– Какая плохая связь, – недовольно пробурчал Лёша, убирая телефон в карман куртки. – Интернет вообще не работает.

– Андрей, Таня, давайте ближе, – скомандовала Света, вытягивая руку со своим мобильником. – Вы не влезаете в кадр.

– А так? – спросила Таня, притянув Андрея за плечо.

– А так влезаете.

– Здорово, – сказал Андрей.

Ему не хотелось думать о том, что уже сегодня, всего через несколько часов, придётся решать давно надоевшие задачи по математике. Осенний вечер просто прекрасен: сейчас Андрей сидит рядом с друзьями, в метре от них потрескивает костёр, сосиски, пусть и подгорели, восхитительно вкусны, а имбирный чай уже не обжигает, и его можно смело пить большими глотками…

– Вы знаете, что у японцев в старину была такая игра, – внезапно начала Света, наклонившись вперёд. – Ночью в тёмном доме четыре человека зажигали четыре свечи. Кстати, у японцев число четыре считается несчастливым, потому что оно произносится как «смерть».

– Ага, – коротко ответила Таня, надкусывая сосиску.

– Так вот, они зажигали четыре свечи и по очереди рассказывали кайданы – страшные истории о призраках. Когда рассказчик заканчивал свою историю, он гасил одну свечу.

Лёша осторожно положил руку на плечо Светы, и та на долю секунды сбилась.

– И что потом? – спросил Андрей.

– А. Потом, когда гасла четвёртая свеча, в комнату приходил призрак.

– Прекрасно, – сказала Таня. – И наверное, съедал всех четверых?

При слове «съедал» Андрей проглотил последний кусок сосиски и почему-то едва не поперхнулся.

– Вряд ли, – отозвалась Света. – Он просто проходил по комнате, и его можно было увидеть.

– Давайте попробуем? – предложил Лёша.

– Только у нас нет свечей и солнце ещё даже не зашло, – чуть скептично заметила Таня. – И главное, мы не в Японии.

– Это, конечно, жаль, – согласился Лёша.

– Но идея хорошая, – сказал Андрей.

Лёша чуть поворошил костёр длинной палкой, придвигая горящие ветки ближе к центру. Одна из них откатилась в сторону, точно не желая мириться со своей участью.

– После каждой истории будем вытаскивать полено из огня? – спросил он и тут же ответил сам себе: – Нет, не надо, зря разводили, что ли?

Тонкий язычок пламени охватил придвинутую ветку и, чуть дрогнув, начал расти. Сверху едва-едва прошелестела листва, и снова стало тихо.

– Тогда слушайте, – начала Света. Она стянула резинку, распуская чёрные волосы, тут же рассыпавшиеся по плечам. Её голос изменился, точно у сказительницы древних легенд. – Давным-давно, тысячу лет назад, на этой земле жили пруссы, последние язычники Европы. Они поклонялись богам в дубовых рощах. Сюда приходили христианские миссионеры, которые пытались срубить священные дубы. Пруссы очень сердились и в ответ срубали головы миссионерам. Тогда восемьсот лет назад сюда с крестовым походом пришёл Тевтонский орден, захватил землю и окрестил пруссов. Но они всё равно продолжали тайком поклоняться своим богам в тайных святилищах, укрытых в лесах. И вот, однажды комтур [1] замка Тапиау [2] узнал, что здесь, на этом самом холме, находится Ромове, главное святилище пруссов, где днём и ночью горит костёр у подножия дуба…

Громко выстрелила ветка в костре.

– А может быть, и не здесь, – честно призналась Света своим обычным голосом, – ведь святилище было тайное.

– А может, и здесь, – сказал Лёша. – Посмотри, под каким громадным дубом мы сидим.

– И вот, – голос Светы снова стал шаманским, – комтур решил тут же разрушить языческое капище и срубить священный дуб. Собрав отряд рыцарей, он отправился с ними в лес.

– И?.. – спросила Таня, играя прутиком в огне костра.

– И исчез. Летописи гласят, что в тот день лес окутал странный туман. К вечеру рыцари не вернулись. Не было никого и утром. На следующий день прибыли крестоносцы из Кёнигсберга. Они прошли весь лес от края и до края, но не нашли ни следа пропавшего отряда. Не было и святилища. Комтур со своими людьми пропали навсегда.

– Засада, скорее всего, – предположила Таня. – Пруссы знали, что к ним идут воины, и подготовили ловушку.

– Вряд ли, – возразил Лёша. – Рыцарь в кольчуге, с мечом, да ещё на лошади. Что ему могут сделать крестьяне? Стукнуть лопатой по шлему?

Таня пожала плечами.

– Стреле кольчуга не помеха, а в лесу преимущество у тех, кто здесь живёт.

Андрей внутренне восхитился рассудительностью Тани. О подобном он мог только мечтать.

– Я не договорила, – важно сказала Света. – Так вот, с тех пор у всех, кто жил здесь, этот лес считался злым местом. Сюда не ходили ни на охоту, ни за дровами. В восемнадцатом веке по ночам среди деревьев издалека видели голубые огоньки. Говорят, что во время Первой мировой войны в этом лесу бесследно пропал отряд русской пехоты. Во Вторую мировую тут исчез отряд уже немецкой пехоты. А потом:… – Света сделала паузу, словно что-то обдумывая. – Ну, то есть уже после войн, в сорок седьмом, из леса не вернулись два колхозника, только что переселившихся из России. Немцы, которые ещё жили здесь, рассказывали, что лучше не соваться сюда, когда вечером над рекой встаёт туман. А двое парней сразу же решили пойти посмотреть. И больше их никто не видел.

– Хм, – отозвалась Таня. – Ты меня прости, но в лесу после войны подорваться на мине было не просто, а очень просто.

– Но взрыва никто не слышал! – возразила Света. – Следующий случай был в пятьдесят первом. Мальчик пошёл собирать ягоды и пропал. Его искали целую неделю и тоже не нашли. Через месяц он вышел из леса и очень удивлялся – почему все так переполошились, ведь он гулял всего несколько часов! Ну да, он немного заблудился, дошёл до болота, с которого клочьями вставал туман. Мальчик понял, что идёт не туда, повернул назад и выбрался из леса.