Теперь было очевидно, что и Андрюхин, несмотря на полученный от разборчивых невест «арбуз», пожелал пригласить барышень, и Караваев пожелал, конечно, пригласить, и Николаев с Рубинским, относившиеся к барышням с крайним презрением, тоже положили билетики цельными.

– Вот-с, это ловко! – не переставая смеяться, несколько раз произнес Капорко. – Ей Богу-с ловко! Ай да барышни-с! Правду говорит Бидра: магические слова – барышни Задольские!

– Ну, что ж, по крайней мере, решили, – сказал мрачно Грабенштейн. – Стало быть, завтра и приглашение посылать.

– Не письменное, – отозвался Андрюхин. – Надо послать князя Аракина лично пригласить.

– Что же, я не прочь! – тотчас отозвался князь.

– Еще бы прочь!.. – проворчал Николаев.

Гости по приглашению хозяина вернулись в столовую и заняли снова свои места «кончать пол дюжину». Едва они успели выпить по стакану шампанского, как в горницу явился юный корнет, за которым посылали солдата.

– Звездочкин! Здравствуй! Иди братец! Что протопоп? – раздалось отовсюду.

– Извините… – начал было явившийся.

– Извиняем ради протопоповны! – крикнул Андрюхин.

– Иди, садись около меня, – сказал Капорко.

Корнет сел около хозяина и вопросительно оглядел всех, как бы молча прося объяснить, почему собственно за ним посылали. Он знал, как и все другие офицеры, что в этот вечер на квартире старшего полковника будет происходить совещание о важных предметах по поводу бала.

Конец ознакомительного фрагмента.