– Он несчастен, Станислава. Мой сын не знал материнской ласки никогда. Его мать умерла при родах, а потом его бросили просто в мои руки. Я заменил ему всё, стал всем миром для своего сына, пока нас держали посреди холодной каменной пустыни, как скот на убой. Тогда он стал и моим миром. Заставил поверить в свои силы и вернуться домой с ним. И вот... Спустя каких-то несколько лун, после нашего возвращения домой, мой мальчик исчез, а вернулся...
– мужчина хрипло запнулся, и перевел взгляд опять на меня. Его глаза потемнели, как грозовое небо, а потом блеснули, прищуриваясь, когда Всеслав продолжил, не отводя от меня глаз, - ...вернулся с чужачкой, которая закрывала его своим телом от его же отца. Как волчица смотрела на каждого, кто приближался к нему. А потом мой сын назвал её матушкой, и впервые я увидел, как Ярослав позволил женщине прикоснуться к нему. Теперь, ты понимаешь, почему до сих пор жива, и кому ты должна сказать спасибо?

Мы замерли, а по моему горлу словно кипяток опять пробежал. Горечь поднялась прямо от груди, пока я в шоке смотрела в новый, до этого не виденный мной, взгляд Всеслава.

– Спасибо, Станислава, что показала моему сыну, что такое мать. Однако, я должен тебе напомнить, что это не твой ребенок. Я благодарю тебя за его защиту перед княжной Ольгой, но прошу не делать впредь подобного. Иначе ему станет ещё больнее, а это моя самая большая ошибка - позволить сыну общение с тобой. Меньше, чем через неделю в стенах тронного зала княжества пройдет коронация новой княгини. Именно она должна стать матерью моему сыну, а ты... Мы должны найти тех, кто повинен в том, что произошло с тобой и Ярославом. Это всё!

Я горько усмехнулась, понимая мотивы поведения папани. Как и любой другой мужчина, этот точно так же решил, что я мечу в его прайд, и уже напридумывала себе невесть что, из-за поведения мальчика.

– Вы ответили честно, и это меня удивило, Всеслав...
– я впервые прямо обратилась к нему по имени, на что мужчина опять окаменел и сжал челюсть, - потому и я отвечу точно так же. Я не питаю никаких надежд, даже учитывая привязанность мальчика ко мне. Вы не настолько неотразимы, чтобы я тут же пожелала бросить родных и свой мир, ради вас. Потому можете успокоиться и жить дальше, не опасаясь моих домогательств. И мне правда, нужно разобраться во всем произошедшем, точно так же как и вам. Потому... я обещаю, что вернусь в свой...
– я запнулась, сжав бутылку в руке крепче,- вернусь на своё место сразу, как отыщу способ.

– Ты умеешь нормально говорить, простолюдинка. Это радует, - пробасил шепотом Всеслав и поднялся, накрыв пледом Ярика и просто уйдя прочь.

Мы остались в составе одни с мальчиком. На ретрансляторе, вернее у его панели в воздухе бегали фигурки из того самого мультика про мавок, который так красочно передавал всю историю этого мира. Даже косули, точно такие же, как та, причиной смерти, которой стала я, были словно настоящие.

В какой-то момент, я замерла взглядом на объёмном изображении, не заметив, как малыш проснулся и тихо перелез ко мне на колени, крепко обняв. Я застыла взглядом на мальчике, а он задрожал, прижимаясь ко мне так крепко, словно ему приснился кошмар.

– Ты слышал наш с папой разговор, Ярослав?
– спросила опустив все глупые титулы, и обвив мальчика руками в ответ.

– Слышал, но обманул вас, играясь в то, что сплю. Отец знал, что я не спал, потому и сказал вам это. Чтобы и я понял, что вам не остаться со мной... никогда. Но вы такая теплая, от вас так красиво пахнет домом. Я не хочу, чтобы вы уходили. Мне кажется, что мне хочется плакать, когда представляю если вас нет. Но я обуза... Я мешаю вам вернуться домой и вам тоже хочется плакать, как тогда мне. У вас наверное тоже есть мама... И она плачет за вами, как мой папа за мной.

– Ты не обуза, Ярик, - я погладила по голове мальчика, пытаясь подобрать правильные слова, но слезы комком застряли в моем горле, - Ты будущий великий князь огромной страны, - посадив его на колени удобнее, повернула лицом к окну, за которым был виден мегаполис.

В очертаниях огромной реки, которая проходила через него, я зацепилась взглядом за невероятно огромную статую, которая стояла прямо в воде у одного из порогов Днепра. Высокие и могучие фигуры трёх братьев и сестры, ярким отблеском лучей от своих тел отражали солнечный свет, играющий золотом на волнах.

– Посмотрите, Ваше Высочество. Этот мир станет вашей судьбой, - прошептала и прижала малыша, улыбаясь, - Вы будете оберегать его однажды, как и ваш отец. Не подведите свою подданную, для которой станете самым счастливым воспоминанием, княжич, - я посмотрела на мальчика, однако в его глазах всё равно стояли стеклом слезы, - Я уверена, что в этом прекрасном мире есть человек, который более достоин назвать себя вашей мамой, чем я. Не нужно расстраиваться, Ваше Высочество. Ведь пока я тут и не нашла путь домой, никуда всё равно от вас не денусь. Но вы должны прекратить называть меня матушкой. Иначе ваш отец будет и дальше злиться.

– А если я не хочу...
– послышался детский шепот.

– Ещё придёт время, когда вы поймёте, что "хочу" это не так просто, когда есть слово "надо".

Ярик затих, смотря через окно, и я было действительно решила, что мальчик правильно меня понял. Но оказалось, совершенно недооценила характер мужчин этого княжества. Даже маленьких. Потому что только выйдя из состава, я и капюшон накинуть не успела, как малыш схватился за мою руку.

Мало того, что я раскрыла рот от габаритов железнодорожного вокзала, который помнила совершено не таким... внушительно величественным. Так ещё остолбенела от подвижной голограммы метров сорок в высоту, которая копировала мужлана до мельчайших черт. На меня словно двадцать Всеславов смотрело, когда я окинула взглядом голограмму опять.