– Илан… можно? – умоляюще прошептала я. Он строго-настрого запретил мне в открытую пользоваться своими магическими способностями. Не знаю, чего он боялся, но предпочитала слушаться. Илан минуту изучал притихших купцов, удивленно взирающих на нас, после чего просто кивнул. – Где находятся раненые? – в ответ изумленное молчание. – Господин Малик, проводите меня к раненым.

– Зачем, малышка? – только и спросил он, переглянувшись с Гвеном.

– Я – целитель, – в тишине раздалось несколько смешков, и я разозлилась. – Может, потом посмеетесь? Время дорого.

– Малышка, мы, конечно, благодарны тебе за желание помочь, – начал Гвен. – Но боюсь, ты не справишься. Они очень серьезно ранены.

– Тьфу на вас! Отведите меня, наконец, к раненым. Бояться или выражать благодарность будете позже, – и сердито топнула ножкой.

Малик, пожав плечами, позвал меня за собой к двум стоявшим чуть в стороне повозкам. Илан и Гвен шли следом. Малик отодвинул полог одной повозки и отступил. Едва взглянув на раненого, я поняла: дело плохо. Даже в темноте повозки была заметна его неестественная бледность и испарина на лице, лихорадка совершенно вымотала воина. Взглянув на него истинным зрением, я увидела, что жизнь еле теплится в измученном теле. Они не успели бы довезти его до города, и вообще вряд ли бы он смог дожить до утра.

– Мне нужен свет, вода и чистая ткань на новые повязки, – прежде чем исцелять раны, нужно понять, что вызвало лихорадку. Что за зараза свободно путешествует в крови по всему организму? Я залезла в повозку и устроилась рядом с его грудью, откидывая одеяло. С трудом подавив испуганный возглас, я посмотрела на Илана, так же как и Гвен, он остался у повозки. – Принеси мой мешок. – И уже Гвену. – Мне нужен кинжал, чтобы разрезать повязки. – Он кивнул и пошел искать подходящий.

– Есть надежда? – спросил старший брат. Я могла только пожать плечами, Илан же пошел за моим мешком. Зараженной крови и ткани было больше всего у трех огромных ран: одна на правом плече, другая на боку (похоже, они оттяпали даже кусочек печени), третья – на левом бедре. Следовательно, зараза передалась через укусы. Внимание, вопрос: чем же до этого перекусывали волки? Что за гниль была у них на клыках? Вскоре вернулся Малик с факелом и тканью, за ним Гвен (в одной руке – кинжал, в другой – котелок с водой), и последним шел Илан. Малик кое-как приспособил факел в изголовье ложа с моей стороны раненного. Ткань, уже разорванную на повязки, и воду устроили рядом со мной. Илан отдал мне драгоценный мешочек со всевозможными травами и сборами и хотел идти.

– Постой, мне понадобиться твоя помощь, – и уже посмотрев на купцов, потребовала. – Мне нужно больше воды. Кипятите её, немного остужайте и приносите сюда постоянно. – И уже не обращая на них внимания, принялась разрезать повязки. В некоторых местах они уже присохли к ране, и Илан помогал мне отдирать их. Обнажив рану на руке, я тут же принялась обрабатывать её, наказав Илану действовать дальше, освобождая другие. Тщательно промыла её, чуть исцеляющей магии (нельзя исцелять пораженные участки, иначе зараза так и останется в организме), и посыпала обеззараживающие травы на открытую рану. Уже приступая к следующей ране, я заметила, что Гвен все ещё не ушел. – О, хорошо, что вы ещё не ушли, – я привстала и отдала ему маленький мешочек с укрепляющим сбором. – Две щепотки на большую кружку воды нужно заварить в кипящей воде, минут на пять. – И принялась за другую рану на боку. Исцеляющей магии я здесь вбухала побольше, все-таки надо было восстановить печень, и травы (измельченная медуница с подорожником) намного больше высыпала. Рана на бедре, по сравнению с предыдущими двумя, была уже не так страшна. Вскоре принесли ещё воды, а Гвен, отдав отвар, так и остался стоять у полога. Он с таким болезненным интересом присматривался к раненному, что у меня невольно вырвалось: – Кто он вам?

– Сын, – кратко сказал он.

Я кивнула и не стала его выгонять, хотя терпеть не могла, когда кто-то наблюдал за моей работой. Натерпелась уже от Алестии, которая вечно стояла над душой. И ведь она-то знала, что я – Истинный Целитель (это определение дал мне магистр Теодор), а, следовательно, исцеляющая магия у меня в несколько раз сильнее её. Напоив раненого (Илан аккуратно поддерживал его за плечи), я принялась за мелкие раны на руках и ногах (раненый лежал в одной набедренной повязки). Как следует промыла их и сразу исцелила. Пусть и там были следы заразы, но вроде вода смыла её. Вновь посмотрела истинным взглядом, искорка жизни разгорелась сильнее, да и заразы меньше стало возле ран. Но лихорадка не отступала и даже усилилась. Воин начал метаться на жестком ложе и бредить. Я попросила Илана удерживать раненного.

– Т-ш-ш, тише, тише, – шептала я, вновь начиная промывать рану на плече. Снова чуть подлатала магией и посыпала травами. Эх, надеюсь, моих запасов хватит. Не будем забывать, что есть ещё раненные. – Гвен, а знахарки не давали никакого обеззараживающего сбора? – спросила я, приступая к ране на боку.

– Не помню… Могу принести все травы, что они дали.

– Хорошо, неси, и завари ещё сбор, – я кивнула на уже знакомый мешочек. – Постой, а как зовут твоего сына?

– Санидел, – уже уходя, произнес Гвен.

– Санидел, давай, держись, воин. Не зря же я на тебя столько сил трачу, – шептала я, промывая вновь и вновь раны. Когда я его поила отваром во второй раз, раненый открыл затуманенные болью глаза.

– Кто ты? – прошептал он.

– Тесса, знахарка, – с мягкой улыбкой сказала я.

– Слишком молодая, чтобы быть знахаркой, – прошептал он, закрывая глаза. «И этот туда же?!» – со вздохом подумала я. Через минуту сон опять сморил его. А я протянула Гвену другой сбор, что нашла в травах, которые – преподнесли купцам знахарки: кровеостанавливающий. Обнаружив в их запасах и обеззараживающие травы, я обрадовалась. Вручив медуницу и подорожник Малику, я наказала мелко порезать их.

До рассвета я занималась Санни уже при первых лучах солнца я окончательно исцелила рану на боку (остальные чуть раньше). И обессилено опустилась на дно повозки, вытягивая занемевшие ноги. Сейчас, пару минут, и пойду к остальным раненным. На прощание взглянув на Санидела, я отметила уже естественный цвет лица, щеки даже немного разрумянились. Сейчас ему нужен только отдых. Истинный взгляд тоже подтверждал почти полное исцеление, остатки заразы все ещё были в крови, но они должны сами исчезнуть.