Мои слова ее задели. Не сказав ни слова, она вытряхнула из пачки длинную и тонкую сигарету и закурила, отойдя к окну. Вот так… А недавно — полдня дня и целую ночь в Москве, потом здесь, на Флагруме — ее наполняло бесконечное обожание меня, и все у нас было ладно и в душах и между телами. Элиан была уступчивой, во всем покладистой, казалось нет женщины лучше в известных мне мирах.

— Дорогая, чего ты сердишься? — я подошел сзади, обняв ее.

Агашимая, выглянув на минутку, но догадавшись, что я все еще решаю проблемы отношений с эльфийкой, проследовала на кухню, и скоро послышался ее разговор о меню на ужин с Варварой, гремевшей кастрюлями.

— Потому, что есть на это причины. Я не хочу, чтобы ты ходил во дворец без меня, — ответила она, пуская сизую струйку дыма. — Меня это очень обижает.

— А если мне потребуется пойти на встречу с Латеей, то тебя тоже придется вести с тобой? — полюбопытствовал я. — Ведь вроде мы решили этот вопрос. Ты согласилась, что мне иногда нужно встречаться кое с кем во дворце. Зачем опять возвращаться к неприятной лично для тебя теме?

— К Латее пойдешь сам, — сердито отозвалась эльфийка. — Только я не хочу, чтобы к Латее добавилась княгиня Славина! Это будет уже перебор, понимаешь? А ты способен ее увлечь — я в этом уже убедилась. И самое неприятное, что ты сам к этому стремишься. Когда ты говоришь о княгине у тебя в глазах все это светится!

Бля, тяжело с женщинами, особенно, когда случается такая хрень, которую называют мутным словом «отношения». Вот что мне ей ответить? Да, она каким-то своим особым женским чутьем понимает, что за моим визитом к Ольге Васильевне стоит не только просьба в содействии расследованием по убийству Ставрова. Но я не могу объяснить ей все, что связывает меня с княгиней.

Вышли мы из дома незадолго до полудня. Агата проводила нас до угла и пошла к Лейкашшу, узнать, удалось ли что выведать о Сынах Велеса и какие слухи гуляют о нападении на лавку Ставрова. Мы же направились к дворцовому кварталу. По пути я все думал, как бы не вышло так, что княгиня при Элиан поведет себя, будто между нами есть нечто большее, чем просто знакомство. А ведь она вполне может.

К удивлению Элиан, стражники у ворот пропустили меня практически без лишних, вопросов. Лишь обратились к начальнику караула, тот выглянул из оббитой железными полосами двери, окинул меня взглядом и дал добро.

— Откуда они тебя знают? — спросила эльфийка, когда мы направились по садовой аллее к главному входу дворца.

— Оттуда, — отшутился я, отчего-то вспомнив фильм «Бриллиантовая рука»: сцену, когда товарища Горбункова пытала жена, на предмет, откуда у него деньги и пистолет. Хотя для меня самого было загадкой, как начальник караула определил, что я именно тот самый Серж Орлов, которого княгиня распорядилась пускать беспрепятственно. Откуда он знает меня в лицо? Разве что Славина показа ему мое фото на смартфоне — мысль совершенно глупая. И вообще все это как-то не смешно.

— Я серьезно спрашиваю, — настояла Элиан. — Откуда они могут тебя знать? — она действительно была серьезна, и мне ее настрой не нравился.

— Детка, давай ты не будешь мучить меня мелочными вопросами. Считай, что это заслуга Латеи. Я не зря сказал, что ее влияние во дворце велико, — ответил я, поднимаясь по лестнице.

Черт его знает почему, но сегодня отношения с Элиан не ладились с самого утра. Да, ей не понравилось мое желание идти во дворец без нее, но прежде она мирилась с куда более, скажем так, моими вольными устремлениями. В общем, этих эльфиек еще труднее понять, чем наших гаянских женщин.

Мы поднялись на второй этаж, и я известил седого старичка, бывшего здесь дворецким или каким-то распорядителем, что желаю встречи с ее светлостью по срочному и очень важному делу. На вопрос, назначено ли мне прийти сегодня, я нагло соврал, сказав:

— Да! Именно в этот самый час! Поторопитесь доложить!

— Ты с ума сошел! — сердито проговорила Элиан, когда старичок, скрипя башмаками по полированному полу удалился. — Зачем обманываешь? Славина может рассердиться. Выгонит нас, не дав сказать и слова. Ты просто не знаешь, она бывает очень вспыльчивой.

— Посмотрим, детка, — я устроился на диване, достал пачку «Парламент» и закурил. Настроение мое подпортилось, и даже если княгиня в самом деле откажет нам в приеме, то меня это уже не слишком расстроит.

Ждать пришлось долго, я скурил сигарету, стряхивая пепел в кадку с пальмой. И прошло еще минут пятнадцать. Все это время мы молчали: Элиан развлекалась просмотром фото на своем мобильнике, я тупо смотрел то на картину на стене, то на проходивших мимо обитателей дворца: воинов дружины в начищенной броне; каких-то девиц, весело щебечущих как утренние птички; угрюмую уборщицу, чистившую ковровые дорожки. Даже пришлось встретиться взглядом с самим Демидом Волибором, прошедшим мимо в сопровождении нескольких суровых мужчин.

Наконец явился молодой человек в темно-синем с черными нашивками сюртуке и попросил следовать за ним. От зала приемов он провел нас по коридору в южное крыло дворца и остановился, немного не доходя до уже известной мне спальне.

— Прошу сюда. Ее светлость соизволила принять вас здесь, — с этими словами паренек открыл створку высоких дверей.

«Только бы княгиня не была в джинсах! И не светила мобильник!», — мелькнула в голове тревожная мысль. — «Иначе поведение Элиан может стать вовсе непредсказуемым».