Контрабандист Сталина. Книга 5

Аннотация

Судьба Проказница — Мартышка

Распорядилася сама:

Всем глупым — Счастье от безумья

А умным — горе от ума.

Глава 1 Кремль. Кабинет Сталина. После памятного съезда в декабре прошлого года Сталину срочно пришлось пересматривать все договора, которые заключал Троцкий. Одним из них и был с компанией Форда. Посевная прошла с большим напряжением сил, а скоро начало первой пятилетки. На начальном этапе надо правильно максимально перераспределить объёмы ресурсов и продуктов. Да ещё и с коллективизацией не всё ладно. «Погода тоже не радует, весна очень холодная» — вздохнул Сталин. Тут ещё на него попытался «насесть» Куйбышев с просьбой срочно отправить сотрудников на стажировку в Америку. Ему вторили, не смотря на производимые проверки Бубновым в ведомстве ВСНХ, председатель Главметалла Межлаук и первый заместитель Оболенский. Вот и не поймёшь, толи они сбежать надумали из СССР, толи ещё что-то… Все как-то резко засобирались за границу после арестов и отправления в ссылку Троцкого. Но машины и трактора всё равно требовалось и срочно. Распределяли буквально поштучно. Сталин отодвинул популярную сейчас книгу «Моя жизнь, мои достижения, поскольку „работа“ — не для капиталистов!» Генри Форда с комментариями инженера Н. С. Лаврова. — Особенно когда ты миллионер — прокомментировал книгу Сталин и остался недовольным такой её популярностью в СССР. — Что они в ней нашли? Что-то тут не чисто — произнёс в усы. Отпил из стакана остывший чай и взял затребованную сводку, подготовленную экономической разведкой возглавляемую Слуцким обзор про трактора и автомобили в СССР и известных марок за рубежом. «Со Швецией переговоры идут сложно, они требуют серьёзных политических гарантий, а я ещё с правыми на эту тему не договорился» — подвёл предварительный итог прочитанному. Тем не менее, неожиданно удалось наладить связи с фирмой Tidaholms Bruk у которых свой двигатель Tidaholm системы Хессельмана. Есть надежда на налаживания производство их полуторатонных грузовиков в Ленинграде около тысячи в год. С немецкой фирмой Lanz похоже тоже сумеем договориться на производство разных Bulldog. Но само лучше идут дела с чехами. Фирма Татра согласна построить два цеха-завода по производству автомобилей. Это Татра-13 в Нижнем Новгороде на выпуск четырех тысяч в год. Причём договорились на перенос бензобака под кузов и установку более сильного двигателя воздушного охлаждения с бензонасосом. И Татру- 24, опять названный «Бульдог» в Ярославле, но уже на четыре тысячи тонны груза. И всё. Больше Татра в ближайшие годы дать не может. По деньгам машины получается дороже, чем у Форда, но намного лучше по качеству. Плюс перевозка морем и железной дорогой, то на то и выйдет. Неожиданно свои услуги предложила небольшая чешская фирма Praga на постройку небольшого предприятия на выпуск маленьких грузовичков на одну тонну груза, при выпуске не более тысячи в год. «Пожалуй, пусть строят предприятие рядом с Татрой в Нижнем, а потом их объединим, как советовал византиец. Кстати, где он там застрял после прихода в Таганрог? Нужно узнать у Будённого, который его ждёт для испытания закупленного оружия. Тоже мне друзья… стали» — хмыкнул Сталин. С фирмой Skoda тоже договорились. Построят предприятие в Луганске на две тысячи угольных автомобилей. Тут главное чтобы Венгрия «не взбрыкнула» и давала спокойно перевозить оборудование, запчасти и людей. Что бы им такое предложить… кроме денег? Но машин и тракторов мало. Планы у нас были совсем другие. Чёртов византиец. Что я буду докладывать на ЦК? Как объяснять? Мы ведь собирались строить сто тысячный завод по производству автомобилей. Поверил греку… ну я ему, как только он тут появится. Хотя я сам рассматривал образцы и слушал объяснения… и согласился. Но, надо признаться что не только грек выступал за пагубность ускоренной автомобилизации. Председатель комиссии Госплана С. Г. Струмилин тоже аргументировал свою позицию необеспеченностью сбыта автомашин, особенно на селе. Необходимостью продавать их в кредит, что обременительно для государственного бюджета; невозможностью рационально, с полной загрузкой, использовать автомобиль в сельских условиях, где и лошадь то работает лишь восемьдесят пять дней в году; высокой себестоимостью производства в отечественных условиях; наконец, бездорожьем. Другие некоторые ответственные работники Госплана и ВСНХ тоже считали строительство государственного автозавода на восемьдесят — сто тысяч машин в год несвоевременным и предлагали начать со строительства небольшого предприятия по сборке автомобилей из импортных частей, похоже все же они правы. Но заводы ещё необходимы и большие'. Набил трубку, встал из-за стола и прошелся взад-вперед. Немного успокоившись, вернулся за стол и взял сводку по Форду. Господин Форд, несмотря, что понизил цену тракторов до 395 долларов, проигрывает конкурентную борьбу Chevrolet, John Deere и International Harvester которые взяли двадцать четыре процента рынка, оставив Генри всего пятнадцать с половиной процента. В Ирландии завод Форда тоже терпит убытки. Успешные, платёжеспособные хозяйства выбирают специализированные машины, удовлетворяющие потребностям именно их производства. Дальше сводка по состоянию на самом заводе «Красный путиловец» в Ленинграде, где был полный бардак. Десятки тракторов, которым не хватает нескольких деталей, простаивают на заводском дворе. Качество сборки и комплектующих было таково, что трактора ломались после трехдневного испытания. Советские газеты сообщали об ужасающем беспорядке на сборочной линии и о достигнутом через полгода «рекорде» — сборке за один день шестидесяти шести тракторов, но за счет «довинчивания гаек». Завод «Красный гвоздильщик» постоянно срывал поставки крепежных болтов и гаек. «Нет всё-таки прав грек, Струмилин и другие. Нет у нас достаточно квалифицированных кадров и финансовых ресурсов, чтобы сейчас строить сто тысячные заводы. Будем собирать совещание» — и взялся за трубку телефона… * * * Прошло несколько дней и в Кремле собралось большое совещание. — Мы никак не можем наладить производство червячного привода, поэтому рекомендую наладить более тесное сотрудничество с компанией Форд — этими словами закончил своё выступление Каган. — А как вы прокомментируете слова фордовского представителя Чарлза Стенсена в 1926 году «Вы украли всё что могли» и его вердикт «никакого сотрудничества»? — задал «неудобный вопрос» Сталин, подсматривая в свои записи. — Ситуация несколько изменилась — хоть и смутился, но не растерялся Каган. — Правильно. Настолько изменилась, что компания Форд начала терпеть убытки по всему миру, вот они о нас и вспомнили — усмехнулся Сталин, которому как то резко расхотелось пускать Форда в СССР. Да и его подозрительность после ноябрьских событий ещё больше возросла, масонская деятельность Форда этому тоже поспособствовала. — Но мы же провели предварительные переговоры… и вроде договорились о новой встрече с руководством — растерянно подал голос председатель Главметалла Межлаук. — Может, тогда вернемся к переговорам с Дженерал Моторс о продаже технической документации и лицензии на выпуск шевроле из поставляемых в кредит авточастей. А это двенадцать с половиной тысяч машин в год — Оболенский. Поняв, что кто предоставил какой-то компромат на Форда Сталину и надо спасать «банковских друзей» из САСШ. — Что вы так в САСШ рвётесь? Понравилось у капиталистов? — как всегда безапелляционно бросил с места Ворошилов, уловив настроение Сталина. — Опять придётся менять план — вздохнул Куйбышев, стараясь примерить спорщиков. Если сейчас ОГПУ приостановило проверки в ВСНХ, разбираясь с троцкистами, то это не значит, что не возобновит. — Доставка фордовских комплектующих по морю из Нью-Йорка в Мурманск будет занимать двадцать один день — подсмотрел справку Слуцкого Сталин. (В реальности разгрузка парохода отнимала до трех недель, а перевозка грузов по железной дороге в Нижний требовала сорок (!) дней. — истор. Справка) Споры и шепотки сразу затихли. Все поняли, что у Сталина есть какие-то данные. Межпартийные разборки ещё не закончились. Троцкистов ещё не всех поймали. Попадать на разговоры-допросы к старающемуся себя показать Бубнову никто не хотел. — Может, вы товарищ Сталин озвучите нам свои предложения? — Струмилин. Он тоже был один из авторов плана индустриализации и болезненно переживал за его воплощение планов в жизнь, опасаясь авантюрных планов руководства. Сам же занимал отдельную нишу в эшелонах власти, но тоже боялся и не хотел разборок в правящих кругах. Сейчас его мысли больше занимала проблема резкого роста цен, и подорожание доллара к рублю. С марта 1928 года запретили вывоз царских червонцев из страны. Сразу же после этого червонец исчез из котировок Лондонской биржи, и Советский Союз перестал обладать валютой. Рубли после марта 1928 года превратились лишь в условно-счетные единицы. — Завод «Красный путиловец» прекращает собирать фордзоны и наводит на заводе полный порядок. Подготавливает переход на выпуск шведских тракторов «Аванс», так как договорённости с кампанией есть. Хотя со шведами мы никак и не можем договориться о полноценном сотрудничестве. Пока, во всяком случае, пока, но надежда есть. Это позволит нам избежать обвинения в воровстве в САСШ. Там директору «Амторга» Борну и так тяжело приходиться работать. Ответственность возложим на товарища Кирова. Надеемся, что с заменой шведского угля он в этом году, так же разберешься — прищурил глаз Сталин и посмотрел на соратника. Дальше зачитал планы по работе с фирмами Татра, Ланц, Шкода и другими. Дал задание увеличить выпуск тракторов «Запорожца» в Кичкасе. — Так как завод «Большевик» в Ленинграде не справляется с задачами для Красной Армии, то я предлагаю рассмотреть выпуск соответствующей продукции на заводе «Аксай» в Ростове-на-Дону. Для этого ещё раз специалисты из НАМИ должны проанализировать пробег 1924 года и выбрать нам нужный образец — закончил доклад Сталин. — А где мы на это всё возьмём деньги? — хмыкнул Рыков. — Будем ориентироваться на те деньги, которое мы планировали потратить на сотрудничество с Фордом. Ну, возможно, что-то ещё изыщем или где сэкономим. Например, на ваших поездках в САСШ — вернул ему такой же хмык Сталин. — Но тогда машин и тракторов мы получим намного меньше, а потратим больше? А как же пятилетний план? — влез Межлаук. — Хотеть — не значить смочь — повторил фразу грека Сталин. «Вот же этот чёртов византиец, иногда так исковеркает русский язык, что и не знаешь, что в выражение добавить или убавить». — Со всеми иностранными фирмами договора не только на документацию, но и запасные части. Так же и на оборудование, инструменты, измерительные приборы и специалистов. Их специалисты обязательно должны обучать наших молодых рабочих. Ещё раз подчёркиваю, наших молодых рабочих новому методу передового производства. А то получается так, на бумаге машины и трактора есть, а фактически из-за брака и других причин — их нет — грозно отчитал всех Сталин. Немного пообсуждав доклад-указания, соратники разошлись несколько ошарашенные опять новыми планами Сталина, не понимая, что происходит? Откуда поступает информация и такое резкое изменение старых планов? Ведь только отменили ранее принятое решение по танкам МС-1, поменяли начальников строительства укреплений и принятию в производство других образцов. Образование непонятного до конца Росбасса. Резкие изменения стали сильно беспокоить товарищей Сталина, понимая, что появился ещё один неучтённый центр влияния на вождя. Так как Сталину на съезде вручили диктаторские полномочия… то схватка за власть, обещала развернуться в ближайшее время. * * * Заседание Политбюро ЦК ВКП(б) на тему индустриализации было назначено на 26 апреля, но перед этим «правые» решили провести «разведку боем» 22 апреля. В узком кругу Рыков с Бухариным обвинили Сталина в том, что важнейшие решения он принимает сам или в очень узком кругу только своих сторонников. — Это вы Алексей Иванович у себя принимаете несогласованные с ЦК действия по вывозу золота в САСШ. Мы с прошлого года вынуждены постоянно лавировать с французами. А ведь только-только начали налаживаться отношения с Францией. И тут я получаю от французского посла Эрбетта ноту протеста за прошлый месячный вывоз золота в количестве пяти миллионов долларов. Сейчас золото в Германии и как нам его «выцарапать» обратно в страну я не знаю — строго ему Сталин. «Теплые и дружеские переговоры в узком кругу» закончились ничем. Отношения между «правыми» и сторонниками Сталина ещё не набрали таких острых противоречий, и они ещё нуждались друг в друге. Двадцать шестого апреля на Политбюро новый план Сталина по заводам поддержали даже те, на кого он и не рассчитывал. Многие руководители просто боялись таких гигантских строек, а тут предложили некую альтернативу. Но и Сталин в этот раз смягчил требования по борьбе с кулаками и изъятию у них излишков хлеба. «Чёртов грек, всё из-за него стало с ног на голову» — ругался Сталин, про себя направляясь с пленума с охранниками к себе домой… * * * В это же время на причале Керчи. «Чёртов Сталин и вся его компания» — ругаюсь я про себя, чтобы не услышал стоящий рядом со мной Потоцкий. Хорошо, хоть догадался меня предупредить заранее. «И что я теперь должен делать?» — ошарашенный новостью, что золото и серебро из страны вывозить нельзя. За что я тут с местными сейчас торговать буду, когда у них ничего нет? Одними пиломатериалами и углём? Козлы… Сначала «Жан-Мари» подошёл к стоящему на рейде «Огням Смирны». Так как погода была хорошая, начался перегруз груза, который отправится в Европу. А потом уже направились к причалу Керчи. — А зачем ты верблюдов сюда привёз? — удивляется Потоцкий. — Что с ними делать? Он наблюдает с мостика в трюм, где Самир с Насером ухаживают за животными. На палубе смущённый Сафонов чешет затылок. Таможенника понять можно. Сейчас я привёз небольшую часть груза коммерческим товаром, надо брать пошлину, а как считать? Если самая дорогая его часть подарки в Москву. — Да всё равно полупустой корабль назад гнал. Мне надо чтобы вы тут наладили выпуск арбы для верблюдов и мулов, но с вращающейся осью, как это принято на Кавказе и в Турции [1] . Всё равно у вас подшипников нет, а я тоже не с султанами торгую. «Верблюдов, верблюдов… а что делать если у луров за оружие брать нечего. Вот и забрал, что мог у них всё более менее ценное, ещё и должны остались. Забрал даже часть женских украшений, которые похуже и не красивые, зато много золота и серебра. Обещал привести красивые с камнями или янтарём. Как я про него только раньше-то не вспомнил? Даже пацанёнка Насера взял на работу на полгода, чтобы обучил русских, управляется с арабскими верблюдами». — Ты мне лучше скажи, что теперь мне делать? — обращаюсь к Потоцкому. — Этот вопрос только в Москве решить можно. Сейчас у меня полномочий не хватает. Сафонов тоже не отступиться, терять такое место никто не желает. Жалобу настрочат только так. Может, в Москве убедишь, чтобы для тебя магазин оставили — вздыхает Потоцкий. — Месье Сакис. Я тут посчитал… но может быть вы лучше пошлину нам товаром отдадите. Нитками и тканями. Вам же возиться будет меньше — поднялся к нам на мостик Сафонов и подал мне подсчёт. — Нет. Что-то ты тут много насчитал. Мне легче продать в Мариуполе и Таганроге и внести в вашу кассу вашими деньгами — прикинул я цену и подал подсчёт Потоцкому. Всё-таки какой-то Торгсин придётся начинать мне, а что делать? Ведь там сначала тоже только иностранцам разрешалось покупать. Немного скорректировали список, и Сафонов отправился за телегой. Мне же потом выпишут справку об уплате таможенного сбора на определённую сумму. Но, а небольшая разница пойдёт на пошив обновок семьям таможни. Пришлось пойти и на это. Потом появился Дрокопуло. С ним мы быстро нашли «общий язык». Тут в раскопках попадается много золотых и серебряных изделий и монет, вот он мне и предложил. — Тут Сафонов всё лично видел. Поэтому, Павел Герасимович сделаем по-другому. Сможешь ночью передать на «Огни» золото? А в Таганроге потом заберёшь бельгийскую ткань и разные нити у старика Евгения Иоаннидиса в парикмахерской. А то, что ты передашь, я оценю и за вычетом товара, следующим рейсом приведу тебе рыбацкие баркасы. Запишем их как временную передачу местной общине греков от меня помощь лет на десять или двадцать. Тогда их у вас сложно будет отнять — немного подумав, принимаю решение. Не думаю, что будут обыскивать мой сейф на «Огнях»… Перебираюсь на рейд не только за этим, а и просто нормально отдохнуть. Ночью операция прошла успешно. Как стемнело, повесили лампу со стороны моря, чтобы видно было, куда пристать местным грекам. Туда и пристала лодка рыбаков. С неё мне передали два тяжёлых мешка. В это время на вахте стояли особо проверенные матросы. — Похоже, из разных захоронений — рассматриваю я разные монеты и предметы, каких тут только не было. Пантикапейские, боспорские, греческие, римские, генуэзские, византийские, турецкие и непонятно ещё какие. У меня скоро появится целая коллекция нумизматики. Если прикинуть вес, то более десяти килограммов. Тут приблизительно на десять тысяч долларов по сегодняшнему курсу… не считая исторической ценности. Нормально. Никогда не сомневался в своих соотечественниках… обоих национальностей. Глава 2 В Таганроге разговаривал больше с Москатовым. Из всех местных руководителей он показался мне самым вменяемым и идущим на нормальное сотрудничество. Может из-за того что Таганрог с рядом стоящими городами был обделён в финансовом плане, а требовали с него много. Обсудили с ним наше более подробно сотрудничество. Возможность создание новых артелей, чем озадачил его не на шутку. Позволил местным снять мерки с одежды, обуви, чехлов для оружия, перемётных сумок для лошадей. Рассмотреть, и познакомится с другими образцами товаров. Оставил и коробку африканской смолы, для опытов. В Европе из неё в основном делают дорогую краску. Я же попросил создать пропитку для одежды. Оставил почти все нитки, недорогую ткань, часть мыла и другие дешевые вещи. Всё самое ценное и дорогое грузить в вагоны. Особенно спор с Москатовым вызвала медь. В СССР её сейчас добывали очень и очень мало, а то, что была, шла на изготовление монет. Особенно меня развеселили полкопейки 1926 года, ходившие у населения. Им же медь требовалось на местный авиационный завод. Пока там дела шли ну совсем не очень. Зато отремонтировали мне два пулемёта. Один станковый Виккерса, а второй Льюиса смененных у луров за три русских винчестера каждый. Прикупил большой дом на окраине в сторону Мариуполя, недалеко от побережья и порта. Сейчас это не самое удобное место для проживания. Далеко до центра и рынка, но если сделать причал и провести дорогу, то можно сделать свой микрорайон. Будет самое то, чем «воевать за жилплощадь» и перестраивать существующее. Да и с жильём, как всегда и везде в СССР сейчас большие проблемы. В доме срочный ремонт. Улучшение условий, санитарии и достройка помещений под кухню. На первом этаже и во дворе будет большой магазин, где будут не только продавать, но и скупать нужный мне товар. Большую часть двора занимает загон для животных, сейчас там разместили верблюдов. Обижать луров я не стал. Взял только «пожилых кораблей пустыни» в количестве шести штук, которым будет уже тяжело переносить длинные переходы. Их сначала еле завели на корабль, с таким же трудом и спустили. В этом полная заслуга Насера, поэтому и взял его на работу. Вот тогда и понадобились отложенные пиломатериалы для помоста. Верблюдов приказал выставить на продажу или сменять на донских лошадей. Посмотрим, что из этого получится. Мне верблюды точно не нужны. Да и вообще…боюсь я их. На втором этаже будут прожить мои сотрудники, а так же Самир с Насером. Часть из экипажа, возможно, останется в Таганроге, передавать и обучать русский экипаж на «Жан-Мари». Этот пароход меня окончательно разочаровал, и я решил, если договоримся продать его СССР. Вот только гложут меня мысли, а не поторопился я со всеми такими финансовыми вложениями? Ладно, займемся и другими делами… и моими обещаниями. — Давайте знакомится князь Манос — предстал я перед четырьмя пожилыми греками в парикмахерской старика Евгения Иоаннидиса. Наконец мы смогли, увидеться и попробовать обсудить наши взаимоотношения. Три незнакомых степенных грека уставились на меня. — Я попросил пригласить вас, чтобы обсудить наше сотрудничество. — Зачем? — спросил один, больше похожий на турка, чем на грека. — СССР финансово катится в пропасть. Богатых разорили, скоро примутся за более-менее зажиточных — поясняю им. — Почему? — не понял другой. — Тут несколько причин. Взять власть это одно… но надо знать и уметь что-то с ней и делать — усмехнулся я. — Вы считаете, что у коммунистов ничего не получится? — третий и прищурился, смотря на меня. — Получится. В этом сильно заинтересованы ещё и американские евреи-банкиры. Вот только крови они своей, а ещё больше чужой прольют много — задумчиво говорю им, показывая, что размышляю на эту тему. — А чем нам это грозит? Мы никого не трогаем — скептически первый. Та-ак. Похоже, разговора сейчас не получится. Пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Одно из двух. Или они бояться меня и потерять свою власть, что, скорее всего. Или думают что им и так хорошо… без меня? Если судить по их одежде, то так и есть. Ну что же… флаг им в руки и большой барабан на шею. Вот только почему это я решил, что меня будут встрять с цветами и оркестром? Может и поэтому местных греков репрессировали, что они были очень уж не уступчивые и не шли на компромиссы? А может, присматриваются ко мне? Время покажет. Ну и не будем гнать лошадей…время покажет. Дальше разговор за местным легким вином был не о чём. Зато потом я отдельно договорился с Евгением Иоаннидисом. Он передаст оставленный три тридцатиметровых рулона ткани, разные нитки и другие вещи для Дрокопуло. Его старик, оказывается, знал…ну ещё бы… * * * Но как бы там не было эшелон, наконец, сформировали. Опять пришлось отправлять Потоцкого в Ростов-на-Дону за пульмановским вагоном. За аренду рассчитался тремя африканскими коврами и советскими деньгами, которые у меня начали накапливаться. И это притом, что у Потоцкого специальные бумаги на руках. Не сказать, что такая ситуация мне нравилась…вернее совсем не нравилась. Хапуги. Надо срочно что-то придумать, делать такие постоянные подарки я не намерен. Это не в моём характере. Ну-у надо же такому случится. Застряли на станции Екатериновке рядом с городом Ельцом. Угля нет, и когда будет, никто не знает. Шахтинское дело по сообщениям газет, которые я сейчас внимательно читаю, их целую стопку привез Потоцкий, тут тоже возбужденно. Но на этот раз комиссия работает из Москвы во главе с Кировым. Надеюсь до такого маразма, как в нашей истории, тут не дойдёт. Такая представительная комиссия показывает, что стране срочно нужен уголь… и много. Рядом стоит военный эшелон с солдатами, направляющийся из Москвы на Кавказ. В Чечне и в это время, оказывается, начали бунтовать. До вооруженного восстания ещё не дошло, но уже где-то близко. — Я смотрю народ, как-то не очень оценил ваши колхозы? — говорю я, показывая на газеты в руках. Потом принялись с Потоцким и Бехтеревым рассматривать в окно стоящий рядом эшелон. — Что-то я не пойму, что у вас это за войска? И зачем они с пиками упражняются? Ну, тогда им ещё кольчуг и щитов не хватает. Почему нет? — ехидничаю я Потоцкому. Военный эшелон пришёл сюда раньше нас. Вот и выводят командиры солдат, чтобы они не маялись бездельем, на разные своеобразные тренировки. Но вот как-то в моём понимании, эти тренировки к современной армии… не сильно подходят и это ещё мягко сказано. Сначала их командиры сунулись к нам, но Потоцкий, по моему приказу их шугнул. Зачем они мне тут? Нас лишний раз объедать. В разных концах нашего эшелона на крыше вагонов стоят пулемёты и по два человека к ним постоянно. С каждой стороны тоже охрана ходят взад-вперед. Сам расставлял и инструктировал Сергея и иногда проверял с Потоцким и Андреем караулы, сохранность вагонов с грузом и пломб. А то тут быстро растянут и не заметишь как. Народ ушлый, и эшелоны грабить наловчился. Зато мои бойцы вызывали интерес у соседей. Ну ещё бы. Всё-таки я срочно в Таганроге заставил и немного разорился на переодевание и переобувания своего отряда, хоть и поругался тогда с Потоцким на эту тему. — Мои люди, мои деньги. Как хочу, так их и одеваю и вооружаю. Не нравится? Тогда буду брать охрану с кораблей. Тоже нет. Ничего потерпите — безмятежно заявляю ему. Будут они мне тут ещё указывать, как жить надо. Счас. — Умеешь ты Сакис создавать проблемы — скривился тогда Потоцкий. Ну да ему теперь постоянно приходиться спорить и доказывать разным «большим» командирам, что у нас специальный отряд. — Меньше спорь. Пистолет в лоб и посылай по вашей матери. Если что, тебя Сергей с пулемётами подстрахует — ставлю точку в споре. Этим показываю, что ни на какие компромиссы я идти не желаю. — Может мне ещё пушку с собой таскать? — не спешит сдаваться Потоцкий. — Да по мне хоть бронеавтомобиль с бронепоездом — отметаю все условности, на что получаю только не довольное покачивание головой. У всех моих бойцов шинели перешиты и обрезаны до колен. Рукава тоньше и стягиваются ремешком на манжетах. Красные клапана спороты. Вместо них звезды на боку левого плеча. На поясе у каждого кинжал с левого бока, а с правого подсумок с патронами. Или наоборот. В отряде есть три левши. В руках русский винчестер, который охрана обязана держать стволом на руке, и в любой момент готовая стрелять. Вешать на плечо во время караула я запретил…категорически. Зато смена каждые три-четыре часа, в зависимости от погоды, да и чтобы люди не уставали. Высокие ботинки со шнуровкой. Это к кожаным местным лаптям добавили брезентовый верх со шнурками. Но и такому солдаты очень обрадовались. Оставил в обязательном порядке портянки в целях гигиены. Прикупил пару пистолетов Браунинга в Таганроге у местных на чёрном рынке, поэтому все командиры караулов щеголяют с полуоткрытыми кобурами на правой ноге. Покривился, но оставил в наказание только будёновки, раз фуражки… профукали. Зато Потоцкого это очень обрадовало. — Это новое образование. Территориальные войска — пояснил нам Потоцкий. — Это какие-то партизаны, а не войска — вздыхаю я. — Завтра пойдём на станцию, будем с продуктами что-то решать для людей. На наш вагон продукты есть, а вот на охрану почти закончились…из-за вашего угля — тычу пальцев в Потоцкого. С другой стороны железнодорожной станции был довольно большой местный колхозный рынок, куда мы и направились на следующее утро. Андрей договорился и арендовал телегу поприличнее. Надо следующий раз продумать вопрос с транспортом, на это отметил себе. А я ещё взял кроме советских денег, мыло и иголки, думаю, так нужное найдём быстрее. Бартер всё больше занимает место у рядовых жителей. Рядом с рынком, покосившимся здание государственного магазина, на котором лозунг — «Не более чем за десять-пятнадцать лет посадить на автомашину каждого рабочего и крестьянина в СССР». — Ну, надо же какой хороший лозунг в захолустье — удивляюсь я и кривлю лицо. — А что ни так? — насторожился Потоцкий, ожидая очередной подколки. То, что Александр Александрович пишет скрупулёзные отчеты самому Сталину, я нисколько не сомневаюсь. Пусть пишет. Лишь бы им на пользу. — Нельзя не понимая основ, сразу переходить к сложному. Ничего с этого хорошего не получится. Сначала надо наладить выпуск велосипедов, разных мотоциклов, мотороллеров, трициклов и только потом пересадить всех на автомобили. Ведь там не только техника, но и правила поведения и движения. Важна и техника безопасности шофера, окружающих людей и животных. Материальная база обслуживания техники и много чего другого. Вот вы знаете, сколько мотоциклов и автомобилей сейчас в Германии? — опять подкалываю я. —? — делает неопределенное выражение лица Потоцкий. — А сколько? — влез в наш разговор Андрей. — Пару миллионов точно есть — чёрт его знает, но, по-моему, даже больше. Вот правильно я сказал или нет? Видел только статистику по Англии, где сейчас в стране около миллиона мотоциклов. — Только представьте, что посадишь ты вчерашнего крестьянина на машину, а он не то, что лошадью правильно в городе управлять не может, он вообще машину раньше в глаза не видел. Что будет? А будут загубленные деньги в масштабах всей вашей большой страны. Представили? А так как технику крестьянин покупает не за свой счёт — в конце ехидно улыбаюсь я. — Нет, но же будем учить — уже не обращает внимания на мои подколки Потоцкий. — Меньше мечтайте о несбыточном — фантазёры, а перенимайте хороший опыт других стран. Эксплуатация и учёба тоже денег стоит… особенно в таких масштабах. Где возьмёте? А за дешёвую машину, можно два хороших мотоцикла купить, как делают, например, сейчас в Германии — опять подтруниваю, но уже над обоими. — Необычно — хмыкнул Потоцкий, привыкший уже к моей критике. Ну, в общем как я и предполагал. Деньги, деньгами, а за хорошее солёное сало пришлось доплачивать мылом и иголками. Так как на прилавке такого количества дорогого товара мизер. Договорились. Свободно купили только гороха и ячменной крупы. Андрея с возницей решили отправить к местному крестьянину за салом. — Андрей… только без этих ваших коммунистических… — даже не знаю, как сказать, поэтому просто кручу свободной рукой. — Агитации и экспроприации, вот — выкручиваюсь я. — В дом не заходишь. Пусть вынесет товар на улицу. Посмотришь, там и рассчитаешься, как я с крестьянином договорился. Заодно и солёных огурцов прихватишь — взял за лацкан пальто нашего телохранителя, перед отъездом. А то ещё проявит не нужную инициативу. Погода довольно холодная. Все в пальто, шинелях и других тёплых вещях. Мы с Потоцким решили попить пива. На удивление тут в нэпманской забегаловке продавали пильзенское пиво, о чем гласила вывеска. Там изображался толстый усатый мужик буржуа с бокалом пива, а за ним такая же деваха с тарелками с сосисками и индейкой. Нэпманов уже начали выдавливать из столичных городов, и они вынуждены перебираться на окраины страны. Екатериновка, сейчас по местным меркам крупная узловая станция, вот нэпман сюда и перебрался. Так как Екатериновка располагалось между двумя реками Сосна и Дон, то у нэпмана в наличии имелась дешевая солёная рыба. Я дал себя «уговорить» Потоцкому, который предложил мне попить пива по-русски. Из довольно большого разнообразия соленой рыбы взяли чехонь. Только расположились, как к нам подсели два командира из соседнего военного эшелона. Поговорить им, видите ли, захотелось с нами. Я аж сплюнул про себя от досады. Один был старшина, второй помкомбат и их очень интересовало, что у нас за часть, наше необычное обмундирование и что и куда мы везём. Уж больно наш эшелон привлекал внимание своей солидной «вооруженной до зубов» охраной. То, что везем машины, это понятно. Да и сами мощные машины еле-ели поместились на специальные большие платформы. Хоть и накрыты кабины мешковиной, но остальное-то не спрячешь. Ну не было в Таганроге столько дешевой материи, да и цели я такой перед собой не ставил. Более-менее укутали только английский бронеавтомобиль из Африки, сделав деревянный каркас. Пулемётовоз, вообще закатили в теплушку, и его и видно не было. Я практически не вмешивался, позволив Потоцкому «отдуваться» за двоих. Но слишком напористый и нагловатый старшина «достал» и я решил его «подколоть». — Борисов, вот у вас галифе неустановленного большого размера, это как? — хмыкаю я ему. — А что разве это плохо? — удивился он. Дело в том, что откуда-то в РККА возникла мода шить «уши» на галифе большого размера. И чем больше, тем лучше, вот старшина и постарался. Смотрелось для человека двадцать первого века очень комично, в отличие от местных. Осталось только сзади красной материей обшить, и будут похоже на африканского бабуина. Хотя опытные конники обшивали внутреннюю часть замшей, но это не так бросалось в глаза. — У вас, что такие ноги кривые? — улыбаюсь ему. — Нормальные у меня ноги — нахмурился старшина, не понявший вопроса. — Французский генерал Галифе изобрёл эти брюки, потому что получил тяжелое ранение. Ему надо было скрыть свои увечья ноги, что бы продолжать службу. А вам то зачем, да ещё такие огромные? Чтобы в кустах при атаке застрять? — ладно ещё кавалеристам туда-сюда, но это та часть была пехотная. — Старшина командует вперед, а сам конечно отстает и на войне и без войны — фальшиво перепев, вспоминая популярную песню Э. Хиля. Смотрю, как заулыбались Потоцкий с помкомбатом и окончательно обиделся старшина. Буквально через пару минут слишком любопытные военные ушли, и я спокойно стал, есть рыбу. Пиво мне не очень понравилось, и я даже не допил бокал, в отличие от рыбы. — Нет, ну куда ваши интенданты только смотрят? Я же привёз вам отличный образец бельгийских военных брюк с накладными карманами? — специально возмущаюсь увиденным. — Наверное, ещё не успели — вздыхает Потоцкий. — Не успели — вздыхаю я. — Шевелиться надо быстрее, враг ждать не будет. Насладившись солёной и жирной рыбой, подошли к хозяину. Хозяин почти такой же, как с плаката, разве что одетый попроще. Быстро договорились с ним на обмен вяленой рыбы на соль. Триста килограмм соли я прихватил с собой с Таганрога, где она относительно дешёвая в отличие от остальной части СССР. Выделяю для обмена пятидесяти килограммовый мешок соли. — Вот как знатоку соленой рыбы будет тебе и задание, Александр Александрович. Приедет Андрей, прокатитесь за рыбой. Бери больше. Только хорошую, пригодиться. И смотри, чтобы не обманул…мордатый. Глава 3 Нервная обстановка в Москве вылилась в том, что нам пришлось опять постоять в отстойнике на въезде, прежде чем попасть на склад к Берсону. У бедного Потоцкого чуть ли не случился нервный срыв, пока добился постановки на стратегический склад. Пришлось отпаивать его вином. Сталина беспокоить не стали, а до Будённого и Ворошилова дозвониться не смогли. Их обоих не было в городе…или нас не соединили. Но как бы там не было, я наблюдаю довольное лицо Берсона увидевшего меня и наш большой эшелон. — Как я рад снова вас видеть Сергей Иванович — встречает меня, как дорого родственника завсклад. — Здравствуйте Аполлинарий Федорович — усмехаюсь я пройдохе. После взаимного расклинивания, приступили к делам. Понимая важность хороших взаимоотношений с завскладом, я выделил Берсону часть дешёвых ковров, разных тканей, шерстяные нитки, мыло, вино и другие ходовые товары. Ничуть не стесняясь, поставил сто процентную надбавку за свой товар. Это абсолютно не смутило Берсона. Наоборот, он очень сокрушался, что ему досталось так мало, и поглядывал на машины. — Нет, нет Аполлинарий Федорович. Хватит. Вы у меня не один. Это заказ с Кремля. Я и так его не полностью его выполнил — успокаиваю окончательно расстроившегося завсклада. — Надеюсь, что расплатитесь золотом и сахаром, как договаривались? — Да, да. Всё как договаривались — закивал головой, как китайский болванчик Берсон. Пока мы улаживали дела с завскладом, не только по товару, но и по размещению моих людей, приехал Сергей на НАМИ. Все такой же, кепка с очками «консервами», длинный нос и щегольские усы. Он забрал Бехтерева и Потоцкого, при этом с грустью посмотрел на новенькие Рено, потом приедет за мной… Подъезжаю в машине с Андреем к своему советскому дому, сзади складской АМО с грузом и двумя моими охранниками, и рассматриваю окрестности. Всё что я поручал сделать, выполнили. Деревья и кусты подрезали, дорогу подравняли и подсыпали гравием. Около дома съезд вообще замостили брусчаткой, хотя такой команды я и не давал. Но приятно. — Здравствуйте Сергей Иванович. Рады вас видеть. У нас всё хорошо. Всё сделали, что вы приказывали. А как ваши дела? Как добрались? — встречая меня, затараторил Силантий. — Тут китайцев вам привезли. Сказали, что вы ускоглазых заказывали. Я их в дом не пустил, в сарае пока живут. Вот чёрт, совсем о них забыл. Как не красиво. Сам же пригласил, а их в сарай. Хорошо хоть в дворянской усадьбе хорошие хозяйские постройки. — И чем они заняты? — даже интересно. — В огороде с женой копаются… и меня иногда учат… китайским блюдам — смял конец предложение Савелий. Знакомлюсь с шестью китайцами. Пожилые семьи Ван и Чжоу, старик Сюй, и мужичок лет под тридцать Ло. Ван знал неплохо, для китайца русский, а Сюй и Ло английский. Это и сказалось на их специфики занятий. Семьи были травниками и аптекарями, а старик и Ло иглоукалывателями. — Счас сделаем вам небольшой ремонт. Всё равно тут долго жить не будем, потом едем на юг к морю. Там будет дом, огород и ваша работа — объясняю им. Отправил Сергея найти Матвея, чтобы сделать более удобное проживание китайцам. Да и мало ли ещё, людей брать буду, не в свой же дом их тащить. Ещё чего не хватало. Пошёл дальше разбираться с делами, размещению охранников и привезённого груза. * * * В это время в кабинете Сталина. Сталин с Менжинским седели за столом, попивая чай. Около другого края стоял Бубнов возле папок с делами и докладывал результаты расследований. — Значит, часть не задокументированной ценной древесины, золота, серебра, пушнины и других товаров переправлялось через «эстонское окно» и выводилась на их личные зарубежные счета. Руководили этим Петерсон с Ягодой, а в наркомате путей сообщения это знали и участвовали, получая свой процент. Я правильно понял? — выслушал запутанное пояснение Сталин. «И этот такой же. Не успел ещё толком занять должность, а уже пошил из английского хорошего сукна себе новый мундир». — Да — несколько неуверенно Бубнов, понимая, что этим ответом он приобретает себе могущественных врагов. Теперь ему хочешь-не хочешь, придётся «полностью играть» на стороне Сталина и завесить от него. — Зиновьев об этом знал? — спросил Сталин, чем сразу же подтвердил опасения докладчика. — Пока твердо это утверждать нельзя. Но кто-то из его заместителей в этом точно замешан — ответил докладчик. — Вячеслав Рудольфович возьми это дело под свой особый контроль. Боюсь, что твоему заместителю Гриша и его люди будут не по зубам. Разберись. Ты же знаешь, с каким трудом мы собрали хлеб в прошлом году с деревни. Казна совершенно пуста. Надо закрыть эту дырку вывода неконтролируемых и неучтённых средств. А тут ещё Рыков с золотом нас так подставил — обратился Сталин к Менжинскому. — Дальше — увидев легкую улыбку Менжинского Сталин, перевел взгляд на Бубнова. — У Блюмкина действительно был чемодан с четыреста пятьдесят тысячами американских долларов. К сожалению, каты перестарались. Умер вовремя допроса. Ничего конкретного узнать не успели, кроме что деньги от немцев — ещё тише забубнил Бубнов. — Работнички, работать разучились — стукнул костяшками пальцев по столу Сталин. — Деньги по описи передашь Поскребышеву. Что на Украине? — Установлено хищение винтовок и пулемётов из воинских частей и активизация польской разведки. Но там сильно расследованию мешают Касиор, Чубарь и Якир. А его китайцы так вообще никого и ничто не признают, кроме него — стал жаловаться Бубнов. — Разберёмся. Иди, работай… и старательнее. Трупы ничего сказать нам не могут — отпустил Бубнова Сталин. — Может, надо было отправить наших командиров на учёбу в Германию, как и планировали, а самим за это время провести проверки? — Менжинский Сталину, как только за Бубновым закрылась дверь. — Нет. Поступила информация. Кто был в плену, работают на немецкую и польскую разведки. Составь полный список. А с Якиром надо что-то придумать. Сам знаешь, какой он у нас командир [2] . Им до сих пор на Дону детей казаков пугают. — Да перегнули мы с казаками — вздохнул Менжинский. — Опять на Кавказе бандиты и разная контра головы подняли. — Ты же знаешь, я сам казаков не люблю. Но Иона явно перестарался — передернул плечами Сталин. — Бедноту можно было и не трогать. Надо с ними что-то придумать, пока эти деятели всю Украину не взбунтовали окончательно. Подумай. — А что ты с долларами будешь делать? Ты же равнодушен к накоплению — удивился Менжинский. — Может нам передашь? — Да опять этот прохиндей французский к нам едет. За так работать не хочет. Дерёт три шкуры… сволочь такая — Сталин и отпил из стакана чай. — Так может быть прижать его… буржуя? — начальник ОГПУ. — Ни в коем случае. Прохиндей-то он прохиндей, но и дело делает. Откуда думаешь у нас образцы самолётов, машин и другое. Прижмём его, вообще ничего не получим. Свои сам знаешь, какие специалисты. А сколько с народными деньгами сбежали? — потом отпил глоток. — Может через него, и потихоньку отношения с французами наладим. Кредит нам очень нужен. Плюс чтобы французы не поставляли оружие панской Польше. — Думаешь через проливы возить? А если англичане перекроют? — понял куда клонит Сталин Менжинский. — Ему вряд ли. А нет, придумает, что ещё. Я вообще хотел бы это «эстонское окно» закрыть, слишком дорого оно нам обходиться. Как думаешь? Что у нас с Турцией? — поинтересовался Сталин. Часть денег с этого «эстонского окна» шла ОГПУ, и начинать ещё сейчас сориться с ними Сталин не мог. Или надо было давать что-то взамен. — Что-то крутит Кемаль, боюсь, как бы он обратно к англичанам не перебежал. А за «эстонское окно» ты столкнёшься со сторонниками Бухарина, Лациса, Ганецкого и Зиновьева, которые сейчас выясняют отношения между собой. Я бы советовал пока подождать. — Хорошо. Подождём — понял Сталин тонкий намёк. * * * В это же время злой Ворошилов с Будённым возвращаются из-под Москвы с окрестностей села Кубинка с испытания нового вооружения [3] . За ними в своей машине едет начальник главного артиллерийского управления РККА Григорий Иванович Кулик, такой же злой, и пьёт водку прямо из бутылки без закуски. Спор на испытаниях вышел знатным. С одной стороны Уборевич, с другой Ворошилов и Кулик. Будённый умудрился не поругаться ни с одной из сторон и сейчас все больше склонялся к предложению грека необходимости создания прифронтовой и пограничной разведки, как отдельного вид войск. Там он сам себе будет начальник и не вступать в такие «подковёрные» игры. Тем более, сейчас Сталин очень внимательно перечитывает заметки Фрунзе и задаёт заковыристые вопросы многим военным… Сначала провели испытание немецкого противотанкового ружья Маузер, которые с большим трудом, и за большие деньги, удалось достать несколько штук. Потом испытали однозарядный прототип ружья Рукавишникова под английский патрон калибра 12.7 на 88. Испытания показали, что Сталин был абсолютно прав, отложив строительство неудачных и устаревших танков МС-1. Вот тут уже все ругали Тухачевского и его авантюрные планы. Зато яростный спор вызвал патрон с химической начинкой. Уборевич требовал полностью повторить немецкий патрон. В противовес ему, Ворошилов доказывал о невозможности промышленности повторить сейчас химическую начинку. А так же возрастающей в дальнейшем бронировании военной техники. Отстаивал патрон калибра 12.7, но перейти на американский калибр 12.7 на 99. А само противотанковое ружье сделать пятизарядным. Тут Ворошилов не постеснялся использовать знания, предоставленные ему греком, чем удивил всех кроме Будённого. Слишком они были убедительными и с конкретными указания к переделке оружия. А это так не свойственно самому Ворошилову. Но более-менее на этот счёт, но все стороны договорились. Ружейный гранатомёт Дьяконова в целом не вызвал споров, но хотелось оружие покомпактнее, и использовать не только в обороне, но и в наступлении. Гранату тоже постановили доработать. А вот разругались за полковую пушку 76.2 миллиметра. Уборевич обвинил в полной не компетенции Кулика в свойственно ему вызывающей манере, по отношению к другим. Ворошилов тут же стал на защиту своего товарища. Где Уборевич достал общие данные по немецкому легкому пехотному орудию 7,5 cm leIG 18 фирмы «Рейнметалл» прошлого года выпуска было абсолютно не понятно? Но это дало ему возможность обвинить сначала Кулика, а за тем и поддерживающего его Ворошилова в полной некомпетентности. Может чисто технический спор и не перерос бы в такую большую свару, но все кругом стоящие понимали, которых из разных ведомств тоже на испытании хватало, что Уборевич хочет занять место Ворошилова и использует для этого любую возможность. — Вот скажи Семён, что ему не терпеться и не хватает. Ведь только стал начальником генерального штаба? — жаловался Ворошилов сидящему рядом Будённому. — Да ладно тебе Клим. Вон скоро грек будет. Спросим у него. Вдруг, что он знает про эту пушку? Утрешь ещё нос Уборевичу, как и с ружьём. А то, что разница в весе почти тонна это действительно плохо…и много. А Коба тебя не сдаст. Наше положение всех и так пока не очень, но другого начальника генерального штаба искать, конечно, надо — вздохнул Будённый. — Опять этот чёртов грек. Может ему тогда вместо меня стать наркомом? — разозлился ещё больше Ворошилов. — Да Сталин ему предлагал место в правительстве, но он категорически отказался. Ему это не нужно. Ему и так хорошо — засмеялся Будённый, чем вызвал злую ухмылку наркома и заставил его задуматься. Ворошилов понимал, что технических знаний ему действительно не хватает, но это не значит, что каждый может тыкать ему этим в нос. Да и сама должность наркома обороны ему нравилась, и уступать кому-либо её он не собирался. Подъезжая к Москве, решили заглянуть на дачу к Сталину, отправив пьяного Кулика домой. Он на нервах, что его так «опустил» при всех присутствующих Уборевич напился в хлам. Поздоровавшись с Власиком и увеличившейся охраной Сталина, прошли в дом. Сталин расположился на веранде с самоваром, читал какую-то рукопись и делал себе заметки. — Коба, вот скажи, зачем ты назначил Уборевича? Сначала ты поменял все принятые нами планы по вооружению, теперь ещё их меняет и Уборевич, копируя всё немецкое — сразу начал взъерошенный Ворошилов. — Рассказывайте — поднял красные от усталости глаза генеральный. После эмоционального рассказа Ворошилова, он налил себе ещё чаю и развернулся к соратникам. — Клим, почему я должен мерить вас как детей? У меня, что своих дел нет. Ты знаешь, что народ кормить в городах нечем. Я уже предложил начать конфискацию «излишков» у середняков. Против этого выступили Бухарин, Рыков и новый нарком иностранных дел Томский. Тогда надо срочно что-то придумать, для пополнения бюджета… и все это ждут от меня. Да забрали часть денег у военных и с других дел, но что делать дальше? А ты вот это читал? — и показал на рукопись. — Нет. А что это? — не ожидавший такой отповеди Ворошилов. — Это заметки Фрунзе, кстати, описываемая военная тактика, почти повторяемая высказывания нашего грека — пояснил Сталин. — «Нашего грека». Может ты, вместо меня его назначишь? — закусил «удила» Ворошилов. До этого он никогда так не разговаривал со Сталиным, но сегодняшний день оказался уж слишком неприятным для наркома обороны и вывел его окончательно из себя. — Хватит истереть Клим. Я тебя менять, не намерен. А вот грека хорошо бы назначить твоим заместителем. Да только он не хочет…категорически. А тебе не стыдно? Что завещал нам Ленин — учиться, учиться и ещё раз учиться. А ты? — Сталин понял, что лучше сейчас немного «приласкать» соратников. — Я же тебя сколько раз просил направить меня на учёбу. А ты — «не время, потом» — всё ещё обиженно Ворошилов, но уже пришедший в норму, после слов Сталина, что менять его не собираются. — Ничего тут зазорного. Я вот тоже планировал представить кардинальный план к новому повороту в экономической политике, но решил отложить и сначала поговорить с греком. Меня несколько интересует его мнение о нас, сколько события, происходящие за границей. К сожалению, наш наркомат иностранных дел даёт неверную оценку ситуации, а Томский ещё только приступил к работе. Лучше скажи, ты опередил поляков в закупки оборудования у Наганов? — перешёл к конкретной теме Сталин. — Почти договорились. Вот только вывезти оборудование как? Балтийским морем не получиться англичане всё перекрыли, и наши корабли досматривают и с таким грузом не пропустят. Надо через Средиземное и Чёрное моря. У нас таких возможностей нет. Может, ты грека попросишь? — вырвалось в конце у Ворошилова. — Вот видишь. Он уже прибыл. Потоцкий был у меня с докладом. Привезли целый эшелон разной техники и товаров. Ладно. Идите, отдыхайте. Завтра у меня в шесть на ужин и грека по пути захватите — машет он кисть руки. — Дай с рукопись Фрунзе почитать — просит Ворошилов, чтобы больше так не позориться и хотя бы ориентироваться в дальнейшем. — Потом. На пару с Семёном и почитаете и дадите мне свою оценку — не согласился сейчас Сталин. Глава 4 Целый день я занимался разными делами по дому. Не то что-то был беспорядок, но без хозяйского глаза возникло много мелких и не только проблем и недочётов. Тем более для меня, человека выросшего в другом времени и в другом комфорте. Особенно я себя ругал, что забыл привезти фруктовые саженцы для сада. Тем более китайцы с удовольствием копались в огороде. Разместил и двух охранников, которые будут тут жить на постоянной основе с семьями. Взял специально самых пожилых и бездетных. С приехавшим Матвеем обсудили не только ремонт в хозпостройке, но и переделку в доме. В результате моя жилая площадь в доме ещё более сократилась. Достроят, наконец, большую печь. Для этого я привёз пару английских железных бочек для воды емкостью 44 имперских галлона, это по 201 литр каждая. Бочки несколько отличались от привычного мневида, большими ребрами жесткости, прочностью, ну и тяжестью. Ну, нам их не таскать. Одна бочка будет для горячей воды, вторая для холодной. Проведут водопровод и канализацию. Установят смесители. Вот только как-то погружной насос для воды я купить забыл. В Европе их давно используют для откачки воды с шахт. Но Матвей меня отговорил. С электричеством сейчас беда, довольно часто отключают. Он предложил мне установить ручную помпу — «качалку» у колодца, а оттуда вода по трубам будет поступать в дом. Тоже вариант. Правда зимой придётся её снимать. Но зимой я тут быть, точно не планирую. В гостиной построят небольшой камин. Наконец-то Матвей нашёл для этого мастера. Кроме этого я заказал постройку огромного подвала-склада для продуктов и разных вещей. К сожалению, в голодной стране это больше необходимость, чем моё желание. Он будет разделяться толстыми переборками. Попробуем даже сделать ледник, но полной его гарантии работы Матвей не давал. Так же в Таганроге меня сильно поразили хлебные ямы, которые жители и крестьяне использовали для хранения зерна. Средневековье какое-то, честное слово. Потом удивляются, что эпидемии бушуют, если мыши и крысы тут шныряют чуть-ли не под ногами. Нет, нет. Буду я как древние греки все продукты хранить только в глиняных емкостях и кувшинах с крышкой. После позднего обеда копаюсь в своей комнате, разбираю вещи и записи. Решил один из дорогих ковров оставить тут, а второй повешу в гостиной. Иностранцев сюда я приглашать не собираюсь, а если что уберу. А через пару-тройку лет это будет не актуально. Слышу во дворе шум, гам, противный звук автомобильных клаксонов. Во двор заезжают две знакомые легковые машины, но только с укреплёнными ручными пулемётами на заднем сиденье. Да и бас Будённого ни с чем не перепутаешь. Выхожу. Здороваюсь. И с радостным Будённым и хмурым Ворошиловым и с их адъютантами. Ворошилов так и не преодолел ко мне свою неприязнь. Вижу, что общается со мной только по большойнеобходимости. Так и хотелось ему сказать — «ну и рожа у тебя Шарапов». — Проходите — приглашаю в дом. — Нет. Ты лучше давай собирайся. Там у Кобы шашлык готовят, который тебе так понравился. Едем — подкручивает усы Будённый. Едем, так едем. Начал грузить подарки в один из автомобилей. — Привёз много. Значить, и просить будешь не меньше — наблюдая, как я пристраиваю африканский ковёр из верблюжьей шерсти, в соседний автомобиль сказал Ворошилов. — А как же. Я и вам лодку-автомобиль привёз. Вот только я сильно сомневаюсь, что её можно долго использовать для речных прогулок. А для моря она вообще не годиться. Надо обязательно предварительно испытать — с серьёзным видом «подколол» я Ворошилова. — А зачем тогда привёз? — удивился Будённый. — Это образец. На его основании можно построить действительно нормальные авто амфибии. Особенно ценно такие автомобили будут для разведчиков — и подмигиваю ему. — Наверное, и стоит дорого? — усмехнулся тут же Ворошилов. — Не без этого. Но такие образцы всегда дороги. Эксклюзив. Если сами будете разрабатывать, вам ещё дороже обойдется. А тут хоть пощупать можно — не стал я отвечать на его колкость, тем же. — Ну и знаменитый портфель. Опять полный гранат? — как только я устроился в автомобиле напротив военачальников и положил пухлый портфель на колени, прищурил глаз Будённый. — Вы тоже с пулемётами я смотрю ездить стали — улыбаюсь теперь уже я. Под громкий смех Буденного и скупую улыбку Ворошилова мы выехали за ворота моего дома… Охрана небольшой дачи Сталина ещё более увеличилась и даже машины Будённого с Ворошиловым не сразу пропустили. Наконец появился сам Власик, с которым мы все тепло поздоровались. — Ну, принимайте подарок, Николай Сидорович. Надеюсь, кадры получатся хорошие — я немного задержался, пока Буденный с Ворошиловым вышли из машины и стали с интересом смотреть что будет дальше. Передаю большую коробку внутри с чемоданчиком с фотоаппаратом, кучей реактивов, запасных пленок и других нужных мелких предметов в фотоделе. — Ух ты — открыв сначала коробку, а затем чемоданчик восхитился не только Власик. На чемоданчике прикреплена медная пластинка с гравировкой, над которой я долго думал — «эти кадры должны остаться в истории и для истории». — Это ещё не всё — передаю два пистолета «Астры» с патронами. — Попробуйте и составьте мнения об оружие. Наблюдаю заинтересованные взгляды Ворошилова и Буденного. — Вам я тоже подарки привёз. Но только они остались на базе у Берсона — поворачиваюсь и сую ковёр Будённому, а коробки Ворошилову. — Оружие оставь, особенно гранаты — опомнился от созерцания фотоаппарата Власик. Вот дались им эти гранаты. Они мне, наверное, их до конца жизни вспоминать будут. Проходим в караулку. Делать нечего вытаскиваю из портфеля две гранаты, и достаю из кобуры два своих пистолета. Потом Власик без фанатизма меня проверил на предмет оружия. Мизерикорд укрепленный на левом предплечье он так и не заметил. Автоматически смотрю на часы, время семнадцать часов сорок минут. Погода довольно тёплая, можно посидеть на улице и подольше. Затем последовала проверка привезённых подарков, и мы пошли во внутренний двор. Всё-таки ещё какая-то дилетантская проверка, или мне так доверяют? Надо с Власиком на эту тему серьёзно поговорить. Только завернули за угол, сразу почувствовал запах дыма и увидел Сталина, который сидел под деревом за отдельным столом в окружении папок с делами. Рядом в беседке накрыт стол, тут же мангал и кто-то возиться возле него. Сталин поднял голову и посмотрел на нас. Вот это да. Как будто сейчас я увидел другого человека. Насколько резко постарел Сталин с нашей прошлой встречи. Если раньше я видел довольно молодого мужчину лишь с ели заметной сединой на висках в волосах и большими усами, то сейчас седина видна хорошо, а волосы стали короче. Усы стали меньше, а кончики их загнулись. Появились глубокие морщины в кончике глаз. Непросто, ох непросто дался Сталину конец 1927 и начало 1928 года и борьба с Троцким и его сторонниками. В общем, это стал почти тот Сталин, которого я запомнил по кинохронике, разве ещё нет той «жёсткости» во взгляде и её не такой старый. — Проходите. Гостями будете — толи пригласил, толи «подколол» нас Сталин. Подарки мы сложили у входа в беседку. После ничего незначащих приветствий и разговоров сели за стол. Я тут же достал из коробки две бутылки испанского вина. На этот раз стол явно был накрыт побогаче. Приступили к легким закускам, шашлык только поставили на угли и до нас дошёл обалденный запах мяса. — Скажите месье Сакис, это вы помогли сбежать моему секретарю Бажанову? — строго посмотрел на меня Сталин. — Нет. Я его только перевёз. А помощников ищите у себя и в Ленинграде. Мне вообще интересно как он узнал про меня и ночью на дальнем рейде нашел мой корабль? — задаю ему не удобный вопрос. — А назад вы его вернуть не могли? — немного подумав, спросил опять. — Ага. И сразу заодно написать на своём лбу, что я агент ОГПУ — не весело усмехнулся я. Почему-то мой ответ крайне развеселил всех, и я услышал здоровый смех, который «разрядил» обстановку. Ничего не понял, но пусть будет так. — Думаешь, мы так просто Кирова в Ленинград направили — видя моё недоумение Сталин. — К сожалению там воровства столько, что мы иногда сами удивляемся действию наших товарищей. Вон у меня целая папка таких донесений лежит. — И вы ничего не делаете? — удивляюсь такому. — Если бы так всё было просто. У нас всё ещё меньшинство голосов — Сталин встал из-за стола беседки, прошёл до того которого работал, взял папку, вернулся и подал мне. — Что скажете? Этим действием он сильно удивил Ворошилова и слегка Будённого. В папке проект специального закона, который бы запретил всем госорганам, а заодно и всей кооперации принимать на государственную и кооперативную службу тех лиц, которые когда бы, то ни было при Советской власти, были осуждены по хозяйственным преступлениям. Хотя бы они потом были амнистированы, хотя бы отбыли наказание, хотя бы были освобождены в порядке разгрузки тюрем. Пора на десятом году революции обходиться без патентованных воров на государственной службе. Разрешено предоставить им, переходить к физическому труду на земле или в промыслах, но не доверять им вновь должностей, дающих возможность хозяйственных преступлений. — Правильно, но я бы добавил запрет по суду и ближайшим родственникам с определённой суммы. А за мелкие же кражи, после десятикратного возмещения, разрешил бы городским жителям, оставаться по месту проживания и создавать свои ремёсла, но без наёмных работников — дополняю, прочитав проект закона. — А Кирову надо представить серьёзную охрану не из Ленинграда и регулярно её менять. — И где её взять? Мы ходим по Кремлю и не знаем, какой из охранников выстрелит нам в спину. И я не знаю, сможем ли мы принять такой закон — сделал заметку Сталин на мои предложения. — Коба, зачем ты ему это рассказываешь? — зло спросил Ворошилов. — А перестань. Он не хуже тебя это знает. Сам же видишь, что все наши секреты уходят за границу — как-то обречённо махнул рукой Сталин. Ого. А вот этого я и не знал, что Сталин и К? ходят по Кремлю и боятся. В моё время, наверное, это будет до 1936–1937 года, когда пойдут репрессии и сменится руководство НКВД. — Поменяйте всю охрану на казаков, которые не участвовали в гражданской. Ваши цари всегда использовали потомственных казаков для охраны. Я так же не понимаю, почему вы не разрешаете вернуться на родину рядовым казакам. Такими воинами не разбрасываются… — ну то, что Сталин заменил вначале сороковых годов всю свою охрану на терских казаков, я слышал. — Тут всё сложно. Многие военачальники и — начал Сталин. — И евреи в ОГПУ этого не допустят — перебил его Будённый, который всегда недолюбливал одних и ратовал за других. — С теми сведениями, что я привёз это можно сделать постепенно. А потихоньку и остальных не запятнавших себя расстрелами перетяните. Поверьте, эти воины вам очень скоро понадобятся — отодвинулся от стола и спиной упёрся в бортик беседки. — Потом ваша Первая конная тоже не обошлась от еврейских погромов. — Это из-за действий Якира с его китайскими Чонами, а у меня в Первой слишком много воевало красных казаков — перебил меня Будённый. — Тогда срочно поменяйте себе все охрану на казаков с Первой. Измените им фамилии [4] . Организуйте отдельное поселение под Москвой и вахтовым методом охрану… — у-у, как тут всё сложно. Тут во время гражданской войны всё так переплелось, что сам чёрт ногу сломит. — Хватит. Тут мы сами с этим разберёмся — «поставил» меня на место Сталин и внимательно посмотрел на Будённого. Семён Михайлович как-то сразу растерял свой «воинский пыл». — Нас интересует, что вы месье Сакис на этот раз привезли, а так же сведения из-за границы — теперь уже внимательно посмотрел он на меня — и во сколько вы это оцениваете? Да помню, помню я о нашей договорённости. Не переживайте товарищ Сталин, закулисные подтексты озвучу только вам. — Вот — достаю из портфеля список привезённых товаров на сумму в двести тысяч долларов. — Плюс сведения, что я вам привёз. И того итоговая сумма в миллион долларов. — А не слишком ли много просишь? — даже перестал жевать Ворошилов. — Вы думаете, мы настолько богаты? — усмехнулся Сталин. — Арманду Хаммеру вы ещё больше платите, а на балерин-любовниц расходуете больше чем цари — отвечаю спокойно и смотрю на Ворошилова. — А были бы вы хоть немного богаче, я бы с вас намного больше запросил. — Почему? — не понял Будённый. — Потому что точные и вовремя доставленные сведения стоят дорого. Очень дорого — улыбаюсь я. — Напримэр? — как всегда потребовал Сталин. — Вы в апреле этого года на Политбюро ЦК приняло решение об организации узконаправленного специализированного наркомата — Зернотреста. А двадцать первого апреля принимаете «Закон о сельскохозяйственном налоге». Это дополнительный налог для так называемых вами «кулаков» и тех, кто не хочет идти в колхозы. Вы хотите собрать больше зерна, поскольку сельхозналог уплачивался продукцией, заставить крестьян идти в колхозы и за счет конфиската создать материальную базу колхозов. Правильно — зачитываю вытащенную газету. — Допустим — Сталин и стал набивать трубку. — А котировки Чикагской хлебной биржи вы контролируете? [5] Ну, хотя бы отслеживаете? Цена тонны пшеницы постоянно падает, а ещё её и перевести надо. Крупнотоннажных судов у вас нет. Нанимать, так смысла вообще нет. Слишком далеко доставка — достаю выписку по ценам. — Вы что крестьянскую войну собираетесь начать за воздух и непонятные многим идеалы? — Плюс, единственный у вас более-менее только Ленинградский порт. Кстати, почему других-то нормальных нет? А если у вас завтра дело всё же дойдёт до войны с Англией и Польшей? В иностранных газетах пишут, что англичане возобновили стоянку легких военных кораблей на финском острове Сескаре [6] , которая там была ещё с конца прошлой войны. Сейчас они «досматривают разные подозрительные корабли, в том числе и советские на предмет контрабанды» — продолжаю я. — Если вывоз будет через «эстонское окно», тогда это тоже обесценит вашу пшеницу. — Коба это правда? — Будённый, который и так был не в восторге от такой коллективизации. Слишком много нарушений и жалоб приходило в Москву с разных концов страны. — К сожалению не только это. Их рыбацкие суда заходят в наши территориальные воды, под защитой военных судов. Что вы можете нам предложить? — постарался отвлечь от «больного хлебного вопроса» Сталин своих соратников. «Чёртов грек, опять лезет, куда не просят. Итак, постоянно приходиться лавировать в этом вопросе. Да ещё американцам обещал решить этот вопрос» — матюгнулся он про себя. — Сначала давайте договоримся о моей оплате. Кстати, с такой коллективизацией как у вас, вас очень и очень обманывают, чтобы вызвать недовольство крестьян — не даю сбить с темы коллективизации. Насколько я прочитал в газетах, Сталин внёс некоторые изменения и послабления в этом вопросе, чем в моей истории. Сейчас она проводилась не такими ускоренными темпами и всюду. «Кулаков» разделили по ранжиру и действовали более осторожно, но тем не менее коллективизация шла. Ход истории так быстро и кардинально не поменять. Да и надо ли? Как бы не стало ещё хуже. — Хорошо. Но вы должны взять хотя бы четверть нашим товаром — Сталин и продолжал внимательно изучать список. Теперь задумался уже я. По сути, набирать в начале лета всякой всячины в СССР и потом всё это долго распродавать, меня как-то не устраивает. Надо брать товар, который можно быстро скинуть оптом. А то небольшое количество лучших товаров, что сейчас на «Огнях» оставлю для себя, а ненужное распродам или поменяю зимой [7] . Что-то можно оставить пока и в Таганроге. Значит, будем брать только…сахар. Его во Франции тоже хватает, но в СССР он сейчас очень дешев. — Тут у вас в списке есть даже самородное золото и серебро? — удивился Сталин. — Любое золото и серебро, по примесям можно определить, с какого региона оно взято. Мне совсем не нужны такие проблемы в Европе. Тут вы смешаете со своим… и будет всё нормально — на автомате отвечаю я. Потом после небольшого обсуждения и моих доводов, приходим к компромиссу. Беру на себя обязательства купить два корабля в Европе, и на них доставитьоборудование с завода Наганов в Керчь. — Так что ты нам хотел рассказать за такие деньги? — в конце обсуждения влез Ворошилов. — У вас возникло сразу несколько проблемных точек, кроме азиатского региона. Вернее их вам создали — достаю карту из портфеля, и чуть скривись, посмотрел на наркома. Не зря Ворошилова считали бестактным человеком. — Я обрисую ситуацию, как вижу её я, а что делать будете вы, решите сами. Первое, это острова, которые раньше принадлежали России, а сейчас ближайшие Финляндии. У вас же с финнами постоянные конфликты. Раздуйте тему на мировом уровне. А зимой, когда замёрзнет Финский залив, захватите острова и закрепитесь там навсегда. Для этого у вас есть такой специалист, как генерал Слащёв. Я бы его использовал. А заодно и остальных, как у вас называют — старорежимнеков. Пусть устраиваются там по серьёзному, и на долгий срок. — Опять хотите предложить сделать доминион? И почему Слащёв? — усмехнулся Сталин. — Было бы не плохо, но вы на это вряд ли согласитесь. Для этой же авантюры наиболее подходящий генерал, что даст вам время для манёвра на международном уровне. Для других… дела тоже имеются — отвечаю я. — Нечего нашими территориями распоряжаться — опять лезет Ворошилов со своими суждениями. — Пока они ещё не ваши, а финские. Но не суть — поднимаю руку, чтобы не перебили — вам острова крайне необходимо. Жизненно я бы так сказал. Если финны или другие во время войны перекроют минными заграждениями залив, то может ставить крест на всём своём Балтийском флоте [8] — стучу пальцами по столу, чтобы усилить эффект. — Для этого похода зимой я привёз образцы зимней одежды, а на ноги я бы порекомендовал финские сапоги болотоходы, под названием «пьексы» которые с загнутыми носками. Из снаряжения автомобили-кегрессы с нартами. Ну и лыжи соответственно — продолжил я. — А почему только острова? — удивился моей наглости Будённый. — Ну-у. Можете попробовать отодвинуть границу от Ленинграда, но для этого вам надо урегулировать свои отношения с другими странами, столько одновременных военных конфликтов ваша слабая экономика просто не выдержит — отвечаю уже ему. — Напримэр? — заинтересовался Сталин. Вот же заладил например…да например. Глава 5 — Давайте начнём с Финляндии и Балтийского моря. Мира у вас с ней не будет. Вы же хотите её вернуть в состав СССР. Правильно? — пытаюсь понять, правильно вообще я завел этот разговор. — Да эти гады на нас напали, когда нам было тяжелее всего и оттяпали кусок территории — хмыкнул Будённый. — Чтобы победить нормально в войне, надо выиграть у противника и экономически. Главный источник доходов финнов это их рудники и финская бумага. Вот вам и надо добиться захвата или разрушения рудников и построить у себя пару бумажных комбинатов и начать демпинговать своей бумагой на рынке. Заодно помочь САСШ сманивать финнов на Аляску [9] . — стараюсь говорить спокойно, не обращая на слишком эмоциональные реплики. — А Слащёву поставить задачу, после закрепления на островах, взятие под контроль контрабанду спиртного в Скандинавию. — Вы считаете нас глупыми, раз подробно так рассказываете? — удивил меня вопросом Сталин. — Нет. Иначе бы вы не стояли во главе такой большой страны. В принятии верных решений вас подводит недобросовестное отношение ваших товарищей работающих за рубежом к сбору информации. А второе. Что делают англичане, когда принимают важное решение? Они перечитывают архивы и мемуары, и поэтому и охотятся они за ними по всему миру. Ведь где-то, когда-то подобная ситуация уже была. Описано как её решили и последствия. А вы наоборот отвергаете всё старое, забывая, что ничего не вечно под луной… и всё повторяется вновь — и спокойно принимаюсь за шашлык, пока остальные обдумывают, что я это такое сейчас сказал. — Хорошо. Каким вы видите наш флот на Балтике? — после довольно долгого обдумывания спросил меня Сталин. Ни Ворошилов, ни Буденный на мой монолог отвечать не захотели, делая вид, что заняты шашлыком. — Что бы иметь хороший флот, нужны хорошие флотоводцы, особенно когда дело касается вождения линейных кораблей или эскадр. За всю историю России я могу назвать только двух ваших флотоводцев, это Ушаков и Сенявин — друг я как-то не воспринимаю, хотя я возможно и не прав. — Но, а как же Лазарев, Нахимов, Истомин? — усмехнулся в усы Сталин. — Они были больше военно-морскими начальниками, но не флотоводцами — так и хотелось добавить, «проспавшими» десант на крымский берег. Тупо затопившие свои корабли и бездарно погибшие при обороне Севастополя. — Так что, предлагаешь сделать с нашими флотом ты? Никак возглавить хочешь? — влез бестактно Ворошилов. — Боже меня упаси. Я лишь хочу вам рассказать про другую точку зрения на эту ситуацию — и пристально смотрю на Сталина. — Какие виды кораблей наиболее важны на Балтике на ваш взгляд? — усмехнулся генсек, правильно поняв мой взгляд. — Как не странно, но на будущее современных флотов, большое влияния оказала авиация. Преодоление, пять лет назад барьера четыреста километровой скорости самолетов породило много проблем, но в тоже время и предало много возможностей. Вам знакомо такое понятие, как флаттер — вижу ничего непонимающие взгляды трёх человек. — Это возбуждение колебаний элементов конструкции самолета под действием аэродинамических сил, что приводило в ряде случаев к разрушению самолета в воздухе. Так вот, самые значимые авиационные компании в строжайшей секретности начали исследования, и перестраивать свои авиационные производства. А военные самолеты перепрофилировать в гражданские. При этом изменяется всё. Идут новые материалы на основе алюминия, выполняющие роль брони. Американцы и немцы изобрели прозрачную броню, при этом американцы хвастаются, что она в четыре раза лучше немецкой. Новые приборы и многое, многое другое. — Ну а к флоту, это, какое непосредственно имеет отношение? — удивился Будённый. — А вот Муссолини заявил, что будущее за легкими металлами и новыми материалами и я ему верю — улыбаюсь я и откинулся на спинку. — Тоже, нашёл мне кого в пример приводить — хмыкнул Ворошилов. — А ещё он заявил, «Фашизм основан на реальности, большевизм — на теории» — решил я немного позлить Ворошилова. На самом деле коммунисты по заданию западных банкиров, а иначе это не назовёшь, смешали всё в одну кучу и постепенно приучили к этому народ. Национал-социализм Гитлера с его расовым превосходством был выбран мировыми кукловодами для борьбы с национальной реакцией в странах Европы, Южной Америки и САСШ, где во всю создавались фашистские партии. Национализм и образование национальных государств «нравился» западным банкирам гораздо меньше, чем коммунизм. В фашистском движении ещё до Гитлера участвовали католическая Церковь (католическое социальное учение) и видные европейские экономисты; во всех демократических странах росли партии фашистского типа, а фашистские государства демонстрировали быстрые экономические успехи, опираясь на широкую поддержку народа (Впрочем, уже в итальянском фашизме были сильны языческие, нехристианские черты.) Родоначальник фашизма Муссолини мало годился на всеевропейскую роль, да и не претендовал он на передел всего мира. Еще меньше — генерал-христианин Франко и сдержанный профессор Салазар. Однако неуравновешенный Гитлер (его нацизм отличался от классического фашизма именно расовой теорией) был весьма обнадеживающей точкой приложения сил — именно он из всех авторитарных режимов 1930-х годах получил наибольшие кредиты Уолл-Стрита. Ибо антиславянская направленность книги «Майн кампф» (1925) давала надежду, что именно агрессия Гитлера против славян станет поводом для большой войны и будущей расправы со всеми неугодными. (Показательно, что США признали СССР через 10 месяцев после прихода к власти Гитлера — истор. Справка). Мало кто помнит, что Свастика присутствовала на советских деньгах с 1917 по 1922 года. Наличие Свастики на русских денежных знаках говорит о многом. Это говорит о том, что Свастика была государственным символом России! У Гитлера была наша арийская Свастика, а у СССР — жидомасонская пятиугольная звезда. Такая же, какую американская жидократия повесила на флаг США. Понимающему глобальную роль символов, этой информации достаточно для общей оценки вождей и их действий. И только в 1923 году Свастика, языческий символ наших предков — славян и скифов — по требованию Лейбы Троцкого была заменена красной жидовской пятиконечной звездой, что говорит о твердой связи большевиков с американскими банкирами. — К чему вы это говорите? — спросил Сталин. — А потому, что сильно возрастает роль авиации и самолёты будут бронированные. А значит ваши патроны 7.62 никуда не годные. Для пехоты они избыточны, для техники и самолётов не достаточные. Не зря сейчас ведущие страны срочно занялись созданием мелкокалиберных автоматических пушек калибром от двадцати миллиметров и выше. — Мы тоже этим занимаемся ещё с 1925 года — похвастался тут же Ворошилов. Знаю, я как они занимаются. До 1931 года так и не был ещё окончательно решен вопрос с крупнокалиберным патроном. Новый патрон 12.7x108 еще не был окончательно принят на вооружение и рассматривались другие варианты, в частности, британский патрон 12.7x81SR, французский 13.2x99. немецкого 13.25x92. А с мелкокалиберными патронами и пушками дела обстоят ещё в несколько раз хуже. — Быстрее надо. Сильно отстаёте. У англичан в прошлой войне на бронеавтомобилях уже во всю использовали крупнокалиберные пулемёты и автоматические пушки «Виккерс» и признали их лучше, чем окопные пушки 37 мм, которые вы хотите сейчас использовать на технике — с сарказмом отвечаю Ворошилову. — Вернёмся к нашему Балтийскому флоту? — останавливает перепалку Сталин. — Три-четыре морских монитора. Причём половина сильно бронированных. Их задача собирать на себя все «подарки» противника и передавать точные координаты другим мониторам с дальнобойной артиллерией и самолётам с авианосцев. — С авианосцев? А мы в прошлом году отклонили проект — Будённый и посмотрел на Ворошилова. К 1927 году относится предложение переоборудовать учебное судно «Комсомолец» в учебный авианосец. Параметры будущего корабля должны были составлять: водоизмещение 12 000 т, скорость 15 узлов; авиагруппа: 26 истребителей и 16 штурмовиков; вооружение: восемь двухорудийных установок калибром 102 мм и две пятиствольные калибром 40 мм. По своим характеристикам этот проект напоминает вошедший в строй в 1924 году английский авианосец «Гермес», при определенном подобии во внешнем виде. Предложение тогда отклонили. Вообще-то авианосцы хотели делать в марте 1925 г. с переоборудования недостроенного линейного крейсера «Измаил». Тактико-технические элементы предполагались следующие: водоизмещение 22 000 т, скорость 27 узлов; авиагруппа: 27 истребителей, 12 торпедоносцев, шесть разведчиков и пять корректировщиков; вооружение. Аналогичным образом собирались перестроить пострадавший от пожара линейный корабль «Полтава», причем впоследствии его намеревались перевести на Черное море. Я понял, что Будённый просто не в курсе проблем флота. — Вы считаете авианосцы такими важными? — Сталин, опять пресекает спор жестом между соратниками. — Очень. Не зря ими усердно занимаются англичане с американцами. Подключились к строительству авианосцев и японцы с немцами. Обратите внимание на немецкую компанию Kiel AG (Incorporated). Вроде они построили эффективную катапульту для запуска самолетов с борта кораблей, а военно-морской флот в экспериментальном институте протестировал самолётную торпеду, а также в компанию Oerlikon в Швейцарии, которые испытывают двадцати миллиметровую морскую пушку — читаю со своих записей. — Вот даже так — задумчиво сказал Сталин. Потом пошел и сделал пометку, и только после начал выбивать потухшую трубку. — На мой взгляд, вам на Балтике надо небольшие, но быстрые авианосцы с мощным противовоздушным вооружением. Самолётов на 20–25 не больше. А на берегу держать дополнительный штат лётчиков. Англичане тренируют своих лётчиков, сначала на земле построив макет авианосца. Кроме этого проводятся медицинские исследования, вводится специальная форма и средства спасения. Так же англичане разрабатывают и какой-то препарат-стимулятор под названием «бензедрин». Немцы и французы тоже что-то делают. Но точно мне узнать не удалось — подсматриваю название в своем блокноте. — Мы знаем. В их основе лежат наркотики. Нам это не подходит — удивил меня Ворошилов. — Сделайте стимулятор на травах и выжимках животных. Военным в экстремальных условиях он просто необходим — оказывается, коммунисты следили за многими новинками. Скорее всего, неправильно расставляли приоритеты… ну и нехватка денег на все проекты. — Мы подумаем — опередил всех Сталин. — Дальше. — Пять-шесть новых эсминцев, которые будут, равняются легким крейсерам прошлой войны или чуть лучше. Небольшие подводные лодки. И много разной мелочи, такой как минные тральщики, сторожевые корабли и катера и разные десантные суда. — А линкоры? А тяжёлые крейсера? — удивился Сталин. — А вы вспомните опыт предыдущей войны, много русские дредноуты и другие крупные корабли тогда навоевали? Когда захватите острова, то пушки из дредноутов я бы лучше использовал для их обороны и обороны вашего Санкт…Ленинграда. Есть пословица — хочешь разорить страну, подари ей дредноут — вспомнил я любовь Сталина к большим калибрам. — А как же торпедные катера? — вдруг встрепенулся Ворошилов. — Вы это об этой атаке англичан на вас в 1919 году — перелистовав свой блокнот, нахожу дату. — Так вот глиссирующие минные катера для действий на море признаны всеми странами ошибочными, из-за плохой мореходности. Максимум что они могут, это держать три балла. Поэтому все страны перешли к проектированию и строительству мореходных килевых торпедных катеров. Американский опыт борьбы с морскими бутлегерами показал превосходство килевых катеров над реданными. Там эти «гонки» продолжаются с 1921 года. Обратите внимание на катера фирм «Элко» и «Люрсен». Особо обратите внимание, что в связи с авианосцами происходят изменения в тактике ведения боевых действий [10] . — Так почему же англичане продолжают строить большие военные корабли? — после того как записал названия фирм обратился ко мне Сталин. — Нельзя быть сильным везде. Этого не может позволить себе ни одна страна. У вас основные военные действия происходят на суше, у англичан и американцев на воде. Мало того вспомните восстание немецкого флота в 1919 году в Скапа-Флоу. Это блестящая операция английских спецслужб — поясняю я. — Как так? — удивился Будённый. — А так. Немецкий военный флот ни англичанам, ни американцам был не нужен. Приносил лишь одни убытки. Они использовали не очень умных патриотических немецких офицеров, и часть предателей. Устроили восстание. Затопили корабли. Зато англичане за это забрали у Германии почти весь её торговый флот. Как вам такое? А те корабли, которые затопили, были намного современнее имеющиеся сейчас у вас — поясняю я. — И что вы предлагаете нам сделать с нашими линкорами? Разобрать? — усмехнулся Сталин. — Ни в коем случае. Часть вооружения и оборудования использовать, а корпуса впоследствии продать японцам — этим ответом озадачил всех. Дальше все замолчали. Не знаю, о чём думали Сталин и К?, а я наслаждался едой. — Продолжайте — Сталин. Не знаю, как с другими, но со мной Сталин всегда был вежливым. Никогда не повышал голоса, лишь только иногда ругался по-грузински «себе в усы». — Ну, с англичанами вам надо договариваться о мире и самое главное о торговле. Я посмотрел, что ваш товарооборот за последнее время упал чуть ли не в три раза — отвечаю Сталину. — Почему ты всегда всё переводишь на деньги? — тут же влезает Ворошилов. — Да потому что без хорошей экономики не существует государства — полу оборачиваюсь к нему. — Да прикончим мы всех богатеев, и государств не будет — чуть ли не как на митинге отвечает мне пафосно. — Государства будут всегда, в той или иной степени, пока есть люди — усмехаюсь и качаю головой. — Это ещё почему? — не верит мне Климент Ефремович. — Потому что человек хищник. И от того насколько сильный вожак и сильная его стая, на столько они и могут контролировать свою территорию. Потому, что они кормятся с этой территории, и ничего вы против природы сделать не можете. Как у волков — отвечаю ему. — А вы в этом уверенны? — влез в наш спор Сталин. — Уверен. Даже деревья в почву выпускают химические вещества, чтобы рядом жили деревья одного с ними вида — «добиваю» их информацией. — Не может быть? — крайне удивился Будённый. — Как вы знаете, в Древней Греции в своё время очень много разных философов создали трактатов про устройства государства. Большая их часть, к великому моему сожалению, находится в английских частных коллекциях и архивах Ватикана. Но об одном опыте я вам расскажу. В далекие времена решили проверить устройство общества…на мышах. Создали все условия, взяли одинаковых мышей… — начинаю рассказывать я. — А почему мышей? У них ведь мозга нет — перебил меня Ворошилов. — Всё у них есть и организация тоже, ну может не такая сложная, как у людей — отпил глоток вина, так как пересохло горло постоянно спорить с Ворошиловым. — Очень интересно. Продолжайте — Сталин похоже тоже заинтересовался. Дальше я рассказываю, без дат и названия ученого соответственно, как в 1968 году ученый-этолог Джон Кэлхун, на базе Американского национального института психического здоровья, поставил впечатляющий эксперимент. Кэлхун, провел аналогию социума мышей с человеческим обществом и на этом сходстве попытался предсказать будущее для всего человечества. Для этого ученый создал, так называемый «рай» для белых мышей и что из этого в конечном итоге вышло. — Да не может такого быть. Ты все нам врешь — настолько поразили Ворошилова результаты будущего эксперимента. — Проверите сами. У вас для этого есть всемирно известный учёный Павлов — отвечаю ему. — И всё-таки давайте вернёмся к Англии — Сталин. Но вижу, что и его потряс мой рассказ. — Не так давно Ллойд Джордж произнёс свою знаменитую фразу: «Торговать можно и с людоедами». В этом есть вся политика Англии. А наладить отношения спокойно сможете через вашего Литвинова, который очень давно работает на Ротшильдов и английские спецслужбы [11] . — Там сможете ещё купить оборудование для производства угольных машин, пароходы и другие станки — думаю, хватит им про Англию. И вообще я домой хочу. Пора и отдохнуть…от таких дискуссий. Смотрю, что и мои собеседники тоже устали. Слишком много информации, которой они не ожидали, я им преподнёс. Так что буквально через пятнадцать минут я стали прощаться. Сам ужин мне понравился намного больше прошлого раза. И посуда, и сервировка стола, конечно, не дотягивали до французских ресторанов, но уже и не пролетарский аскетизм. Не зря писали, что Власик очень сильно повлиял в этом на Сталина. — Посмотрите эту информацию. Меня интересует ваше мнение — в конце Сталин сунул мне несколько листов с текстом. Забрав на выходе своё оружие, и сев в машину Будённого я отправился домой. Глава 6 Разговор через десять минут после моего отъезда. — Нет. Ну, каков наглец. Коба чего ты его постоянно слушаешь — стал возмущаться Ворошилов. — Врага надо знать в лицо. А умного, тем более. Но во многом он всё же прав. Даже с Муссолини не сильно ошибся. Это мы ошиблись, упустили его — спокойно ответил Сталин, немного с изумлением смотря на взбесившегося Ворошилова. (В начале 20-х годов на встрече с итальянскими социалистами и коммунистами, сторонниками Амадео Бордига, В. Ленин так и сказал: «Муссолини — это смелый человек и прекрасный лидер. Жаль, что вы упустили его. Он привел бы вас к победе…» Ленин восхищался Бенито Муссолини не просто как политическим союзником, единомышленником, а именно как решительным человеком, даже когда тот отказался от близких Ленину идеалов. — истор. Справка) — Так давай зашлём грека к итальянцам. Они тоже выпускают неплохую технику — вдруг предложил Будённый и подкрутил усы. — А что. Правильно — с ухмылкой поддержал Сталин. — Ну… знаете — зло Ворошилов. — Так Семён, раз Клим так настроен… — начал Сталин. — Да он нас всех коммунистов, постоянно какими-то негодяями считает — перебил его никак не успокаивающийся Ворошилов. — Успокойся Клим. Он только с нами так говорит. Потоцкий мне докладывал, что никаких контрреволюционных разговоров и агитаций он не ведёт. Так подтрунивает над нашими недостатками. Но это мы и сами знаем. Учись аргументированно противостоять ему. Он такой не один… хотя очень и умный… зараза. Посоветуйся с женой, она у тебя теорию коммунизма наизусть помнит… А главное он привозит разную технику и рассказывает слабые и сильные её стороны… и достаточно честен… хотя… и наглец — спокойно проговаривал слова Сталин, с остановками, успокаивая своего самого преданного сторонника. — Так продолжу. Семён свози его завтра, пусть посмотрит наши новые самолёты. Внимательно слушай что скажет, сам знаешь, как мы в этом отстаем и не знаем, что нам надо закупать. — Конечно, отстаём. Делаем самолёты, а они падают. А потом выясняется, что двигатели и детали закупили бракованные — Будённый. Это особенно касалось списанных американских моторов «Либерти», под видом новых, и деталей от «Юнкерса». — Да перспективные моторы Райт мы тоже отклонили. А какие бы устроили двигатели наших летчиков и конструкторов я так внятно добиться от них и не могу. Совсем не ответственно подходят наши товарищи. Но то, что так дальше продолжаться не может… это точно — поставил точку в сегодняшнем разговоре о делах Сталин. Слишком уж все устали, да и вина выпили немало…под отличное мясо. * * * На следующий день после завтрака я засел в беседке с чашкой кофе, чтобы разобраться, что за документы мне вручил Сталин перед отъездом. С первым под номером № 107 Директивы Наркомторга СССР о торговых взаимоотношениях СССР с САСШ от 8 февраля 1928 года я разобрался довольно быстро, делая пометки. Сделал вывод, что коммунисты торговать или не умеют или кто специально толкает сырьё в САСШ и имеет там свой нехилый процент. Обсудим. А то такая тенденция сохранится сто лет, если её сейчас не разрушить. А вот второй документ привёл меня в недоумение. Речь шла об организации спасения дирижабля «Италия». Только через час я понял, что Сталин раздумывает, так как бюджет страны и так «трещит по швам», как минимизировать потери. К сожалению, в советской прессе поднялась «огромная волна» о помощи пострадавшим и Сталину хочешь, не хочешь, а придётся организовывать спасительную экспедицию [12] . Надеется, что я что-нибудь подскажу? Ну и чтобы такого придумать? К моему сожалению, как только снять какой-нибудь большой документальный фильм в стиле Голливуда на разных языках, на больше моей фантазии тут не хватило. Обдумав ещё раз, я вспомнил, что в прошлое посещение СССР читал книгу «Земля Санникова» и смотрел советский фильм, где мне очень понравилась песня «Есть только миг». Остается только попробовать убедить Сталина создать сейчас свой Голливуд. Заодно направить всяких писак на работу по созданию сценариев фильмов, а то такую фигну в прессе пишут, что читать противно. Только я закончил более-менее обдумывать, как это донести до Сталина, как услышал во дворе ржание коней и бас Буденного, который искал меня. Чёрт…а было так хорошо: тёплое утро, зелень кругом, нет вибрации от транспорта. Отдохнул, называется. Встаю и иду к воротам дома. — Пулемётная тачанка, все четыре колеса — только и вырвалась у меня, обойдя дом и увидев это. У меня во дворе расположилась тёмно-зелёная тачанка с пулемётом Максима, запряжённая четырьмя великолепными гнедыми конями. Возницей неизвестный мне парень в будёновке, за пулемётом неизменный ординарец Будённого Чибурданидзе. Сам Семён Михайлович в новой форме встал на переднее сиденье и чуть ли не в позе Ленина на броневике, чуть придерживая шашку, и громогласно зовёт меня. — Сакис, где ты прячешься? — осталось добавить «подлый трус, выходи» — поехали смотреть наши самолёты. Вот прокачу на новой тачанке. Мы собираемся такие принять на вооружение. — Такие? — теперь понятно, почему СССР оказался не готов к будущей войне. Потому, что у этих генералов, прежде всего мозги были не готовы к современной войне, а расплатилось за это население и простые солдаты. Генералы, видите ли, готовились по типу своей — гражданской войны. Да сколько раз им напоминать, чтобы хотя бы пересмотрели факты и вооружение, используемое на западном фронте [13] . Иду к себе, переодеваюсь в военную форму и захватываю кроме неизменного портфеля большую подушку. Как-то не впечатлили меня рессоры и сиденья у этой тачанки. Тут в нормальных сегодняшних машинах трясёт немилосердно, а в этой с деревянными колёсами, оббитые железом телеге так тем более будет трясти. — Семён Михайлович, а вы статистику по использованию лошадей в последних войнах смотрели? — начал я разговор, как только мы отъехали от дома. Почему-то у нас изобретение тачанки приписывают батьки Махно, хотя это в корне не верно. Первые разные повозки появились в США, как только изобрели систему Гатлинга. Так же американцы первые переставили пулемёт на мотоцикл с коляской, ещё в конце девятнадцатого века. Пулеметные двуколки применялись и ранее (в частности, русской армией в период Первой мировой войны), но использовались преимущественно для транспортировки пулеметного оружия. Польские тачанки — это разнообразные брички и дрожки, часто на двух колесах и без рессор. — На что ты намекаете? — Будённый, устраиваясь поудобнее, и с завистью смотрит на мою подушку, на которой я сижу. — Если взять статистику современной войны, будемсчитать с англо-бурской войны, то количество погибших лошадей на одного человека с каждым годом только увеличивалась. В англо-бурской войне примерно один к десяти и Англия вынуждена была закупать лошадей по всему свету. В других конфликтах ещё больше. А ведь лошадь надо лет пять растить для военных действий. Это же какая нагрузка на экономику страны — и смотрю на него. — Это ты намекаешь, что с тачанкой мы опять опоздали — достаточно уже хорошо изучил мою манеру ведения разговора Будённый. — Я думаю… да — отвечаю немного с паузами, чтобы не было слишком подозрительно. — И что ты предлагаешь? — и жалостливо так посмотрел на коней. — Я в Африке у французов видел самодельную технику, очень понравилась. Думаю, вам место тачанок будет самое то — и рассказываю ему о военном багги двадцать первого века. — Необычно. Я подумаю. Может ты и сам нам такую мотоповозку сделаешь? Ты же хороший инженер — предлагает мне Будённый. — Сдавайте мне в аренду Миусский полуостров и получите тогда много разного — делаю предложение. Как говорят, вода камень точит, так и я по капле склоняю руководителей к нужному мне решению. — Да я бы тебе сдал. Да остальные бояться, что оттуда будет начата новая интервенция. Ты же обязательно военное соединение создавать будешь — покрутил ус Будённый. — Никакой интервенции не будет. Мне это крайне не выгодно… Вы знаете, для чего в своё время возникло пиратство на Карибских островах? — хмыкнул я. —? — удивленно посмотрел на меня Будённый. — Это в основном это были наёмники Англии, которые не только сбывали награбленный товар в Англию по дешёвке, но и выполняли разные военные операции в интересах Англии. Но официально Англия была там, как бы не причём и всё отрицала. Понимаете, о чём я говорю? — и хитро так смотрю на него. — И ты тоже хочешь… — улыбнулся Будённый. — А почему нет — и тут же ухватился сильнее за борт подпрыгнувшей на камне тачанке. Херня эта полная. Не хочу. Пусть сами на ней скачут. — Но это может вызвать войну — не уверенно, но так же ухватившись за другой борт Буденный. — А у вас и так впереди очень много разных конфликтов — махнул я рукой, которую убрал от борта, так как тачанка поехала спокойнее. — Даже так. А почему не рассказал? — и слышим, как адъютант распекает возницу за такую езду. — Да не успел всё за одну встречу — отвечаю Семену Михайловичу. Дальше до Центрального аэродрома на Ходынском поле мы проехали молча, каждый думая о своём. Предварительный показ техники проходил в стороне от деревянного здания центрального аэровокзала. Завтра сюда должна приехать правительственная комиссия, а Будённый должен проконтролировать сегодня всё и доложить о готовности…или не готовности. Посмотрел на эти для меня раритеты. Посмотрел, как летают, правда, не все модели, ТБ-1 не летал. Послушал инженеров и лётчиков и молча сел в тачанку. Единственное, что не понял, так это зачем на самолёте У-2 лётчики-испытатели крутили высший пилотаж перед Будённым. Хотя сам самолёт несколько не такой как в моей истории. Привезённый мной английский «мотылёк» явно оказал влияние на конструкцию У-2 в лучшую сторону. Так же на одном экземпляре стоял впереди пулемёт с синхронизатором. А это уже настоящий ПО-2 в лучшей версии. Инфраструктура аэродрома тоже удручала, как и в моем понятии бардак. Отсутствие нормальных ангаров, столов, лавок, инструментов, да что там, нормальных туалетов не было. Всё делали «на коленке». Критиковать здесь и сейчас не имеет смысла. Именно на эту тему надо разговаривать со Сталиным. — Что смурной — пихнул меня в бок Будённый. — Не понравилось? — Нет — честно ответил я. — А почему? — тут же насторожился Будённый. — А потому что ваши инженеры и пилоты слишком восторженно отзываются о своих самолётах, абсолютно не интересуясь, что происходит за границей. А то, что вы отстаёте, лет на десять…как минимум они и не думают. Бредят какими-то рекордами и перелётами. Вот зачем это вам? А об удобстве лётчиков и пассажиров инженера имеют вообще смутное представление. Даже туалета нормального на поле нет. Так будущую войну вы не выиграете. Вот я и думаю, может я зря с вами связался? — грустно вздыхаю я. — Ты это… давай не спеши. Поехали к тебе, объяснишь мне про свой пулемётвоз — почесал нос, а потом поправил усы тут де погрустневший Будённый. — Вы сначала должны решить, возглавите или нет фронтовую разведку? Вот тогда и будет смысл разговаривать… — Сначала научитесь лучше строить вардо [14] , вместо ваших…тачанок. Толку больше будет — после продолжительного спора я перешёл я на другую тему. — Вы знаете, почему зачастую раньше заканчивались войны?.. * * * Следующий день. Кремль. Заседание расширенной комиссии. Перед тем как смотреть достижения отечественной авиапромышленности решили провести расширенное заседание. Уж очень много накопилось разных вопросов, и надо было срочно принимать по ним какие-либо решение. Обострилась и борьба между правыми и Сталиным и К?, сразу после разгрома троцкистов. Схватка продолжалось уже час, но Сталин пока только слушал, не вступая в дискуссию. Увы, но его сторонники проигрывали. Им часто не хватало компетенции и конкретики. — Мы всё понимаем, что тяжёлое положение в стране, но нельзя так резко менять планы. А с американцами? Мы ведь уже согласовали наши поставки сырья и продукции… А тут вы со своими предложениями. И теперь надо абсолютно всё менять. Как так можно? А где я тогда вам возьму деньги в бюджет? У нас и так дефицит почти в полтора миллиарда [15] — гневно Рыков. Это стали чуть ли не дежурные выражения председателя Совнаркома СССР на каждом заседании. — Отменили контракт с Фордом, тогда давайте заключим контракт с «Дженерал Моторс» модели «Шевроле». Они предложили продажу технической документации и лицензии на выпуск шевроле из поставляемых в кредит авточастей — двенадцать с половиной тысяч машин в год. — Правильно. А то стыдоба. С нашими двенадцатью тысячами машин в стране на сегодняшний день, мы на сороковом месте в мире. А в САСШ их почти двадцать пять миллионов — поддержал Оболенский Рыкова. — Американцы не всегда честно выполняют контракт. Да и мы только заключили в прошлом году контракт с фирмой «Геркулес» на поставку оборудования, двигателей, запчастей и инструментов. Плюс большой контракт с чешскими автомобильными фирмами. Скоро так же договоримся и со шведами. Триста двигателей уже купили — отбивается от насевших Куйбышев. — Всё это потому товарищи, что мир очень быстро меняется. А наши ответственные работники плохо работают за рубежом. Обратите на это внимание, товарищ Томский. Так же товарищ Уборевич. Разберитесь с военными атташе, они нам поставляют очень устаревшую информацию — тихо с места произнёс Сталин. После продолжительных споров Сталину и К? пришлось уступить в некоторых экономических вопросах. Зато он настоял на частичном закрытии «эстонского окна» стараясь не задеть интересы ОГПУ, в ужесточении проверок вывозимых товаров в связи с расследованием дел Ягоды и Петерса. Уже арестовано более сорока человек, но следствие продолжается. Сталин ещё раз убедился в правоте грека, что многие его товарищи кто долго жил за рубежом, отстаивают далеко не интересы СССР. «Надо бы получше поинтересоваться их зарубежными счетами, заодно и бюджет поправим. А золото мы и мелкими партиями переправим через грека, когда надо будет» — дал себе зарок генсек. — Давайте обсудим вопрос. Что мы будем делать с нашими товарищами, кто запутался и кого обманул Троцкий? Нельзя же их вечно держать под арестом — Осип Пятницкий. Сейчас он курировал кадровую политику при назначении советских чиновников. Постановили выслать их за границу [16] . — Я предлагаю не просто их выслать, а дать им партийное задание. Пусть покажут чего они стоят и принесут пользу нашей стране. Кто справится, вернём — внёс предложение Сталин. — Что конкретно вы предлагаете? — вступил в полемику Бухарин. — Мы уже направили небольшую группу в Иерусалим. Некоторых можно направить туда для усиления. Большую же часть выслать на Карибские острова. Они должны перехватить нелегальную торговлю алкоголем, а полученную прибыль направить на закупку в Америке нужное нашей промышленности. Часть товарищей направим в Венесуэлу. Они должны организовать там нефтяную компанию. Сейчас там активно начали работать англичане, вот пусть у них и поучатся. Может, удастся закупить через них передовое бурильное и перерабатывающее оборудование. Кроме этого в Венесуэле добывается много золота, серебра и других, так нужных нам ископаемых — удивил всех Сталин. — Это поэтому вы отказались в СССР поддержать антиалкогольную компанию? — переспросил Ларин-Лурье. — Мало нам контрабанды наркотиков, так вы хотите, что бы у нас ещё и бутлегерство как в САСШ появилось? — повторил на свой лад вопрос грека Сталин. — Почему вы так решили? — Ярославский «главный безбожник» страны. С его «легкой руки» развернутая компания сочетала административный запрет на водку и «живое творчество» масс, в котором даже Христос описывался алкоголиком. Емельян Михайлович Ярославский (урождённый Миней Израилевич Губельман) [17] с 1925–1943 годах — председатель Центрального совета Союза воинствующих безбожников. — Потому что ваша компания плохо проработанная. Я не спорю насчёт самогоноварения… но вот остальное очень плохо, товарищи. Только одними радикальными мерами мы ничего не добьемся. Вам надо ещё качественнее проработать этот вопрос и посмотреть, как это сделано в других странах. Подготовьте расширенный доклад для ЦК. Вам же товарищ Уборевич, подготовить списки специалистов… из наших бывших. Увольняемых сейчас из Красной Армии, постараемся направить их советниками в Абиссинию — в конце ошарашил последним предложением Сталин. Многие тут же с удивлением посмотрели на Сталина. Слишком за последнее время Сталин стал не «похожий сам на себя». Его взгляды из радикальных и нетерпеливых начали больше смещаться к центристским и поискам приемлемого компромисса. Не требовал Сталин и скорейшего сворачивания внутреннего НЭПА, в отличие от быстрейшего сворачивания концессий зарубежных компаний в стране [18] . Разбор военной темы был отложен. Там тоже возникло много проблем и изменений. Тем более новый начальник генерального штаба РККА Уборевич настаивал на изменениях принятых при Тухачевском. К вопросу решили вернуться после посещения Центрального аэродрома и в более узком кругу. Глава 7 Следующий день меня никто не трогал, и я успел прочитать всю местную прессу, которая гневно обрушилась на местную контрреволюцию. Из прочтения я понял, что Сталин и К? не удержались и «раскрутили Шахтерское дело и дело Промпартии», но тут всё в одном деле. Пресса сообщала, что под руководством Кирова в Росбассе пресечена крупная попытка вредительства на многих предприятиях СССР. А целый профессор А. А. Гореев и рад других бывших специалистов хотели устроить в стране энергетический кризис. Все это координировалось из-за границы организацией «Торгпромом», которая поддерживала контакты с французским Генеральным штабом. — Да… чтоб его — со злости шлепнул газетами об стол, так что зазвенела посуда. Тут я пытаюсь всеми силами наладить советско-французские отношения, а тут то одно, то другое. Радовало только одно, что Киров более внимательно разобрался в этом вопросе. Наказали и некоторых советских руководителей. Почти не тронули рядовой состав, кроме зачинщиков бунтов. Киров в нескольких городах выступил с пламенной речью, которые приводились в газетах, что несколько сгладило общее недовольство населения на местах, и пообещал решить их бытовые проблемы в ближайшее время. Чтобы немного «остыть», пошёл и погонял Матвея и его работников. Но обратной стороной моего вмешательства стало дополнительные расходы на материалы и оплату строителей. Ну и чёрт с ним…хоть «пар спустил». После обеда поговорил с китайцами и наметил примерный план на будущее. На следующий день к обеду за мной приехал Сергей и повёз меня на склад к Берсону. Там уже находились Сталин, Ворошилов и Будённый. Пока же они внимательно рассматривали американские грузовики «Мак» АС «Бульдог». — Не новые, да и кабина не для нашего климата — бросил мне упрёк Ворошилов, как только я пошёл к ним, предварительно пообщавшись со своей и Сталина охраной. — Не новые, но в хорошем состоянии и довольно дёшево. Французам они сейчас абсолютно не нужны, а вам в самый раз. А если сделаете прицепы, то вообще будет хорошо — подаю с портфеля рисунок. — А переделать кабины не великая хитрость. Как раз по вашим возможностям — не удержался я в конце. Достал меня Ворошилов если честно. Тут и так настроения нет…а он вечно нудить. — А почему только две новые легковые машины? — спрашивает Сталин и хитро прищуривается, посматривая на меня. Объясняю ситуацию с бриллиантами и золотом в Европе. Даю слово, что следующий раз привезу недостающие. — Нет. Раз не выполнили заказ, то привезёте Renault 1 °CV MH Sahara. Разница за вас счёт — удивил меня Сталин. (Без сомнения Renault 1 °CV MH Sahara была очень удачной машиной. Информационный бюллетень торгового представительства СССР во Франции от 1 декабря 1926 года… Действительно, в 1926 году Госторг закупил несколько таких машин. Одну из них отправили в Узбекавтопромторг, где 22 июня 1927 года она и совершила пробег из Чарджоу в Хиву. 500 километров бездорожья были пройдены за 108 часов 10 минут. При этом машина зачастую преодолевала барханы с крутизной до 18 градусов. А в апреле 1929 года экспедиция академика Александра Евгеньевича Ферсмана отправилась в пустыню Каракумы на двух «трехосках» Renault MH и одном Ford Т. Форд вскоре пришлось отправить назад в Ашхабад. Зачем через десять лет что-то там изображали наш Грачев и Лихачёв с внедорожники мне совсем не понятно. — прим. Автора). — Тогда я предлагаю попытаться договориться купить линию и запчасти по сборке Рено у вас. Такие автомобили во Франции пока никому не нужны, на них нет спроса — предлагаю. Вот же…Сталин явно подготовился и поднял материалы про испытываемую технику в СССР. Надо быть осторожнее. — Ну… попытайтесь — хмыкнул Сталин. Идём дальше. Останавливаемся около пулемётовоза. Объясняю ситуацию с ним и тачанками. Объясняю, что нет смысла производить тачанки, лучше на этом заводе производить вардо. Ситуация с жилплощадью сейчас катастрофическая, особенно на новых стройках и у военных. Показываю следующий рисунок. Рассказываю сколько разных мотоциклов, мопедов и велосипедов сейчас за границей. — Поймите. Ваш лозунг, что посадим всех на автомобили, это прекрасно, но сейчас невыполнимо…да и не нужно. Нельзя сразу с кобылы пересесть на автомобиль. А для того, чтобы люди знакомились с техникой, надо начинать с малого возраста. С игрушек и самокатов — объясняю минут двадцать. Слушают внимательно, вот только не пойму, согласны они или нет. Иногда ловлю себя на мысли, что всё это им известно, просто не всегда правильно принимали решения под чьим-то влиянием…или хотели прыгнуть выше головы. Наконец дошли до разукомплектованного бронеавтомобиля Rolls-Royce Armoured Car. Охрана скинула с него брезент. — А что он в таком виде? — повернулся ко мне Будённый. — Каким достался, таким и привёз. Я его посмотрел, он почти цел. Отремонтируете. Там поснимали медные части, оружие и подпортили колеса — начал я. — А цену выставил, небось, как за новый? — перебил меня Ворошилов. — Нет. Нормальную поставил цену, вы плохо список просмотрели…Этот бронеавтомобиль я считаю лучшим прошедшей войны, который я видел. Но я предлагаю его несколько изменить, прежде чем поставить у вас на производство — достаю из портфеля рисунки-схемы и мы склоняемся в четырёх над ними. — Во-первых, немного изменить наклон листов корпуса, тогда в некоторых местах можно и десяти миллиметрами обойтись, вместо двенадцати — показываю карандашом, который достал из кармана. Дальше показываю большой бампер, которого у Роллс-Ройса нет. Большие колеса. Двигатель я поставить по схеме сегодняшнего Рено, где более толстый радиатор ставится за двигателем. Конечно лучше воздушный, но очень сомневаюсь что сделают. Да и там надо ставить второй совсем маленький двигатель…как было на американских танках Второй мировой у нас. — У вас ведь холодно, а так можно будет сделать заслонку. Нос формой, тоже как у Рено, что я привёз. В экипаже три человека. Два в башне, какую я вам уже раньше рисовал и один водитель посередине. — А почему? Ведь рядом можно посадить ещё одного с пулемётом — заинтересовался Сталин. — Это раньше было можно. Выкатил бронеавтомобиль на прямую наводку и обстреливай противника и ничего не бойся. А сейчас у пехоты есть всё: противотанковые ружья, миномёты, бомбомёты, гранаты, пехотные пушки, крупнокалиберные пулемёты и скорее всего, появятся и противотанковые пушки. Стаять никак нельзя. Так что в башнедолжен быть командир, который внимательно следит за полем боя и руководит. Я переместил его в башню. Зато увеличил бензобак на двадцать пять литров. Теперь смотрите, у меня рама составляет единое целое с корпусом. Это позволит с одной стороны уменьшить массу машины, а с другой увеличить прочность корпуса. На башне дополнительный вертлюг, туда при необходимости можно ставить пулемёт против воздушных целей. Сзади оставил так же. Тут примерно… или триста килограмм груза или дополнительно двух-трех человек посадить. Которые тоже могут стрелять. Хорошо бы поставить и радиостанцию — и тут же показываю на чертеже всё что объясняю. — Вооружение? — заинтересованно Ворошилов. — Одну автоматическую мелкокалиберную пушку миллиметров двадцать-двадцать пять миллиметров, которые сейчас начинают делать в Европе и пехотный пулемёт — опять показываю на башне. — А что, хороший бронеавтомобиль получится. Отдадим рисунки на «Большевик» пусть делают. А то они замучили меня своим нытьём. Танки МС-1 выпускать мы им не дали, а полугусеничный бронированный тягач они неизвестно ещё когда сделают…и осилят ли вообще — удивил меня такими словами слишком спокойный Ворошилов. Чего это вдруг? — Вы бы ещё нам танк привезли, а то у наших конструкторов что-то не очень получается — обратился ко мне Сталин. — Можно было бы попробовать Сен-Шамон без орудия купить, если бы вы не сорились постоянно с французами. Ну, вот зачем надо было писать в газетах про французский генеральный штаб? Неужели вы не понимаете, что вас специально стравливают? — с горечью выражаю своё мнение. — Хорошо. Постараемся впредь проконтролировать такие статьи — после недолгого раздумья пообещал мне Сталин. — Я привёз немного африканской смолы. Не знал, что вы в САСШ покупаете канифоль в больших количествах. Можно и из Африки возить, всяко дешевле — идём дальше. Рассматриваем всё, а я комментирую привезённое мной. — А вот это «манилла» — показываю медный браслет, который используется в Африке как деньги. — А вот «катанга». В общим, в Африке разной меди хватает. Нужен только нужный товар на обмен. На рассмотрение всего мной привезённого затратили довольно много времени, но Сталин, Ворошилов и Будённый остались довольные проведённой мной экскурсией. Не кривились даже, когда я показал и рассказывал про достоинство шапки-ушанки 49 пехотной дивизии Колчака купленной мной случайно в Париже на «блошином» рынке. Покрутили с удовольствием в руках «Астру». Для меня стало большой неожиданностью огромной проблемой с пистолетами и наганами в СССР в РККА. Хотя на «чёрных» рынках такого добра с войны осталось много. Спросили, как много я могу привезти таких пистолетов. Удивительно, но команда Сталина решила отказаться от закупок «Маузеров С-96» из-за моих советов и цены на сами пистолеты. Хотя может, и соврали мне. — Мы по вашему совету присматриваем за фирмой, и как только она разорится, мы попытаемся выкупить оборудование — поделился со мной вдруг такой информацией Ворошилов. — Маузер пистолет сложный в производстве и дорогой по цене. Для его производства лучше сделать отдельный завод или цех. Производить малыми партиями и сделать его наградным оружием под патрон 9 на 23 — выдаю на одном вздохе. Никак хотят опередить испанцев. Ну может, что и получится. — Мы подумаэм — Сталин и тут же переглядывается с Ворошиловым. — Ну и как вишенка на торте, ваш автомобиль-лодка под названием «Пежо-Наутилус» — мы подходим к последнему экземпляру привезённому мной. — На этом… лодке только твоих бл… балерин катать, а не корабли проверять — пихнул в бок Ворошилова Сталин после осмотра этого необычного экземпляра. — Но вы обещали что-то другое, не так ли? — Этот прототип вам тоже очень пригодиться, если вы собираетесь строить оборону по голландскому типу. Да и в Европе и других местах рек не мало. Сделать её из металла… и менее помпезную и будет пользоваться большим спросом…везде — пытаюсь оправдаться. — И, тем не менее, вы обещали нам совсем другое. Надо исполнять свои обязательства — строго Сталин. — Постараюсь в ближайшее время — только и остаётся, что развести руками. Нуда… место адмиральской яхты притащить лодкоавтомобиль и уверять других, что это тоже подходит… не прошло. — За вас счёт — опять Сталин разводит меня на деньги. Э… как их припекло то. Опять за мой? Ладно. Тут я действительно маху дал. Ну, тогда на чём-нибудь другом отыграюсь. На этом мы и расстались. Машина Будённого повезла меня домой, а кавалькада с охраной направилась в сторону Москвы… * * * На следующий день, хорошо выспавшись и позавтракав, я как обычно за чашкой кофе читаю свежую прессу привезённую Сергеем. Удивила одна статья, где описывалась, что одна научная группа отправилась в Боровический уезд Новгородской области для изучения жизни… колдунов. Что-то нам в двадцать первом веке наврали об истории нашей планеты. Сейчас тут то колдунов, то Шамбалу, то ещё что-то на севере ищут…мистическое. Ведь неспроста же? А после войны…всё как обрезало. Ладно, всё это хорошо… и немного даже весело, но когда же мне обещанные деньги привезут? Мне тут уже надоело. Обратно в Париж хочу… или на свой корабль, в крайнем случае. Как неудивительно, но во второй половине дня за мной приехал Власик. Меня пригласили на ужин, на дачу к Сталину. Вот же работоспособность у некоторых. Когда он только всё успевает? Заехав во двор, услышал глухие выстрелы. Похоже на звук охотничьего ружья. — Это что Николай Сидорович? — удивляюсь я и открываю портфель. — Не надо — перехватывает мою руку Власик. — Это товарищ Сталин ворон стреляет, а то они ему по утрам спать не дают. — Да? — удивляюсь я. Вот уж не знал, что Сталин был охотником. Надо ему охотничью бельгийскую Fabrique Nationale d’Herstal Browning Auto-5 пятизарядку подарить, чтобы он оценил. Смотришь, тогда и на вооружение её быстрее примут. После процедуры моего разоружения я уже привычно направился к беседке за домом. О-па. Какая неожиданность. Устройство новой беседки-достархана сильно напоминает, как у меня дома, только несколько больше и другие украшают узоры. Даже тандыр с мангалом уже поставили. Однако. — Проходи. Нравиться? Садись — пригласил меня подошедший Сталин с двустволкой. — Хорошо — отвечаю, сажусь и поудобнее устраиваю подушку-валик под себя. — Это мне Николай все уши прожужжал как у тебя хорошо, вот и сделал — поморщился Сталин. — И правильно. Ничего тут дорогого нет, зато очень удобно. И гостей не стыдно принять — улыбаюсь. Читал, что Сталин был большой консерватор и очень неохотно менял что-то в жизни, начиная от одежды, заканчивая условиями жизни. — Скажите, а зачем вам китайцы? — спрашивает с подколкой Иосиф Виссарионович. Странно он начал разговор…к чему эта прелюдия? — Я бы хотел, чтобы в Таганроге Бехтерев организовал институт изучения мозга. Соединив восточную и западную культуры и подходы в области медицины, надеюсь на лучшие результаты — отвечаю правду. — У вас так и не прошли головные боли? — интересуется он. — К сожалению нет. Опухоль очень медленно, но растёт — а чего тут скрывать. — М-да. Плохо конечно. Пусть профессор организует такой медицинский институт. Мы выделим деньги и материалы. Это сейчас действительно большая проблема. Даже у моей жены Надежды такая неприятность — смотрю, как тяжело дались последние слова генсеку. Сам я вспомнил интервью приёмного сына Сталина Сергеева, где он рассказывал о головных болях Надежды Аллилуевой. Возможно, что и это тоже подтолкнуло её к самоубийству. Хотя тут могут быть и разные варианты. Вот только факт, что после смерти жены Сталин стал ещё более жестоким и недоверчивым. Может его кто-то хорошо просчитал, чтобы устроить кровавый террор? — Скажите, вы работаете на французскую разведку? — задал он прямой вопрос. — Я работаю только на себя и свою семью. А с представителями французской разведки мне приходится разговаривать. Иначе откуда у меня такие разные сведения? Думаю, что скоро и разведки других стран мной заинтересуются — ничего себе вопросик то у генсека. — И как вы можете оценить свою деятельность? — хитро так улыбнулся Сталин и правой рукой подправил усы. — На эту тему мы с вами уже говорили. Но вам надо опасаться не меня, а больше своих сторонников — жестко и четко отвечаю. — Почему? — Сталин. Ну хоть хорошо, что не сказал своё любимое «напримэр». — Потому что из пяти ваших людей: два предателя, один полу предатель, четвертый некомпетентный и только пятый нормальный — неожиданный поворот для меня разговора. К чему бы это? — Приведите примэры — сощурил глаза Сталин и весь напрягся. Как будто тигр перед прыжком. Эх…всё-таки произнёс. — Я выяснил, зачем ваш Блюмкин водил немцев и за что ему такую сумму денег дали. Это как только предательством это не назовёшь. Следующего предателя пока называть не буду… вы и так мне много должны. Полу предатель… есть у вас такой в ЦК некто Молотов-Скрябин — смотрю прямо на Сталина. Сейчас очень ответственный момент. Лично моё мнение, что одного предателя Литвинова, поменяли на второго Молотова, хоть и не в таких масштабах. — Он масон и будет выполнять, то что ему прикажет мастер ложи — поясняю я. (— Масон давно. С 1906 года, — улыбается Молотов, имея в виду время своего вступления в РСДРП. Диалог, состоявшийся в декабре 1982 года между московским писателем Феликсом Чуевым и бывшим Председателем Совнаркома СССР Вячеславом Молотовым. Именно Молотова я считаю виновником, скорее всего по заданию англосаксов и масонской ложи, сорвавшего договорённости между Гитлером и Сталин в 1940 году по разделе сфер влияния в Европе. Войны избежать, конечно, бы не удалось. Но отсрочить её на год-другой так нужный СССР, наверное, возможно было бы. Не зря Черчилль в своих воспоминаниях после воины сказал, что Англия сделала в 1940 году всё возможное, чтобы втянуть СССР в войну с Германией. — прим. Автора.) — Его жена пытается, влезь в доверие к вам и вашей жене, чтобы через неё получать сведения. У самой же родная сестра и брат сейчас в САСШ работают в банке. (Будучи известен там как Сэм Карп. Оказывал услуги Советскому правительству. Вёл переговоры по покупке военных грузов. Также он являлся президентом «Car Export and Import Corporation», через которую СССР закупал у американских производителей материалы военного назначения. Неплохо «поживился» за время войны на нашей беде. За разглашение государственных секретов в конечном итоге жену Молотова Жемчужину (имя при рождении Перл Соломоновна Карповская) Сталин и посадил. — истор. Справка) — Он не член ЦК — насупился Сталин. — Не столь важно. Важно другое. Они никогда не будут думать о мощи вашего СССР, как государства. И как только им будет это выгодно, вас предадут, как и все ваши дела. Как и ваше государство. Вообще мне вас некотором смысле… жалко. Вас толкают на путь диктатора, но потом, когда вы сделаете за них «чёрную» работу… мавр сделал своё дело, мавр должен умереть. Ещё и грязью обольют после смерти. Семью тоже не пожалеют. Обычно так и бывает. Надо бояться не тех, кто открыто критикует и не соглашается с вами, а тех, кто слишком «сладко поёт». Так у вас говорят? Попытку переворота Троцкого я не имею в виду, в таких случаях действуют жестко. Разрешите — я налил из бутылки в два стакана вина и из своего сделал глоток. От таких слов и волнения горло абсолютно пересохло. Надеюсь, я зародил в нём сомнения, и он не будет спешить физически, уничтожать всех своих политических соперников, особенно правых. Ведь можно и их правильно использовать. — Вы уверенны в том, что сейчас говорите? — опять прищурился Сталин. — Да — твёрдо и односложно отвечаю. Сейчас не нужно философствовать, сейчас нужен чёткий ответ. Пройдёт ещё пару-тройку лет и со Сталиным, так уже не поговоришь, как с равным… ну будем пользоваться моментом. Князь я или не князь. Да и позволяю я себе такой разговор с ним только наедине. — Я вас понимаю… и даже… верю. Вы же тогда настаивали на увеличении моей охраны… и она помогла — медленно и с расстановками после небольшого раздумья сказал Сталин. — Что бы вы предложили или посоветовали? — Не надо принимать еду вне дома или только после проверки охраны. Дать охрану вашей жене и детям. Ваша жена учится? Всех её однокурсников и знакомых по учебе распределить подальше от Москвы и центральных городов — надеюсь, будет привет Хрущёву, и Сталин его сошлет на… Сахалин. Может, его тогда японцы поймают. То, что Сталин сделает по своему, я нисколько не сомневаюсь. Но слушает он сейчас меня крайне внимательно. — Наверняка вам уже кого-то подставили. Я бы начал бороться с еврейским матриархатом и его связами за рубежом. Это важнейший и тайный инструмент влияния мировой закулисы. (Евреи есть у всех народов (горские евреи, китайские и т. д.). Еврейки, это особый женский клан, который обеспечивает информационный обмен и кланово-племенную идентичность евреев по всему миру. Они общаются между собой и зачастую контролируют и направляют своих мужей не зависимо от страны и строя. Ведь абсолютное большинство руководства в СССР даже не евреев…они женаты на еврейках. Андрей Андреев и Дора Хазан. Яков Джугашвили и Юлия (Юдифь) Мельцер. Николай Бухарин и Эсфирь Гурвич. Список еврейских жён советских вождей можно продолжать до бесконечности. Луначарский, Ежов, Куйбышев, Рыков и многие другие партийные деятели были женаты на девушках из еврейских семей. Вряд ли это говорит о заговоре как таковом, но вот то, что они «руководящая и направляющая сила» своих мужей это точно. Чего только стоит одна «парт-тётя» Голда Давидовна Горбман жена Ворошилова. — прим. Автора) — Всё-таки вы плохо относитесь к евреям и всячески пытаетесь меня убедить выступить на борьбу с ними — не одобрительно покачал головой Сталин. — Дело тут не в этом. У каждой нации есть внутренняя мощь и время её рассвета, в которое оно пытается доминировать над другими нациями и народами. Были египтяне, Великая Греция, затем Римская империя… сейчас это евреи, вернее сионисты. Уйдут со временем, и они с исторической сцены, растворившись в других народах. Но мы же с вами живём здесь и сейчас — внутренне хмыкнул про себя — и давайте будем исходить из реалии сегодняшнего дня и мировой политики, которую определяет далеко не СССР. Но самое большее, что мне в ваших соратниках-евреев не нравиться то, что все они имеют счета за рубежом и переводят туда деньги…даже сейчас. Они не считают ваш СССР своей исторической родиной, они считают родиной «Землю обетованную» и в случае серьезной опасности они её защищать не будут [19] . Они просто сбегут. — Я подумаю — так же не весело генсек. — И ещё всегда и во все времена была большая проблема, это занятия жён и дочерей правителей и больших чиновников. Не займёте это и вы. Они, если незаняты делом, начинают вмешиваться в действия своих мужей и отцов — чуть усмехаюсь. — Это поэтому у вас лозунг, что каждая кухарка может управлять государством? — подкалываю Сталина. Выражение было использовано В. В. Маяковским в поэме «Владимир Ильич Ленин»: Дорожка скатертью! Мы и кухарку каждую выучим управлять государством! — Вы считаете, что мы не сможем выучиться полноценно, управлять государством? — насупился Сталин. — Почему же? Только сумеют это сделать единицы. Вы знаете от чего резко пошло возвышение Англии и Голландии с XV века? Потому что кланы, поднаторевшие в управление и интригах Венецианской республики перебрались в Англию, а генуэзские в Голландию. Им стало просто не выгодно бороться с Османской империей с одного бока и Священной Римской Империей с другого. Вот таких монстров вам и надо как-то «переиграть» сейчас. Глава 8 Сталин сделал легкий жест рукой и пожилая женщина начала приносить еду. Блюд было не много. Какая-то запеканка с мясом и овощами, овощной салат с грецкими орехами и салат со свежими помидорами. Вот странно, где он их сейчас только взял? Никак с Грузии или Турции доставили. — Скажите, вы подумали над спасением дирижабля «Италии»? Что вы можете предложить, чтобы уменьшить наши расходы? — перевёл разговор Сталин, после еды. Сейчас мы расслабленно пьем легкое вино, маленькими глотками. — Отказаться вы не можете? — получаю кивок. — Тогда я считаю, что надо снять большой документальный фильм… на час не менее. Начиная, как отправлялись, поход. Потом про пилотов «Италии» чем питались, как отдыхали…и в конечном итоге, чем всё закончилась. Плюс возьмёте интервью у участников. Переведёте на несколько языков и пустите в прокат по всему миру. Только политику туда, мне кажется, мешать не надо. Иначе коммерческого успеха фильм не достигнет. — Уверены? — удивился он. — В то, что не надо делать из этого политическое шоу — абсолютно. А вот, насколько он окупиться, сказать сложно. Расходы на съемки всяко отобьёте…да ещё и останется. Можете вставить несколько фраз в русском варианте. Успешные коммерческие фильмы обычно все без политики, или она очень скрыта. По результатам на волне интереса к северу, лично я бы снял фильм по книге «Земля Санникова», которую я читал у вас в прошлом году. И вообще посмотрите на Голливуд, там фильмы дают деньги больше чем заводы. Создайте свой, не так это и дорого — и приподымаю бокал. — М… а что по торговым взаимоотношениям? — Сталин и стал набивать трубку. — Мне конечно приятно, что вы туда включили и зажигалку, но большую часть я бы не стал поставлять. Вот скажите, например, кому в САСШ нужны ваши колоши? Или вести так далеко макароны? Это же сплошные убытки. А другая часть вообще одни ресурсы. Вот мои предложения — передаю лист. — А слово ресурсы или продажа ресурсов, вам надо забывать. Иначе вы так и останетесь сырьевой колонией, не зависимо от названия страны. — Это конечно хорошо — неожиданно передразнил меня Сталин — а где на это всё взять деньги для индустриализации, для закупки хлеба у крестьян? Бюджет и так в большом минусе. Только не предлагайте контрабандистов, их и так уже… почти разобрались — непонятное движение пальцами рук. — Я бы ещё потряс цыганских баронов и цыганские кланы, думаю там не одна сотня килограммов золота. Потом взять для начала пару тонн золота и обменять его в Мексике. Напряжение во взаимодействии Мексики и САСШ вылилось в том, что сейчас в самой Мексике скопились огромные запасы серебра. Если на мировом рынке золото к серебру сейчас 1: 14, то в Мексике можно, наверное, поменять и 1: 20 или возможно даже выше. Ещё — я стал пить вино маленькими глоточками, а потом выдохнул — вам не понравится. — Что уж говори. У меня и так в последнее время хороших новостей нет — выпустив дым, произнёс Сталин. — Ваша гидростанция. Днепрогрес — специально коверкаю названия. — За этот торговый путь столетиями воевали, а вы вместо того чтобы его ещё расширить и увеличить решили его перегородить. Экономически глупо. Потом вы станете строить вокруг заводы и фабрики на пахотных землях. А после сгонять крестьян на работу. Ну а в результате останетесь без хлеба. И это при том, что немцы во время войны уже прошли раз этот путь. Скорее всего европейцы смогут, пройти и ещё раз. Или разбомбят авиацией в случае войны. Граница близко, а самолеты летают с каждым годом всё дальше — вздыхаю. Надеюсь, Сталин сейчас прислушается и не будет как у нас в 1941 году разгром киевской группировки, которую разменяли на эвакуированное промышленное оборудование. — Вы в этом уверены? — Сталин и внутри облегчённо улыбнулся про себя. Слишком уж информированность грека его пугала. «Не всё ты знаете про нас. Есть там шлюз, есть. Правда, Винтер предлагал сделать его несколько больше. Надо с ним ещё раз поговорить. А вот то, что плотину могут разбомбить самолётами, мы не подумали и это пугает. Может, стоило принять проект Графтио, а не Веснина. Не уже ли и правда будет большая европейская война? Чёртов грек, опять все планы придётся менять. Хотя с другой стороны так со мной мало кто из соратников аргументированно спорит… Сам, что привозит и что-то предлагает. Уже за это ему можно многое простить. Ведь было задумано за счёт промышленных производств, изменить мелкобуржуазную Украину, и как быть теперь? Оставить как есть… тоже нельзя. Итак, постоянные местечковые восстания из-за коллективизации. Значит надо предложить что-то другое… и ещё найти на это деньги. Вон только обозначили планы на промышленный регион Русбасс, и тут же примчалась представители с Украины озабоченные свой властными полномочиями. Зря наверно, десять лет назад я по заданию Ленина расформировал Донецко-Криворожскую республику.» — пронеслись мысли в голове у Сталина. — А много у вас военачальников кто может управлять большими массами войск, да ещё и разными её видами? Самолётами, танками, пехотой, артиллерией и флотом. Плюс разные вспомогательные войска. А у вас, по-моему, даже новая пехотная тактика с увеличением плотности огня не выработана. Плюс промышленный потенциал и людские ресурсы Европы с СССР просто несопоставимы. И в этот раз они учтут ошибки Наполеона, как я понял — отвечаю Сталину, подразумевая, что они несколько не туда рулят. — Мы только учимся…и скоро научимся. Нет в мире таких крепостей, которых большевики не могли бы взять — с некоторой заминкой в конце повторил мне Сталин часть своего нового лозунга, который он весной произнёс на собрании актива Московской организации ВКП (б). — Ну, хорошо — покачал я головой, и рассказал ему, как я увидел строительства завода в Керчи. — Затратить в три раза больше денег, чем планировали, да ещё так неудачно… — пытаюсь подвести итог. — Почему? — перебил меня заинтересованно Сталин. — Плохое качество исходного сырья, которое будут мешать с привозным. Проблемы с пресной водой, которой надо очень много для металлургии. А в Крыму её и так мало. Привозной уголь. В общем, ваше железо выйдет если не золотым, то серебряным по цене точно, и очень плохим по качеству. Плюс к этому сплошная антисанитария. Вы что эпидемии хотите? — по настоящему на стройках коммунизма постоянно вспыхивали эпидемии разных болезней, уносившие жизни, как простых работников, так и ценных специалистов. Из-за этого стройки коммунизма действительно стали «золотыми» как по стоимости, так и «оплате кровью» строителей. Ну и соответственно если гибнут специалисты, то дальше строили… как умели. — У вас много квалифицированных строителей и рабочих, что вы их не цените? — продолжаю. — Ну и с Крымской войны вы в отношении Керчи не сделали никаких выводов это точно — смотрю, как Сталин недовольно задвигал усами. Пора прекращать «полезный ужин». — На Западе инженеры и фирмы за результат отвечают репутацией и своим собственным капиталом. А у вас? — это я подталкиваю Сталина быстрее водить персональную ответственность, независимо от должности, которая будет им ведена в моей истории несколько позднее. — Ну, и наверное, самый непонятный для меня момент для чего вы выращиваете национальный сепаратизм, делая республики. Вон Англия, сколько столетий борется с шотландцами, чтобы создать одну страну. Если вы и дальше будете так поступать, то вы получите национальные войны с религиозным оттенком внутри страны, как у вас сейчас на Кавказе… не без помощи Запада конечно — всё хорош на сегодня. Сталин на это только вздохнул. От политики мы уже оба устали. Дальше уже пошёл разговор на бытовые темы. Сталин стал расспрашивать, как я живу в Париже. Обсуждали разные мелочи. Рассказал, как племянница требовала у меня зимой, покататься на страусах и какая холодная и снежная была прошлая зима в Париже. Через полчаса мы расстались, и я поехал домой… «не солоно хлебавши». Мои легкие намёки на обещанные деньги, генсек ловко игнорировал, а ставить вопрос прямо… и побоялся и постеснялся. Пока ехал домой сделал вывод, что я проигрываю по многим статьям Сталину и К?. Я можно так сказать выдаю стратегическую информацию практически бесплатно. Зная, что было раньше и каков получился результат и как оценивали его эксперты я могу смело спорить и советовать Сталину… но почему я почти делаю это бесплатно? Особым патриотизмом я никогда не страдал. Да и было бы, отчего страдать? Извечный русский вопрос, кому на Руси жить хорошо? И главное когда? Отвечу так. Русскому народу, никогда и ни в какие времена хорошо не жилось. Руководители страны лучше негров в Африке накормят или арабов, но своим не дадут. Ну и зачем я тогда…мучаюсь? Вот так копаясь в каких-то непонятных самому себе суждениях, я и приехал домой… Следующий день посветил расчётам с Берсоном. Тут завсклад рассчитался со мной нормально, даже поменял на большие купюры. Ну понятно, в СССР большие купюры не в ходу. Я взял английские фунты и царские червонцы. От немецких марок отказался на отрез. В самой Германии с ними сейчас чехарда. Ходят несколько видов. Я в этом не очень разбирался и побоялся быть обманутым. Так же на склад из Харькова привезли две тысячи тонн сахара, по моей договорённости со Сталиным. Пошел, проверил. Заодно проверил, как живёт моя охрана. Сделал вывод что плохо. Надо что-то придумывать. Ладно, сейчас лето и часть складов пуста, а как быть осенью или ранней весной? Подумаем. — А когда вы ещё привезёте? А я вот вам списочек заказов приготовил, чтобы вам легче было — хитрый завсклад сует мне бумаги. — Хорошо Аполлинарий Федорович, давайте ваш списочек — смеюсь я. На завтра у меня посещение Москвы и заехать к Бехтереву, узнать, что он там решил? В Москве я обратил внимание на одежду жителей. Страна по примеру своих вождей все больше и больше милитаризировалась. Всё меньше гражданской одежды и всё больше военных мундиров. Даже нарядные нэпманы, которые раньше прогуливались по Тверской улице, куда-то пропали. Товара в магазинах значительно уменьшилось, даже по коммерческим ценам. Но что порадовало, то кафе и рестораны не позакрывали и не сделали из них столовые. Значит, и тут Сталин меня услышал и не стал всё резко менять всё в стране. — Ну как Владимир Михайлович соблазнили учёных переездом? — приняв приглашения выпить чашку чая, нахожусь в гостиной профессора. — Увы, никто из значимых фигур на переезд не согласился. А Вавилов собирается в экспедицию в Азию. Так что беру только двоих учеников с семьями — развел руками профессор. — Ничего, со временем сами прибегут. Я договорился со Сталиным на организацию «Института Мозга и Хирургии» и выделение средств на строительство здания. — И всё? — удивился он. — Нам главное чтобы не мешали. А со всем мы справимся и сами. Правда придётся делать платные операции. Но этим оформлением и организацией я займусь сам, чтобы вас не подставлять — улыбаюсь. Ох «хлебну» я с профессором. Вот же «типчик» своеобразный. После моего обследования, через пятнадцать минут обсуждения, мы расстались. Но профессора я настроил, что надо быстрее собираться. Долго задерживаться в Москве, я не планирую. * * * Пока я ездил по Москве, в Кремле происходили не менее значимые события, всё более и более отличимые от известной всем истории. Поездка на Ходынское поле и показ достижений советского авиапрома закончился скандалом и выволочкой главных конструкторов. Досталось всем и Калинину, и Туполеву и Поликарпову и Яковлеву. Не пощадил Ворошилов, а именно он уязвлённый речами грека выступал в роли обвинителя, и ответственных военных наблюдателей за приёмку самолётов. Из всех конструкторов только у Калинина с К-4 с собой нашлись эскизы нового самолета К-5. Внимательно рассмотрев рисунки и чертежи, постановили начать срочное строительство новых самолётов, а К-4 не производить. Спасло Калинина от большого гнева начальства и то, что он никогда не делал военных самолетов. Перешли дальше. — Что вы мне тут рассказываете товарищ Туполев? Каких двести километров? И это когда все ведущие империалистические страны делают самолеты со скоростью больше четырёх сотен. Вы на что потратили выделенные вам пятьсот тысяч рублей? На эти летающие дрова, под названием ТБ-1 — разозлился Ворошилов, неудовлетворённый объяснениями. — Вы Андрей Николаевич за всё берётесь и ничего толком сделать не можете. Ваш новый реданный катер абсолютно не годится в море. При волнении два-три балла не идёт, а это почти всегда на море. Или вы построите СССР нормальный самолёт-бомбардировщик со скоростью 350 километров полёта или…. От всех других дел я вас отстраняю — пригрозил нарком, подводя итог комиссии осмотру самолётаТБ-1. Пошли дальше. — А вы мне, что тут настроили? Вам что делать больше нечего как повторять друг друга? — «накинулся» под одобрительный взгляд Сталина Ворошилов на Поликарпова с его несколько изменённым У-2 и И-3. Потом и на Яковлева, который чуть модернизировал АИР-1. — Вам какое было задание? Построить учебный самолёт для военных лётчиков и самолёт-разведчик. А вы что? Скопировали данный вам для ознакомления английский «мотылёк», который продают гражданским людям налево и направо? Значит так… — и тут Ворошилов спонтанно принимает поистине верное решение. — Вы Яковлев, хоть и учитесь, идёте в подчинение Калинину и сделаете совместно военно-учебный самолёт, как новый К-5. Только меньше и на 2–3 человек. И за этот проект отвечать будете лично вы. Это будет ваш выпускной экзамен в учёбе. Тут Яковлеву винить, кроме себя и свои амбиции было некого. Желая влезь в ряд знаменитых конструкторов и то, что его авиетка хорошо показала себя на прошлых военных манёврах, он чуть изменил АИР-1 и хотел его выдать за АИР-2, и тем самым быстрее получить признание как авиаконструктора. — А вы Николай Николаевич, сдавайте быстро дела на двадцать пятом заводе. Берите семью, учеников и собирайтесь в командировку. Поедете работать в Таганрог на авиационный завод номер тридцать один. Мы постараемся закупить новый иностранный самолёт. На его базе вы должны разработать хороший самолет-разведчик для нашей армии и наладить там производство — подвёл итог Ворошилов. Ни конструкторы, ни тем более лётчики, видя такое настроение комиссии даже не стали заикаться о новых рекордах и перелётах. Все кто можно попрятались, а кто не мог, молча выслушивали гнев начальства и понимали, что грядут серьёзные перемены. — Клим, это что это было? Что ты их так? — удивился Буденный, когда троица направилась к машинам. Остальные сопровождающие тихонько быстрее стали рассаживаться в свои машины. — Да позориться надоело. Что эти «конструктора» нас совсем за дураков считают? А потом всякие нам в нос тыкают — не очень чётко объяснил Ворошилов свои мысли, когда они остановились перед машинами. — На вот почитайте. Это я у берлинского атташе справку запросил. Как тогда воевать сможем? — и подал свёрнутый лист бумаги из нагрудного кармана. Будённый со Сталиным наклонились над докладной- депешей, где сообщалось что в 1920 году французские летчики Сади Лекуэнта, Жан Казаль, барон де Романе попеременно сменяли друг друга установили рекорды скорости. 7 февраля — 275,22 км/ч, 28 февраля — 283,43 км/ч, 9 октября — 296,94 км/ч, 20 октября — 302,48 км/ч, 2 декабря — 303 км/ч. А в 1923 году североамериканская фирма « Curtiss » выпустила серию новых суперскоростных самолетов, на которых были побиты рекорды французских летчиков. В марте Р. Л. Моган на аппарате «Curtiss К-6» достиг скорости 380,67 км/ч. А в ноябре того же года гражданин США Э. Браун установил новый рекорд — 411,04 км/ч. — Смотри-ка, не обманул грек — прочитав до конца записку, произнёс Будённый. — Это конечно хорошо. Но что мы будем осенью на Берлинской Выставке показывать? — через пару минут спросил Сталин. — Заявка подана. — Вот пусть «ваш грек» и постарается… с Поликарповым — Ворошилов. — А то только критиковать и может. — Ага, так он тебе и будет просто стараться. И перестань незаслуженно его… он между прочим, уже три самолета привёз — упрекнул друга Будённый. Все опять замолчали, обдумывая ситуацию. — Я знаю, чем его соблазнить. Мехом. Он мне рассказывал, какая снежная и холодная была прошлая зима в Париже. Записку по торговле мехом он мне тоже предоставил — вспомнил Сталин. — Ещё и царскую портниху увёз — буркнул Ворошилов. — Возьмете мешок с хорошими соболями и норкой и поедете к нему через пару дней. А сейчас поехали, пообедаем и будем с хохлами разбираться. Заседание на вечер. Жаловаться в ЦК с… приехали — отдал команду Сталин. Глава 9 Сталин сидел и слушал представителей Украины и их обвинения, что они, мол, в ЦК хотят «оторвать» от неё кусок. Украинцы требовали отменить постановление о создании Росбасса, как ненужное и особо вредное. Особенно старался в этом Николай Скрипник, которого эмоционально поддерживали Косиор и Чубарь. Вот тут Сталин и вспомнил слова грека о национальном сепаратизме, особенно на фоне дорогих рубах-вышиванок в которые были одеты Скрипник и Косиор. — Значит, опыт Рура и промышленные зоны САСШ вы считаете никчемными? — задал после их эмоционального выступления Сталин. «Как много с этими украинцами проблем. То Махно, то недобитые петлюровцы, то постоянные кулацкие восстания. То теперь вот эти, себя „панами“ почувствовали. Может действительно „обрезать территорию“ этой мелкобуржуазной Украины и пусть пока копаются. После додавим. А пока введём заградительные пошлины, и никуда они со своим хлебом не денутся. Надо только своего человека вместо Якира поставить. Вот только где взять продовольствие для города и новой промышленности? Интересно, а как в САСШ это сделали? Как-то я упустил это из вида. Надо спросить и у грека» — подумал про себя. — Мы не против. Но зачем же мы тогда строим Днепрогэс? — возразил Чубарь. — Всё конечно так. Но что вы знаете о новых планах нападения на СССР? Так называемый план Гофмана. После прошлогодних манёвров… я не уверен, что мы его сможем выдержать — Сталин. «Вот посеял, этот чёртов грек во мне сомнения. Чтоб ему х… было». Расширенное заседание ЦК собралось не в полном составе, и сторонников Сталина сейчас было меньшинство. Надо было как-то всех отвлечь, чтобы спокойно обдумать ситуацию. Такое жёсткое выступления украинцев и неприятие Росбасса он тоже не ожидал. — Вы опять хотите внести новые коррективы в пятилетний план? — забеспокоился Рыков. — Я боюсь, что если империалисты не нападут, то могут просто разбомбить самолётами наш Днепрогэс и вся наша будущая промышленность останется без электроэнергии. Как вы знаете, ОГПУ расследовало дело профессораГореева и рад других бывших специалистов, которые хотели устроить нам энергетический кризис. Нам нужно иметь и запасной вариант. Поэтому я предлагаю вернуться к отложенному плану Цимлянской ГЭС в Ростовской области. Так же начать строительство Волго — Донского канала. Как меня заверили, план доработали [20] — Сталин сам только вчера в общих чертах ознакомился с планом. — А с Днепрогэсом? — влез Скрипник. — Достроим, чуть изменив план. Предлагаю сделать ещё один, но уже большой шлюз, чтобы увеличить пропускную способность и уменьшим количество турбин, которую мы лучше поставим в Цимлянске — поразил всех Сталин. Началось бурное обсуждение необычного предложения, на фоне протестов украинцев. Тут вошёл помощник наклонился к Сталину и что-то тихо ему произнёс. — Товарищи тут приехал товарищ Ибрагимов с Крыма. Хочет, чтобы мы его все выслушали. Ситуация серьёзная. Давайте перенесём заседание на завтра — устало попросил Сталин. Слишком много ему пришлось сегодня говорить. — А где мы на это возьмём дополнительные деньги и материалы? — Рухимович, заместитель Куйбышева. Сам Куйбышев при этом отвернулся, чтобы не встречаться взглядами со Сталиным. — Мы решили отказаться от части военных заказов. Они не отвечают сегодняшним требованиям. Но это мы уже обсудим завтра — ответил ему Ворошилов. * * * На следующий день скандал на собрании разразился ещё больше, но уже из-за выступления Вели Ибрагимова. В его выступлении чётко прослеживалось линия на создание татарской автономии, и жалобами, на евреев которых свозили в Крым. Обвинил присутствующих не только в создании «Хазарии-2», но и в несправедливом распределении поступающих материальных средств и многое другое [21] . — Вы товарищ Ибрагимов заражены идеями национализма и пантюркизма, а так же создание татарской автономии, чтобы потом отсоединится от СССР — подвёл итог многочисленных споров Сталин. Этот вопрос и споры растянулись почти на весь день и изрядно вымотали всех присутствующих, что решили сделать перерыв на пару дней. Понятно, что такое выступление никто без ответа оставлять не собирался, поэтому вечером в гостинице ОГПУ арестовала Ибрагимова. В дальнейшем ему предъявили уголовные преступления и просто расстреляли… * * * — Так сколько ты говоришь, недосчитались? — переспросил Сталин Бубнова. На следующий день начальник ОГПУ отчитывался перед тройкой о проверке оружия в западных округах Украины, которые возглавлял Якир. — Пятьсот двадцать две винтовки и пятнадцать пулемётов с седьмой территориальной дивизии, если быть точным. Но ещё не во всех частях провели проверку. Многие военачальники активно мешают нашей проверки. Но уже установлено работа польской и немецкой разведки на нашей территории. Изъяты крупные суммы денег — Бубнов. Он более ответственное отнесся к проверке, чем в своё время Ягода. И сейчас у Сталина возникла проблема, что ему делать с Якиром [22] . — Продолжайте. Всех причастных к похищению оружия арестовать, материальные ценности строго под отчёт — с молчаливого одобрения Сталина Ворошилов. — Что будем делать? — хищно улыбнулся Будённый, как только вышел Бубнов. — Берите меха и езжайте к греку договариваться на счёт Поликарпова, а я пока подумаю. Завтра ещё будем слушать Уборевича в узком кругу… хотя нет кое-кого пригласим. Нам надо заручиться поддержкой правых и другой части военных — лёгким жестом отослал соратников Сталин… * * * Поездивши весь день по Москве с Потоцким, приехал домой. В Москве я даже попытался проникнуть в Кремль… на экскурсию, изрядно напугав своего сопровождающего. Но не получилось. Не пустили. А к вечеру ко мне приехали Ворошилов с Будённым. Пошёл встречать. — Мы тут к тебе на огонёк решили заехать. Со своим — расхохотался Будённый, видя моё недоумённое лицо. — Так что принимай гостей. На, а это тебе просили передать. Я подхватываю большой мягкий мешок и не знаю, что с ним делать. — Неси в свою комнату, потом посмотришь. Это тебе подарок от нас — хмыкнул Ворошилов. — Что стоим? Подхватывайте груз в машине и аккуратно несите в беседку. — Это он уже моим охранникам. Развязываю мешок в своей комнате и быстро рассмотрел отличные белые и темно-коричневые шкурки животных. Мягкие, хорошо выделанные и отлично обработанные. — Значит, просить будут много — сделал я вывод и пошел в беседку. Тут уже во всю распоряжался Будённый, расставляя судки-кастрюльки и другие столовые принадлежности. Ворошилов в это время открывал бутылку вина, и увидев меня начал наливать в фужеры. — Давай выпьем за дружбу между греческим и русским народом — только увидев меня, сразу же сориентировался Будённый. — А у нас, что рыбный день? — выпив фужер неплохого полусладкого красного вина, задаю вопрос. На столе несколько видов жареной и копченой рыбы, черная и красная икра. Дополняло всё это красные помидоры, зелень, сыр, масло и пахнущий свежий хлеб. Так же на столе выделялась коробка конфет «Красный Октябрь». — Да нет. Взяли в столовой что было. Не с пустыми же руками к тебе ехать? — удивился Ворошилов. — Это не та, что за кремлёвскими стенами? Я так туда попасть и не сумел — хмыкнул я. — А то что-то в городе в магазинах я такое не наблюдал? — Ты не прав. На рынке всё есть — тут же сориентировался Будённый. Ладно, стыдить и перевоспитывать сейчас «отцов командиров» я не собираюсь. Кроме, как глупо поругаемся, ничего это не принесёт. А вот со Сталиным эту тему обсудить стоит. Главное правильно подобрать аргументы и предложить альтернативу. — И что вам на этот раз от бедного грека понадобилось? — передаю фужер Ворошилову. — Да вот проверили мы твои слова об авиации и скорости самолётов и пришли к выводам, что ты прав. Хотим направить нашего известного конструктора в Таганрог. Сейчас он строит новый самолёт. Просим тебя помочь закупить необходимые детали для опытно-экспериментальной модели, а то наши ведомства пока разродятся — передал мне наполненный фужер Ворошилов. — Ну, заодно может, что и подскажешь. Ты же в этой теме ориентируешься — пробасил Будённый. — Ну, вы и хитрецы. А мне то, что из этого? — удивляюсь я такой наглости. — У нас скоро ювелирная фабрика заработает. На следующий свой приезд закупишь товар по себестоимости… и ещё что-нибудь подкинем — пытается соблазнить меня перспективами Ворошилов. — Что-нибудь не надо. Куда я потом это продам? Меня конкретно интересует ваш исконный русский продукт — мёд и воск. Вот только вы должны наладить выпуск пол-литровых стеклянных банок с такими же крышками. Информацию о компаниях, где можно приобрести такое оборудование я вам передавал в прошлый раз. А так же наладить производство мёда у себя. Снимите для крестьян все ограничения и налоги — надеюсь, это быстрее подтолкнёт развитие консервированной продукции. Конечно, основной её рассвет придётся уже после войны, но может и сейчас что-то можно сделать, вместо какого-нибудь «грандиозного» и утопического проекта. В конце концов, договорились, что кроме Поликарпова с учениками со мной поедет и конструктор Бартини. Как я понял, что его явно недолюбливают не только военные чины, но и «братья конструкторы» и стараются спихнуть куда-нибудь подальше. А тут я такой красивый. Сейчас стоит вопрос об аресте его руководителя Григоровича за нецелевую растрату народных денег, но это со слов Ворошилова. Правда это или нет, я не знаю. Скорее всего, случилось недопонимание самолётостроения и большие и срочные хотелки руководства СССР. Сам Бартини будет заниматься не только гидросамолётами, но я ему подкину и автожир. Кстати про автожир я как-то и забыл. Обсудили и эту проблему. Признали её важной, особенно в налаживании связей с самим Хуаном де ла Сиерва. СССР остро нуждалось в технологиях, но продавать коммунистам их особо никто не хотел. Да и сами руководители, как я уже разобрался, не очень понимали, что же им конкретно нужно. А так же как построить будущую экономику. В теории у них хорошо выглядит, а на практике… не очень. Бросаются из одной стороны в другую, напрасно расходуя с таким трудом собранные с народа деньги. В конце нашего «трудового отдыха» я принёс схему-рисунок квадратной банки с закругленными краями с крышку и проволочным зажимом. Такой рисунок у меня давно хранился в портфеле, да как-то не было возможности его пристроить. А следующие три дня я провёл, слоняясь из «угла в угол», в отличие от Сталина, который погряз в разборках между своими соратниками и политическими противниками. * * * Кремль. Расширенное заседание. Продолжение обсуждение промышленной зоны Росбасс, после двух дней перерыва. Не только Сталин подтянул своих сторонников, но и украинцы. В знак их поддержки демонстративно пришёл в вышиванке и новый нарком путей сообщения Рухимович. Споры разгорелись жаркие… — Что это у вас товарищ Сталин, то одно то другое? Почему вы никак не можете определиться с планами? — влезла Крупская, которая всегда недолюбливала Сталина. — Это потому, что наши экономисты всё плохо просчитали и теперь мы имеем полтора миллиарда дефицит бюджета, а ещё надо за урожай крестьянам чем-то заплатить — «вот же минога лупатая [23] , ты то куда лезешь?» — ругнулся про себя Сталин. — Но мы не можем вводить ещё одну республику — тут же поддакнул Скрипник. — Об этом речь и не идёт. Это будет отдельный экономический район. Мы товарищи с вами не утописты и понимаем, что нельзя быть сильным везде — «тьфу ты, опять слова грека» Сталин — поэтому сосредоточимся на отдельных промышленных зонах. Остальные регионы пока оставим, и даже не будем сейчас проводить коллективизацию на остальной части Украины. — Это уже чтобы заручится поддержкой правых. — А ведь Ленин предупреждал нас о мелкобуржуазных настроениях на Украине и вы с ним тогда были согласны — опять влезла Крупская. — Надежда Константиновна у нас и так не хватает сил гасить крестьянские восстания. С начала года их уже более четырехсот. Начни мы сейчас на Украине… опять получим махновщину. Нельзя сейчас перед уборкой урожая — постарался сгладить накаляющийся спор Менжинский. Но споры так ни к чему и не привели, никто не хотел давать такие возможности и экономические рычаги Сталину. Поэтому вопрос поставили на голосования. Вот тут Сталин и удивился. Часть правых, как это ни удивительно, поддержали его. Зато часть его сторонников выступила против, придерживающихся крайне левых взглядов. Он быстро запомнил расклад, который следовало хорошенько обдумать. Так как голоса разделились поровну, то вопрос о создании Росбасса в чётко определённых границах отдельно от Украины, решили пока отложить. Обсудили и другие вопросы, где в основном Сталину и его сторонникам приходилось уступать, и закрыли заседания. Не смотря на победу над Троцким, группа Сталина пока всё ещё находилось в меньшинстве. — Надо им какую-то кость кинуть. Иначе они будут саботировать и другие наши решения — поделился Сталин с вернувшимся Кировым, идя по коридору. — Вон со своим греком и посоветуйся. Он горазд, на разные византийские придумки, этот ваш…друг — легкомысленно с улыбкой ответил Киров. — Подумаю. А пока я пойду… поработаю — ответил Сталин и направился к себе в кабинет. Не успел он сесть за свой рабочий стол, как дверь в его кабинет открылась чуть ли не пинком ногой. Так бесцеремонно входить в кабинет Сталину мог позволить себе только один человек. И это не столько от уважения к Сталину, сколько о гнилой сущности и воспитанности самого секретаря ЦИК СССР. — Авель, ты почему не поддержал меня на голосовании? — зло бросил Сталин Енукидзе. — Сосо, а почему ты всё последнее время всё меняешь? С нами не советуешься. По твоему приказу арестовали часть наших друзей. А за что? Ну, захотели они жить чуть лучше, разве это плохо? За что мы тогда воевали? — Енукидзе и вальяжно развалился на стуле. — Ты что не понимаешь, что если мы сейчас дадим себе и другим слабину, то нас раздавят? У нас крайне сложная ситуация — попытался вразумить соратника Сталин. — Да брось ты. Ты мне лучше скажи, что вы там с Ворошиловым и Будённым крутите? Откуда появляются новые машины и разные вещи? Почему я и другие не можем попасть на склад к Берсону? Что это за тайны у тебя появились от своих товарищей? — вскочил Авель со стула и оперся руками на край стола. Если до сегодняшнего дня Енукидзе считался близким другом Сталина, то сейчас им быть перестал. Сталин понял, что Енукидзе интересует только своё сластолюбие и власть, которую он получил, организовывая снабжение, питание, автотранспорт и санаторное обслуживание. Кличка Енукидзе — «Золотая рыбка» — подходила ловкому завхозу, как нельзя кстати. Сейчас Енукидзе боится потерять нити управления материальными фондами и усиление власти самого Сталина. Если раньше Сталин «закрывал глаза» на его развлечения с молоденькими девочками и походы на троих с Ворошиловым, и со сластолюбцем М. Калининым по молоденьким балеринам и актрисам, то сейчас решил… что всё хватит. Правда, в последнее время Ворошилов в этом замечен не был. Два подряд покушения, бунт в Москве, заговор в самом Кремле, постоянные жалобы жен соратников из-за детей, сегодняшнее голосование и нежелание Енукидзе работать на благо страны переполнили «чашу терпения» Сталина [24] . Да и с разбазариванием материальных средств Енукидзе, в нынешней обстановке тоже надо что-то делать. Едкие замечания грека, что «с такими друзьями и врагов не надо. С ними всё равно ничего не построишь. А то, что построишь никому ненужное, и где четыре из пяти сегодняшних соратников Сталина — это прилипший мусор», тоже сыграли свою не последнюю роль. Пусть займётся им сам Менжинский, решил Сталин. Глава 10 И вот я опять вечером в гостях у Сталина. В этот раз он меня угощает блюдами из грузинской кухни, с которой я почти не знаком. Что-то типа голубцов, только завернутые в молодые листья винограда. Хачапури на шампуре и странные лепешки с хвостиком — пури. Все это мы запиваем ароматным лёгким вином, чуть крепче виноградного сока. Почти полчаса разговариваем о разном, и ни о чём. Во всяком случае, я никак не могу понять, что от меня хочет генсек. Добрались, наконец, и до правления страной Николая — II. — Никудышный был царишка. Не на свое место сел. Ему бы отказаться от престола ещё в году… в году… Да лет пяток бы поцарствовал и хватит! И для него лучше вышло бы, и для… — не договорив, махнул рукой Иосиф Виссарионович и поморщился. — А я вот от французов слышал, что он вовремя кровавого воскресенья девятого января 1905 года тем же вечером поехал на приём во французское посольство, где был малый бал с танцами. Даже французы удивились такой глупости и равнодушию к своим подданным при такой трагедии — поддержал я Сталина. — Вот, вот. Так что революция была закономерна — закончил он фразой эту тему. Типа, почему мы взяли власть в стране. — А хорошее у вас вино. Пару ящиков дадите? — не хочу слушать коммунистические призывы или агитацию дальше. — Хорошо. Что вы там про Блюмкина прошлый раз рассказывали? — что-то для себя решил и резко перешёл к делам Сталин. — Ох, какой вы хитрый, господин Сталин. Чем платить то будете? — скорее всего, мой вопрос на угадайку. — Сахаром — односложно отвечает он. — Не пойдёт. В Европе он не котируется. Взял только по тому, что больше у вас нечего. Скину по дешёвке. Мне нужен мёд в стеклянных банках, гранулированный уголь, сухой горючее…тушенка на конец. В крайнем случае, дубовые пиломатериалы, для производства бочек — отвергаю предложение с сахаром. — Вы же не хотите, чтобы меня оттерли от власти, и потерять свой бизнес и месть? Поэтому мне нужен ваш совет. Как вы считаете, что в ближайшее время произойдёт в мире и как СССР на этом может заработать? На счёт ваших предложений я согласен, но это не может быть так быстро — наконец-то признал долг и мою правоту Сталин. За десять минут мы согласовываем объемы, которые я получу. При этом я ориентируюсь на европейские цены, но беру наполовину ниже. Скоро кризис и цены значительно упадут. — А как же ваши помощники? Неужели они ничего подсказать не могут? — задаю интересующий меня вопрос. — Скажешь — сделают…да ещё и проверять надо. Не скажешь — так всё и останется. Что это? Привычка к барину? Необходимость пастуха? А если с пастухом вдруг что-нибудь случится? — с досады махнул рукой Сталин. Что-то Сталин сегодня очень эмоционален. Значит, дела совсем идут плохо, делаю я вывод. С другой стороны я теперь понимаю, почему ему пришлось стать диктатором. Мало того, что соратники еле-еле шевелятся и предложить ничего толкового не могут, так и кнут постоянно приходится использовать, чтобы выполнили хотя бы то, что им поручили. Наверно и поэтому Сталин всегда внимательно слушает про образцы техники, вооружения и одежды которую я привожу в СССР. — Для начала давайте разберём вашу речь от 1925 года. Вы там оперируете, «что в случае войны СССР не сможет остаться в стороне, однако наша задача вступить в нее последними, для того, чтобы бросить решающую гирю на чашу весов». Я вам скажу, что это в корне не верно. Не считайте их за дураков, я вам уже это объяснял — знаю, что через три года Сталин резко изменит свое мнение и произнесёт свою знаменитую речь. Но надо подтолкнуть его, чтобы он произнёс её ещё несколько раньше. — Возможно, вы и правы — согласился со мной неожиданно Сталин. А может просто не захотел спорить на эту тему. — Сворачивая внутренний НЭП, вы убираете внутри страны всю конкуренцию. Я понимаю, что это продиктовано и рядом причин экономического характера…но тут надо подходить очень осторожно и взвешено. Что нужно закрыть…а что можно и оставить. Например, у вас в Москве даже в туалет скоро негде будет сходить, потому что закрываются нэпманские кафе и рестораны. Это нормально? Плюс третируете постоянно ваших лишенцев и бывших. Многие из них годами учились… а тут на производство приходит… — так и хотелось сказать «луганские слесари Ворошиловы», но не сказал — всякие бестолковые и начинает их учить производству. Да ещё и платить вы нормально не хотите. Как вы платите, так они и работают. А своё дело вы им почти не разрешаете. Неужели вы не понимаете, что вместо производственников и созидателей у вас получается новая элита приспособленцев? — задаю в конце вопрос, над которым много дискутировали в моё время. — А то, что они постоянно портят производства и устраивают нам диверсии, это как? — немного зло спрашивает Сталин. — А потому что в вашей политике есть только кнут, и нет никаких для них «пряников» — отвечаю я. — Мало того «ваша элита» постоянно живет не по средствам и всё это видят и слышат. Так что вы тогда хотите? — Да не могу я им сейчас ничего сделать, я же вам уже это объяснял — несколько сконфуженно отвечает Сталин. — Значит не надо так сильно довить других. Надо лучше платить признанным специалистам а деньги надо искать в других источниках — пытаюсь немного направить мысли Сталина в другую сторону, от лозунга «отнять и поделить». — Напримэр — сразу ухватился за это Сталин. Опять это «напримэр», как я уже стал не любить это слово, в его исполнении. Я им, что прожектор перестройки? — Ладно, вот интересная информация…вот мы и добрались до «ваших заокеанских друзей» и их «дружеской помощи» в отношении вас. Американским властям не нравится, что вы получаете прибыль от КВЖД и потому, через Даллеса в банк «Дж. Морган» потекли деньги. Оттуда, через Шахта в Рейхсбанк Германии. Потом часть денег потекла в чешские военные заводы, которые будут снабжать оружием Чжан Сюэляна сына Чжан Цзолиня, у которого…как говорят трёхсот тысячная армия. А ваш Блюмкин был посредником и проводников в налаживание каналов разведки и поставки орудия. Так что ждите в следующем году войны на вашей железной дороге — развожу я руками. — А вторая часть денег куда пошла? — внимательного выслушивания, и делая пометки в своей тетради спросил Сталин. Он всегда в наших беседах стал рядом с собой держать тетрадь и несколько карандашей…и часто стал делать пометки для себя. — Пока этого я не знаю — хотя знаю, пошла она Кавказ, в основном грузинам. В 1930 году они поднимут восстание. Но сейчас Сталину об этом говорить ещё очень рано. Так что Кавказ всегда и во все времена для России был «горячей точкой». И оставить его нельзя, как думают многие. Оттуда сразу же лезет всякая мразь уже на нашу территорию…это мы тоже проходили и не раз. — Что же вы можете посоветовать? — хмыкнул он. Со вздохом, не укрывшимся от Сталина, я накланяюсь к своему портфелю и достаю карту, понимая, что в руки она ко мне уже не вернётся. Не успел я придумать, куда же расстелить карту, как Сталин сделал небольшое покачивание рукой с трубкой. Тут же появилась женщина с подносом и молоденьким красноармейцем, которые быстро собрали всю посуду. Я только и успел, что подхватить свой бокал с вином. Это показало, что я постоянно находился под наблюдением. На протёртый чистый стол я расстелил пока ещё свою карту, потом достал тетрадку со своими записями с разных источников и своих воспоминаний по конфликт на КВЖД. Рядом положил разноцветные карандаши. — Под властью Чжан Сюэляна находятся северо-восточные провинции Китая. Туда входят места от Хайларе, Лахасусу — черчу карандашом по Амуру, и потом вниз — со столицей в Мукдене. Скорее всего Сюэляня поддержити другой китайский правитель Чан Кайши у которого сейчас ставка в Наньчане. В его распоряжение ещё от пятидесяти до ста тысяч штыков. Но самое для вас плохое, его Сунгарская флотилия. Там от десяти до двадцати разных судов, в основном бывшие реквизированные немецкие — всё отмечаю разным цветом карандашей, пусть сразу учатся. — Что посоветуете вы? — Сталин внимательно рассмотрел мои отчерки на карте. — Я? — опять я. Я что Ворошилов. Это его военные ему должны советовать, а не я. Эх. — Ну я бы тогда сделал так. Для начала усилил вашу Амурскую флотилию, если она у вас есть, конечно. Вот тут и могут понадобиться скоростные бронированные реданные катера для десанта. Примерно вот такие — достаю чертеж, где изображён бронированный катер на десять человек десанта и трех членов экипажа. Бронирование катера я поставил десять миллиметров. Вооружение два крупнокалиберных пулемета от 12.7 до 15 мм. Бойцы десанта вооружены ручными пулемётами и пистолет-пулемётами. Это слегка «модернизированный» катер Г-5 без торпедных аппаратов. Надеюсь, хоть такой осилят. Он несколько меньше. Но так же с двумя рулями, винт между ними и почти под днищем в полуовальной нише, и с одним двигателем, смещенным к корме за рубку. По-моему Г-5 уже начали выпускать… или только ещё собираются? Всё равно их будет проталкивать Туполев, и никуда от этого не деться. Так что новый катер из частей Г-5 будет легче переделывать. Надеюсь хоть с пользой для дела, и значительно дешевле Г-5. — Обязательно бы их радиофицировал. И наводил бы их на цель самолётами разведчиками, тоже по рации. Эти катера предназначены для захвата судов и десанта, желательно конечно ночью. А на остальных бы судах поменять пушки на дальнобойные, которые смогут поддержать свои войска. На железные дороги хорошо бы несколько бронепоездов, тоже с дальнобойными пушками и рациями — озвучиваю свои фантазии. — Это же, сколько денег надо, чтобы так воевать? — изумился Сталин. — Сейчас так и воюют. Ничего, отбить можно и трофеями. Но это ещё не всё — скорбным видом сообщаю я и делаю глоток из бокала. Вижу не очень веру Сталина в мои слова, но продолжаю. — Потом я бы воспользовался опытом поляков — а вернее немцев 1941 года моей истории. — Как только начнутся боевые действия, назовём их рейдовыми группами, они по большой дуге объезжают противника и захватывают военные и гражданские склады. В состав их входят бронеавтомобили и мощные грузовики с прицепами и солдатами. Если что, то часть машин я вам ещё успею привезти, плюс добавите свои. Поддержка и корректировка авиации тоже обязательна. Я знаю, что в моей истории принимала участие эскадрилья Р-1, но сейчас этого будет маловато. А пока опять я делаю глоток вина, наблюдая, как Сталин делает пометки. — И это, наверное, не всё? — невесело улыбается Сталин. — Конечно. В этом случае, должна очень хорошо сработать разведка по выявлению складов, обходных дорог…и подвижных войск противника. И вовремя доложить соответственно. И желательно начинать уже сейчас… Хорошо бы иметь транспортную авиацию, которая будет вывозить раненых и самые дорогие трофеи, и доставлять необходимое снаряжение и некоторые боеприпасы — продолжаю бонопартить. — Неужели это всё? — теперь уже иронично Сталин. — Лично бы я дальше сделал бы так. Там у вас есть царский генерал Дмитрий Хорват, бывший начальник КВЖД. После победы я бы с ним попробовал договориться и сдал КВЖД в ему в аренду сроком лет на десять-двенадцать с последующей продажей — предлагаю необычный вариант для Сталина. — Объясните? — подозрительно посмотрел на меня Сталин. — Сколько у вас сейчас прибыль в год даёт эта дорога? — ну хоть «напримэр» не стал просить. — Мало. В прошлом году было десять миллионов — и выпустил дым изо рта в сторону. Знает же, что я не переношу его. — Сдал бы за шесть-семь. Тогда ваши бывшие не на вас будут нападать, а поддерживать работу КВЖД и отбивать разные бандитские нападения. Пообещал бы военную поддержку в случае чего и продажу им легкого оружия. Я думаю, что японцы долго с нападением думать не будут. Тем более «союзнички» их точно подтолкнут — объясняю свои предложения. — М… Неожиданно. Я подумаю — удивлен таким предложением Сталин. — А потом я бы отвёл войска на реку Желтуге (ныне — Мохэ) и создал бы там хороший укрепрайон. Там в конце века была «золотая лихорадка». Несмотря на всё, я пообщался с некоторыми во Франции и меня рассказали, что золото там ещё есть. Глубже. Надо строить нормальные шахты и привезти промышленное оборудование. Вот туда можете и перекинуть осужденных по «Шахтинскому делу», что расследовал Киров и часть пленных китайцев. Но за сто процентов информацию тут я не поручусь. Сами понимаете — развожу руками. — Опять доминион создать предлагаете? — усмехнулся будущий «отец народов». — А что в этом такого плохого? Вот я вас не пойму. Учусь у англичан, вон как у них здорово и с Канадой, и Австралией и другими странами получилось. Чем вы хуже? — вот я пока не понимаю, чего он так упирается. Дальше мы обсудили ещё небольшие детали, где Сталин попросил меня закупить разные радиостанции и подробные карты. Пообещал всё оплатить. — Может, всё же пойдёте ко мне работать? — улыбнулся Сталин и хитро так прищурился. — Вы же прекрасно понимаете, что в таком виде мы не сработаемся. Пусть…пока всё остаётся, как есть…а там посмотрим — теперь уже хмыкаю я. Как говорят…не зарекайся. Вдруг меня так прижмут…что и выбора не останется. — Хорошо. Завтра к вам приедет… ваш друг Будённый, раз уж вы с ним находите общий язык — несколько я бы сказал загадочно, улыбнулся Сталин. — Привезёт обещанные вам деньги, и можете отправляться в Таганрог — подвёл итог очень «тяжёлой» беседы Сталин. Как только грек завернул за угол дома, Сталин стал расхаживать взад-вперед. После двадцатиминутного размышления он принял решение, которое в корне поменяло всю дальнейшую историю. Сейчас он решил нанести свой удар не по правым, а наоборот пока воспользоваться их поддержкой…подставить их под удар. Так как правые ему они очень сильно задолжали за вывезенное золото, вот пусть они и будут на острие атаки по некоторым военным и украинским политикам. А то те слишком много воли взяли, ещё и правда, отделиться надумают… * * * Сижу у себя в своём кабинете, перебираю бумаги и ценности. Думаю, что оставить на следующий раз, а что везти уже сейчас с собой. — Здорово. Что всё над златом чахнешь? — вваливается ко мне улыбающийся Будённый с большим саквояжем. За ним его адъютант-грузин с двумя ящиками. — Да подумать не мешает — чешу бороду. Как она мне уже надоела, кто бы только знал. Но тут в целях конспирации не брею, только слегка подправляю и всё. Волосы тоже подкрашиваю сединой. — На вот, это тебе. А тут вино, как ты и просил — и ставит на стол саквояж и кивает на адъютанта, который чуть ли не в дверях поставил ящики и вышел, прикрыв дверь. Открываю саквояж и первое, что я вижу это индийский кривой нож с серебряной рукояткой и такими же ножнами. Всё это украшено чеканными узорами и красными непрозрачными камнями, скорее всего ониксами. Статусная вещь и очень красивая. — И что это значит? — оставляю саквояж открытым и смотрю на Будённого. — Помощь твоя нужна — хмыкает он. — Шо-о… опять — перебиваю и пародирую голосом волка в исполнении Джигарханяна из известного мультика и плюхаюсь задницей на стул. — Ну, мы ещё… что-нибудь придумаем к твоему следующему приезду, как тебя отблагодарить — смутился слегка Будённый. — Рассказывайте Семен Михайлович. Но я ничего не обещаю — откидываюсь на спинку стула и смотрю на него «как Ленин на буржуазию». — У нас возникла сложная ситуация в Наркомате обороны. Ворошилов серьёзно не ладит с Уборевичем, да и не только он один. С Тухачевским было и то проще. Может, ты чаю всё же закажешь? — расстёгивает верхнюю пуговицу гимнастёрки Будённый и вертит шеей. Вижу, как тяжело Семену Михайловичу даётся признания, и дергаю за шнурок. Через пару минут появляется Силантий. Он переставляет ящики в указанную мной сторону, и я заказываю Будённому чай, а себе кофе. — Ты как настоящий барин — усмехнулся тут же Будённый. — До вас мне ещё далеко, вон какого молодца взад-вперёд гоняете — теперь уже лыблюсь я, киваю на ящики в стороне. — Слушай Сакис, помоги. Ну, что тебе стоит. Замучил этот всезнайка — изменил на серьёзный тон Будённый. — Так что же вы хотите от меня? — тяжко вздыхаю. — Да узнал где-то Уборевич характеристики новой немецкой трёхдюймовой пушки и устроил целый скандал. Мы в прошлом году только приняли такую же на вооружение. Но он утверждает, что наша в два раза тяжелее и угол наклона ствола никуда не годиться. Поспорили, что Ворошилов предложит ещё лучший вариант. Но Клим к тебе не пойдёт, сам ведь знаешь… В общем, нужен чертёж нового облегчённого лафета с увеличенным ходом ствола, чтобы использовать пушку ещё как и гаубицу. А ещё лучше новый иностранный образец — выпалил Будённый. — Э… я вам должен достать чертёж нового лафета… за ножек? Э… вы не… — так и хотелось сказать неох… — знаете, что Семён Михайлович. Что-то вы в последнее время слишком много хотите… э…бесплатно. Совесть ведь иметь надо. Мне, что эти знания дарят? За всё приходиться платить, и не мало. Вы на своих бл… балерин, что-то не экономите. Даже ваши цари скромнее были, а мне платить, как-то не хотите — приподнимаюсь со стула и опираюсь на стол руками. — Сакис не ругайся. Я же тебе сказал. Найдём, чем тебя отблагодарить. Ведь наша дружба только началась… так. Принято решение продавать ценности из музеев и запасов. Что-то да подберём…что нужно — начал тоже злиться Будённый. — М… Хорошо. Но в следующий раз, сначала деньги или ценности, а потом ваши заказы… и про Миусский полуостров не забывайте — иду на попятную. Представляю, как тяжело Будённому далось такое признание. Ссорится мне с ними тоже не с руки. Глава 11 На полустанке за Москвой к нам начали цеплять дополнительные теплушки и грузовые платформы с грузом. Будённый, который в своей машине привёз двух человек, знакомит меня с Поликарповым и Бартини. Этим самым он показывает, какое огромное значение сейчас в СССР придают авиации. Николай Николаевич Поликарпов, коротко стриженный с ранними залысинами тридцатилетний крепыш. Почти круглое лицо с чуть вздернутым носом выдают в нём настоящего русского. Бартини Роберт Людвигович, наоборот. Худощавый красавец с пышными волнистыми волосами и выразительными тёмными глазами. Одет в приталенный, элегантный костюм. Галстук слегонца ослаблен, шляпа одета чуть набок. Выделяются большие запонки на рукавах светлой рубашки. С такой внешностью и элегантностью ношения одежды, ему больше бы подходила роль киноактера, нежели авиаконструктора. Примерно такого же возраста, что и Поликарпов. Приблизительно все мы одного возраста и это хорошо, будет легче общаться. Обоих приглашаю путешествовать в моем вагоне, место у меня там ещё есть. Правда им придётся делить одно купе на двоих. Их же помощники вообще едут в обычной теплушке. Туда же я определил китайскую семью Ван и старика Сюй. Попросил, чтобы их не обижали. Они будут обживать мой новый дом и огород с лекарственными травами, купленный в Таганроге. Потом и остальных китайцев перевезу. Почему мне не дали пассажирские вагоны и куда они все делись, мне не понятно? Компания в «моём» вагоне подобралась довольно интересная. Два профессора, Бехтерев и его друг профессор Леонович, которого он всё же сманил обещаниями и перспективами. Два авиаконструктора, Потоцкий с Андреем и я. Знакомимся все ещё раз. У меня договорённость со Сталиным, что ни Поликарпова, ни Бартини в ближайшие пару лет из Таганрога отзывать не будут. Плюс за ними там постоянно будут присматривать. А там уже моё инкогнито будет не так актуально. А потом с начало голода они и сами никуда не поедут. Наконец закончилась волокита с увеличенным составом и Андрей с Сергеем, начальником моих архаровцев, дали добро на отправление. Мы сели за стол и под легкое вино с закуской из моих запасов завели неспешную беседу… Следующий день в нашем вагоне уже стал «клуб по интересам». Я засел с авиаконструкторами за обсуждения самолётостроения, стараясь не выдать своего после знания, а больше задавая едкие вопросы. — Вот я не понимаю вас Николай Николаевич, чего вы так уперлись в бипланы? — разбираем мы его У-2. Кстати, в этом вопросе меня поддержал Бартини, который попросил называть его Роберто. — Вот как я учился ездить на велосипеде? Сперва, всё пытался смотреть на колеса, так и тут. — Зато разбег нужен будет малый и машина развернётся «на пяточке» — парирует мне Поликарпов. — Где в основном происходят аварии? — спрашиваю обоих. — На взлёте и посадке — вместо Поликарпова отвечает Бартини. — Тогда кому нужен ваш высший пилотаж на учебном самолёте? Тут, как я понял, нужен надёжный самолет для начального обучения. И инструктор чтобы сидел рядом, а не сзади. Вы же этим удорожаете и усложняете самолёт — парирую ему. — Ну и хорошо бы ещё и другого ученика взять, чтобы смотрел и учился. — Тогда машина получится тяжелой, и плохо будет летать. А планируемый двигатель М-11 его и не вытянет — отвечает Поликарпов. — Но вот смотрите. Убираем нижние крылья, минус вес — потихоньку я подталкиваю к созданию самолёта типа немецкого Физелер Fi 156 Шторьх. (Наши его тоже оценят. Отечественный аналог должен называться «Аист». В конце 1940 года начали готовить к серийному производству в Прибалтике. Вот же…деятели. Строить новые самолеты на недавно оккупированных территориях. После начала войны уничтожены были даже опытные образцы. В итоге пришлось возобновлять выпуск устаревших бипланов У-2. — прим. Автора). — И винты надо делать из металла, тогда тоже минус вес…больше надежность. Французы уже делают металлические трёхлопастные винты и утверждают, что тяговое усилие на них больше. А вы двух боитесь. Попробуйте трёх, четырёх, пяти лопастные винты — вот не понимаю я Поликарпова. — И где их взять? — скептически Николай Николаевич. — Самим уже пора начинать уже хоть что-то делать. У вас под боком Мариуполь с его заводами. Возможно, там плавку металла сделают. А нет, стройте небольшую печь в Таганроге. Потом прессом штампуйте. Правда по началу придётся и в ручную дошлифовывать. Образцы я привезу, договор с вашим руководством у меня есть — объясняю ему. — А конструктор собрать из готовых деталей ума много не надо — тут же и критикую. Пока Поликарпов с Бартини обдумывали эту информацию, я обратил внимание на других наших попутчиков, где тоже что-то эмоционально рассказывал профессор Бехтерев. Прислушался. Ловлю себя на том, что от услышанного у меня даже рот приоткрылся. Спорят про… про закуску к пиву. Профессор всех убеждает, что лучше немецких колбасок и сарделек к пиву ничего нет и надо у себя такие же завести. Это что получается? Пока я спасаю мир… они спокойно радуются жизни? Вообще охренели? Так… стоп. Тормозим. Сам же Сталина не раз убеждал, что не надо губить нэпманские заведения. Бехтерев прав, чтобы человек хорошо работал, он должен и нормально отдохнуть. А как уже это будет происходить, толи за кружкой пива… или на лыжах, он должен решать уже сам. Решено. Попадётся разорившаяся пивоварня, куплю оборудование и привезу в Таганрог. Наверное, и из старого персонала кого-то временно привлечь придётся. В общем подумаем. — А почему так неудобно садиться в самолёт? — смотрю какой общий эскиз чертит Поликарпов. — А вы что предлагаете? — тут же сориентировался Бартини, который тоже делает какие-то пометки. — Как в автомобиле — отвечаю и пожимаю плечами…как будто что тут не понятного. — Ага. Ещё чтобы и стекло опускалось — не очень довольно Поликарпов. — А почему нет? — изумляюсь я. — И где мы это стекло возьмём? — скептически Николай Николаевич. — Я передал информацию вашему руководству. Стекло нужно не только вам. Они обещали купить технологию и оборудование. Когда это будет, не знаю. Но на базе Таганрогских предприятий решено сделать опытно-производственный комплекс. На первые опытные образцы, я конечно привезу, но… — развожу руками. — Надо делать самим — уныло в унисон повторяют мои слова оба авиаконструктора. — И не только это. Придётся вам заниматься всем самим от начала до конца. От производства электроэнергии к станкам и оборудованию до небольшой крекинговой установки. Или вы и бензин для испытаний тоже постоянно клянчить будете? — смотрю, что они так и собирались делать. — Поймите…если вместо производства самолётов вы будете клянчить всякую мелочь, то вас быстро разгонят — делаю паузу, а после продолжую. — И правильно кстати сделают. И на оборот. Дадут деньги и свободу на ваши проекты, хорошие дома и персональные машины, да и на многое другое тоже будут закрывать глаза. Хоть гарем себе заведите. Мэр Таганрога Москатов показался мне хорошим руководителем и в этом вас поддержит. — Наверное, правильно. Главное чтобы как с моим руководителем Григоровичем не поступили — вздыхает Бартини. После продолжительного обсуждения и споров наш новый совместный проект имел черты четырех самолётов. Это У-2, немецкого Шторьха и американской Cessna Model А и ещё кого-то. Так же я настоял, чтобы пассажирскую гондолу сделали из металла, как основную несущую конструкцию. К ней уже будет крепиться остальной корпус из труб. В трубах будут проходить и тросы управления, а не так как у У-2 снаружи. Попытаемся и модернизировать М-11, чтобы выдавал больше лошадок. (Двигатель неоднократно модернизировался, форсировался до 180 л. с., дорабатывался для выпуска в условиях военного времени. — истор. Справка). — А кто будет двигателями заниматься? — вздыхает Поликарпов, представляя объем работ. — Стыдно не знать своих знаменитых соотечественников…которые сейчас живут. Это Анатолий Георгиевич Уфимцев, который сейчас живет в Курске. Кому то из ваших помощников надо будет съездить туда и уговорить его присоединиться к вам — констатирую я. — Будет сложно. Он не сильно ладит с нынешней властью, как я слышал — Поликарпов. Оказывается не всё потерянно. — Ладно. С этим я сам как-нибудь разберусь. А что у вас за груз на платформах? — махнул я рукой. Сам…тут уже привычно. — Там делали и новый немецкий двигатель для нового самолёта Р-5. На месте уже будем доводить до готовности — вздохнул Поликарпов, понимая, что я буду против этого проекта. — Интересно. А посмотреть чертежи и ваши комментарии к нему можно? — хмыкаю я. — Опять критиковать будите? — в ответ едко усмехнулся Поликарпов и полез в свой портфель. — А как же. Выдели ли Николай Николаевич, ваш успех связан и с моим дальнейшим сотрудничеством с СССР и моим бизнесом. А свой бизнес мне не хотелось бы его потерять. Власти серьёзно озаботились техническим отставанием, тем более Польша сейчас покупает много вооружения, в частности и самолёты у Франции. Так что не вам одним достаётся — развожу я руками. — Да после наших споров я уже вижу, что многое придётся менять и перечитывать — бубнит Поликарпов, роясь в бумагах. Мы опять склонились над чертежами и заспорили. — Я вообще против использования перкали. Это раньше вынужденная мера из-за недостаточной мощности моторов и отсутствие алюминия — высказывается Бартини. — Я тоже так считаю — поддерживаю. А если вспомнить, сколько самолётов в СССР просто сгнивало, то тихий ужас. Плюс аварии из-за подгнившего полотна и погибшие летчики, которых и так совсем не много. Нет, с этим точно надо заканчивать. — Нам столько кольчугалюминий и импортного алюминия никто не выделит, дают крохи. Там почти всё Туполеву идёт — комментирует Поликарпов наши ответы. — В Таганрог я привёз африканскую смолу для пробы. На заводе пообещали достать оборудование для фанеры и испытать. Может из этого что-то получиться. Опять спорим. Два конструктора соглашаются разрабатывать одну пилотажную универсальную кабину на двоих пилотов рядом, плюс я что-то им полезное привезу. Потихоньку наш Р-5 стал больше напоминать американский самолет Beech Model 17 но с немецким двигателем БМВ-6. В двух вариантах с двух и трёхлопастным винтом. Пока, правда, с неубирающимися шасси. Может не такой красивый и функциональный как американец, но явно лучше базового Р-5 Поликарпова. Сам я сильно с предложениями лезть не стал, помня, что Р-5 и так неплохо продавался в третьи страны. Большую часть изменений Поликарпов сделал сам, правда, из опыта споров за первый самолёт. — Это несколько удорожит наш самолёт — вздохнул Поликарпов. — Ничего. Да и не сказать, чтобы сильно. Зато явно сделает его лучше, да и служить тогда будет намного дольше. Подумайте хорошо, что вам важно, чтобы я закупил. На опытно-экспериментальные модели деньги ваша власть выделила. Потом по результатом будут решать уже дальше. А удешевлять надо за счёт внедрения большего прессования и уменьшения ручного труда — успокаиваю Поликарпова. Заметил, что он ярый приверженец бипланов. Это в свою очередь дорого обойдётся СССР. Придётся помаленьку менять и «подталкивать» его в другую сторону. Всё на сегодня закончили, завтра будет «погружаться в воды» гидросамолётов… все вместе. * * * Следующим утром мы с Поликарповым идём около полуразрушенного полустанка в сторону местного рынка. Пришлось остановиться на этой станции, нет угля. Обещали привезти завтра и то, только после моей стимуляции червонцем. Что-то плохо сработал товарищ Киров, раз угля на таком важном пути, как Москва-Ростов-на-Дону нет. — Скажите, почему вы помогаете ев… коммунистам? Вы же явно не разделяете их взгляды. Вот не поверю, что в другом месте вы бы не смогли заработать? — неожиданно спрашивает меня Поликарпов. — Тут дело несколько в другом. Как вы знаете, происходит передел мира. Даже во время подписания Версальского договора многие высказались, что это не окончание войны, а всего лишь перемирие на двадцать лет. Война с каждым разом становится всё сильнее и сильнее и в ней с каждым разом гибнет всё больше народу — пытаюсь уйти от прямого ответа. — Ну а Россия сейчас причём. Всё что могли с неё уже вывезли. Даже гвозди стало не купить — фыркнул на мой ответ Поликарпов. — Да никому ваша Скифия… Николай Николаевич и не нужна. Как была она сырьевой колонией, так ей и останется. Борьба идёт между старыми правящими классами Европы с одной стороны и англосакско — масонско — еврейского капитала с другой. Сейчас решается, где будет происходить поля сражения и Европа пока в этом проигрывает. Если раньше ремесленников и мастеров уводили в рабство, то сейчас с возросшим техническим прогрессом и численностью населения их стараются просто уничтожить у противника — отвечаю и немного запугиваю авиаконструктора. — Да у нас крестьянская страна… нет рабочих, а те что были… погибли — ехидничает Поликарпов. — Зато на ваших огромных просторах можно не одну армию и всех рабочих других стран похоронить. Главное самих европейцев поболее суметь сюда заманить — теперь уже усмехаюсь я. — Ну, хорошо. А не лучше ли чтобы вернулась прошлая власть? — вдруг задает он провокационный вопрос. Это проверка или выяснения моих взглядов? — Никто сейчас это не позволит. Забыли Москву в двадцатом, когда наёмники всех стран подавили восстание русских — пообщавшись с некоторыми людьми, я понял, что произошло тогда что-то страшное. Восстание русских против коммунистов залили кровью восставших. Но надо, для уяснения этого вопроса поговорить, кто непосредственно участвовал в боях… и не в России. Боятся люди мне это рассказывать. А сейчас, похоже, мы имеем нежелание интеллигенции помогать новой власти. Так делают, лишь бы не преследовали и давали жить им и их семьям. — Но эти коммунисты-интернационалисты разрушители. Вы верите в бога? — перешёл на другую тему Поликарпов. — В вашего нет. Я верю в старых греческих богов Олимпа — знаю, что Поликарпов глубоко верующий человек и для него это несколько «больная» тема. Тяжело переживал разрушение церквей и храмов. — А то, что коммунисты разрушители я это знаю. Их главная верхушка сионистов, которая сейчас находится в Америке, разрушая другие государства, обогащается сама. Но тут вы и сами виноваты — отвечаю ему. — Это в чём? — удивился Поликарпов, аж встав на дороге. — Плохо ваши предки воевали… или хорошо, как посмотреть. Когда Екатерина — II после раздела Польши притащила евреев в виде слуг, чтобы они наблюдали за местным населением, надо было думать. Теперь же слуги захотели сами стать господами. А ведь эту опасность в евреях-сионистах понимали все и давно. Вон в Англии Эдуарт-1 приказал депортировать всех евреев в Польшу и четыреста лет их в Англию вообще не пускали. Да и сейчас их лидеры, тот же Черчилль, антисемиты — хмыкаю я. — Вы так к ним плохо относитесь? — удивился Поликарпов. Да что они заладили одно, и тоже. Везде же всякого говна хватает. Просто время сейчас такое…от него и отталкиваемся. — Да дело не в этом. К обычным…да нормально отношусь, кроме банкиров и политиков. Вот когда они добираются до власти, то они не чувствуют меру. Им всё мало и мало. Их жадность просто не имеет границ. Фанатиков их тоже не люблю — весь мир до основанья мы разрушим… а вот построить что-то сумеют ли? Вопрос. Но сейчас ситуация в мире такая, что я вынужден помогать СССР, а то будет ещё хуже. Что и вам того же советую — не весело улыбаюсь я. Приходится и на такие темы разговаривать, а то полного сотрудничества у нас не получится. Поликарпов явно недоволен нынешней властью и её действиями, тем более объявивших себя атеистами и разрушающие храмы. Закупавшись молодой картошкой, яйцами, огурцами, селённым салом и другими продуктами мы на нанятой телеге с сеном вернулись обратно. После совместного обеда стали слушать Бартини и его пожелания к новому гидросамолёту. Наши прошлые споры и тут явно пошлись к месту. Бартини пририсовал на М-5 Григоровича закрытую кабину, такую как мы согласовали. Сверху двигатель. Получилось с толкающим винтом. — Роберто ну почему обязательно биплан? Ну, тут же не надо таких скоростей и манёвров. Мешать же будет, можно и монопланом обойтись? У вашего Калинина нормально же, получается — беру карандаш и зачеркиваю нижнюю пару. — Если два пилота и закрытая кабина, то и острый и длинный нос такой тоже не надо. А как на воде управлять будете? — Лучше вот так — и теперь уже Поликарпов рисует киль под изгибающимся хвостом за задним шасси. — А как гидросамолёт ровно на воде держаться будет? Особенно при взлёте и посадки? — Тогда надо ставить поплавки как на самолётах Кертиса — Бартини пририсовывает маленькие треугольные поплавки. — Какие-то они не красивые — говорю уныло и исправляю карандашом, делая их закруглёнными. Современными мне. — Если откажемся от биплана, то двигатель надо мощнее раза в два, а лучше в три, чем М-11 — задумчиво говорит Бартини. — Может М-5 –400 подойдёт или М-6 — и оба посмотрели на меня. — Я понял — усмехаюсь. Вот же хитрецы. — Рассчитывайте пока на них. Будет возможность, может, что и привезу — я смотрю на проект и у нас получилась примерно как американская летающая лодка RC-3 Seabee, только пока на трёх человек. Но потом надеюсь, в процессе эволюции исправим. Но этот гидросамолёт явно будет лучше, чем Ш-2, хотя и несколько дороже. Я вообще совсем не понимаю как пилоты зимой и в непогоду в открытых кабинах летали? Надеюсь, придумаем и убедим руководство в таком проекте. И это не считая технических и материальных трудностей, которые встанут на нашем пути. Ну что же дорогу осилит идущий. Глава 12 По приезду в Таганрог мне пришлось побегать в прямом и переносном смысле этого слова. Такую ораву приехавшую со мной народа никто не ждал, и селить её было особо некуда. С жилплощадью в городе большие проблемы и надо срочно это как-то решать. Пришлось мне Поликарпову и Бартини отдать свои комнаты в моём доме, все равно я скоро уйду в море. В самом купленном мной доме целое вавилонское столпотворение и общежитие дружбы народов в одном месте. Внизу проживают два пацана-араба, которые управляют верблюдами. Для верблюдов сделали тачки, и пацаны развозят груз по городу. Мало того что зарабатывают, так ещё и предлагают купить животных. Они стали даже какой-то местной достопримечательность города, ведь арабских верблюдов до этого в этих местах никто не видел. Сами уже успели и подраться и помириться с местными шкетами. Двоих верблюдов, самых спокойных, уже продали. На них местные крестьяне собирались пахать землю…вот только не знаю, насколько это будет успешно. Рядом в соседней полутора комнате поселил китайцев, показав им место для огорода для лекарственных трав за домом. Завтра поедут на рынок покупать инвентарь. Часть семян у них с собой, но этого мало. Этим займётся семья Ван. А старик Сюй вместе с одним охранником, понимающим в травах, будут обследовать местную растительность, и составлять каталог. Так же на нём взаимодействие с местными докторами. Сам Сюй неплохо говорит на английском. Второй этаж полностью отдал авиаконструкторам. Когда я уйду, они возьмут к себе по старшему помощнику. Дальше наладил перегрузку сахара на «Огни Смирны». Сначала с товарных платформ выгружают на баржу, а потом идут и на дальний рейд к кораблю. Там глубина составляет семь с половиной метров, где спокойно может стоять такое судно. Съездил и сам, проверил как там у них дела и заодно перевёз свои ценные вещи в свою каюту и сейф. Поговорил с Олафом и Одовским. Как загрузимся, сразу будем отправляться. Итак, много время потеряли. Согласовали команду, которая назад идёт пока не вся. Оставил спокойных и иностранцев, а не бывших из Российской империи. На другой день в кабинете у Москатова собралась большое собрание. Решали, как быть. Надо очень много строить новой инфраструктуры в городе. Я туда не лез, лишь заранее обмолвился Петру Георгиевичу, что скоро должен прибыть эшелон с цементом, оконным стеклом и приборами для медицинского института. Сталин пообещал мне, что это всё буде выделено из госрезерва. После собрания мы с ним остались вдвоём, и я рассказал общую обстановку в столице, как я её вижу. Понятно, что не всё и в нужной для меня интерпретации. — Это хорошо Пётр Георгиевич, что вы так серьёзно замахнулись на строительство. По-коммунистически — поддеваю его и улыбаюсь. — Но ни кирпича, ни шифера, ни другого материала вам больше не выделят. Ну, может, разве что цемента ещё выпросите. Я это точно знаю. Рассчитывайте только на себя. Налаживайте производства черепицы, пиломатериалов и блоков из крымского ракушечника…возможно и цемента у себя. — Да-а… Погорячились мы с планами — признался мне Москатов. Дальше мы ещё немного посидели над картой города. Согласовали планы, что мне надо им привезти. Мою охранную «бригаду» после моего отъезда бросят на борьбу с бандитизмом и изъятия материальных ценностей в округе. Командовать будет Потоцкий с Андреем. — Только я вас прошу, не перестарайтесь. Нищему населению я продать ничего не смогу. Деньги делаю деньги — а то сейчас начнут всех подряд раскулачивать. — За свои прибыли переживаете? — усмехается Москатов. — А как же. Чего я бы тогда сюда приходил. Даже сам ваш товарищ Сталин признал, что надо бороться с нищетой. — На этом мы расстаёмся. Завтра у меня посещение авиазавода и согласование «генеральной линии партии и народа» в деле построения советских самолётов… * * * С утра на авиазаводе руководители перезнакомились заново, так как не все были на вчерашнем заседании. И если Поликарпова и Потоцкого многие здесь знали, то Бартини видели впервые. Наконец все разместились. — А ведь у нас для вас есть подарок — произнёс инженер завода Пётр Дмитриевич Самсонов, обращаясь ко мне. — Да ну? — удивляюсь я. Ну никак я этого не ожидал. — Вот смотрите — встал со стула, пошёл к шкафу, вставил ключ, открыл дверцу и вытащил с него небольшую деревянную доску сантиметров сорок на пятнадцать. Передал мне. Внимательно осмотрел и чуть ли не обнюхал кусок. Фанера трехслойная, и похоже что из березы, так как слишком гладкая и светлая поверхность. К чему бы это? И почему подарок мне, когда им? — Та-ак. Похоже, это ещё не всё? — чешу голову. — Конечно — подаёт мне другой такой же кусок со шкафа, но уже золотистого цвета. По весу он даже немного легче. Вижу, как этим куском заинтересовался не я один. Присматриваюсь. Чем-то обработанная фанера, вместо шпона тонкая ткань. Пробую на излом и скручивание. Признаю, что очень даже ничего и главное вовремя. — Рассказывайте — передаю дощечку Поликарпову, который еле дождался, а сам откидываюсь на спинку стула. — Раньше мы фанеру получали из Москвы, сейчас решили делать сами из-за постоянных задержек и низкого качества и недостаточного количества. Разыскали сломанные станки… аж под Псковом — начал Самсонов. Дальше рассказывал, с каким трудом получили разрешение и привезли, а потом и отремонтировали. Станки были старые, больше пятидесяти лет назад выпущенные, так что пришлось им «поломать» голову, что бы довести их «до ума». — Но мы всё-таки справились — с гордостью рассказывает Самсонов. — А потом начались испытания продукции. В результате кропотливой работы всего коллектива, получился вот такой материал, очень хорошо подходящий для наших самолётов. — Рассказал, как долго подбирали компоненты. В результате у них получилось, что каждый слой они сначала олифят, дальше сушат, пропитывают карболитом смешивая с привезённой мной африканской смолой-гуммиарабик и перекладывают материалом. Лучше всего для этого подходит привезённый мной ливанский шёлк. Сушат под прессом. Потом красят. — Испытания конечно идут, но уже сейчас мы можем констатировать, что получившийся материал по прочности и весу практически не сильно уступает алюминию — и выжидательно смотрит на меня. — Что смогу привезу. Главное, чтобы у вас было чем расплатиться. Как я понял, у вас даже карболита с красками не хватает — похвально, что люди услышали, что им я прошлый раз пытался донести. Теперь такая дельта-древесина появится намного раньше, чем в обычной истории. А это довольно значительно по материальным тратам на самолеты. — Да нам всего не хватает. Постоянно приходится выпрашивать и ждать — махнул рукой летчик-испытатель Ляхович. — Но как бы там не было, мы потихоньку начали улучшать модель Р-1, а так же разработали и направили документы на выпуск улучшенной модели самолёта в Москву. И это тоже благодаря вам — продолжил Самсонов. — И что вам ответили? — как интересно…да неужели. — Ждать вас с Николаем Николаевичем и другими конструкторами — не весело авиаинженер. Ах вот откуда ноги растут. Я уже было возгордился, а хитрый Сталин подстраховался. Заодно сплавили Бартини, как не удобного и раздражающего других советских авиаконструкторов. — И что у вас получилось? — влез заинтересованно Поликарпов, всё-таки этот самолет считается его разработкой. Рассматриваем чертежи, опять появившиеся из шкафа. Этот Р-1 сейчас по внешнему виду больше напоминает Р-2 и французский Breguet 19 в одном лице. Не зря же они изучили привезённый мной Breguet 16. Та-ак. Вооружение курсовой пулемёт ПВ-1 и второй «Льюиса» на турели, так же планируют брать до 400 кг лёгких бомб. Если они совместно доработают этот вариант, то привычного нам Р-5 похоже уже и не будет. — А какой двигатель? — спрашиваю я. — М-5–400 — поясняет Самсонов. — Роберт Людвигович это как раз то, что вам надо — обращаюсь я к Бартини. Дальше мы выслушали, что они переделали управляемость самолётом, на которую постоянно жаловались лётчики. Улучшили центровку. Из-за отказа от обшивки тканью крыльев и переход на дельта-древесину увеличивается профиль крыла, но уменьшилась их площадь. Увеличивается жёсткость. Надеются, что самолёт не будет так легко сваливаться в штопор. Прозвучали и другие специфические термины, к которым я не особо прислушивался. — Вы тут справляйтесь дальше сами. Мне только вечером принесите список крайне необходимых деталей и оборудование, которых вам надо закупить. А у меня своих дел хватает — прерываю крайне увлекшихся конструкторов за обсуждение деталей. Потом иду на проходную с Потоцким. Следующее утро мы потратили на обсуждение автожира. Ответственным тут будет Бартини. Так как тема для всех оказалась абсолютно новой, то и спешить конструкторы не будут. Заодно к Бартини приставать не будут. А ближе к вечеру, посоветовавшись с капитанами, я приказал сниматься с якоря. Лучше пройти Керченский пролив пока ещё не село солнце… * * * — Бенджамин, Михаэль я прошу вас провести полную проверку экипажу. Мне только разных и весёлых болезней на борту не хватало — зайдя в лазарет, отдал приказ докторам. Профессор Бехтерев остался на берегу, контролировать закладку здания своего института. Ох, чувствую «наплачутся» с ним строители. У него и так характер не подарок, а теперь на «свежие» впечатления от заграницы и наши совместные споры в коллективе докторов… так особенно. Отдать такой приказ меня заставили обстоятельства. А то у многих членов экипажа сразу почему-то возник ко мне вопрос, а когда мы сюда обратно вернёмся? Слишком «тепло» встретили многие таганрогские дамы мой экипаж. Практически у всех остались подруги на берегу…а к кого то и не одна. Тут сказались две причины: малочисленность мужского населения в результате двух войн и щедрые подарки членов экипажа дамам… * * * В то же время когда мой пароход «Огни Смирны» прошёл Дарданеллы Сталин не конца доверяя греку…да и не собирался, собрал совещание в Кремле по вопросом КВЖД. Сначала выступил Аралов, а потом комбриг Иванов, специально вызванный из Иркутска, где сейчас находился штаб 35-й стрелковой дивизии. Из его доклада следовало, что ситуация на КВДЖ действительно складывалась довольно напряжённая. — Так же обращаю ваше внимание, что у Чжан Сюэляня не только китайцы, но и семьдесят-восемьдесят тысяч белоэмигрантов. Вы сами знаете, что эти будут воевать жестоко. Так же не ясное количество баргутов. А с ними вообще всё сложно. Надо бы договариваться со старейшинами — закончил комбриг Иванов. Тут же с пламенной речью выступил Бухарин, который закончил её словами. — Отступать никак нельзя товарищи. КВЖД это наш «революционный палец» запущенный в Китай. Пока продолжался спор о масштабах противодействияСталин внимательно смотрел на карту, где свои пометки оставили Аралов и Иванов и сравнивал то, что оставил грек на теперь уже его карте. «Похоже, что грек и в этот раз не обманул. Даже сказал в общих чертах больше, чем следует из доклада товарищей» — подумал он. — А что думает, по этому поводу товарищ Сталин? — обратил внимание всех на него Уборевич. Ситуация в наркомате обороны с приходом Уборевича сложилось крайне сложная и конфликтная. Группа Уборевича, стала спешно расставлять своих людей, куда это только возможно. Часто вступая в конфликт с группой Шапошникова и группой Ворошилова-Будённого. Плюс ещё постоянно доставляла проблем и «недобитая» группа Троцкого. — Товарищ Сталин думает, что тех мер, которые вы все хотите предпринять будет не достаточно. Кроме этого учитывая сложную экономическую ситуацию в стране, мы должны не только потратить деньги, но и получить наибольшую материальную выгоду — развернувшись к собравшимся медленно произнёс Сталин, к изумлению многих. — Я предлагаю следующее… Сталин почти повторил то, что предложил ему грек, лишь чуть изменив, опираясь и на данные Аралова и Иванова. Его предложения изумили всех, кроме Ворошилова с Будённым, которые уже поняли кто, предоставил информацию Сталину, но благоразумно промолчали. Только переглянулись между собой. Им было выгодно, чтобы их лидер набирал политические и репутационные очки в такое непростое время борьбы за власть. В результате обсуждения появился приказ о создании «Особой Дальневосточной армии» из частей Сибирского военного округа под командованием В. К. Блюхера и начальника штаба А. Я. Лапина [25] . — А де мы возьмём большегрузные грузовики? — не понял Уборевич. — Мы договорились о поставках не новых, но ещё хороших мощных американских грузовиков из Франции. А прицепы к ним пусть сделают на Ижорском заводе, где делают наши БА-27. Так же давайте завтра, соберём заседание наркомата обороны по вооружению. Заслушаем ответственных товарищей и их предложения — Сталин, «вернул подачу» Уборевичу, чтобы тот сильно не зазнавался. Так же решили возобновить добычу золота на реке Желтуге (ныне — Мохэ). Тут Сталина горячо поддержал Рыков и все правые. Поэтому как не кривился и отказывался И. Э. Якир, но его таки назначили комендантом особой зоны и ответственным за добычу, сослались на его огромный опыт работы с китайцами и важность особого задания. Туда же будет переведён и его личный батальон. Ему в помощь определили С. В. Косиора по работе с прогрессивной молодежью. Так Сталин частично отплатил тем, кто не дал ему создать промышленную зону Росбасса и стал бороться с самостийностью украинских деятелей, а не с правыми. На Украину вместо Якира назначили Гамарника, а вместо Косиора Ломинадзе. Так же решил их усилить Кагановичем. Как согласовывали, так на следующий день и собрали экстренное совещание наркомата обороны в узком кругу с приглашением некоторых специалистов. — Так вы можете чётко нам сказать, какие будут лучше торпедные катера реданные или килевые? — «набросился» на группу Уборевич. Сейчас о проделанной работе отчитывалась группа Туполева, и её невнятный доклад абсолютно не устраивал здесь собравшихся. — Может, вы нам тогда что-нибудь новое скажете, а Владимир Иванович? — Ну, я же уже несколько лет добиваюсь, закупки импортной техники, только пока без результата — скривился В. И. Бекаури, но вынужден был ответить. — И это говорите вы? А зачем вы тогда потратили двести тысяч народных рублей на постройку вашего катера, если ничего внятного сказать не можете? — продолжал нагнетать обстановку Уборевич. (Имеется ввиду постройка катера Ш-4, оснащенных двумя американскими двигателями «Райт-Тайфун». Всего их было построено 84 штуки — прим. Автора). В кабинете повисло тяжёлое молчание. — Вы проанализировали доставленные вам несколько дней назад материалы? — спокойно произнёс Сталин. Пора было спасать земляка и заодно получить сторонника, который будет обязан ему. За двести тысяч не понятно на что разошедшихся денег, сейчас могут и посадить. — Посмотрели. Но это же чисто десантный речной катер. Хотя и очень оригинальный — удивлённо-озадаченный Бекаури таким проектом. — Нам сейчас такие и нужны. Сколько вы и ваша команда можете сделать до весны следующего года? — строго спросил Сталин. — Десять-двенадцать, если вовремя будут закуплены и поставлены американские двигатели и другие запчасти. Но в большей части катера будут клёпанные. Но я бы оставил два двигателя, а не один, как в проекте. И у нас большая проблема со сварщиками и аппаратами. — Значит — после небольшого раздумья Сталин — предлагаю срочно закупить образцы катеров фирм «Элко» и «Люрсен» — подсмотрел в свои записи генсек. — И только потом приступать к постройке своих катеров, как десантных, так и торпедных. — А где мы на это возьмём денег? — тут же взвился Рыков. — Во-первых. Откажемся как не оправдавшие себя, постройки катеров Ш-4 в Ленинграде. Во-вторых, заберём деньги у Туполева выделенные ему на бомбардировщик ТБ-1 —ответил ему, как и другим заинтересованным Сталин. — Ну, так же нельзя товарищи — запротестовал Пётр Ионович Баранов, член президиума ВСНХ СССР и начальник Всесоюзного авиационного объединения, заместитель наркома тяжёлой промышленности и начальника Главного управления авиационной промышленности. — Вот когда Андрей Николаевич сделает нам нормальные самолёты, тогда и деньги дадим — влез Ворошилов. — Сейчас нас интересуют не бомбардировщики, а военно-транспортные самолёты. Есть у вас такой…товарищ Туполев? — обратил взгляд Сталин на авиаконструктора. — Есть. Мы ещё с 1927 года разрабатываем такой самолёт по заказу «Добролета» [26] — несмело Туполев. Он уже понял, что «сгущаются тучи» над всем его объединением. — Когда мы сможем их посмотреть… так, сказать в живую? — тут же Уборевич. — К концу года — выдохнул Туполев и нервно затеребил пуговицу на пиджаке. — Проект АНТ-9? Тогда желательно скорость у самолета побольше. Не меньше двести пятидесяти километров в час — тут же зло добавил Ворошилов. — Тогда придётся устанавливать более мощные моторы и экономичности не будет — робко возразил Туполев. — А может нам лучше поменять главного конструктора? Почему за границей получается, а у нас нет? Страна от себя отрывает крайне необходимые ресурсы и деньги, а вы… — тут с места эмоционально высказался Будённый и рубанул рукой. — Так радикально… мы пока поступать не будем. Продолжайте работать товарищ Туполев. Надеюсь, ваши новые проекты… и бомбардировщиков тоже, будут более удачными — Сталин и отпустили группу Туполева и Бекаури. Инженеры вышли из зала заседания с опущенными головами. Глава 13 Дальше слово взял Уборевич. Начал рассказывать о наведения порядка в частях и с имеющимся вооружением, всячески подчёркивая свою важную роль в этом деле. Хотя все согласились, что работа проделана большая…но ещё больше остаётся. Уборевич настоял на введении немецкого порядка в частях, которой он был поклонник. — Предложенную вами — кивок в сторону Ворошилова — новую винтовку по типу Ли-Энфилд эксперты в общем — то одобрили, хотя я не очень понимаю почему вы отказались от автоматических винтовок? И второй вопрос, с ее калибром. А не ошибаемся ли мы, его уменьшив? — Тут много причин. Из-за нашей плохой материальной базы. Нехватки квалифицированных мастеров для производства, материалов, станков и использования хорошего пороха. Механизм винтовка очень чувствителен к составу и однородности пороха, как и всего патрона. Слишком надо низкие допуски, что в ближайшее время мы осуществить не можем. А так же низкой квалификации призывников из крестьян. Хватит и производства винтовок Федорова на Ковровском заводе, пусть лучше он повысит качество — буркнул Ворошилов. Он помнил рассказ грека, что ещё не в одной армии мира нет массового применения автоматических винтовок, а война приближается. Поэтому тройка Ворошилов, Будённый и Сталин решили не тратить силы и средства на разработку автоматической винтовки, а главное силы конструкторов. Они решили, что важнее сосредоточится на пулемётах и пистолет-пулемётах. Тем более их много разных моделей уже выпустили в разных странах, а образцы грек обещал привезти. — Провели испытания австрийской Манлихера и швейцарской Шмидт-Рубина с затвором прямого действия. Нас они не удовлетворили — продолжил Уборевич. — Принято решение о создании на их основе своей винтовки. Тем более, я нашел сведения в архивах, что если бы не было войны, отечественную трехлинейку планировалось заменить, немецкими винтовками маузерами 98 К. Уже тогда наша трехлинейка не отвечала современным требованием. Как вы знаете у нас дистанция для зачётной стрельбы триста метров, этого вполне достаточно и патрона на 6.5 на 50 Арисака. Тем более у нас скоро станет та же проблема, что и у японцев, малый вес и рост личного состава из плохого питания во время военных конфликтов. Так же запланирован переход на патронные пороха на основе целлюлозы, а они несколько хуже, чем хлопковые. Поэтому предлагаю воспользоваться наработками Благонравова и Федорова и увеличить калибр до 6.75 на 57, так мы получим свой новый патрон без закраины. То есть у нас получиться почти 7 на 57 Маузер, который сейчас популярный во многих странах. Правда придётся пересмотреть материалы для самой пули, для улучшения пробивной способности. Некоторые специалисты опасаются маломощности патрона 6.75 на 57.Оборудование для производства заказать в Чехословакии, а лучше в Германии. На этот же калибр перевести и ручной пулемет ДП-27. Так же мы сейчас испытываем и другое оружие, привезённое из Чехословакии и Швейцарии. Оценки результатов предоставим позднее. Потом медленно отпил воды из стакана, наблюдая за реакцией собравшихся. Поправил очки и продолжил. — Адаптировать патрон 12.7 на 81 «Виккерс» на схему германского пулемета «Дрейзе» я считаю проваленной. Нам надо нормальный пулемет под калибр 12.7, но насколько я знаю переговоры с «Браунингом» пока ни к чему не привели. Очень жаль. Сейчас мы испытываем 37 мм автоматическую пушку «Виккерса», в которой заинтересованы войска и флот. Предоставленную схему металлических лент для пулеметов в ближайшие несколько лет мы освоить не сможем. Поэтому так же встаёт острый вопрос о закупки лицензии рассыпной ленты. — Производство немецких гранат М-24 с деревянной ручной, я тоже считаю для нас крайне необходимой. И тут возникла большая проблема. Если с порохом из целлюлозы у нас получиться, то с толуолом и другими ВВ очень большие проблемы. Нет производства центролита, ацетона, серной кислоты и разных стабилизаторов для ВВ в нужных объемах. А некоторые вещества мы вообще не выпускаем. Объясните товарищ Ворошилов и товарищ Кулик, как вы в таком случае собрались выпускать тысячи танков, артиллерии и бомб и делать мировую революцию? Зачем вы водите руководство партии и правительства в обман? — строго на них посмотрел Уборевич. — Никто об обмане даже не думал — после минутной тишины взял слово Сталин, который понял, что нужно срочно спасать сторонников. — Это всё дела Тухачевского, который не доводил ни одно дело до конца и хватался за другое, пуская первое всё на самотёк. Вот и получился у нас настоящий бардак. Что же касается Ворошилова и Кулика, то они были вынуждены больше заниматься хозяйственными делами в армии, чем новым вооружением. Поэтому и предложили недавно вместо тачанок, производство «Вардо» для военнослужащих. — Потом встал и прошёлся по кабинету, акцентируя на себе взгляды. — Вот вы сейчас, как новый начальник штаба с новыми силами и наведите порядок, а заодно проведите ревизию складов. Массовые хищения материальной собственности, о чём нам пишут в частности Корк, недопустимы. — Хорошо. Так же я считаю, что отказ закупать пистолеты Маузера К-96 надо снять или разработать свой пистолет-пулемёт «карабинного» типа массой около трёх килограмм. Предложенные вами «Винчестеры» слишком сложны для наших солдат, да это и гражданский это вариант. Предлагаю поручить это Благонравову, тем более он предложил свой хороший патрон 6.75 на 40 —не стал пока обострять ситуацию Уборевич. — Закупать пистолеты Маузера мы тоже пока не будем. Нет средств. Мы только купили у Ноганов производство современных револьверов, чтобы опередить поляков — Сталин, чем порадовал присутствовавшего тут Рыкова. В последнее время между правыми и группой Сталина образовалось некое перемирие. Вожди между собой решили сначала «добить» разных соперников… а там видно будет. Страна большая, место всем хватит, так пока решили они. Сталин тоже, после разговоров с греком на тему «мавр сделал своё дело, мавр должен умереть» несколько испугался… больше за семью, чем за себя, и пошёл на некоторые уступки. — Тогда в двух вариантах: 6.75 на 40 и 9 на 23 — влез Будённый, помня разговоры с греком. — И после испытания примем окончательный вариант. Все высказались, обсудили эту тему и признали, что такое оружие для водителей, артиллеристов, моряков, тыловиков и других необходимо. Всё же оно дешевле и дальше стреляет, чем пистолеты. Согласились разработку отдать Благонравову и подключить туда Фёдорова, хоть на это и кривился Ворошилов. Фёдорова он не любил. Так же у Фёдорова начали портиться отношения с любимцем Ворошилова Токаревым. Потом ещё обсудили часть проблем по вооружению и снаряжению. Опять все вместе осудили авантюризм Тухачевского. Уборевич опять попытался обвинить Ворошилова в некомпетентности в некоторых вопросах. Особо у него ничего не получилось, поэтому он начал «атаку» с другой стороны. — Так же предоставленный образец пулемётовоза на основе мотоцикла, я считаю плохой и слишком дорогой идеей. Своего производства у нас их нет, и когда будет не понятно. Цены у нас на «De-Rad» — шестьсот рублей, «DKW» от трехсот до шестисот рублей, «BMW» от девятьсот рублей на самые дешёвые модели. Это слишком дорого, да и не эффективно. Но подвижная пулемётная точка в будущих войнах тоже необходима. — Есть уже и другой вариант. Просто это образец, который достался нам по дешёвке. Мы должны знать, с чем мы можем столкнуться на поле боя. Скоро будет другой образец, но там для производства нужны металлические трубы, которые мы закупаем для авиации. Поэтому нужно скорее вводить своё производство — Будённый, который вспомнил про рассказ грека о багги. Он тоже не собирался терпеть нападки на своего друга. — Скажите товарищ Уборевич, а какую тактику малых групп вы планируете ввести в РККА? — поразил всех вопросом Сталин, который до этого не отличался столь специфическими военными знаниями. «Пора уже немного осадить Уборевича на его же поле, а то он слишком возомнил о себе. Не сделал ли я ошибку, поддержав его назначение начальником штаба РККА?» — думал Сталин слушая выступления Уборевича. Все знали, что для Уборевича немецкая армия является образом для подражания, поэтому никто не удивился некоторых изменениях в принятии вооружения, оснащения и тактики при назначении его начальником штаба РККА. Поэтому все с интересом повернули головы в его сторону, ожидая ответа. — Из-за недостаточной материальной базы мы в будущем конфликте на КВЖД попробуем реализовать разные схемы и тогда уже примем окончательное решение — выкрутился Уборевич, для которого вопрос стал неожиданным. Он что-то слышал про тактику малых групп…но никакой конкретной информацией не обладал. — На склад привезено разное обмундирование, используемое в разных конфликтах. Там есть разное оснащение и рисунки новой формы. Есть мнение, что при всё более насыщенной плотности огня, красные звезды на буденовках и другие крупные красные отличия помогают врагу хорошо стрелять в наших бойцов. Есть мнение, оставить будёновки как парадную форму в РККА. Вы должны проверить и подобрать наиболее рациональную полевую форму для нашей армии и доложить на следующих заседаниях посвящённых военной тематике — медленно проговаривая, опять удивил всех Сталин. — Хорошее предложение — польстил Уборевич. — Но у меня ещё есть предложение. Использовать на Амуре и его притоках речные гидроавианосцы по типу Волжской военно-морской флотилии и судов «Коммуна» и «Свобода». (По сути, это было рождение речной авиации в Гражданскую войну. Это вообще не имело на тот период аналогов в мире. Самый большой авианосец длиной более 150 метров. На нем расположили уже 10 гидросамолетов М-9. — Истор. Справка). — Но для лучшей работы требуются более современные радиостанции и сопутствующий флот. Как я понял, что всё равно за добываемое золото развернётся непрекращающаяся война. Да и вывозить золото будет проще. — Да, там много что требуется. Буксиры, катера, штабное судно — вздохнул Ворошилов, опять удивив многих. — Что на это скажите Ромуальд Адамович, сможете обеспечить? — обратился Сталин к Муклевичу. Потихоньку общее собрание переросло в собрание под председательством Сталина. — Всё сделаем в лучшем виде, если выделят средства и снаряжение — обрадовался полноватый Муклевич. На флот сейчас вечно не хватало средств, и сейчас появилась возможность хоть немного поправить положение, что обрадовало начальника военно-морских сил РККА. — Катера у вас будут. Радиостанции тоже. Передислоцируйте на Амур пару буксиров и малые суда, которые мы планировали для поставок из САСШ техники, а потом отменили. С гидропланами постараемся тоже помощь, а с гидроавианосцами решить должны уже сами — строго сказал Сталин. — Тогда прошу выделить пару судов из тех же, что не пойдут в САСШ и направить их на остров Вайгач. Там экспедиция в 1921 году обнаружила месторождение полиметаллических руд. Организацию экспедиции возьмёт на себя Совнарком из своих внутренних резервных фондов. Хорошо бы выделить скоростные военные корабли для перехвата нелегально добытой платины на Урале, которую вывозят судами в Англию — теперь уже всех удивил Рыков, который до этого помалкивал. Алексею Ивановичу Рыкову надо было срочно что-то предпринимать. Сотрудники ОГПУ под руководством Бубнова «рыли носом землю» в его ведомстве из-за вывезенного золота, находившимся сейчас в Германии. Хоть Бухарин и договорился со Сталиным, но многие его сотрудники, особенно нижнего и среднего звена уже пострадали, отвечая на вопросы про нетрудовые доходы. Мало ли ещё, куда они докопаются. Бубнов не Ягода, который сейчас рвется вверх, с ним так просто не договоришься. Давать ещё больший компромат на себя Рыков не хотел. — В этом году это не возможно. Норвежцы с англичанами грабят наши берега Баренцева и Белого моря. Сейчас Томский пытается нормализовать англо-советские отношения, но ему намекнули, что до выборов в следующем году изменений не будет — вздохнул Сталин. — Но даже если мы договоримся с англичанами, то норвежцы всё равно грабеж не прекратят. Так что военные патрульные корабли нам на севере нужны — не хотел уступать Рыков. — Нужны. Мы уже работаем над этим — Ворошилов, чем сильно удивил теперь уже Муклевича. — Всё-таки вы от нас что-то скрываете? Откуда техника, снаряжение и информация — взвился Уборевич. Его поддержали и другие. — Сведения мне поступают из заграничного отдела ОГПУ и иностранных газет и журналов. А технику нам поставляет французский коммерсант, которого мы случайно сильно выручили и наладили взаимоотношение — Сталин. «Скрыть такое количество привезённого греком товара и техники уже никак не получится» — подумал Сталин. — А почему он общается только с вами? — не понял Уборевич. — Потому что недолюбливает коммунистов и евреев — бросил с места Будённый. — Он страдает юдофобией? — посыпались вопросы от представителей еврейской национальности. (Юдофобия — это болезненная ненависть к любому представителю еврейской нации. — прим. Автора) — Я бы не сказал. Скорее обиженный на весь белый свет дворянин, который вынужден заниматься торговлей, хотя сам раньше торгашей презирал. Почему-то больше всех виноватыми считает евреев-банкиров и евреев во власти повинных в развязывание империалистической войны. Семья у него погибла — вздохнул Сталин, пытаясь как-то объяснить и в тоже время не допустить контактов с греком. — Голубая кровь, бля — съязвил Ворошилов. Послышался смех на заседании, все знали, что Ворошилов ещё тот «дипломат» в общении с бывшими дворянами и старорежимниками. — Он сразу предупредил, что ни с кем больше общаться не будет. Вон даже с Климом не сильно находит общий язык — усмехнулся Будённый, под продолжающийся смех. — А как вы с ним расплачиваетесь? — тут же поинтересовался Рыков. — Отдали то, что реквизировали у Блюмкина и других бандитов ОГПУ. Частью расплатились сахаром. Дальше мы с вами непосредственно посоветуемся Алексей Иванович, больше у нас резервов нет — не весело усмехнулся Сталин. Такой ответ многим присутствующим не понравился, но и в открытую возражать никто не решился. Все уже поняли, что союз группы Сталина и правых Рыкова — Бухарина — Томский ещё больше укрепился, хотя многие рассчитывали и на противостояние. В этой истории Сталин не стал пытаться подмять радикалов Троцкого и Коминтерна, оставшихся без лидера для борьбы с правыми, а наоборот заключил с ними пусть и непрочный, но союз. В этот раз он решил «сжечь» радикалов в постоянных вооруженных конфликтах под разными предлогами. Осталось только решить проблему Троцкого, но так чтобы его никто не заподозрил. — У нас возник конфликт с Климом Ефремовичем из-за принятой в прошлом году новой трехдюймовой полковой пушки — вспомнилУборевич. — Я считаю, что она совсем не отвечает современным требованием войны. Кроме этого пушка может перемещаться только на конной тяге. А это недопустимо в современной армии. Поэтому прошу приостановить выпуск неудачного образца. — Согласен с вами — легко согласился Сталин, и строго посмотрел на Ворошилова. «Неужели и тут я должен решать и мерить их. Что-то Клим совсем… пора ему хорошенько 'намылить голову» — вздохнул и поудобнее уселся на стуле. — Давайте дадим задание нашим военным атташе, пусть подберут образец. — Мы уже подобрали. Это так же прошлогодняя немецкая 7,5 см ляйхтес 18 фирмы «Рейнметалл». Настаиваю на ней. Её даже можно руками бойцов передвигать на небольшие расстояния, в отличие от нашей — ответил Уборевич. Этим заявлением он вызвал улыбку у присутствующих. — Начинайте вести переговоры, но и атташе дайте задание — пошёл на уступки Сталин. — Ещё у неё раздельно-гильзовое заряжание с переменной мощностью метательного заряда, что так же нам крайне необходимо — продолжал «свою линию» начальник штаба. — Ага. Так они тебе и продадут технологию снарядов — поддел Ворошилов. — Пробуйте Иероним Петрович, но не забудьте, что в бюджете денег нет. Ищите замену, от чего вы можете сейчас отказаться — не стал обострять ситуацию Сталин, а наоборот попытался смягчить. Глава 14 Пока в Кремле разгорались не шуточные страсти, я с наслаждением вдыхал морской воздух и анализировал свой рейс… и остался им довольный. Главное я получил множественные заказы, и примерно представлял, в каком направлении развивать своё дело и наметил план. И окончательно определился как вести с сильными мира сего. — А нитки оказались очень даже выгодными, как и дешёвые ткани особенно на обмен углём и досками — произнёс я, рассматривая список товара и подсчитывая прибыль. — Похоже, Акилю Аббасу придётся переквалифицироваться из торговца специями в другой бизнес. Не смог «достучаться» до настоящего Сакиса, похоже, мы с ним окончательно «слились», так как многие черты характера и знания не были присущи мне изначально, в отличие от сегодняшнего дня. Вот только кем я стал теперь…большой вопрос? Вот под такие мысли, заметки и исправления в моём блокноте с бокалом красного вина и чашкой кофе, «Огни Смирны» подошёл во второй половине дня к французским водам в запланированном мной месте. В эфир ушла шифрограмма. Надеюсь, Никольский выполнил мою с ним договорённость. Ночью под сияние звезд, а здесь они сияют ярко и света вполне достаточно, к борту «Огней Смирны» подошёл морской баркас. На него быстро перекинули несколько мешков, и баркас отошёл в ночь. В порту Марселя, я уже был полностью подготовленный. Налички в моём сейфе осталось около 348 тысяч долларов в разной валюте. Сколько точно не понять, так как курс постоянно менялся. Часть моих самых габаритных ценностей и небольшая часть денег осталось в заколоченном ящике в Таганроге, потом перевезу. Золото, пару дорогих ковров, большую часть подаренного меха и пятьсот тысяч долларов перекинул Никольскому на баркас. Он должен будет меня ждать в Марселе на машине. Так же я пополнил судовую кассу и выплатил всю зарплату экипажу. Кстати по этим времена задержки на торговых судах обычное дело…так что экипаж остался доволен. Некоторые, как мне тут же доложили, уже прикидывали, что купить во Франции, чтобы спихнуть в Таганроге. Ну, всё…держись «блошиные рынки» Марселя… — Как рейс? Всё ли у вас хорошо? — улыбаясь спрашивает Мареном. Но видно что немного обеспокоен. Опять я встречаю таможеного Sous-Lieutenant Мишеля Маренома, с которым я договорился. Как только «Огни Смирны» появились на рейде Марселя, ему тут же сообщили и он приехал ко мне, вместе с «прикормленными» пограничниками. Это он дал понять мне жестом. Придётся дополнительно потратиться…но тут это дело нужное, поэтому и жалеть не стоит. — Проходи дорогой. Попробуешь русской водки, под русскую икру — приглашаю его в каюту, где у меня накрыт стол. За столом мы быстро договорились. Он забирает весь сахар, чуть дешевле рыночной цены в Марселе, зато я получаю разный конфискат с таможенных складов на эту сумму. Список и цены, этот хитрец уже принёс с собой. Свои пограничники на это «закроют глаза». — Но я же знаю, что ты торгуешь в Россию. А там говорят как у дикарей, ничего кроме меха и леса нет — довольно усмехнулся он. — В чём-то ты, наверное, и прав — мне немного стало обидно за мою бывшую родину, но по большому счёту он прав. Сейчас в СССР основная масса населения живёт очень бедно, и благосостояние населения продолжает падать. Пересмотрел список. Привычно отметил заинтересовавшие меня разные ткани и марокканскую выделенную кожу. — Вуатюретки Hanomag 2–10 PS, это что? — смотрю на три незнакомых позиции в списке. — Это у моего знакомого есть немецкие мотоколяски — махнул он рукой. — Новые? Хорошо возьму — отмечаю карандашом. Тут, похоже, у «моего» лейтенанта есть связи со всеми таможенники Франции. Хотя мотоколяски могут быть, а скорее так и есть угнанные в Германии. В принципе меня это мало беспокоит. Сам уже не раз задумывался о такой рода деятельности. Найму профессиональных угонщиков, а в Таганроге машины можно чуть изменять и продавать. — А хлопок то, откуда? — удивляюсь. — Да тут одни хитрецы попытались по поддельным документам везти крупную партию из Египта. Пришлось конфисковать… шуму было, а потом я перекупил на нашем складе — усмехнулся Мишель. — Слушай, здорово. Но всю партию я взять сейчас не могу. Придержишь до следующего раза — так потихоньку мы уладили все вопросы. Он подписал мне документы и на ввоз валюты тоже. На прощанья хотел подарить небольшой ковёр, но лейтенант не взял. — Условия у меня все те же. Всё должно быть вывезено из Европы. Документы погрузки-выгрузки я подготовлю, потом твой капитан подпишет и уплатит пошлину. Ковёр пусть передадут, когда хлопок будут перегружать. Не надо мне лишние разговоры. А ты срочно зайди к начальнику порта и спиши с себя судно, который ты продал коммунистам, чтобы не платить лишние налоги — посоветовал, усмехнувшись довольный Мареном, и я проводил таможенника до трапа Ничего лишнего ни таможенники, ни пограничники на корабле и у экипажа «соответственно» не нашли, получили небольшие подарки с обещанием со следующего раза больше и спокойно отправились на берег. Ну, кто же знал, что Мишель Мареном и с ними сумеет договориться. Переговорил с капитанами. Олаф разберётся с грузом и приедет ко мне в Париж, а Одовский остаётся на «хозяйстве» и займётся набором экипажей. Всё-таки в Марселе он прожил долго и многих тут знает. — Можешь взять и с нансеновскими паспортами [27] . Но в некоторых странах им лучше на берег не сходить. Чётко пропиши это в контракте и мне список — даю распоряжение. И так понятно, что будет русских эмигрантов пропихивать. То уж лучше как-то организовать это безобразие. Пока пришёл заказанный катер, я доделал разные мелочи в каюте. Окончательно собрал вещи и поехал на берег с несколькими членами экипажа… — Ну, наконец-то Сакис — стоило мне выйти с территории порта, как увидел улыбающегося Никольского. — И я рад тебя видеть Алексей. Как дела? — улыбаясь, жму руку бывшему вояке. Всё таки были у меня сомнения…а у кого бы их не было? — Да теперь всё будет хорошо — подхватив часть моих вещей Никольский. — Что случилось? — мы идём в направлении стоянки машин. Подходим к слегка потрёпанному «Ситроену» В-12 Limousine. Машина явно после хорошего ремонта. За рулём гордо восседает Агриропуло. — Привет капитан. Рассказывайте, что у нас случилось? — раз встретили, то точно с грузом должно быть всё в порядке. — Да всё ничего. Вы вместо двух месяцев, отсутствовали четыре. Ваша тётя вынуждена была заложить часть своих драгоценностей в банк. Стройки идут, с верфи тоже счёт прислали. Нанятые работники зарплату не получили, их попросили подождать…но некоторые ушли — отчитался мне грек. — Да-а. Нехорошо получилось — хмыкнул я, еле умещаясь на заднее сиденье. — С грузом всё нормально? — киваю на укрытые брезентом две кучи под потолок. Одна в миленьком багажнике, вторая на половине заднего сиденья. — Да. Проблем никаких нет. Что дальше делаем? — повернулся ко мне капитан. — Машину на прокат взяли? — получаю кивок. — Надёжная. До Парижа доедет? Выкупить можно? Далеко? Нет. Тогда поехали — даю команду. Заодно и присмотрю мастерскую. Сегодня сделаю все другие дела, а завтра с утра посещу начальника порта и потом отправимся уже в Париж. — Долго ждали? Как сработал приемник? — стараюсь устроиться поудобнее в машине. Всё же тесноватые делают сейчас автомобили. — Четыре дня. Приёмник работает нормально — по-военному Никольский. — Придётся, вам обоим заняться учебой для работы с разными рациями. Да и мне, наверное, тоже — как-то я раньше не думал радиофицировать свои строящиеся объекты…но придётся. Заехали в банк, где я поменял немного наличных на франки. Посетили машинную мастерскую почти на окраине Марселя, где я в результате торга сумел купить этот Ситроен. Документы оформили тут же. Надо будет только зарегистрировать в полиции, что конечно делать я не буду. Всё равно он уедет или уйдёт в СССР. Ещё раз всё проверили, устранив мелкие недочёты, заправили бензином и маслом. Так же выторговал новый аккумулятор, второе запасное колесо, прикрутили на крышу и очень большой набор инструментов, с которого можно сделать два маленьких. За всё заплатил восемьдесят американских долларов. Французский франк всё так же потихоньку девальвирует, хоть уже и не так сильно. Так что моим наличным долларам были рады, а я рад, что сумел выторговать, что хотел. Договорился ещё на другие машины, но сразу предупредил, что кабриолеты мне не нужны. А в кузовах вместо дерева, пусть используют металл. Сейчас машины часто продают после аварии деревянного корпуса, так как восстановить их достаточно дорого. Договорились, что внутренняя отделка мне не сильно важна, могут просто оставить материал, но всё остальное должно функционировать. Затем направились в офис судостроительной компании «Ателье э шантье дю Авр». — Здравствуйте Жан-Марс Дюран. Можно от вас позвонить в Сен-Назер месье Вильдье — прохожу в кабинет и усаживаюсь в предложенное мне кресло. — Здравствуйте Сакис. Мы вас уже заждались. Сейчас всё организуем. Кофе? — с улыбкой приглашает меня клерк. Пока пили кофе с булочками с изюмом и корицей, секретарша дозвонилась до Вильдье. Он очень рад был меня слышать и попенял, что я не оставил достаточно денег, а моя тётя заплатили только часть платежей. — Сейчас всё исправим. Но и я работаю в не предсказуемых условиях, так что бывает и форс-мажор. Поймите, такие накладки могут случаться и впредь, но я постараюсь, конечно, такого не допускать. Зато я привёз вам большой заказ — дальше мы обговариваем, что я должен. Вильдье соглашается принять наличные английские фунты. Потом я заказываю найти два универсальных морских грузопассажирских транспорта на три-три с половиной тысячи тонн и сто пятьдесят-двести пассажиров. Суда должны возить всё. От сыпучих до тяжёлых габаритных грузов. Скоростью не меньше десяти узлов с осадкой до четырех метров. Заказываю земснаряд, с глубиной работы до пяти метров. Мне не понравилась, что пришедший с Грузии земснаряд постоянно дёргают между Ростовым, Таганрогом и Мариуполем. Да ещё он и часто ломается. — Так же мне нужен корабль, который можно переделать в адмиральскую яхту. Нужно наподобие того, что вы мне переделываете, только габаритами поменьше, месье Вильдье — заказываю я. — Я рад таким хорошим заказам. А когда вы нас посетите? — отвечает мне по телефону. — Недельки через три-четыре, постараюсь прибыть — заканчиваю этими словами наш разговор. Дальше оформляю передачу очередного платежа за строящееся своё судно у Дюран. Попутно спрашивая его о надежном пансионате с хорошей кухней. Есть такой, но в пятнадцати километрах от Марселя у его знакомых. И цены намного дешевле, чем в гостиницах города. Закончив с ним всю бумажную волокиту и взяв адрес, направляемся туда. Оказалась это не совсем пансионат. Разорившиеся семья во время войны вынуждена сдавать часть комнат своего большого двухэтажного, увитого виноградом дома. Встретили, особенно когда узнали что я «от Дюрана», достаточно хорошо. Сытый ужин с легким домашним вином и Никольского с капитаном я отправляю отдыхать. Хоть в этой глуши и вроде и спокойно, но машину с такими вещами без охраны я решил не оставлять. Разгружать её тоже не стали, так что вахту разбили на двоих. Большая часть мне. А капитан, так как он на руле будет спать всю ночь. Следующее полдня я затратил на оформления бумаг у начальника порта. Но и это ещё не всё. В конце года или начало следующего, мне в налоговой придётся отчитываться за проданное судно, так что и там мне ещё нервы хорошо помотают. Нет, надо искать своего адвоката, сделал я вывод. Но как бы там не было, наконец, закончив самые необходимые дела, мы поехали в Париж, сменяя по дороге, друг друга, как водителя…больше всех конечно Агриропуло… * * * Не успели мы занести мои вещи с кучей мешков и радиостанцией в арендованный этаж в моей комнате, как на меня налетел маленький ураган в лице племянницы. — Дядя ну где ты был так долго? Я ждала, ждала, а тебя всё нет. А мама мне на больших птицах кататься без тебя не разрешает — обиженно топнула ногой девочка. — Ничего. Вот я приехал и всё будет — подхватываю Александру на руки. — Ну, наконец-то ты приехал. Задержка хоть стоила того? — за Александрой появилась и тётя, которая сразу обняла и поцеловала меня в щёку. — Извините, что так получилось. Но по-другому было никак. А поездка, в общем, вышла удачной. Так что завтра-послезавтра пойдём покупать нам автомобиль — молодец тётя. Ни истерики, ни недовольства, что её пришлось тут самой туго. — Ура. Свой автомобиль — захлопала в ладоши девочка и стала интенсивно ерзать у меня на руках, так что я во избежание упустить поставил её на пол. — Дяди надо помыться, переодеться…и потом мы все вместе покушаем — строгим голосом тётя племяннице. — Так что пошли, будем распоряжаться на счёт обеда. Поздний обед перешёл в ужин, а потом, когда уложили Александру и в деловой разговор. Который, откладывать было никак нельзя, слишком много проблем накопилось и все их надо срочно решать… С утра посетили банк «нужных людей», где я поменял деньги и положил на свой пустой счёт. Часть денег тут же ушла по счетам и кредитам. Пока я разбирался с переводами и долгами, тётя забрала свои драгоценности из специального банковского сейфа. Дальше мы посетили два автомобильных салона, и свой выбор остановили Рено КZ в люксовом варианте. Хотя тёте больше понравился Ситроен, в котором мне не понравился салоном обтянутым коричневой кожей снаружи. — Поездишь годик, а там я тебе другую машину куплю — успокоил я её. — А эту куда? — изумилась она. — В СССР отвезу, там им любые в радость — ну и плюс моё желание поставить линию по производству автомобилей Рено Сахара. Чтобы с запчастями потом проблем поменьше было. Дальше посетили с инспекцией строящийся дом на Елисейских полях. Обрадовали прораба, что деньги на счёт строительства я уже перевёл, и он может их получить. Строительство, несмотря на задержку по зарплате идёт не сказать что ударными темпами, но не плохо. Это наверное по тому, что в СССР ещё медленнее. Надеюсь, в следующем году уже переедем сюда с арендованного этажа, аренду которого я продлил. Съедали на стройку особняка. Там дела шли хуже, а вернее никак. Стройку тётя вынуждена была заморозить. Кроме сторожей из «своих» греков никого не было. Поэтому мы сразу отправились в офис архитектора Пьера Жаннере. Разговор со знаменитым архитектором вышел тяжелым, он сильно обижался за остановку работы в особняке и с задержкой зарплаты строителям на Елисейских полях. Это отражалось на его репутации, как заявил он нам. Всё-таки это его личные проекты, а не в компании с компаньоном Ле Корбюзье. — Я всё понимаю Пьер. Но кому сейчас легко? К зиме я привезу русского меха, а знаменитая модельер Ламанова, которая обшивала раньше царскую семью Романовых, сошьёт верхнюю одежду вашей женщине… бесплатно — иду на компромисс. Специально назвал «вашей женщине» а не жене. У тридцати двух летнего архитектора, как принято сейчас во Франции, наверняка есть и любовница. А может даже и не одна. Так что кому он подарит шубу, из своих женщин меня это не очень интересует. Обсудили и увеличения строительства моего дома до полного домуса, ну и примерное увеличение финансирование заодно. Всё это позволило найти общие точки соприкосновения с архитектором и не разругаться, всё-таки строек такого масштаба сейчас в Париже не так и немного. — Всё дела и дела, ну когда же мы отдыхать будем? — с серьёзным видом заявила племянница на выходе из офиса. — А поехали на набережную Сены. Погуляем, в кафе зайдём. Пирожное с мороженным попробуем. — Я уже сам соскучился по хорошему кофе с пирожными в хорошеньком парижском кафе. — Едем — серьезно так Александра, по-взрослому, чем вызвала у нас только смех. Следующий день выдался не самым легким для меня. Тётя, обрадовавшись моему появлению, забрав мешок с мехами «погрузилась» с Ламановой в обсуждение пошива себе обновок. Сама Ламанова с немым вопросом плотно сжав губы, посмотрела на меня. — Я всё помню Надежда Петровна. Я договорился. Надеюсь, что в следующий раз привезу и вашего мужа. Вы же знаете, как с ними трудно — это я по поводу её арестованного супруга. Сталин очень неохотно дал на это согласие. Заметил за ним одну не хорошую черту. С ним очень трудно договориться за конкретного человека и достаточно просто за безликую массу людей. Я же сам сегодня вынужден разбирать всякие разные житейские вопросы и даже всякую мелочь, которой откуда-то набралось…ну очень много. * * * — Вот князь нашёл — вошёл в кабинет сам и привёл и представил мне щуплого, лет под сорок мужика Никольский. — Станислав Мицкевич, бывший капитан бронеавтороты — представился он. — Я с ним воевал. Надежный товарищ. Машины знает от и до — похвалил его Никольский. А это дорого стоит. — Хорошо Алексей Иванович, но под вашу ответственность. Поляк? — мне нужен надёжный шофер на машину, вот и попросил Никольского найти очень надёжного и знающего человека, обязательно семейного и желательно с детьми. К сожалению, приходиться брать своеобразных «заложников». Время такое. — Отец поляк, мать белоруска — отвечает он. — Как с жильем и семьёй? Где жил в России? — тут же уточняю я. — С семьёй нормально. Жильё лучше бы поменять… до холодов. Раньше жил под Минском. Своё имение. Небольшое наследство жены — прямо, без каких либо эмоций отвечает он. Не многословный. Это очень хорошо. Вот только странно, как такой хороший водитель без работы? — А почему был без работы? — удивляюсь я такому. — Да нет, работа есть, но она не постоянная. Одни считают меня поляком, а другие русским — вздохнул он. — Вот без конфликтов и не обходиться. — Возьму с испытательным сроком и то потому, что за тебя поручился Алексей Иванович. Безопасность моей тёти и племянницы это главное — постучал пальцами по столу, с кучей бумаг и отчётов. Таким не пойми, какой национальности, сейчас в двойне трудно во Франции. — Если что, твою семью возьму на содержание. После испытательного срока, если всё будет нормально, предоставлю жильё и возможно работу жене — ещё раз внимательно окинув взглядом бывшего капитана бронеавтороты, отпускаю обоих. Глава 15 Вечером ужинаю с Жаком Лефебвруа в небольшом ресторанчике на площади Пигаль в районе красных фонарей, которому я сам и позвонил и пригласил. Здесь вечером довольно весело и есть на что посмотреть. Но одинокому путнику углубляться в эти узкие кварталы не рекомендуется. Убить, скорее всего, и не убьют, но ограбят это точно. Мне срочно нужно разрешение на торговлю оружием в расширенном списке, что очень по себе не просто. Пересказываю свои похождения. Сейчас я хочу повторить операцию англичан в 1924 году, которую они «провернули» в Trans-Джуба ( Олтре Giuba ) в Сомали и с движением дервишей, только в французской Палестине. Там англичане полностью обобрали население с особой жестокостью, что послужило вооруженному выступлению коренных жителей всех слоёв общества. Тут же продали территорию итальянцам, которым пришлось подавлять выступления в течении десяти лет. — Жак я вообще не понимаю, зачем вам сейчас эта Палестина. Всё что можно вы с неё уже выкачали. Сейчас идут лишь одни убытки. Вашу цель, добраться до нефтеносных районов Востока вы не достигли, англичане вас оттуда вытеснили. Теперь это пробует Муссолини, переправив в те районы, кучу оружия и наёмников. Оставите себе плодородные районы Ливана бывшей Финикии, а остальное продайте итальянцам — для меня всё больше становиться понятным, что вторая мировая война это большой договорняк мировых элит. И таких примеров много. Вот почему Гитлер или Муссолини не захватили французскую Палестину, после разгрома Франции? Наверное, потому что Англия не выдержала бы войны на два фронта и сдала бы Египет с Суэцким каналом. Тем более Германия имела такую мощную резидентуру в Ираке. Не стала Германия захватывать и Гибралтар, позволив всю войну водить караваны англичанам туда-сюда. А про Мальту, которую сначала доказывал Гитлеру, что её надо обязательно захватить Роммель, а потом вдруг «забыли», я вообще не вспоминаю. — Ну, там всё же идёт поток необходимых нам грузов — улыбнулся на это разведчик. — Триполи Ливана как порта и районов до Турции вполне Франции будет достаточно и экономически выгодно. Тем более я договорился, как вы и просили о поставках угля, леса и других товаров из России. Итальянцам они тоже понадобятся и можно сделать очень неплохой бизнес. — А если итальянцы попытаются покупать это в России сами? — вопрос с подковыркой. — Им будет это не выгодно по экономическим вопросам, уж я постараюсь — улыбаюсь. — Дешевле будет у нас там покупать. Договорённость с частью руководства СССР уже есть, если вы позволите покупать на эти деньги нужное оборудование и вооружение мне в Европе и большей частью во Франции. Ведь у вас не всё есть и не всё вы хотите продавать, в отличие от американцев — поддеваю его. — Они вон вообще заводы с нуля дали согласия строить своим специалистам в СССР. — Ну и куда мы денем колониальные освободившиеся силы? Во Францию их возвращать никто не будет, тут они сейчас не нужны — ухмыльнулся Лефебвруа, не очень в серьёз, воспринимая этот разговор. Хотя упоминания американцев и подпортило ему настроение. — Силой восстановить частично Трапезундскую империю вокруг порта. Сделать небольшой вольный анклав наподобие Гибралтара или Данцига, а основной силой использовать для этого русских, которых сейчас много шляется во Франции, да и по всей Европе тоже. Это позволит контролировать Франции значительную часть Ближнего Востока и Шелкового пути. — Это может привести к серьёзному конфликту с Англией — уже серьёзно так Жак. — Вряд ли дело дойдёт до войны. Сошлитесь на бывших реакционных выходцев из России. Ничем не хуже плана Гофмана, на который вас постоянно подбивают и за который Францию постоянно критикуют. Зато это сразу заставит многие страны покупать ваше оружие. Может, наконец, вы расплатитесь с долгами и за прошлую войну — возражаю и тут же предлагаю я. — Наверное, вы всё-таки хотите восстановить Великую Грецию? — опять сделал добродушное лицо Жак. — Я реалист и прекрасно понимаю, что этого никто сейчас не позволит. Тем более англичане серьёзно взяли за горло Заимиса и Венизелоса и отпускать не собираются. А им сильная Греция точно не нужна, как и… Франция — делаю глоток вина. — Что вы имеете ввиду? — не понял разведчик. — Вы что не видите, что спокойные дни уже заканчиваются? Сейчас конфликты идут по краям Европы, а потом перекинутся и в центр. Англосаксы стремительно «раздевают» страны от колоний и их флотов. Свозят к себе всё золото, чтобы стать единоличными хозяевами мира. Не минует это чаша и Францию, если вы и дальше будете, так легкомысленно к этому относится. — Ну, допустим. И как мы проведём Трапезунскую операцию. Турция не позволит провести нейтральный военный флот, а явно нарушать Лозаннский мирный договор Франция не будет — стал более аргументированно возражать Лефебвруа. — Очень просто. Свои силы из Палестины перекинете в обход Турции, обвинив её в геноциде армян и пособничеству коммунистам. Там же сейчас спорные территории в Западной Армении. Но сначала сосредоточить русских и других в Румынии. Постепенно переведёте, а потом продадите им пару старых эсминцев, а главное самолёты. Потом быстрым броском перебросить в Трапезунд. Русский генерал Ляхов в шестнадцатом году продемонстрировал, как это делать. Кемаль, конечно, будет воевать, но сильного флота у него сейчас нет, как и у русских. А там очень хороший рельеф для обороны — отвечаю ему. — А вы хорошо изучили этот вопрос — удивился и похвалил меня Жак. — Добро. Мы подумаем. Что там в СССР? — А что с моим разрешением? — отвечаю вопросом на вопрос. — Будет в течение нескольких дней — пытается склонить меня Жак. — Ну, тогда и я расскажу… а в общих чертах. Есть информация, но только на обмен — развожу руками, и высказываю что мне нужно и общее впечатление о своей поездке. Рассказываю, что якобы русские разобрались в оборонительной линии, которую их пытались заставить построить англичане. Пришли к выводу, что это дорого и не эффективно в современной войне. — И что они собираются делать? — крайне заинтересовался разведчик. — Что они будут делать, я не знаю. Сами понимаете, такое мне они не докладывали — смеюсь, вот же спросил. — Вроде что-то даже большое взорвали. Но признали, что крепости типа Льежа в современной войне не эффективны. Признали, что те же «Парижская пушка» или «Большая Берта» могут быть усовершенствованы и никакие крепости не помогут, а деньги и ресурсы могут быть потрачены серьёзные. Ну и авиация быстро развевается. Сбросят бомбу, так в тонну весом и не какая защита не поможет — хмыкаю в конце. — М-да. Печально. Что ещё у них ещё интересного — откинулся на кресле Жак. — Какой вы хитрый. Тогда последняя информация. Русские заинтересовались авианосцами, которые сейчас усиленно строят САСШ, Англия и Япония — постоянно приходится улыбаться и использовать шутливый тон. Иначе с таким «зубром разведки» мне не тягаться. — Чего вдруг? — удивленно-настороженно Жак. — Но у них и в мировую войну были. А на фоне интереса остальных, тоже видать заинтересовались. — Потом обсуждаем мои «хотелки» и что я хочу купить. Дальше я расплачиваюсь за двоих, и мы разъезжаемся на такси каждый в свою сторону. * * * На следующий день, к обеду загрузив вещи и сев в потрёпанный «ситроен», ещё раз осмотренный Станиславом, мы с Никольским направились в Бельгию в город Льеж. Там сейчас комиссия из СССР покупала производство револьверов Нагонов. Преодолев почти четыреста километров, на ночь остановились в местной гостинице. Утром я наблюдал странно-непривычную картину. Женщины, разных возрастов, одетые в бело-серые передники и такого же цвета шапки в виде колпаков с полями, выводили небольшие повозки. Как правило, эти повозки тащили собаки. Женщины останавливались в строго определённых местах. На повозках большие медные кувшины с молоком. Желающие жители подходили в большинстве с большими кружками с крышками и покупали свежее молоко. Необычно. Надо Москатову рассказать о таком обычае, вот только место собак использовать… осликов, а лучше пони. Так как собак в СССР сейчас кормить точно нечем. — Иннокентий Андреевич Воронов — представился мне глава советской делегации на заводе Наганов. Я внимательно посмотрел на мужика далеко лет за тридцать. Большой лоб, чёрные короткие чуть волнистые волосы, зачёсанные назад и тёмные пронзительные глаза, ассоциировались у меня с умом и жёсткостью одновременно. Присмотрелся. Где-то я его видел на фотографии…ну точно это же Халепский, который сейчас занимает должность начальника Военно-технического управления РККА. В это время он ездит и возглавляет разные комиссии по покупки вооружения по всем странам. — Морис Наган, владелец фирмы — после знакомлюсь с усатым и чуть полноватым бельгийцем в его офисе. СССР оборудование и станки у Нагана для производства оружия уже купили, и начали запаковывать. Ждали и меня. — Иннокентий Андреевич, а вы все чертежи моделей револьвера получили? — спрашиваю по-русски, чтобы не понял бельгиец. — Только М1910 года — удивленно мне отвечает Воронов-Халепский. — Меня предупредили, что по договору должны быть все. Срочно заберите всю документацию, особенно по калибру 9.4 на 22 и другие — отвечаю ему. Халепский «наседает» на бельгийца. Тот не одобрительно посмотрел на меня, но соглашается передать всю документацию. Дальше обсуждаем объем перевозимого груза. Как я и подозревал, одного корабля не хватит, но должно остаться немного свободного места на другом. Выспрашиваю Мориса за автомобили. Есть несколько машин модели 1925 года 20 CV с шести цилиндровым мотором и улучшенная версия 1926 года Ricardo. Все они не в полной комплектации, так как не получили заказов от покупателей. В основном не хватает кузова, крыльев, лобовых стёкол и натяжных тэнов. Пытаюсь купить и часть оборудование, но не тут то было. Наганы уже договорились о продаже бельгийскому гиганту Imperia. А возможно, что Морис решил так мне отомстить. Он явно понял, кто подсказал Воронову-Халепскому про документацию. Яростно торгуемся с Морисом. Но зато я договорился выкупить семь машин, три — 20 CV и четыре Ricardo и часть инструментов. Пошли в цех, быстро согласовали, что я покупаю. Выписываю чек французского банка. — Так Иннокентий Андреевич, я на вас надеюсь. Пока я ищу корабли, вы проконтролируйте упаковку. Прошу вас быть очень…очень внимательным. И ни в коем случае не употреблять спиртного — когда мы с ним отходим в сторону. — Не волнуйтесь Сергей Иванович, всё сделаем, и спасибо вам за подсказку. Дальше я направляюсь в свою гостиницу. Да и пообедать уже давно пора. — Купил — получаю кивок от Никольского, зайдя в номер. — Бери и пошли обедать, тоже, наверное, ещё не обедал… — Сейчас едем к месье адвокату Легран в Ле Гавр, а оттуда с ним в Роттердам — прочитав все специальные объявления в газетах за столом, и вижу немой вопрос Никольского. — Подходящие для нас корабли сейчас продаёт Королевская голландская ост-индская армия в Роттердаме. Я, конечно, тоже узнавал у наших капитанов о покупке, но магистр гражданского и уголовного судопроизводства Легран справится с этим лучше. Не доверяю я этим голландцем, те ещё скупердяи и спекулянты. Обманут меня запросто. * * * Пока я искал корабли для перевозки оборудование в СССР, в кабинете Пуанкаре состоялось секретное совещание. Возникло оно довольно таки спонтанно. Военный министр Андре Мажино пришёл с предварительным планом строительства оборонительных сооружений на границе с Германией от Бельфора до Лонгийона. Предварительная стоимость строительства составляла около 1 миллиарда долларов САСШ. Так как политическая ситуация в стране была напряжённая, правительство Пуанкаре была на гране отставки и новых выборов. Без предварительного согласования такое мероприятие даже объявлять никому нельзя. С другой стороны требовалось срочно загрузить работой промышленные предприятия в стране, чтобы уменьшить безработицу и как-то улучшить экономическую ситуацию и поднять свою популярность. Вот тут-то и попала на глаза Пуанкаре докладная записка Лефебвруа и заверенная начальником 2-го бюро подполковником Губэ. Пригасили и их, выслушав по очереди их доклад. На чайном столе секретарь сервировал всем стол с кофе, чаем и печеньем. Пуанкаре взял чашку чая, помешал ложечкой и с неё отпил. Отставил чашку. Встал. Потом прошелся, взад-вперед составляя новую интригу, в которой он был большой мастер. Неожиданный пазл с новой информацией, удачно сложился. Радостно потёр ладони между собой. Сейчас появилась возможность «отыграться» за поражения на Ближнем Востоке. — Нет. Так грубо военными методами мы действовать не будем. К сожалению надо признать мы действительно проиграли в финансово-экономических делах англо-американскому объединению, которое образовалось в 1927 году. Мы допустили досадную ошибку, десять лет борясь там с Британией, в результате чего Британия согласилась туда допустить американцев. Как вы знаете Кувейт был отдан «Англо-Персидской нефтяной компании» и компании «Голд ойл» принадлежащую американскому семейству Меллон. В этом году было официально оформлено тайное соглашение прошлого года в форме «Соглашения 1928 года» или «Соглашения Ахнакарри» [28] . И мы там получили могущественный англо-американский нефтяной картель. Открытая борьба с ним окончательно подорвёт наши силы и экономику — чуть приоткрыл «занавеску интриг» Пуанкаре своим разведчикам. Знали они или не знали…сейчас этот вопрос его не интересовал. — Поэтому мы сделаем несколько по-другому. Начинайте секретные переговоры с итальянцами по свой линии — кивнул он Губэ. — Денег у итальяшах сейчас точно нет. Предложите поменять им часть нашей территории в Сирии, та которая ближе к англичанам. У них и так противоречия из-за Балкан, вот пусть и в Сирии тоже бодаются, раз Муссолини так стремиться к ближневосточной нефти. А итальянцы тогда пусть отдадут нам территорию с портом в Абиссинии. С нашим ставленником Тэфэри Мэконном (Хайсе Селассие) у нас очень хорошие отношения и если оказать ему помощь… Кроме этого Франция очень нуждается в золоте и серебре с Абиссинии, объясните это вашему греку. Но вот допускать туда советы у меня нет ни малейшего желания. Нам же надо попробовать создать там военно-морскую базу в противовес англо-американскому союзу. — Раз сумели договориться с советами по углю, надо заодно как-то попытаться урегулировать конфликт итальянцы в Эльзас-Лотарингии — после небольшой паузы. — На днях приезжает их новый министр СССР Томский. Я затрону вопрос увеличение поставок угля и нефти во Францию. Советы дали понять, что готовы идти на уступки по царским долгам. Пуанкаре потом подошёл к рабочему столу и достал исписанный лист. — Поступила мне и аналитическая записка, где средний возраст наших предприятий составляет 25 лет. Тогда как в Германии 3–4 года, в САСШ 5–7, в Англии 7–8. Наш суммарный показатель торговли оказался на 25–30 % меньше, чем даже в 1912 году. И раз уж вы договорились с этим хитрым византийцем, то потихонечку будем продавать старое оборудование через него и не только… советам. — Что касается Трапезундской операции, то надо постараться решить её несколько по-другому. Очень, очень заманчивое предложение. Как там, кстати, турки с советами ладят? — обратился он к Губэ. — Несмотря на показное взаимодействие, противоречия между ними нарастают. Кемаль отказался национализировать предприятия, особенно английские и англо-турецкие, чем очень сильно раздражает Москву — осторожно высказался начальник 2-го бюро. — Скоро они окончательно рассорятся, иначе картель скинет Кемаля — вмешался Мажено. — Вполне возможно. Вот и предложите Кемалю аренду Колхиды, в крайнем случае, устья реки Мучки на девяносто девять лет — достал, разложил и рассмотрел подробную карту Чёрного моря на столе Пуанкаре. — Вряд ли Кемаль на это пойдёт — поставил чашку кофе Губэ. — Предложите наш север Сирии, кроме Ливана конечно. Разное старое оборудование и то, что мы будем «закрывать глаза» на их действие за Красной Линией прочерченной Гюльбенкяном. Я думаю, Кемаль явно не в восторге от этого раздела — усмехнулся Раймон Николя Ландри Пуанкаре. — М-м… — неопределённо Губэ. — Ну, так сделайте такое предложению Кемалю, чтобы он не смог отказаться. Сошлитесь на такой же, как Пекинский договор по Гонконгу. Я даже готов предоставить наше, не новейшее, вооружение — опять Можено. — База там нам очень не помешает. Это, наконец, ваша работа…уговорить Кемаля согласиться на это. — Спокойнее Андре. Согласиться Кемаль не сегодня, так согласиться завтра, никуда он не денется — улыбнулся премьер-министр. — Собирай наших глав военно-промышленных предприятий, кто сидит на государственных заказах. Будем думать про перевооружение наших предприятий новым оборудованием. Подготовь доклад про авианосцы. Республика тоже нуждается в защите наших колоний и подвижных соединениях, раз уж все страны стали их так спешно создавать. А твой план рассмотрим после этого совещания. — Но, а как насчет русского меха? — подал голос Лефебвруа. — Пусть организовывает. Помогите с разрешением и таможней. Но на монополю пусть и не рассчитывает. Жирно будет. Скажем процентов тридцать пять — сорок рынка ему будет вполне достаточно… и то за идею и организацию биржи [29] с советами у нас — усмехнулся Пуанкаре. Дальше обсудили и другие текущие дела. Приняли ряд важных решений, которые в другой истории Франция приняла только через десять лет. Конец пятой книги Примечания В кавказской и северо-турецкой арбе использовались колеса без спиц. Причем, колеса вращались вместе с осью. — Истор. Справка Вернуться Иона Якир командиром не был, как пытаются нас убедить некоторые историки. Был он самым настоящим карателем в основном на Дону и Украине. Возглавлял китайских наемников. До самого своего ареста его охранял личный батальон китайцев в количестве пятьсот двадцать человек! Которым, он платил из «своего кармана»! Так же его китайцы, до самого его расстрела, постоянно участвовали в подавлении голодных бунтов и против коллективизации на территории Украине с особой жестокостью. Родственник и сторонник Троцкого. — прим. Автора Вернуться Официально полигон будет образован только через три года. — Прим. Автора Вернуться В Российской империи поменять фамилию была нетривиальная задача. Чуть ли не с разрешение самого императора. — прим. Автора Вернуться А в 1930 году вообще тонна пшеницы на Чикагской бирже упала с 65–68 долл. за тонну до 8–12 долл. — истор. фактор Вернуться Официальная причина нахождения английских боевых кораблей, это просьба финского правительства в борьбе с алкогольной контрабандой. Введения сухого закона в Финляндии с 1919 по 1932 год действовал у наших северных соседей. С каждым годом оборот незаконного рынка только возрастал. Это видно даже из официальной статистики конфискованных у контрабандистов объемов спиртного: в 1920 год — 110 000 литров; в 1923 год — примерно 500 000 литров; 1928 год — чуть менее 1 миллиона литров; 1930 год — более 1 миллиона литров. Алкогольную продукцию завозили в основном из Польши, Германии и Прибалтики. Одним из изобретений контрабандистов стали специальные «спиртовые торпеды», представлявшие собой собранные вместе жестяные канистры. Такая многометровая конструкция буксировалась позади корабля и при появлении опасности сбрасывалась в море. Носовая часть «торпеды» заполнялась солью. Сначала она тонула, но через некоторое время соль растворялась, и конструкция всплывала. Контрабандистам нужно было лишь запомнить место и возвратиться за добычей. Осложнились отношения с Францией и Португалией — крупными экспортерами вина. Люди регулярно травились изготовленной в подпольных условиях водкой, в которой оказывался метанол. Дело борьбы с контрабандой в 1932 году закончилось пшиком. Но вот почему-то «вдруг» в результате такой помощи все лучшие никелевые и медные рудники Финляндии стали принадлежать англичанам? — истор. Справка Вернуться Сейчас дипломаты в СССР покупали продукты в особой лавке «Инснаб». За рубли, по твердым ценам. Суть была в том, что, поменяв на черном рынке фунты или доллары на рубли по «чернорыночному» курсу в Латвии, Эстонии или самой Москве, британцы могли покупать задешево деликатесы, перепродавая их втридорога. Заработок был просто колоссальный. Некоторые дипломаты покупали в «Инснабе» «для личных нужд» по тонне сахара или масла в месяц! На вырученные средства скупался антиквариат, вывозившийся дипломатической почтой за границу. Чуть позже система, при которой закупать продукты придётся за валюту в магазинах «Торгсина», англичанам не понравится. Ее-то они и будут требовать отменить в своем меморандуме. — истор. Справка Вернуться Так и случилось во время Второй мировой войны. Самый крупный флот Советского союза — Балтийский — был фактически заблокирован в восточной части Финского залива. Балтийский флот имел единственную базу — Кронштадт, гавани которого четко просматривались в бинокль с финского берега. Кронштадт и корабли могли поражаться не только дальнобойными береговыми пушками, но и корпусной артиллерией финской армии. — истор. факты Вернуться Штаты этим активно занимались до 1945 года — прим. Автора Вернуться Все дело в советских адмиралах, для которых британский Гранд-Флит был постоянной головной болью. Они всерьез думали, что британское Адмиралтейство будет действовать в 1920–1930-х так же, как в Севастополе в 1854 году или в Александрии в 1882-м. То есть британские линкоры в штиль и ясную погоду подойдут к Кронштадту или Севастополю, а японские линкоры — к Владивостоку, станут на якорь и учинят баталию по «регламенту Госта». — истор. Справка Вернуться До революции коммунисты по единодушному решению совещания секретарем Заграничных Транспортных групп был избран Максим Максимович Литвинов. Об этом решении сообщили Владимиру Ильичу'. Максим Литвинов становится казначеем партии. «Транспорт будет, пока есть Папаша», — пишет Владимир Ильич в одном из писем. (Дословно). Правильно пишет Ленин. Литвинов — это связь с британскими спецслужбами и банкирами. Через него шли деньги. Он закупал оружие. И может достать транспорт. Поставишь другого человека — транспорта не будет. А пока есть Папаша, все у революционеров будет получаться. При одном условии — если они борются против России. Даже такой факт — при проведении разработанной им лично операции Максим Максимович был арестован во Франции 4 января 1908 года. Дело было чисто уголовное. Россия настаивала на выдаче преступника на родину. Но то, что произошло дальше, настолько изумительно, что требует отдельного рассказа. Французы решили выслать Литвинова… в Великобританию! Ведь там же тоже большой вес имели французские Ротшильды. — истор. Справка. Вернуться Вообще-то вся эта шумиха со спасательной экспедицией началась сразу же, как один из руководителей «Известий» — Иван Гронский — развернул в газете активную кампанию по отправке советских ледоколов на спасение команды «Италии». Гронский не знал: «наверху» в поиски включаться не спешили, ведь цена вопроса спасательной экспедиции в итоге обошлась в четыре миллиона рублей золотом! Оказалась слишком большой роскошью для бюджета затянувшей пояса страны. Однако после публикаций «Известий» Сталину ничего не оставалось, как снарядить ледоколы «Красин» и «Малыгин». Сами же итальянцы преследовали абсолютно корыстные цели. Темпераментная и многословная пресса Апеннинского полуострова, с согласия официальных властей, незадолго до этого обмолвилась, что Рим имеет права на Землю Франца-Иосифа. Аргументировалось это очень просто: эту территорию открыла австро-венгерская экспедиция 1873 года, вышедшая из Триеста. После окончания Первой мировой войны этот город достался Италии и следовательно, по мнению ряда политиков из окружения дуче, теперь она имеет права на Землю Франца-Иосифа. Однако после того как стало очевидно, что с дирижаблем что-то случилось, итальянцам явно стало не до такого наследства. После Сталин был очень недоволен такими финансовыми потерями, а позже репрессировал особо «отличившихся борцов безвозмездной помощи». Этих денег вполне бы хватило закупить немало продовольствия для голодающих городов. А в конце 1960-х гг. в рамках советско-итальянского сотрудничества в кинематографии был снятфильм «Красная палатка». — истор. факт Вернуться В Красной Армии специальная пулеметная повозка для кавалерийских частей была принята на вооружение официально в 1928 году, под названием «Боевая конно-пулемётная тачанка образца 1926 года». Тогда же впервые были утверждены её параметры и характеристики. С вооружения тачанки были сняты лишь в начале 50-х годов. — истор. факт Вернуться Расцвет вардо пришелся на конец XIX — начало XX века. Вплоть до Второй мировой войны часто можно было встретить вереницу таких вардо, медленно передвигавшуюся по дорогам Англии, Уэльса и Шотландии. — прим. Автора Вернуться в реальной истории на этот момент был дефицит 2 миллиарда — прим. Автора Вернуться В реальной истории это тоже было. Потом многие обратились к Сталину, с просьбой вернутся в СССР. Сталин разрешил, но в последствии очень пожалел об этом решении. — прим. Автора Вернуться Что ещё раз доказывает, что многие еврейские руководители СССР тех времен быстро сменили свои фамилии и имена на русские. И выдавали себя за русских. А потом в разные времена ещё будут кричать, что это русские виноваты во всех грехах. — прим. Автора Вернуться В реальной истории в это время, взгляды Сталина наоборот ещё больше ушли в леворадикальную сторону, породив бескомпромиссную и жестокую борьбу с правыми. — прим. Автора Вернуться Или безропотно миллионами поднимут руки пойдут в немецкие концлагеря, как польские евреи. А потом, когда другие их освободят, будут кричать на весь мир о холокосте. А ещё при дележке развала СССР будут в первых рядах, торговать наркотой, как Березовский. Не зря ещё до окончания войны Сталин поднял тост: «За русский народ». — прим. Автора Вернуться Первый подробный проект этого пути был составлен в 1927–1928 годах и предусматривал, помимо канала, сооружение десяти низконапорных плотин с шлюзами, в том числе одной — выше станицы Цимлянской — истор. Справка Вернуться Частично проект погубили и сами простые евреи, им не нужна была «Хазарская республика». Перевезенные евреи не хотели заниматься сельским хозяйством, многие вскоре уезжали в родные края. Они разбегались по городам, занимались там привычной деятельностью: торговали, открывали портные, часовые мастерские и т. п. — прим. Автора Вернуться В нашей истории Якир в это время учился в Германии и избежал тогда наказания. — прим. Автора Вернуться Минога — так за глаза называли Н. К. Крупскую её соратники. — истор. Справка Вернуться В настоящей истории конфронтация между ними произошла в 1935 году. — прим. Автора Вернуться В действительности, только через год с небольшим, такой приказ № 223 был от 6 августа 1929 года издан, и Сталин мало принимал участие в этой теме. Ему было тогда уже не до этого. — прим. Автора Вернуться Первый самолёт АНТ-9 был показан 1 мая 1929 года, выставлялся на первомайские праздники, на Красной площади. — прим. Автора Вернуться Паспорт был введен Лигой Наций 12 июля 1924 года для беженцев, позволяющий перемещаться в странах-участниц. — прим. Автора Вернуться Получившего впоследствии прозвище «Семь сестер». Мирное соглашение было оформлено в 1927 году в Ахнакарри, шотландском замке президента «Шелл» сэра Генри Детердинга. Джон Кэдман, представлявший британскую государственную «Англо-Персидскую нефтяную компанию» («Бритиш Петролеум») и Уолтер Тигл, президент рокфеллеровской «Стандарт ойл оф Нью-Джерси» («Экссон») — прим. Автора Вернуться В прошлой-настоящей истории меховая биржа открылась в это время в Амстердаме. — прим. Автора Вернуться