мужчину, заострив внимание на его взгляде, с которым он обласкал сына.

– Ответите честно, Государь? Раз уж мы начали шаткий, но мир, и перешли к спокойному диалогу.

– Опять дерзишь, девка?
– Всеслав резко перевел взгляд на меня и привычно осмотрел с ног и до головы, - Спрашивай!

– Я же ещё жива только из-за мальчика?
– задала вопрос, а у самой какое-то дебильное чувство под ложечкой засосало.

– Очевидно, да, - холодно ответил мужлан, и опять посмотрел на сына.

Только вот сейчас его взгляд изменился настолько, что я чуть бутылку из рук не выпустила, когда заметила с какой нежностью мужчина смотрел на ребенка. Так, будто кроме малыша не существует ничего вокруг, ни этого поезда, ни меня, ни даже мира за окном. И только спустя мгновение, я опомнилась, чтобы впасть в ступор только хуже, потому что Всеслав прошептал с такой болью, что мне стало неудобно и совестно. Прямо раздирало чувство дискомфорта, но в то же время именно оно заставило держать рот на замке.