Контрабандист Сталина. Книга 7

Аннотация

Судьба нам лишнего не даст

Все происходит для чего-то

Есть то, что должен получить

А есть и то, что сам ты сможешь.

Глава 1 Я облазил с Васильевым мой переделанный эскадренный миноносец «Ягуар», который назвал «Одиссей». Назвал его так в честь моей сегодняшней жизни, в которой есть только дорога, но не видно конца. В целом я остался, им доволен. Особенно своей большой каютой с ванной и увеличенной дальностью хода до четырех тысяч миль. Такое большое увеличение дальности плавания произошло за счёт демонтажа всего минного вооружения, некоторых второстепенных военных ниш, увеличением надстройки и общей перепланировки второстепенных переборок. Идём в офис. — Ну что господин Вильдье, когда вы его уже закончите окончательно? — обрушаюсь к моему куратору от компании «Ателье э шантье дю Авр». — В этом месяце заканчиваем полностью отделку. Потом месяц испытания и доводки. Плюс разный форс-мажор. Значит… к первому декабря 1928 года будет готов. — Тогда договоренную сумму перечисляю, а остаток после испытаний — предлагаю форму расчета. — Лучше после нового года. А то у нас с налоговой будут проблемы — подумав, выносит вердикт Вильдье. Пьём кофе, и каждый из нас думает, не забыл ли он что спросить, что у другого. Потом Вильдье просит удалиться Васильева. — Господин Манос не могли бы мы с вами договориться о покупки вами наших речных пароходов. Перестройка надстройки, как в прошлый раз, за нас счёт — со вздохом произносит кораблестроитель. Нуда. Как сиротливо стояли с моего прошлого приезда эти пять пароходиков, так и стоят на верфи. И никто их покупать не хочет. — Давайте сделаем бартер. Я вам привезу свои товары, а вы мне на эту сумму отдадите ваши переделанные пароходики — я совсем не горю желанием расплачиваться за кораблики наличными. — Но тогда и переделка за вас счёт. На бартер я могу взять только или продуктами или ресурсами для верфи — пытается выторговать себе лучшие условия Вильдье. — Ну, тогда уже пятьдесят на пятьдесят — предлагаю я. Дальше мы обсуждаем, как всё это будет происходить. * * * На ловца и зверь бежит. На следующий день из Африки в Сен-Назер вернулся Франсуа с полным пароходом арахиса и стал на дальний рейд. Мешками с орехом заполнено всё свободное пространство на корабле. Выгружать этот груз во Франции я не планирую, поэтому и таможню с пограничниками не заказывал. Но сам пароход, на их катере я посетил. — Франсуа вот зачем ты его нагреб? Я прошлый раз не знал, что с ним делать, еле распихал — возмущаюсь я увиденному. — Не спешите ругаться господин Манос. Идёмте, я вам что-то покажу — приглашает меня капитан в закрытый на большие замки трюм и прикрытый для маскировки мешками с орехом. Матросы шустро раскидали в стороны мешки и мы смогли спуститься в трюм. — И сколько здесь? — я смотрю на мешки с медными африканскими деньгами «манилла» и «катанга». — Пять тонн. А кроме того есть золото и серебро, не считая другого дорогого товара. Пройдёмте в мою каюту, там мой отчёт и капитана Орешкова — улыбается довольный Франсуа. — Да-а. Быть тебе капитаном большого нового парохода — усмехаюсь. Очень хорошо. — Тут ещё поступило и одно предложение от иудейской общины. Вы же и дальше собираетесь перевозить туда русских? — после моего беглого просмотра отчетов спросил меня Франсуа. Я посмотрел на него вопросительно. — Они хотят перебраться в Палестину. А для этого хотят арендовать у вас корабль и чтобы вы туда их сопроводили — поясняет он суть предложения иудеев. — Они что не прекратили конфликтовать с нашими переселенцами? — удивляюсь я. — Боюсь, что противоречия только нарастают. Это больше связанно с сегодняшними взаимоотношениями русских и евреев в самой России — вздыхает француз. Я задумался. Как сильно переплелась трагедия двух народов и не только в России. Обоих будут постоянно стравливать в беспощадной внутренней войне кучка проходимцев внутри и кукловоды из-за рубежа. Сейчас русских в России скинули, как титульную нацию. И то, что в самой России почти все евреи от правительства до актёров меняют свои фамилии на русские, ничего не меняет. Надо чтобы сменилось несколько поколений и это только в одной стране. А в Африку я вообще везу озлобленный бывший правящий класс. Ну, раз так, то есть повод избавиться от «Одессы». Только этот пароход я им не арендую, а продам! Тогда это всё меняет. С помощью Вильдье пообщался с местными таможенниками и уплатил пошлину только за орех. Стоимости почти парохода ореха, с совсем мизерной доплатой, хватило на переделку трёх пароходиков и это с пятидесяти процентной скидкой. Жмоты…эти французы. Не дают честному торговцу заработать. По новому проекту на всех трех пароходиках сокращались пассажирские каюты до пятидесяти человек, зато увеличивалась грузовая палуба. Так же ставили мощные грузовые колоны с грузовыми стрелами на три с половиной тонны. Ладно, один я отдам рыбакам в колхоз. Но что с этими двумя и тот, что уже ушёл делать? Продать я их, конечно, продам. СССР и не такое проглотит и ещё попросит. Но вот затянется это, скорее всего надолго. Ещё мне таможенник подсказал, что со следующего года уменьшаются налоги на продукты питания при ввозе их во Францию. Исключение составляют только традиционные экспортные французские товары: такие как сыр, вино, некоторые морепродукты и некоторые другие. На них наоборот увеличивается ввозная пошлина. Делаю заметку, что надо будет уточнить весь список. После перегрузки африканского товара на рейде своими силами и опечатывания трюмов таможенниками на «Огнях Смирны», я Франсуа и большую часть экипажа отпустил отдыхать. Через три недели они должны быть в Ле Гавре. Дальше я планирую их посадить на новый большой угольщик. А капитан Кристиан Робер поведёт сокращенными экипажами немецкие пароходы в Германию. С владельцами верфи я уже договорился. Так же капитану дал наказ нанять немецких механиков, электриков и кочегаров в Германии согласно нашим правилам. Сейчас в самой Германии в плане экономики всё действительно очень плохо. Страна занимает первое место по количеству самоубийств, преступности, забастовок и всего остального бардака в Европе. Но сильно увлекаться Кристиану наймом я запретил. А то опять получу втык, что не принимаю на работу французских подданных. Сам же доделав запланированные дела, помчался в Париж. Нужно срочно воспользоваться бесплатной погрузкой на верфи крупногабаритных и тяжёлых грузов, пока мне дали такую возможность. * * * В это же время в Риме на Villa Torlonia [1] . Беннито Муссолини вернулся после инспекции по Риму на свою виллу, где его ждали вызванные им подчиненные. В этом году он, наконец, сумел ликвидировать выборность палаты депутатов. Фактически теперь он стал диктатором. Дуче. Теперь ему уже никто не будет мешать заниматься реконструкцией Рима, так как он это хочет. А хочет он вернуть былое могущество Рима. Поэтому трепетно относится ко всему античному и совершенно наплевательски, ко всему средневековому. Сейчас он вернулся с инспекции, где «прорубали» широкие проспекты через средневековые кварталы. Тут должны будут проходить парады, которые так любят итальянцы. Между тем самого Муссолини парады волновали далеко не в первую очередь. Он был умным и дальновидным политиком и в данном случае преследовал множество целей. Главное в этом деле была идеология, где итальянцы должны будут ощущать себя потомками древних римлян, властителями этого мира. Сам же Муссолини уже давно присвоил себе титул «основатель империи». 1 Вилла Торлония — Ну и чего там придумали эти лягушатники? — обратился Муссолини к капитану Пьетро Верри, которому в этот раз поручили пойти на контакт разведок. — Они нам предлагают обменять наше Сомали на их часть Сирии — доложил Верри. — Неожиданно. Что скажите? — обратился к другим участником встречи дуче и плюхнулся в огромное кресло. — А что вообще нового происходит во Франции, что такие перемены? — Гарибальди. Он только что вернулся в Рим с югославской границы на доклад к Муссолини. — Страна на пороге большого политического кризиса. Пуанкаре сторонник новой колониальной политики и торговли с коммунистами. Отказался поддерживать Мажино в строительстве сплошной фортификационной линии. Идут проверки на флоте. По слухам, собираются строить авианосец и не только они — стал дальше докладывать Верри. — А кто ещё? — Уго Кавальеро. Он занимал должность секретаря военного министерства и совмещал с главой машиностроительного и судостроительного треста «Ансальдо». Сейчас он почувствовал, что может урвать большой государственный заказ. — Коммунисты из России тоже начали интересоваться в этом направлении — ответил Верри. — И эти варвары тоже? — Муссолини резко вскочил, скрестил руки и начал быстро ходить по залу. Его эмоциональность нравилась народу, но сильно при вот таких встречах раздражала его военных и аристократов. «Неужели прав оказался вице-адмирал Джино Дуччи, когда ратовал за постройку авианосцев. Но это ведь так дорого. И как тогда перестраивать Италию и Рим? Не надо было так категорично в 1923 году ему заявлять, что авианосцы это всё выдумки англичан, а нам достаточно и береговых баз. Из-за этого я тогда поругался с половиной своего ВМС, которые до сих пор на меня сердиты. Зато радуются „линкорные“ адмиралы. Но вот так… даже лягушатники и низшие варвары собрались строить авианосцы» — стал рассуждать про себя дуче, мерея шагами зал. Сам Муссолини называл славян «низшими варварами» и заявлял, что «легко пожертвует пятьсот тысячами варварами славян ради пятидесяти тысяч итальянцев». — Что задумали французы? Зачем это им надо, да ещё в кризис? — остановился Муссолини перед Верри. — Они проиграли две последние войны в Марокко и Сирии. Плюс должны много денег американцам. Их экономика просто не выдерживает нагрузки, вот и избавляются от неприбыльных колоний — влез Уго Кавальеро. — Не всё так просто. Скорее всего, они хотят столкнуть нас в Палестине с англичанами и американцами, чтобы изменить «красную линию» и возник новый передел нефтяного рынка — ответил Пьетро Верри. — Но почему именно наше Сомали? У них же основные интересы в другой части Африки? И они так просто отказываются в борьбе за нефть Востока? — надул губы Муссолини. — Сейчас они дали очень большой кредит Румынии и вводят туда войска иностранного легиона для защиты нефтедобывающие районы — начал медленно Пьетро Верри. — Они что хотят оккупировать Румынию? — опять встрял Уго Кавальеро. — Скорее не потерять то, что уже имеют. Ну и прихватить, что плохо лежит…из-за внутренних беспорядках в самой Румынии. На ещё одну войну у них сил сейчас нет. А Сомали им нужно для Абиссинии, Мадагаскара и Индокитая, где у них начинаются проблемы. С них у лягушатников самые большие доходы — продолжил Пьетро Верри. — Да чёрт с этими французами и их проблемами. Я предлагаю согласиться. Тогда мы сможем переселить в Сирию албанцев и других югославов. Там им места всем хватит. Иначе Адриатику мы никогда не завоюем. Вы даже не представляете, как у нас там всё плохо — эмоционально Гарибальди, даже привстал с кресла. — А что в этом есть смысл. Тогда мы не будем сбрасывать свои излишки населения в САСШ, а сможем расселить их по берегам Адриатики — Уго Кавальеро, который почувствовал, что дело «пахнет» уже не одним большим государственным заказом для его треста…а несколькими. После ещё одного бурного часа обсуждения решили принять предложения французов. Правда придётся ещё отказываться и от интриг в Эльзасе с Лотарингией, что тоже было в обязательных условиях французов. Решили итальянскими войсками сначала хорошо укрепиться в Дамаске. После начать переселения мусульман Югославии, которые очень мешают дальнейшему завоеванию Югославии, Адриатики и Балкан. А на их место тут же переселять бедных итальянцев, а не направлять их в САСШ. Уго Кавальеро получил приказ на разработку и постройку двух недорогих гидроавианосцев. Один будет для Адриатики, второй с большей дальностью плавания для всего Средиземного моря. А так же начать разработку авианосца для Атлантического океана, лишком много в последнее время появилось интересов у итальянцев в Латинской Америке. После проверки и эксплуатации гидроавианосцев будет приниматься решение дальнейшем строительстве и комплектации всего флота. — Если мы правильно натравим балканских бандитов на англичан, то есть шанс рассчитаться с ними за Корфу — подвел итог Муссолини. В 1923 году итальянцы завоевали греческий остров, но под давлением англичан были вынуждены оставить его. Муссолини воспринял это как личную трагедию и пообещал себе при первой же возможности отомстить за это англичанам. * * * После двух недельного коммерческого «бега по кругу» в Париже по делам, я немного вздохнул спокойнее. Сейчас сидим с Никольским в нашем ресторане и наслаждаемся шашлыком. Блюдо стало довольно популярным в нашем ресторане и не только с мясом. Цены я держал чуть ниже средних по городу, при высоком качестве приготовления и обслуживания. Ресторан то ещё новый. Своя ферма помогала закупать дешёвые продукты в окрестностях, позволяла получать прибыль, не гонясь сильно за стоимостью блюд. Пришлось даже дать распоряжения перестроить большой мангал и строить тандыры и для рыбы. Не все посетители воспринимали жареную рыбу на углях, а в тандире она получалась как приготовленная в духовке. Так же сами тандыры у нас выполняют ещё и роль микроволновки. Вот сейчас мы это приятное и экзаменуем. — Разрешите присесть к Вам и составить компанию? — обратился ко мне лысый пятидесятилетний мужик с закрученными усами, небольшой бородой и выбритыми щеками. Сзади него два других более молодых и крепких спутника сели за соседний столик. — Кто вы и что вам надо? — показываю рукой на свободный стул, а сам напрягся. Никольский тоже перестал, есть и опустил руки под стол. Молодец. Тренировки и наши приключения дают о себе знать. Тем более мы сейчас обсуждали нападение на лабораторию Кюри. — Генерал Алексей Павлович Кутепов порабощённой Российской Империи — представился лысый мужик и подозвал официанта, и тут же попросил его повторить, что и у нас. — И что нужно целому генералу от меня? — хоть и ожидаемая встреча с кем-то подобным, но явно не с Кутеповым. Сейчас он взял на вооружение методы революционеров, активное противодействие. А именно террор. Поздно спохватились… господа офицеры. Этим надо было заниматься сразу после революции 1905 года. — Организации Русского общевойскового союза, где я имею честь состоять председателем очень не нравиться ваша экономическая деятельность в России. Мы бы хотели, чтобы вы прекратили торговлю с коммунистами — без всяких предисловий начал мне «качать права» Кутепов. — Ну, допустим. И чего добивается ваша организация, чтобы из-за этого я свернул свою экономическую деятельность? Кстати у меня работает много русских. Я что должен их всех выгнать на улицу из-за вас и ваших не понятных мне убеждений? — на прямой и грубый конфликт с ними идти не следует, а вот использовать в своих целях я попробую. — Мы добиваемся смены коммунистическо-еврейской диктатуры в России — немного пафосно начал генерал. — И не чего у вас не получиться — невежливо перебиваю его. — Это ещё почему? — сбитый с толку и своей заготовленной речи Кутепов. — Чтобы понять хоть немного будущее, надо вернуться немного назад. Проанализировать события так сказать. Согласны — получаю кивок и продолжаю. — Для начала вся ваша правящая династия Гольштейн — Готторп- Романовы прогнила сверху до низу. Начиная от воровства на постройки собора Спаса на Крови, до прятанья семейных ценностей в САСШ. Лучше бы они 48 тонн золота в 1904 году потратил бы на выкуп крестьянских долгов и платежей. Смотришь, и первой вашей революции и не было бы. А так небольшая кучка верхушки ела с золота, а большинство населения от голода пухла и вымирало. Вот поэтому… — Но это же их ценности — всё ещё удивленный генерал. Теперь он уже перебивает меня. — Нуда. А насколько надо не уважать народ и свой правящий класс, чтобы постоянно женить своих наследников на нищих иностранках — усмехаюсь я. — Ну, хорошо. С Романовыми мы разобрались. Никто на престол их возводить не собирается — начал Кутепов. — А вы-то чем лучше? Ваш Колчак во время гражданской войны в ответственный момент сорился с Деникиным. Врангель постоянно интриговал против Деникина и так далее. Нет у вас ни единства, ни патриотизма — опять перебиваю я генерала. Тут подошёл официант с подносом, чем сбил накал страстей. — Зато сейчас здесь на чужбине мы это осознали и объединились для последующей борьбы — после ухода официанта начал Кутепов. — Александр Павлович не выдавайте своё желаемое за действительное — смотрю, как спутники генерала вовсю «греют уши». Что очень даже хорошо. — Вы даже когда в двести с лишним пароходов покидали Крым, ничего не смогли предпринять. Разбежались как бараны без пастуха по всему миру. Да во многих странах населения меньше…не говоря уже о боевой составляющей, когда вы бежали из России. А теперь кроме банального террора ничего лучшего не придумали. Кстати, в этом вы тоже проиграете. Коммунисты этому десятки лет учились, и связи и умения у них остались, как и боевые ячейки, по всему миру — отвергаю доводы генерала. — А чтобы мы могли сделать после Крыма? Нас предали наши союзники. У нас было много гражданских, детей — вздохнул генерал. — Организовал бы экспедицию в Латинскую Америку или в Африку или в Азию и захватил бы там себе территорию. Там бы вы вполне смогли организовать новое государство. Вон почитайте газету «Русский Парагвай», чем вам не пример. Ваш генерал Белый сейчас приглашает всех соотечественников. Почему не едете? — ставлю его в тупик таким ответом. — Не Белый, а Беляев — поправил меня Кутепов. — Мы надеемся на революцию в России — стал уже не таким уверенным в себе собеседник перед нами. — Вот же вы генерал… упертый — извините, если что. — Да незаинтересованные мировые лидеры, а вернее банкиры и финансисты в свержении коммунистов. Как Вы это понять не можете? — чуть хлопаю рукой по столу. — Почему? — удивляется он. Вот же фанатик. — Да потому что идёт окончательный передел сфер влияния за мировое господство. Этот процесс ещё ваш Николай запустил. И вам в нём просто нет места — «припечатываю» его словом. — А что предлагаете вы? Поднять руки перед большевиками и опустить голову на плаху? — теперь уже стал ехидничать генерал. Явно решил поменять тактику в разговоре. — А вот этого я не говорил. Я тоже не люблю коммунистов-интернационалистов. Но там не все интернационалисты, есть и патриоты вашей страны. А вам для начала я предлагаю покончить с предателями у себя — перехожу в наступление, помня пословицу: хорошая защита, это нападение. — Что вы имеете в виду? — скривился Кутепов. Он уже понял, что спор проиграл, осталось выйти из него достойно. — Игоря Зелинского [2] — произношу фамилию и вижу скривившиеся лицо генерала. 2 В 1928 году из новостей в газетах из лондонского суда: некий офицер-эмигрант Игорь Зелинский потребовал с Японии 150 млн. рублей за предательство в Порт-Артуре. Истец утверждал, что ещё во время русско-японской войны передал противнику план расположения мин в районе города, однако обещанных ему за это денег так и не получил. — истор. Справка — А потом потрясти некоторого писателя Максима Горького который сейчас живет на Капри в Италии. Говорят, он немало скупил ценностей в 1918 году за копейки у богатых людей, пользуясь их бедой. Ну и наконец, надо найти и тоже хорошенько потрясти сестру Дзержинского. Она толи в Германии, толи в Австрии замужем за банкиром. Туда ваш визави переправил немало награбленных ценностей — предлагаю ему, чем изумляю его ещё больше. — А что потом? — подозрительно спрашивает генерал. — А потом на эти деньги купить грузопассажирский пароход и начать эмиграцию в Латинскую Америку к Беляеву или ещё что-нибудь в этом роде. Вы что не видите, что в Европе начинается экономический кризис. Кому тогда будут нужны тут изгнанники-эмигранты? Да и на борьбу вам денег никто не даст — совсем чуть-чуть усмехаюсь ему. — А мясо у Вас хорошо готовят. А вот вино. И откуда Вы это только знаете? — покрутил пальцами генерал. — Ресторан только открылся. А остальное без ответа — развёл я руками. — Необычный разговор получился. Шёл я к Вам за одним… я подумаю над Вашими словами. Но разговор у нас ещё не окончен — генерал небрежно кинул купюру на стол и удалился с сообщниками, оставив половину недоеденного блюда. Глава 2 — И чтобы это значило? — обратился ко мне Никольский. — А это кто-то попытался нам навязать свою волю — усмехнулся я и продолжил есть. — А вы значить… ему свою? — не дождавшись от меня продолжения, спросил у меня Никольский. — Нет, Алексей. Я дал ему понять, что нечего указывать другим, как жить. Сначала пусть у своих соотечественников порядок наведёт. Да и ты заметил, как прислушивались к разговору его сопровождающие? — хмыкнул я. — И что они так просто отстанут? — не поверил бывший штабс-капитан, а сейчас моя «правая рука» в моей структуре. — Боюсь, что это только начало. Счас и остальные попрут — тьфу ты. Всю атмосферу хорошего обеда испортили… * * * Джон-Роберт Дэвис сотрудник американского посольства в быстро наступающих сумерках вёл свой роскошный Cadillac LaSalle прошлого года выпуска очень осторожно. — Чёртовы лягушатники. Ну почему им захотелось перекапывать пол Парижа перед тем, как я купил себе новую машину? — ворчал Дэвис. Его настроение подало, потому что он опаздывал к своей французской любовнице Адилин. А племянница французского банкира ждать не любила. Опять придётся выслушивать упрёки и пообещать купить какой-нибудь дорогой подарок… Но ему пришлось задержаться на закрытой вечеринке Фрэнсиса Скотта Фицджеральда в стиле «Великий Гэтсби». Из метрополии пришёл строгий приказ на усиление разведывательной деятельности во Франции, вот он и старался. Мог бы взять и Адилин, но сегодня бы она только мешала. — Это ещё что такое? — уставился Джон-Роберт на перекрывший дорогу старенький ситроен. Возле заднего поддомкраченного колеса ругались два француза, яростно жестикулируя руками. Нажав клаксон, он только получил неприличный жест, причём от обоих спорщиков. Толи плохое настроение, толи выпитое вино заставили в порыве гнева выхватить кольт и направиться на разборки к французам. — Убирайтесь с дороги и дайте мне проехать. А потом ругайтесь, сколько хотите — подошёл Дэвис к мужикам и качнул пистолетом чуть выше пояса. Мужики замолчали и уставились на него. Один смешно пригнул шею к плечам и стал зачем-то поднимать руки вверх. Второй изобразив растерянность на лице, развёл руки в стороны. Это забавная ситуация немного рассмешила Джона-Роберта и заставила чуть опустить пистолет. В туже секунду кепка первого полетела ему в лицо закрывая видимость. И тут же что-то сильно ударило по руке с пистолетом. Рука, слабо сжимающая пистолет разжалась, и он выскальзывает из рук. С другого бока в висок приходиться удар и Дэвид теряет сознание. — Ты хоть его не убил? Быстро в машину — командую Никольскому, подхватывая пистолет американца. Мой удар ногой американец точно не ожидал, как и всё остальное. В машине американца уже сидит Юрий, который прятался до этого в кустах. Уже пытается разобраться в управлении машиной. Это на тот случай если американец будет ехать не один. Обычно так и было. Тут просто повезло. Заталкиваем американца на заднее сиденье, и я быстренько защёлкиваю приготовленные мной наручники. Одни на руки, вторые на ноги. Кандалы для ног пришлось купить в магазине для взрослых возле кабаре «Мулен Руж». Поэтому они обёрнуты мехом и несколько комично смотрятся на пленнике. Американца мы поймали на въезде в богатый квартал Пале-Бурбон из частных домов. За ним уже больше трёх недель аккуратно следили люди Никольского. Причём сам американец им на глаза нам попался совершенно случайно. Сначала нас вообще привлекла его коричнево-чёрная дорогая американская машина. Но остальное уже потихоньку в процессе разработки доработали. Караулили мы его три последних дня и наконец, он нам попался. Хорошо, что в этом дорогом квартале довольно много больших деревьев и кустарников. Хоть листвы сейчас практически нет, но всё равно в надвигающейся ночи чётко разобрать что-либо очень проблематично. Плюс всё мы бородатые и усатые, а уличное освещение очень незначительное. Да и позаботились мы об одном «ненужном» нам фонаре. Две машины пронеслись через квартал и углубились в пригород Парижа. Никто нас не преследовал. Через пятнадцать минут мы спокойно заехали на съёмную сельскую виллу с большими подсобными постройками. Загоняем машины в бывшую конюшню. Сейчас там все стойла убраны, и места хватает поставить ещё несколько таких машин. — Начинай красить наш броневичок — командую Юре. А сам с Никольским подхватываем американца и тянем его в погреб… — Ну и кто вам разрешил шпионить за коронованными особами? — задал я вопрос очухавшемуся Дэвису. Предварительно мы его обыскали. Всё из карманов выгребли. Сняли галстук, ремень, ботинки и пристегнули к железному стеллажу. Почему я задал этот вопрос первым, я и сам не знаю. Чутье сработало…что ли. У меня всё не выходит мысль узнать, кто и как на нас доносит. Слишком много совпадений, а так не бывает. * * * Через три часа истязаний мы оставили хныкающего американца в покое. Я вытащил из него иголки. Нет, никто его тупо не калечил, он нам ещё нужен. Но вот знания того мира и уроки старого китайца я применил по полной. С одной стороны нам повезло. Попался действующий профессиональный американский разведчик, а не простой дипломат, как мы сначала считали. С другой стороны немного он и рассказал, потому что ещё недавно работал в Швейцарии. По этой же причине мы просто не знали, что у него спрашивать. Вот и задавали вопросы чуть ли не все подряд. Но надо признаться, Дэвис оказался крепким парнем. Намучились мы с ним немало. И первое что я сделал после допроса, то произнёс про себя: «Шарик, ты балбес». Ну почему мне раньше не пришла мысль о техническом подслушивании. Американцы во время войны доставили во Францию диктографы американской фирмой Dictograph Corporation с коммутацией на шесть телефонных линий. Наверняка одна такая линия подключена и к нашему телефону. Плюс кого-то из мелких наших работников завербовали, а остальное домыслили. Чего, чего, а Жака Лефебвруа недооценивать явно не стоит. Узнали о немецком секретном разведывательном объекте под вывеской сапожной мастерской на улице Прево-Мартен в Женеве. Причём действуют под видом французов. Там у них много французской форменной одежды со знаками различия, орденами и остальными атрибутами. Что самое интересное своим союзникам французам американцы этот объект так и не сдали, и он продолжает действовать. Зато Дэвис сдал французов, которым удалось завербовать кого-то из большевистских ведущих авиаконструкторов. Имя двойного агента, который работал и на американцев — Фраучи. Интересно и кого это из авиаконструкторов в СССР завербовали? Остальные сведения не так были нам интересны и требуют ещё многих уточнений. Оставив за главного на вилле Юрия, мы на велосипедах отправились в Париж… — Восстание армии против власти жидо-коммунистов в России — размахивая белоэмигрантской газетой, кричал во всё горло пацан-газетчик, как только мы въехали в Париж. Подозвав его, купил свежий номер. Остановились с Никольским и познакомились со всей статьёй. Как-то в ней всё очень неопределённо. Рассказывалось о каком-то восстании военных на Украине. Может провокация ОГПУ? — Ну, наконец-то — заволновался Никольский. — Даже не надейся. Это какие-то местные разборки или провокация. Сейчас приедем, и обойди всех наших и своих знакомых. Пусть не дергаются. Скоро там всё закончится — махнул я кистью левой руки. — Вы в этом точно уверены? — со вздохом переспросил он. — Алексей тебе что адреналина не хватает? Так мы это дело быстро поправим. Хватит. Ты уже не русский офицер…а часть семьи Манос…да и жена у тебя беременная. Поехали — хлопнул я его по плечу. Вот что-то я не помню такого большого восстания в своей прошлой истории. Из-за этой «сенсации» пришлось отложить на два дня нападение на Кюри. Слишком возбуждены были мои русские работники. Пришлось наводить жёсткий порядок. * * * Как бы мне не хотелось связываться с женщиной, но никак этого не избежать. Эту «грязную работу» я не стал поручать никому. Сказал, что из-за этой и её коллег погибнут тысячи и будут шантажировать миллионы. Кстати, у нас почему-то уверенны, что американцы шантажировали только СССР. Но это же не правда. Шантажу после войны подверглись многие страны, начиная от невозврата золота, которое у них временно хранилось, до захвата территорий. После наведения порядка и разговоров, я понял, что пока Никольский и русская часть команды во мне уверены. Видят, что это не обычный криминал, а нечто большее. Да и я сам участвую в акциях. Заодно я им сравнил эти работы «учёных» и возможное получение ими оружия наподобие отравляющих газов. Впечатлялись. Во Второй мировой войне газы в боевых действиях практически и не применяли. Мало кто у нас задумывался, а почему? Миллионные жертвы с обеих сторон, а массового применения не было. Вот англичане, например, предупредили немцев, что в случае высадки на остров сразу применят отравляющие газы. А на месте применения газов в Европе в Первой мировой войне чуть ли не до двухтысячных ничего не выращивали и не строили. А перед тем как напасть на какую-либо страну американцы всегда добиваются удаления с её территории отравляющих газов. Заодно и запрет вводят на его всемирное производство и распространение. Это же намного дешевле и менее наукоёмкое, чем атомное оружие со средствами доставки. Так что война, войной… а хозяева Земли и капиталов между собой всегда договорятся. Страдают только, как правило, рядовые. Как люди, так и правители. Ближе к вечеру мы на двух машинах наведались на улицу Пасси, где в небольшом доме с аккуратным забором жила Кюри. Надо признаться, что сейчас район Пасси это ещё-то захолустье, где в основном жили разные эмигранты. Американскую машину, предварительно обыскав и забрав несущественные, но полезные мелочи, такие как ключи, домкрат и сумку с вещами оставили рядом с домом Кюри. Проникнуть в её небольшой двухэтажный дом за забором не представляло труда. Во дворе воняло какой-то химией, так что пришлось дышать очень осторожно. Понятно, что лишний раз сюда никто заходить и не будет. Аккуратно выставили стекло, проникаем в дом. В доме так же сильно воняет химией, но чуть меньше, чем во дворе. Кругом тишина, темно и только в большой комнате виден отблеск света. Не спеша пробираемся в сторону зала. Он превращён в настоящую химическую лабораторию. Тихо про себя матюгнулся на этих фанатиков от науки. За столом, освещённым настольной лампой что-то увлечённо писала неряшливо одетая женщина. Клоки седых волос торчали из причёски во все стороны. Сразу возникла ассоциация со средневековой ведьмой. Ну, значит, всё мы делаем правильно, успокоил я сам себя. Тихонько подойдя, я с силой обрушил рукоятку револьвера на затылок женщины. Она тут же уткнулась головой в стол. Обследовали дом, больше никого. Вздохнул с облегчением. Оставив Никольского наблюдать, а мы с Юрой затащили американца с запечатанным лейкопластырем ртом. Показал Юре на довольно неплохой нож для вскрытия корреспонденции на столе. Явно не женский. Он спокойно взял нож рукой в перчатке и вогнал в шею американцу. Вот уж у кого нервы железные. Пройдя три года мировой войны, и два года гражданской ожесточили его душу. А ценность человеческой жизни для него потеряла всякий смысл. Дальше он отправился за бутылками с керосином. Я принялся укладывать американца с пистолетом в руке. Потом Кюри, которая уже не дышала, изображая их сору. Посмотрел ещё раз. Отдраил лейкопластырь. Никольский в это время стал стаскивать все рукописи и записи к нам. Заглянули в открытый сейф. Кроме денег ничего не взяли, хотя там было и немного драгоценностей, что само по себе удивительно. После мы облили всю лабораторию керосином. Особенно тщательно приборы и поставили несколько зажжённых свечек. Они рассчитаны на двадцать минут горения, пока пламя доберётся до мисок с керосином. Вышел во двор, посмотрел кругом и открыл ворота. Через пару минут Юра заехал на американской машине вовнутрь. После мы ещё раз осмотрелись, дождались ушедшего прохожего, прикрыв за собой ворота, направились к своему ситроену. Через полчаса весь дом был охвачен пламенем. Посмотрели на пожар издали. Увидели суетящихся вокруг людей, которые несколько пытаются потушить дом Кюри, а не допустить распространения пожара на соседние здания [3] . Теперь наш путь лежит в здание института Кюри за номером двадцать шесть на улице Ульм в 5-м округе Парижа. Там семьдесят групп, под управлением Кюри занимаются исследованием в области радиации. 3 Жалеть Кюри никак ни стоит. В 1929 году она будет читать лекции в САСШ и это послужит толчком к началу создания большой атомной программы, что в свою очередь приведёт к созданию атомной бомбы. За её «вклад в науку» президент САСШ Герберт Гувер вручит ей чек на пятьдесят тысяч долларов и грамм радия. — прим. Автора В здание института мы залезли сразу на второй этаж с внутреннего двора по сборной лестнице в туалет института. Там заранее люди Никольского подпилили решётку на узком окне. Пришлось пойти и на это, так все окна сзади были зарешечены. Так просто в институт было не попасть, всё-таки тут находилось немало материальных ценностей. Подтянули сумки с бутылками с керосином и маслом, пару монтировок и свечки. Начали сверху. Особенно нас интересовали приборы, которые были в единственном экземпляре, разные записи и рукописи. В институте только в одной половине занимались исследованиями в области радиации, но боюсь при пожаре, пострадает весь институт. В некоторые кабинеты двери пришлось очень аккуратно вламываться при помощи монтировок. Грузный и толстый сторож сидел в маленькой каморке на первом этаже и читал какую-то литературу. За время, которые мы потратили на приготовления к пожару, он так и не сдвинулся с места. Здание института было совсем не большим, хоть и в пять этажей. Мы рассчитывали справиться за час, но справились за сорок минут. Так же вылезли, собрали лестницу, и стали наблюдать издали. Здание занялось с верхних этажей, но пламя резко пошло вниз. Минут через двадцать во дворе было уже три пожарные машины и бегающий вокруг них толстый сторож. И в это же время что-то рвануло на третьем этаже, да так что вылетело пару окон вместе с рамами. В соседних зданиях напротив, тоже посыпались стёкла от ударной волны. Мы четверо переглянулись между собой. Никто ничего взрывоопасного из нас там не заметил. Наверное, рвануло какие-то реактивы. Зато этот взрыв поубавил решимость пожарных, которые сразу перестали рваться вовнутрь. Глава 3 Все эти ночные приключения и запах керосина резко сказались на моём самочувствии. Поэтому пришлось отдаться в руки старому китайцу. Теперь меня уже кололи иголками, делали массаж и заставляли пить отвары. Пока я болел, в это время собралось срочное совещание правительства в Елисейском дворце. Собрание в Елисейском дворце. Президент Франции Гастон Думерг гневно вещал перед собравшимися и «требовал крови». Кончики его усов смешно дёргались, когда он гневно и эмоционально переходил на личности. — Какой скандал, какой скандал. Что вы мне скажете? Почему вы всё молчите — сейчас он набросился на Альберта Сарро, министра внутренних дел. — Сейчас ещё трудно, что либо сказать… нужно время. Работают эксперты. Американец пропал два дня назад, а потом его обгоревший труп обнаруживают в доме Кюри. Людей не хватает — развел руками министр Сарро. — Это коммунисты. Мало им прошлогоднего скандала, они опять принялись за своё. — Думерг схватил бумагу со стола и зачитал фамилии. — Я требую арестовать Марселя Кашеном и Жака Дорио. Я требую приостановить передачу наших эсминцев советам. — Это не разумно. Советы взяли у нас большой кредит и активно закупают у нас устаревшую военную технику. Да и на каком основании? — тут же встрепенулся Пуанкаре. — Доказательств то нет. — А убийство американских дипломатов, Кюри и сожжение института не основание? Что вы ухмыляетесь полковник? — всё ещё негодует Думерг, накидываясь по очереди на всех. — Как только мы зацепили английских шпионов, так сразу и начались пожары. А может это «Огненные кресты» по их заказу устроили беспорядки — ничуть не смутился Жан Марсон. — Вот и выясняйте. А пока надо прекратить всякое сотрудничество с коммунистами и перестать им, продавать наше вооружение. Тем более у них там восстание и скоро этот режим рухнет — опять наседает Думерг. — Да нет там никакого восстания, а мятеж отдельных воинских подразделений, которые хотели отправить в Манчжурию на охрану КВЖД — пояснил полковник Губэ. — И всё-таки я настаиваю на приостановлении всякой деятельности с советами — упёрся президент. — Тогда я подаю в отставку. Сколько можно мне латать дыры бюджета, да ещё когда свой президент вместо помощи… — с досадой Пуанкаре. Его тут же поддержали многие присутствующие. Политический кризис и разногласия между Думергом и Пуанкаре, наконец, перешли в решающую фазу. Также Пуанкаре не собирался отказываться и заработать себе, и своим сторонникам на перепродаже устаревшего вооружения и другого товара советам. Кроме того он чувствовал, что Думерг категорично будет против соглашения с итальянцами. * * * Разговор, состоявшийся через полчаса. — Чего так президент упёрся в коммунистов из-за старого оружия? — руководитель второго бюро полковник Губэ. — Да причём тут коммунисты. Гастон давно лег под крупные семейные кланы САСШ. Продадим старое оружие, значит надо производить новое. А новое это работа наших предприятий. Ты же видишь, что он «вымывает» средства из мелкого и среднего бизнеса, чтобы передать собственность нашим крупным корпорациям. Думает повторить американский вариант — нехотя махнул рукой и покачал головой Пуанкаре. — Думаете, что не получится? Но вы ещё сами были недавно сторонник жесткого давления на СССР — увидев покачивание головы собеседника Губэ. — Был. Но ситуация изменилась. Коммунисты пошли на большие уступки. Согласились заплатить долги и взяли кредит. Для меня это важнее. Этим мы существенно улучшаем экономику в стране, а англо-американский путь нам абсолютно не подходит, нет у нас столько свободных средств — ответил Пуанкаре. — А с итальянцами как мы поступим? Придётся подготавливать голосование в Лиги Наций? Да и Италия находится под санкциями — поменял тему полковник. — Не надо нам никакого голосования. Нет там никакой проблемы с итальянцами. Нам надо сосредоточиться на предстоящих выборах. Выиграем, и будет вам существенное увеличенное ассигнований на ваше бюро — усмехнулся Пуанкаре. Сам Губэ часто жаловался на заседаниях, что значительно сократили финансирование после войны и в бюро приходиться на всём экономить… * * * Пока я болел, в голове всё вертелась мысль, что же я забыл. Полистал блокнот и нашел. Троцкий. Как же я мог про него забыть? Ведь он скоро прибудет в Турцию… — Месье Легран ваша задача до конца проконтролировать покупку английского угольщика. Постарайтесь найти ему контракты до весны и желательно на небольшие расстояния. Пусть обкатают новый корабль. Как я понимаю, зимой коров возить никто не будет — даю задание адвокату. Он него получил документы и о нашем запросе, про свободных капитанов в Марселе. Фильм из СССР «Спасти Италию» получил положительные отзывы в прессе и пользовался успехом. Не знаю, окупит ли он все затраченные деньги на экспедицию по спасению, но половину это точно. Понял, что делаю всё правильно, поэтому проверил, как обстоят дела у нашего режиссёра Абеля Ганса. Прослушали с ним разные песни про Париж и выбрали более-менее подходящую. Я приказал обработать её в более быстром темпе или найти другую. Мне не нравились, что все песни слишком уж тягучие…и несколько за унылые. — Абель если под песню будут танцевать, то и фильм будет популярный. Как минимум под него должны танцевать фокстрот, который всё больше набирает сейчас популярности. Кстати, сможете сделать монтаж танцующей пары, на фоне сменяющийся архитектуры Парижа? — пришла мне мысль. — Х-м. А второй в стиле данса монкей? — тут же подхватывает он мою мысль. — Нет. Примерно в силе испанского танго, но только без их резких переходов — дело в том, что сейчас танго намного медленнее и мелодичнее. Потом продолжил. — Или в стиле вальса. А если уж попадётся песня в стиле свинг, то оставим для другого фильма. — Так вы планируете ещё снимать? — тут же встрепенулся режиссер, почувствовал, что может напасть на «золотую жилу» для себя. — А это всё, зависит и от вас, и каким успехом будет пользоваться наш фильм — несколько осудил я пыл режиссера. — Будет. Слишком необычный вы сделали заказ, да ещё и с озвучкой фильма — улыбнулся режиссер и мечтательно закатывает глаза. * * * Быстро доделав остальные дела, я на следующий день выехал в Сен-Назер. Пришла телеграмма, что вернулась «Одесса» и должна будет выгружаться в Нанте. Выехали на двух машинах. Старый, но уже покрашенный новой краской ситроен я решил перевезти и продать в СССР на всякий случай. В Сан-Назере же уже находился и заказанный мной паровоз с пятью вагонами. * * * — Пошлина в Египте составляет восемь процентов на ввозимый товар — рассказывает мне Одовский, пока я медленно просматриваю его отчёт. Всё вроде неплохо, можно и торговать. Но смущают две причины. Первая, это командующие англичане, которые всячески пакостят другим странам. Хоть Египет и считается формально независимым с 1922 года, но фактически так и остался английской колонией. И вторая, это в основном преимущественно кустарные и полукустарные мастерские. Значит, чтобы успешно торговать, и не простаивали мои корабли, нужен свой местный представитель. Придётся обращаться к Акиль Аббасу. У него там давние связи. — Что такой хороший урожай фиников, что отдают почти за бесценок? — переспрашиваю я. — В этот году да. Да я и сам захватил пару тонн. Вы же просили набрать самой распространённой продукции — Одовский. — Значит так. Пока я буду договариваться с Вильдье о продаже остального что вы привезли, подготовьте «Одессу» к продаже. Не хмуритесь. Продадим «Одессу» купим вам «Евфрат», раз вы уж такой поклонник бывших пароходов. Дальше обговариваем ещё разные нюансы, и я направляюсь к Вильдье. — Месье Вильдье не объясните мне, почему так много разных представителей непонятно кого на моём эсминце? Что за экскурсия, что они там все делают? — непонятные французы облепили мой эсминец после ходовых испытаний, как тараканы. — Это из военного ведомства. Я ничего не могу сделать — отводит глаза француз и разводит руками. — Зато я могу. Сейчас прикажу команде чтобы выгнали всех — злюсь. — Не делайте этого, господин Манос — замахал руками Вильдье. После получасового торга мы расстались довольные друг другом. Каждый считал, что надул другого. Вильдье получил разрешение на более продолжительные испытания «усовершенствованного» по моим прихотям эсминца-сухогруза. Я же выгодно продал ему все небольшие партии образцов с Египта. Договорился и о продаже весной мне парового экскаватора с верфи с угольным грейфером, с работниками на шестимесячный контракт. Дальше новую машину со Станиславом загрузив египетскими подарками, отправил в Париже. Созвонился с Жаком Лефебвруа, он обещал подготовить купленные Москвой самолёты и направить их в Марсель. Я хоть и очень не хотел идти зимой в Россию, но придётся. На «Огни Смирны» все вагоны не влезли, пришлось догружать на «Святого Филиппа». Туда же поместился и наш «ситроеновский броневичок», хорошо побегавший по дорогам Франции. Туда же пошло две небольшие однопарусные рыбацкие лодки с сетями. «Святой Филипп» это один из двух купленных мной французских сухогруза. Второй через три дня пойдёт в Марсель, и будет ждать нас там. Опять перетасовав экипажи и взяв несколько новых членов экипажа, отправились в путь. Мой путь лежал в Африку, а «Огни Смирны» пошли догонять караван Олафа… * * * — А вы точно доставите нас к Земле Обетованной? — спрашивает меня габбай в Сиди-Ифти. — Давайте заключим официальный контракт. Какие проблемы? — удивляюсь я такому недоверию к себе. Вроде повода я не давал. — И что вас остановит от невыполнения контракта? — теперь уже раввин. — Ну, вы же не все сейчас уйдёте на пароходе? Передадите контракт через Марокко сухопутным путём. Зачем мне сорится с вашим народом, когда всё честно и всех всё устраивает? — не пойму я, что им надо? — Затем мне надо официально снять этот корабль с баланса своей фирмы в Марселе и подтвердить его продажу. — Может всё же лучше взять его в аренду? Зачем нам покупать пароход? — докапываются иудеи. — А вы сейчас такой толпой придёте и найдёте там жильё? А ваши вещи? Где хранить будете? Вы в этом уверенны? Зато потом пароход можете и дальше эксплуатировать. Наймёте команду и будете возить груз — надо признаться, переговоры о продаже парохода проходили очень тяжело, но всё же я смог их дожать. После проверил, как там дела у Орешкова. Согласовал с ним общие направления развитие фактории. Подвели финансы. Фактория всё так же приносит мне пока ещё убытки. Слишком много надо ещё вкладывать, чтобы получить с неё доход. Зато местные караваны стали приходить чаще, что меня очень радует. Загрузив в «Святой Филипп» африканские товары, которых, к моему сожалению, было очень мало, мы направились обратно в Марсель. В Марселе сошёл Одовский с семью членами экипажа, чтобы договориться о покупке парохода «Евфрата». Сам капитан Одовский стоически цеплялся за прошлое, несмотря на все мои попытки убедить его пересесть на более новый пароход. Саму «Одессу» я всё-таки сумел очень выгодно продать, правда туда и включается проводка парохода до Палестины. В Сиди-Инфи осталось и несколько семей евреев, но большей частью стариков. Я хоть и пытался избавиться от этих наблюдателей, но не получилось. Идти на открытый конфликт я не хотел. Саму «Одессу» сразу же заблокировали на дальнем рейде. Последнее время власти Франции крайне негативно относились к различным эмигрантам. В порту «Святой Филипп» догрузили двумя самолётами «Потэ» 25 с радиостанциями, инструментами для их ремонта и несколькими дополнительными приборами. Их я буквально выбил из Лефебвруа ещё в Париже. Но это уже заказ из Таганрога. Так же на военном складе докупил пятьдесят пистолетов Steyr Hahn M1912 M.12 с патронами и разной формы всех времён и народов. Взял и двадцать бочек вина от Мишеля Мареном, куда уж тут деваться. В Марсель приехал и Станислав, привез несколько комплектов срочно заказанной мной зимней одежды, пошитую Ламановой. Сообщил, что пошивочная мастерская начала работать. Самой Ламановой приходится часто ругаться Агриропуло из-за работников. Конечно, я ведь сильно «накрутил» его на счёт секретности и порядка. Сейчас понимаю, что сделал ещё одну ошибку. Надо было проектировать отдельный вход только для пошивочной фабрики. Срочно сажусь и пишу письмо нашему архитектору Пьера Жаннере. Представляю, как он опять будет ругать меня на все лады и языки. Наш морской караван с «Огнями Смирны» мы нагнали в порту Куарту-Сант, Элена в Сардинии, где они отдыхали и пополняли запасы. На удивление на острове оказалась дешёвые металлы, такие как цинк, медь и серебро. Золото тоже было, но цена не отличалась от материка. Пришлось мне немного задержаться для коммерческих дел. Всё что можно, даже старенький ситроен, я тут продал. Даже полиция купила все пистолеты с патронами, но с условием закупки на все эти деньги местного товара. Кроме металлов, которых было не много, купил много овечьего сыра Пекорино, молодого дешёвого вина и изюма. Себе же прихватил пару малых бочек хорошего десертного вина около 50–55 литров, которые в Италии называют «карателли». Я и Олаф перешли на «Огни Смирны», а караваном остался командовать Ларс Хансен. Тоже датчанин, который уже приехал с Олафом и ходил у него старшим помощником. Три корабля, захватив на буксир французский кораблик, сделав перегруз ему на корму, отправились к берегам Палестины. Ходить зимой и летом по Средиземному морю две большие разницы. Пришлось пару дней прятаться в западной части Крита, от средиземного шторма. Недалеко от Тель-Авива, который сейчас больше напоминал деревню, чем город повстречали английское сторожевое судно. Пришлось поругаться с капитаном, доказывая, что мы «мирные и пушистые» и просто сопроводили судно, сбившееся с курса. Еле удрали. Теперь мне в английскую зону Палестине лучше не соваться в ближайшее время, точно… * * * — Вот кем был я раньше — жаловался мне Акиль Аббас в своём доме на достархане. — Я был уважаемым человеком. Продавал специи, сладости и редкие лакомства. А сейчас я занимаюсь неизвестно чем и всего боюсь. — Что делать дядя. У меня вообще кроме тёти и племянницы никого не осталось. Трудные времена…трудные решения. Как ваша семья? — я вздыхаю и пытаюсь поудобнее устроиться на тюфяке подкладывая подушки. После беру чашку с чаем. — Может мне их во Францию переправить? — толстый торговец вопросительно уставился на меня. — Лучше за океан…в Канаду, но чуть позже. Есть у тебя там связи? Можешь направить кого-то из своей семьи на обустройство? — подсказываю ему. Дальше мы обсуждаем торговые дела, начиная от внедрения в Канаду, кончая Ливаном. Тут «дяди» тоже нужна помощь, чтобы спокойно торговать. Придётся мне опять побеспокоить Лефебвруа, но он явно захочет использовать Акиль Аббаса в делах разведки. — Прямо отказаться это тоже не выход. Лучше пойти на сотрудничество, но давать информацию очень дозированно — вздыхаю я. Пытаемся придумать, как это будет на практике. — Надо будет упирать, что ты торговец очень специфическим товаром и в разведке ничего не понимаешь. Да и стар уже. — Ох, дела пошли. За что нас только покарал Аллах. Зачем он разрушил Оттоманскую империю — погладил двумя руками бороду Акиль Аббас. В Триполи мои корабли прибыли 22 декабря и я уже не стал спешить. Встретим новый год уже тут. Поэтому времени поговорить, и всё обсудить с Акиль Аббас у нас было много. Заодно получил у него рекомендательные письма к купцам в Александрии Египта и Стамбула. Произвел и торговые операции. Аббас за проданные кинжалы и пиломатериалы рассчитался со мной нитками и дешёвыми, но крепкими тканями. Восточное оружие согласился брать ещё, но малыми партиями. Торгует ими он из-под полы с кочевыми племенами. У них всё так же культ дорогого холодного оружия. За время стоянки в Триполи я продал всё французское вино, часть сыра и немного меди на это закупил хорошей обработанной кожи. Так же догрузил корабли цитрусовыми, которые тут сейчас стоят копейки и вечером первого января 1929 года отправились в Стамбул. Глава 4 — Видите себя очень осторожно. Там не дураки. Неосторожную слежку заметят сразу, практика у них очень богатая. Какие-бы небыли заманчивые предложения после захвата не соглашайтесь. На кону ваша жизнь. Этот человек и его окружение пролили море крови, и вы для них ничто — в который раз я напутствую группу Никольского из пяти человек. Я отдал им письмо к стамбульскому купцу и приличную сумму денег на обустройство. Им остаётся и французский пароходик с проверенным экипажем, на котором они будут для конспирации вести тут коммерческую деятельность. Мои пароходы, проходя мимо, будут забирать закупленный товар. Так же им надо установить контакты с бывшими российскими подданными, в основном с военными. Сейчас их тут около пять тысяч человек, а возможно, что и больше. Задачу группе Никольского я поставил захватить Троцкого с его семьёй и его архив. Из всего, что я помнил, что он будет жить в доме, принадлежавший раньше России. В доме случится пожар, уничтоживший часть архива. — Алексей Иванович если что не так, то сразу уходите в Россию в Керчь после захвата. Ждёте меня там на рейде. Я договорюсь. Очень надеюсь, что там вас не заподозрят и не станут обыскивать корабль. В охране Троцкого [4] , будут тоже не дилетанты. Английские бронежилеты использовать обязательно. Но не стесняйтесь и гранаты и дымовые шашки — даю последние наставления перед своим убытием. 4 Леон Седов «псевдоним Троцкого» поселится на турецком острове Buyuk Ada (Принкипо). Самый большой из Принцевых островов. Жил на вилле, ранее принадлежавшей посольству Российской империи. Участок, выходящий прямо в Мраморное море, окружен высокой кирпичной стеной. Дом был площадью 950 квадратных метров. В нем 18 комнат и пять ванных. Дом был построен в 1885 году, и ранее принадлежал посольству Российской империи. В 1931 году случился пожар уничтоживший часть архива. И что самое интересное, что охраняли его сотрудники ОГПУ. — истор. Справка) — Да не переживай так Сакис. Всё будет нормально — улыбнулся Алексей. Ну, наконец, то я дал ему возможность хоть частично рассчитаться с красными, как он давно мечтал. — Вот этот твой задор я и боюсь. Ещё раз напоминаю там люди прошедшие войны, конспирацию, ссылки и террор. Будьте очень внимательны и осторожны — каждого из пятёрки на прощание я обнимаю и похлопываю по спине. Но вот в чём вопрос. Возможно, что и это всего лишь была спланированная акция коммунистов по продолжению мировой революции? Вполне. А-то как-то спокойно уехал под охраной и с большим архивом. Через год в Европе будет создана Международная левая оппозиция. А в Германии возобновится коммунистический террор, направленный против отдельных людей. Только в Германии было убито более трехсот национал-социалистов [5] . А ведь их недавно, буквально в июле 1928 году на шестом съезде фактически признали врагами. 5 Как пример –14 января 1930 года коммунист Альберехт Хелер по прозвищу Али застрелил Хорста Весселя в его собственном доме через полуоткрытую дверь; помощниками Хелера были евреи Сэлли Эппштейн и Эльза Кон. 9 августа 1931 года на берлинской Бюловплац были застрелены капитаны полиции Анлауф и Ленк. Но в 1933 году Гитлер захватит власть, вытеснив коммунистов. Так что окончательно похоронив мечты коммунисты о идеи сделать единое государство немецкого молота и российского серпа. Пришлось тогда в 1931 году начинать революцию в Испании, хотя там были и несколько другие цели. — истор. Справка * * * В это же время в Кремле. Конец и начала нового года началось «урожайным» на события. После вчерашнего бурного подведения итогов подавления восстания бывших частей якировцев, где зачинщиками выступили китайцы, Сталин никак не мог сосредоточиться на принятия конкретных решений. Боялся ошибиться. Вынужденно раз, за разом пересматривая документы и делая пометки. Извечный русский вопрос вчера смогли решить только наполовину. Кто виноват, это понятно. Но вот теперь-то что делать? Собравшиеся так ничего путного и не предложили, и все взоры устремили на Сталина, который до этого отмалчивался. — Товарищ Сталин, почему вы отмалчиваетесь? Мы же вам вручили такие большие полномочия — Карл Радек, один из лидеров новой оппозиции. — Я не могу в данный момент, не имея реальных результатов проверки что-то предложить — ответил всем Сталин. — У нас срыв плана по поставкам хлеба за границу. — Но у вас же был план развития до восстания? — влез Енукидзе. И все опять устремили взор на Сталина. Повисла тишина. Отступать или отмолчаться значит «потерять лицо». Придётся рисковать. — Я предоставлю план через два-три дня — тихо ответил Сталин. Этим вопросом его друг, который всё больше превращался во врага, сильно озадачил Генерального секретаря… Вот сегодня он и вынужден пересмотреть кучу документов, чтобы не ошибиться. Слишком многие будут этому рады. Если якировцы, как бывшие каратели, столкнувшись с верными боевыми частями РККА, хватали ценности и бежали, то воспользовавшись беспорядками, крупная банда белогвардейцев, вторгнувшаяся из-за границы на рубеже Польши, Чехословакии и Румынии оказывала ожесточённое сопротивление. И хорошо, что он тогда прислушался к критике грека и другим товарищам и не стали повсеместно проводить коллективизацию. Да и не было такой возможности. Иначе бы восстания было бы более серьёзное. А так в основном население Украины не поддержало восстание вчерашних угнетателей и якировских. Но всё равно восставшие и предатели дел натворить успели не мало. Угнали два десятка судов из Одессы в сторону Румынии. Предатели затопили в бухте на фарватере Севастополя корабль с морскими минами на борту, не дав организовать погоню. За это вчера сняли командующего морскими силами Черного моря Владимира Орлова. Опять сильно досталось Ворошилову. Уборевич отговорился только лишь своим недавним назначением. Зато восставших поддержали татары в Крыму, мстя за убийство своего лидера. Сейчас восставших преследуют по всему полуострову, в основном в горных и труднодоступных районах. В Крыму и так после сильнейшего землетрясения в сентябре 1927 года жизнь населения была бедной, а сейчас с боевыми действиями разрушат и остальное. Поддержали восставших и некоторые украинские цыгане. Особенно их бароны, которых хорошо «потрясли» в прошлом году. На удивление у них изъяли немало разной валюты, драгоценных камней и металлов. Да и оружие разное тоже нашли, вплоть до пулемётов. Восставшие, почувствовав, что не смогут удержать власть, и вынуждены отступать, применили тактику выжженной земли. Спалили заготовленное зерно, которое предназначалось на экспорт. Откуда они узнали о месте его хранения, сейчас разбирается комиссия во главе с Кагановичем [6] . Разрушали инфраструктуру. Несильно, но повредили Днепрогэс. Спалили Запорожский мотостроительный завод, бывший «Дека». Что особенно чувствительно и многое другое. — Прав был грек, чёрт бы его побрал. Нельзя близко около границ размещать производственную базу — ругнулся Сталин. — Значит, Волго-Донской канал ещё больше приобретает свою актуальность. 6 В реальности Лазарь Каганович, назначенный на Украину, сильно боялся Якира. Но и Сталину не противоречил. «Брал под козырек» и особо ничего и не делал. Там во всю «крутили» ставленники Троцкого и Якира, такие как Косиор, Чуборь и другие. При этом немалая часть собранных средств уходила налево. — прим. Автора Проработав полдня, вызвал к себе Поскребышева. — Александр Александрович Потоцкий в Москве? — сходу задал вопрос. — Да. По вашему распоряжению собирает эшелон товаров в Таганрог — четко доложил секретарь. — Пригласи его на завтра… * * * Рейд Керчи. Зимнее Чёрное море мне совсем не понравится, а мы уже второй день болтаемся на рейде. Постоянно связываемся с властями, а в ответ только и слышим — ждите. Наконец колесный пароход «Ленин», переваливаясь на волнах, еле идёт в нашу сторону. Убедился, что колесные пароходы плохо предназначены при волнении на море. Да и вообще пора и этого «дедушку Ленина» списывать. На пароходе увидел Андрея и Ковальчука, старшего охранника в Таганроге. Неужели что-то с Потоцким случилось? Хотя, вроде улыбаются. Тут же рядом и конопатая рожа Сафонова мелькает. Здороваемся, и я приглашаю Андрея и Ковальчука на борт. — А вам там делать нечего — строгим голосом останавливает Андрей пограничников и таможенников, собравшихся было подняться на борт «Огней Смирны». И они резко развернулись и пошли в надстройку на «дедушки Ленина». «Какие странные тут стали дуть ветра» — усмехаюсь про себя. — Э… Андрей не подскажешь, что сейчас это было и где Александр Александрович? — спрашиваю, пока мы направляемся в мою каюту. — Как что серьёзное так их нет. А тут, пожалуйста. Жалобы на них поступили. Ничего приедет товарищ Потоцкий он им тут быстро порядок наведёт — строгим голосом произносит Андрей. — Ковальчук, а ты чего столбычишь в дверях. Садись за стол. А Потоцкий откуда приедет? — не понял я. — Скорее всего, на повышение пойдёт наш Александр Александрович — Андрей и стал накладывать себе еду в тарелку. — Неужели заберут отсюда? И кто тогда вместо него? — разливаю сардинское вино из кувшина в бокалы. А вот смена руководства меня совсем не устраивает. — Григорий чего ты жмёшься как курсистка? Бери, ешь. Месье Сакис нас постоянно угощает. А вместо товарища Потоцкого… я наверное буду. А он, скорее всего, на всем побережье Азовском море командовать будет. Обещал через три-четыре дня прибыть из Москвы. Ну а вместо меня будет Георгий Ковальчук — улыбается Андрей. — Растёшь, товарищ Андрей. Ну, давай тогда согласовывать разгрузку пароходов — теперь уже смеюсь я. Быстро Андрей в должность входит. * * * Разобравшись с делами в Керчи, я через два дня попадаю в Таганрог на наполовину разгружённом «Святом Филиппе». Пароход надо очень быстро разгрузить. Сейчас Азовское море уже начинает подмерзать, и перед моим пароходом тонкий лёд раздвигает местный буксир. Температура минус восемь, а ожидается ещё большее похолодание. Обратил также внимание, что в делах Андрей разбирается намного хуже Потоцкого, но показать себя желания у него больше. Носится по порту Керчи как электровеник. — Заноси — барским жестом открываю дверь кабинета и командую предоставленным Ковальчуком мне совсем молодым парням. — Слышал, слышал, что ты пришёл — пожимает мне руку Москатов. Я опять приехал к нему с закрытыми ящиками прямо на работу. — Ты мне зубы не заговаривай Пётр Георгиевич. Ты когда в порту или дилижанс грузовой сделаешь или нормальную машину. Опять пришлось мне две пролётки нанимать, да ещё и улицы от снега плохо чищенные — а сам улыбаюсь в тридцать два зуба. — Ну, ты нахал — разводит он руками. — Есть немного. Ну-ка примерь — сначала снимаю свою шапку, расстёгиваю куртку. Не сильно-то в кабинете и тепло. После этого открываю один из ящиков и достаю комплект зимней одежды. Он состоит из куртки с капюшоном на деревянных пуговицах, зимних высоких штанов типа лыжных с лямками. Ну и шапка, типа адмиральской флота СССР, только без лицевого мехового козырька. — Это сколько стоит? — нахмурился Москатов. — Нисколько. Подарок. Не хмурься. И Потоцкому, и Бартини и в Москву образцы я тоже привёз — отмахиваюсь я. — Это могут плохо расценить — сложил руки на груди Москатов. — А чтобы хорошо оценили, отдашь на вашу фабрику образец. Нитки, ткань и даже шкуры я привёз. Да и не обязательно тебе всё сразу одевать. Пос-степен-но — улыбаюсь и начинаю доставать продукты и вино. Потихоньку под вино и сытную еду Пётр Георгиевич расслабился и мы перешли к разным обсуждениям и делам. Часть продуктов с моего разрешения он тут же передал своим сотрудникам. Возникли у нас и разногласия. — Нет, тут строить ветряные мельницы да ещё все в разнобой полная ерунда. Вот тут надо — рассматриваю чертёж и делаю пометку карандашом. — Ну, там же придётся укреплять берег. Строить дорогу, да и дно не подходящее. Слишком мелко. — Ничего страшного. Зато потом будет очень удобно. А дно углубишь землечерпалкой, которая к вам весной придёт. И рассчитывай на голландский вариант, где зерно сначала давят — отвечаю я. — Зачем? — не понял он. — Затем что тогда можно молоть не только пшеницу, но и другие зерновые — вот всему надо учить. — Слушай, может ты нам, и швейное оборудование купишь? Ну и легковую машину. Пусть не новую, но хорошую — «приняв на грудь», теперь уже несколько осмелел Москатов. — Ну, ты и нахал — смеёмся уже на пару. Вот так мы почти целый день и проговорили. В дверь кабинета Москатова требовательно постучали. — Войдите — крикнул хозяин кабинета. — Сергей Иванович ваши люди на корабле перестали разгружать груз — появился на пороге Ковальчук. — Почему? — молодец, сразу привыкает к конспирации. Мне даже кажется, что сам Ковальчук больше подходит на место Потоцкого вместо Андрея. — Поехали. Сами разберёмся — воинственно вскакивает Москатов. Ничего кроме грузовых саней быстро найти не удалось. Но мохнатая небольшая лошадка, громко фыркая, довольно быстро доставила нас на причал. Тут я даже не сразу узнал свой корабль. Ветер, дующий со стороны моря и большая влажность, разукрасили мой пароход в сказочную скульптуру. Изморозь легла на все выступающие части причудливыми узорами. — Красиво — непроизвольно вырвалось у меня. — Во! Где ты ещё такое увидишь — слегка толкнул меня чему-то довольный Москатов. После разборок, выяснилось, что это я сам виноват. Забыл предупредить экипаж, что надо взять тёплые вещи. Вот сейчас я и наблюдаю экипаж в виде «замерших пленных немцев под Полтавой». Конечно, снег зимой сейчас есть даже в Париже, но с таким холодом Таганрога не сравнить. Да ещё и пронизывающий ветер. Пока мы с Москатовым, каждый со свой стороны, пытались как-то наладить работу, наступил полдень. Плюс ещё понадобилась время организовывать охрану и сдачу по весу всего металла в банк. Вымотался я сильно, но убедившись, что разгрузка продолжилась, пошёл отдыхать. К вечеру пароход, наконец, разгрузили, и я дал команду срочно выводить его на рейд Керчи. Сам же я остаюсь до приезда Потоцкого в городе. Благо, что уже половина новой гостиницы, худо-бедно, но работает. Проблема с жильём настолько острая, что как только возможно, то сразу заселяют. Для меня одну комнату освободили, срочно кого-то куда-то выселив. Я даже не стал разбираться, это дело Москатова. Правда, пришлось комнату чуть «облагородить» своими вещами. — Гостей принимаете, Роберт Людвигович — захожу в свой-чужой дом. В этот раз я нанял на три дня нэпманскую коляску с возможность возить груз. Какой-то местный умелец додумался сделать возможность садиться в коляску сзади и туда же при необходимости складывать груз. Приделал складные лавочки оббитые кожей. И даже для двадцать первого века такая конструкция будет выглядеть современно. При найме я обратил на эту коляску внимание Москатова и посоветовал организовать промышленное производство. Только внести ряд изменений. Возможность ставить лучший тент, раму сделать полностью из металла и поставить широкие колёса. — Здравствуйте Сергей Иванович. Проходите. А мы только ужинать собрались — приглашает меня Бартини. — Ужин это хорошо. Разрешите и мне внести свою долю? — потираю я руки. У собравшихся пятерых мужиков стол надо признаться выглядит небогато. На столе небольшая солёная рыбка, типа селедки, сантиметров под тридцать. Вареная картошка, солёные огурцы, по тоненькому ломтику сала, ну и бутылка водки. Куда уж без неё в мороз. Я же всё это дополняю с свой большой сумки, французской колбасой из свиной копчёной грудинки со специями [7] . Чтобы делать такую колбасу, перед этим свинину вымачиваю в рассоле десять дней. Сама колбаса, хоть она и не дешёвая, зато очень хорошо хранится, и я стал покупать, отправляясь в море. 7 Саму колбасу придумали шумеры. Изготавливая её из козьего желудка ещё 4 тысячи лет назад. В современном её понимании сделали немцы в Первую Мировую войну. Мясо стали заменять картофельным крахмалом с образками убитых во время военных действий лошадей. — прим. Автора Дальше выложил небольшой сыровяленый свиной окорок — прошутто. Сардинский козий сыр. Вино заранее налитое в нестандартный бутыль емкостью 4,2 литра. Я даже ради интереса замерил его. И цитрусовые из Ливана дополнили наш стол. — Богато живешь — удивился такому «богатству» незнакомый мне мужик. — Сергей Иванович может это себе позволить — улыбается Унгер. — Крупный нэпман что ли? — спрашивает второй незнакомый мне парень в очках. — В некотором роде — смеюсь я. — Давайте лучше к столу. За столом знакомлюсь с двумя незнакомыми мне мужиками. Молодым лет тридцати оказался Иосиф Григорьевич Неман. Как я потом узнал, его только смогли заманить обещаниями помочь разобраться с его болезнью, лейкемией. Авиаконструктор Калинин очень не хотел его отпускать. Ну, значит не зря, стал Бехтерев стоит свой медицинский центр. Не зря. Второй Анатолием Георгиевичем Уфимцевым, мужик лет пятидесяти с волосами и усами тронутыми сединой. Он тоже имел какую-то болезнь. Плюс пообещали дать ему спокойно работать, возможность построить в Таганроге ветрогенератор и продолжить работу над его биротативным двигателем. Глава 5 О чём может скатиться разговор в конце ужина шести таких разных мужиков? Ну конечно о работе. Вот и пришлось с утра разбираться, чего это мы там «нагородили». Первым я посетил ангар двигателистов. Все уже согласились, что лучше получать запчасти для двигателей и собирать тут, чем получать готовые. Качество сборки немногочисленных привозимых авиадвигателей было просто ужасным. Их приходилось разбирать заново и собирать по новой. И тут же стал вопрос по увеличению площади ангара, его утеплению, освещению и оснащению. Требовалось практически всё. Начиная от разных станков, измерительных приборов до различных материалов. — Похоже, Анатолий Григорьевич вам и тут нужно будет монтировать ветрогенератор. Подаваемой энергии явно будет не хватать — обращаюсь к Уфимцеву. — Вот и Бехтерев у меня тоже это требует и у себя — усмехнулся изобретатель. А всё это вылилось в большой заказ мне. Начиная от генераторов, и заканчивая лампочками. Вот приедет Потоцкий я его «обрадую» заказами его подчинённых. Ну и похвалились. Вот это действительно они молодцы. Смогли модернизировать авиадвигатель М-6. Нашли где-то заклиненный двигатель. Перебрали, что-то изменили, поставили на него топливную систему от БМВ-6 и внесли ещё ряд изменений. Двигатель получился весом в двести пятьдесят килограммов, зато мощностью под пятьсот лошадок. Сейчас они его ещё испытывали и дорабатывали. Думают к весне представить разработку в Москве. Это и для меня тоже хорошо. — Я думаю, если у вас всё получится, то будет очень нужный авиадвигатель — качаю головой. Вот что значит «не висит топор» коммунистических лозунгов и собраний. Сумел я всё-таки убедить и Потоцкого и Москатова не дёргать зря людей, а дать спокойно работать. Мало того командуют в цехах только инженеры, которые зарплату получают металлическими деньгами. У них покупная способность, чуть ли не на половину больше. Такой договор у меня с властями. Но и инженеры должны дать отдачу, иначе эксперимент прекратят. Понимают это все. Вот новый двигатель и будет. Дальше пошли смотреть гидроплан Бартини. Пусть и не такой изящный, как американская летающая лодка RC-3 Seabee, но гидроплан Бартини практически построил. Проблема у него возникла с качественными резиновыми прокладками. Желал он, и получить новый заклёпочный пистолет меньшего размера. В некоторые места самолёта была большая проблема поставить заклёпку, и на это уходило много времени. — Сколько таких самолётов вы можете делать? — интересуюсь я. — Не больше пару в месяц при наличии всех материалов. То одного нет, то другого. Да и рабочие ещё малоквалифицированные. Постоянно требуется контроль — вздохнул авиаконструктор. — А я вас предупреждал. Берите молодежь и воспитывайте. Плюс они сами должны дополнительно учиться — да без Ш-1 всё равно не обойтись. Сложная ещё пока такая летающая лодка типа RC-3 Seabee для производства в Таганроге. — Всё равно вы старайтесь. Вон двигателиты сделаю новый двигатель, вам на гидросамолёт будет самое-то. — Да мне такой мотор и не достанется. Завод сразу на свой новый самолет заберёт — махнул рукой Бартини. — Не будьте таким пессимистом. Я же с вами — легонько похлопал по плечу Бартини. — Обновки-то понравились? — Спасибо. Очень кстати — улыбается он. — Надо было сразу и надевать — не пойму чего они все в старой своей одежде. А вот и наш новый учебный самолет на четверых человек. В форме его фюзеляжа явно прослеживалось очертания удачной модели Юнкерса F.13. Но крылья перенесли наверх и сделали несколько другую стойку шасси. Ещё не Fieseler Fi 156 Storch, но уже близко к этому. Но и главное что он рассчитан на четыре человека. Этот тоже к весне обещали доделать. Уточнили, что я привёз и что не хватает. Ну и самое на меня большое впечатление произвёл модернизированный Р-1. Да он, наверное, фору даст Р-5. А если доведут новый двигатель «до ума», так точно на все сто процентов. «Ну что же работа, при такой бедности идёт очень неплохими темпами» сделал я вывод и отправился в гостиницу. Тут и большая часть и моего труда. Без моих поставок пароходами и подсказок, ничего этого не было бы. * * * Завтра мне с Москатовым обследовать новый магазин Торгсина и попытаемся решить коммерческие проблемы. Что мне желательно привезти и что я хочу увезти. А ещё день я потратил на разговор с Бехтеревым. Разговор был тяжёлым и возмущался я сильно. Вот что за черта характера у русских? Не зря пословица говорит: если нельзя, но очень сильно хотеться то можно. — Владимир Михайлович вы представляете, сколько это всё стоит, что вы тут запланировали? — с моего прошлого посещения строящегося госпиталя планы доктора ещё раз скорректировали в сторону их увеличения. — Я веду переписку со многими коллегами. Ситуация в стране с медициной сложилась крайне неудовлетворительная. А многих старых коллег начали ещё и глупо преследовать. Благодаря Вам и Москатову тут в Таганроге этого нет. Сюда собираются переехать несколько уважаемых мой коллег со своими учениками и семьями. Им же тоже надо где-то жить и работать? — упрямый дед, как бойцовый петух мотнул головой. А его длинные волосы изобразили гребень. — Очень хорошо. А на что они тут жить будут? Где деньги возьмёте при таком нищем населении? — все ещё не довольный я. — Кроме того что нам обещали, мы вот составили список. Это кто первый с Вами отправится в Африку. Я очень попрошу Вас нам помощь — напирает светила от науки. — Нет, так дело не пойдёт. Налаживайте производство различных медикаментов долгого срока хранения, чтобы я смог торговать вашими лекарствами. Нет химии, делайте выжимку из лекарственных растений — ещё немного поспорив, я согласился взять только трёх медиков. Из Сиди-Ифти уехали врачи с еврейской общины, но осталась семья стариков аптекарей. Скорее всего, приезжие врачи много не заработают. Но приобретённый там опыт хранения в жару им очень пригодиться, как и местные аналоги. А может, ещё чего и найдут. Хотя как знать, караванов приходит всё больше и больше, а расплачиваются там больные всем, чем только могут… * * * Наконец-то приехал Потоцкий, а с ним и Будённый. Прибыли большим эшелоном, в котором есть и целых три вагона с мехом для меня. — А твой друг на повышение пошёл, как и я — пробасил Будённый. Сразу с поезда они зашли ко мне в гостиницу. Я последнее время сидел в номере, дожидаясь приезда Потоцкого, чтобы со мной рассчитались. Желания ходить по городу отпало. Постоянные проблемы местных, которые меня пытаются нагрузить, достали в конец. Плюс и холод… ну просто «собачий». — И с чем поздравить Александра Александровича? — смотрю на скромно улыбающегося Потоцкого. — Он теперь начальник нового Азово-Керченского района. А я начальник фронтовой разведки — и стал наливать вино в бокалы. — Семён Михайлович вы что-то последнее время стали часто прикладываться — и показываю на графин с вином. — Вот вернусь в Москву и брошу. Дел действительно много — вздохнул будущий маршал и показал на разлитое вино. — Ну и что это за Азово-Керченский район? — не понял я. — В него будут входить Керченский полуостров с портом, Миусский полуостров, и побережье с портом Мариуполя — вздохнул Потоцкий. Пока меня Потоцкий вводил в курс дела, Будённый рассматривал документы на привезённые товары и доставленные самолёты. После очередного вздоха Потоцкого, Будённый передал документы и подключился к беседе. — А если справиться мы ему ещё и Ростов-на-Дону добавим — засмеялся Будённый и подправил усы. — И кто это придумал? — осторожно спрашиваю я. — Товарищ Сталин предложил новое территориальные образования с приоритетным развитием — высказался Потоцкий. — Э… а что он ещё предложил? — вот же хитрый товарищ Сталин. Явно хочет использовать меня и мой флот по полной. А строил из себя мало понимающего в экономике. Ну, товарищ… Сталин, погоди. Я тоже стесняться не буду. — Будут Харьковско-Донецкая республика, Крымская без Керченского полуострова, Никопольская и Киевская — перечислил по памяти Будённый. — То есть Украины как отдельной республики не будет? — удивляюсь и наблюдаю, как теперь Потоцкий рассматривает документы. — Пока нет. Восстания троцкистов и всякой контры из-за границы вконец разорили республику. Вводим военное положение, так её территорию контролировать легче. Принято решение по быстрому поэтапному периоду коллективизации республик бывшей Украины и по срочному наращивания выращивания пшеницы. Мы вот сейчас не знаем, как рассчитаться за заключённые договора. Эти гады спалили экспортные поставки пшеницы — вздохнул Будённый. — Как, как — передразнил я Будённого. — Был бы канал, закупались бы в Персии судами и сразу доставили. А вообще это не выход. Сколько раз я вам уже объяснял, что торговля чистыми ресурсами губит вашу страну. Так только с колониями поступают. Без прибавочной стоимости страна не развивается, как и её люди. То Сталин пшеницей торговал по демпинговым ценам, то Брежнев нефтью, сейчас Путин газом и нефтью. Тут ведь особо думать не надо. Отправил, что нашёл за границу и всё. И главное проконтролировать это могут только единицы. Так что верхушки очень выгодно. Ей на дворцы, гаремы и «сладкую жизнь» хватает…и не только им, но и родственникам. — Вот и начинайте в Азово-Керченском районе раз такие умные — воинственно подвигал усами Будённый. — А теперь к делам. С Рено мы договорились на поставку четырех тысяч комплектов для машин «Сахара». Надо чтобы твои корабли весной стали их перевозить в Ростов-на-Дону. Там будем их собирать, а потом, скорее, всего и сами выпускать. Привезли тебе две тонны золота… Я тут же поперхнулся, и перебив Семёна Михайловича спросил. — С ума сошли? Куда я с таким количеством? — С тобой отправятся пять проверенных товарищей. Надо срочно сходить в Мексику, там уже всё договорено. Поменяют на тридцать шесть тонн серебра. Сможешь это сделать? Расплатимся мехами, углём и лесом. — Ну, вы и даёте товарищ Будённый. Разве можно так без подготовки? — чуть не поперхнулся я от такого. — Ты пойми Сакис, нет у нас сейчас другого выхода. Нет — принялся убеждать меня Будённый. Дальше меня уже принялись уговаривать вдвоём. — А если я сбегу с вашим золотом? — задаю вопрос. — Куда? К папуасам? Так там золото не нужно. А там где нужно ты от нас не спрячешься. Да и не такой ты человек — это уже Потоцкий хвалит меня. — Ну, допустим. Ну а почему серебра так мало? — не понял я. — Кроме него мы договорились про медь, свинец, коров и несколько пар лошадей-мустангов — отвечает тут же Будённый. — Каких коров? Каких лошадей? — опешил я. — Которые дают много молока. Ты наших бурёнок видел? — махнул рукой красный командир. С прошлого года Будённый отвечал и за разведение коней в СССР, а в июле стал ещё и редактором журнала «Коневодство и коннозаводство». — А в Европе после войны поголовье ещё не восстановили. Цены на него… для нас невозможные. Да и не желают нам его продавать — добивает он меня. — И как я вам его довезу через океан? Он же подохнет — пытаюсь от мазаться всеми силами, от такого предложения. — Ну, а кто у нас специалист по морским перевозкам? Придумай что-нибудь — тут же принялся убеждать меня Потоцкий. Я взял бокал с вином и задумался. Это мне попадается уже второй контракт на перевозку рогатого скота. Но если с Англии в Канаду перевести получится быстро, то с Мексики нет. Нужно делать остановку и дать где-то животным отдохнуть. Значит, пришла пора покупать поместье под Марселем. Мне оно тоже давно необходимо. Вот только не помню, я точно будет ли город под оккупацией или нет? Хотя я же здесь и такого разгрома Франции быть уже не должно. Во всяком случае, я так думаю. Я всё для этого сделаю. — А обязательно перевозить металл и животных за один раз? Если за один, то ничего не получиться — сразу ставлю условия. — Что ты предлагаешь? — тут же взбодрился Будённый, понимая, что удалось меня им уговорить. — Надо это разделить на разные рейсы. А с животными делать остановку во Франции, чтобы дать им передохнуть — отвечаю ему. — А сможешь? — и смотрит так внимательно на меня. Дальше мы наметили примерный план такого действия. Оказалось, что в правительстве СССР нашлись умные головы, которые доказали о необходимости завоза новых животных и растений на территорию СССР. Они даже наметили, как только урегулируют кризис на севере перевести дальневосточных крабов в Баренцево море. Ну что же мысль хорошая. Главное чтобы история с борщевиком не повторилась. — Мы обратились ко всем странам с просьбой вернуть нам угнанные пароходы и часть экипажей, которые подчинились под угрозой оружия. Они увели и твой бывший пароход «Жан-Мари». Сможешь привести их обратно? Ты их случайно не видел? — как то осторожно спросил Потоцкий. — Не попадались. Ну, а если отдадут, то вполне реально. Может правда и не все за один раз. Да и глупо их гнать порожняком. А некоторые я думаю можно и вообще не гнать. Дешевле продать этот хлам и купить поновей — вздыхаю. Вот же навалили «товарищи» на меня своих проблем. — Давай составь какой-нибудь документ, а мы через посольство его оформим. Ты будешь нашим представителем — тут же предлагает Будённый. — Э нет. Представитель пусть будет кто-то от вас, а вы просто нанимаете меня только для перегонки кораблей — отказываюсь от такого участия. У меня ещё разговор с Кутеповым и его представителями не окончен. Мне такой «чести» не надо. Получаю согласие. — Кстати твой багги успешно применялся. Показал себя хорошо. Правда, он сломался, но принято решение наладить их выпуск. Но мы считаем, что защита экипажа не достаточна, поэтому возник вот такой вариант — и Будённый подаёт проект мне танкетки Т-17. — Плохой вариант. Во-первых, французы уже отработали технику преодоления окопов путём специальных взрывов. Для этого они используют пневматические бомбомёты. Значит хвост, уже не актуален — начинаю врать безбожно, рассматривая проект. Хотя технику обрушения стенок противотанковых рвов и окопов для прохождения техники путём взрывов придумали немцы перед Второй мировой войной. И тут же получаю просьбу привезти образец такого бомбомёта. — Во-вторых, башня должна вращаться. Ну и двух человек для бронированной техники я считаю мало. Да и опять у вас корпус весь в заклёпках. И вообще чего вы мучаетесь? Возьмите у харьковчан ходовую часть, башню от бронеавтомобиля, всё это с меньшей бронёй, и будет у вас нормальная танкетка. А вообще, зачем она вам? — не понимаю я их желание строить массово эту фигну. — Харьковчане не справляются с выпуском танков. А это в нашем случае не допустимо, мы опасаемся агрессии капиталистов. В Ленинграде не могут освоить выпуск полугусеничных тягачей. Вот и принято срочное решение о производстве танкеток — вздохнул Будённый. Дальше мы обсуждаем планы, цены и общее развитие Азово-Керченского района. Будённый очень обрадовался привезённому мной металлу. Но это лишь «капля нужного» для целой страны. Всем этим планам мы посвятили целых два дня… Глава 6 Почувствовав вибрацию набирающего ход парохода, я кинул новую книгу Беляева «Человек-амфибия» на стопку газет. Потоцкий исполнял наши договорённости и собирал мне официальную прессу и новинки печати СССР. Стал вспоминать. Весь этот зимний поход в Россию попил у меня немало крови. Дал обещание себе, что без очень крайней необходимости больше зимой в Россию «ни нагой». Мало того, в конце пребывания в Таганроге взорвался ещё и новый авиадвигатель. Хорошо, хоть никто не покалечился из инженеров и работников. Чего уж там такого намудрили двигателисты, я сразу разбираться не стал. Сначала некогда было. Пришлось срочно успокаивать Будённого, который хотел начать «махать шашкой направо и налево». Объяснил ему, что это неизбежное и такие несчастные случаи часто случаются и в других странах. — Так что господа, так просто создать новый авиадвигатель у вас не получится. Принимайтесь за реформирование от начала до конца с разработкой и контролем сборки от начала до конца. А товарищ Потоцкий вам в этом поможет. Для этого во вновь образованном Азовско-Керченском районе есть всё — закончил я этими словами наше общее собрание. Напомнил, что кроме изменения конструкции, нужны и новые материалы. Нужна новая смазка, хорошее топливо, обработка деталей и т. д. Сильно достали морозы. В последний день перед уходом вообще стали под двадцать градусов. Хорошо, что мы были уже в Керчи. Пришлось пообещать экипажу дополнительную премию из-за работы в крайне тяжёлых условиях. — Ну и где это глобальное потепления, когда оно мне так нужно? — выругался я и позвал китайца. Придётся опять изображать ёжика и сидеть в неудобной позе… Вот так, пока я занимался своим здоровьем, подсчётами, советской прессой и прошёл обратный рейс до Марселя. И первой новостью было то, что во Франции всё-таки разразился политический кризис. Президент Думерг срочно пытается сформировать новое правительство, опираясь в основном на крупный бизнес. Пока ему это не удаётся. Ему противостоит Пуанкаре, которого поддерживают средний и мелкий бизнес и… армия. Пуанкаре щедро раздал обещания генералам. Провозгласил в своей предвыборной программе перевооружения армии и неучастие призывников в колониальных войнах. Зато пообещал увеличить численность иностранного легиона и других наёмных формирований. Борьба между претендентами на власть во Франции идёт серьёзная. Второй, что все угнанные корабли с СССР находились тут. Их поставили в специальный отстойник под усиленной охраной. Пассажирам запретили сходить на берег. По пути до Франции эти корабли и пассажиров ни одна страна принимать не захотела. Не хочет этого и Франция. И что с ними делать никто не знает. Главное отпихнуть их от своих границ. — Тебя срочно просил позвонить Жак Лефебвруа — не успел я появиться в Марселе, озадачил меня Мишель Мареном. — Тебе даже приказали срочно оформить груз, и сделать пошлины по минимальной ставке. Цени… * * * — Олаф, оставляй за себя помощника. Бери надежных людей, и приезжайте на «Святой Филипп». Я сейчас позвоню Агриропуло. Помогите ему с нашим грузом — даю распоряжение. «Огни Смирны» с золотом для Мексики, пиломатериалами и запасами стоит на дальнем рейде. К нему таможню не вызывали и прохождение границы не заказывали. Покончив со срочными делами, отправился на почту для между городского телефонного разговора. — Привет Жак. Что такого у вас срочного случилось? — дозвонился я до своего куратора от разведки. — Ты же у нас признанный эксперт по Советам — после приветствия и небольшого вступительного разговора перешёл к делам Лефебвруа. — Ты это к чему? — неприятно заныло у меня внутри, обещая большие неприятности. — Надо отвезти куда-нибудь эту бунтующую свору и потом вернуть корабли коммунистам. Мы бы не хотели сейчас с ними конфликтовать за эти отбросы — радует меня Лефебвруа. — Куда я их отвезу? Да и как? — не понимаю я. Вот же удружил, так удружил. — Не прибедняйся. Ты же купил новый угольщик. Уголь и запасами мы предоставим, деньги у них есть. Запасливые — услышал я в конце его призрение к беженцам. — Давай сделай что-нибудь, мы в долгу не останемся. Куда, куда их деть? Может в Мексику? Нет нельзя. Мало ли о чём там русские с мексиканцами договорились, а я им туда такой подарок. Что там ещё есть по пути. Гондурас. Вот в Гондурас я их отправлю. Как там пел Арканов: В Гондурас крах и загнивание, политический в стране развал. Там сейчас частные американские компании командуют, и центральной власти как таковой нет. Вот там им самое и место. — Жак мне ещё нужны шлюпки и как можно больше. Я хочу их сразу всех высадить — после минутного обдумывания, говорю я, что мне срочно не хватает. — Только подальше от наших колоний — тут же сразу предупредил он меня. — Не переживай я уже кое-что придумал. Ты лучше скажи, чем рассчитываться будешь? — хмыкаю я. — Я уже частично с тобой рассчитался у таможенников. Остальное возьмешь машинами и не наглей. Видишь какая обстановка в стране? Нам лишние скандалы сейчас уж точно не нужны. Всё действуй и сообщи, что там придумал… * * * Действовать пришлось быстро и много. Сначала поехал на пограничном катере к беглецам и состоялся разговор с их предводителем каким-то бывшим большим чином в РККА Михаилом Левандовским. Я ему сказал, что непосредственно ими заниматься буду я. Разговор был сложным. Левандовский и его окружение не понимало, почему их «борцов с коммунистическим режимом» никто из стран принимать не желает. — Было бы вас человек пять, возможно, бы и приняли. Но сейчас в условиях надвигающейся безработицы, банкротства предприятий, вы тут никому не нужны. Мало того у вас будут постоянные конфликты с послевоенными эмигрантами, а кому это надо? — подвожу итог его возмущению. После они захотели попасть в САСШ. Ну, я бы и сам таких «артистов» туда сопроводил. Десять лет назад всю шваль американцы переправили в Россию, неплохо бы и посчитаться… но пока не судьба. Объясняю, что из-за бутлегерства морские границы САСШ довольно сильно охраняются. Я так рисковать я не буду и им не советую. Порассказав где правду, а где полную чушь убеждал их согласиться на Гондурас. И то только при полном возврате пароходов и подневольных экипажей. — Ну не понравиться вам там, потом переберётесь в САСШ — подвожу итог. Видать беглецы поняли, что «чаша моего терпения» заканчивается, и я сейчас уйду, а они так и будут дальше болтаться на дальнем рейде. Дальше разговор пошёл уже более конкретно. Одно хорошо, ворованных денег и ценностей у них оказалось достаточно. После пришлось просить пограничников, чтобы они доставили меня на «Огни Смирны». Я тут же направился к Михаилу Сергеевичу, отвечающему за золото. Совсем забыл поинтересоваться о будущем количестве перевозимых животных и возможными проблемами с ними. Он меня спровадил до Николая Васильевича Цицина. Оказалось что этот крепкий усатый тридцатилетний мужик и никакой не боевик, а ботаник, генетик и селекционер. Вот бы никогда и не подумал. — Мы договорились на гибриды породу зебу. У них хоть и короткая шерсть, но сама кожа покрыта толстым жиром, который защищает от укусов насекомых. Так же в составе их крови большое число лейкоцитов, которые служат барьером от болезней и паразитов — нарвался я на лекцию Цицина. — Но зебу даёт мало молока. Да и зачем они вам? — чего мне тогда Будённый по молочные реки тогда втирал. — Для района Амура это не так и важно, сколько неприхотливость вида. Там нет такой численности населения — отвечает он. — Почему? — стало мне интересно. — Потому что Столыпин, когда проводил свою реформу, это не учёл. — Оказалось, что почва там малопригодная для выращивания зерновых. Разведению крупнорогатого скота там мешают насекомые. Вот поэтому никакого эффекта, кроме убытков казне переселение крестьян в Российской империи на Амур и не дала. Денег потратили много, а крестьяне стали возвращаться назад. Нам поставлена задача, исправить эту ситуацию — стал просвещать меня Николай Васильевич, видя мою заинтересованность вопросом. — А почему вы тогда не разводите местных животных. Тех же оленей, лосей и других. Вон в Голландии, Бельгии и севере Франции их разводят вместе с домашними коровами — удивляюсь. Кажется, Сталин решил пойти по стопам Столыпина, но попытаться учесть его ошибки. Похоже, что восставших на Украине ждёт не только коллективизация, но и Байкало- Амурская магистраль на десять лет раньше. — Любопытно. Вот бы посмотреть — мечтательно произносит ботаник. — Да что там смотреть. Обычная ферма, только вместо домашних разводят диких животных — не понял я его заинтересованности. Дальше выясняется, что кроме зебу, будут лошади, мулы и ослы. И в СССР надеются на продолжение сотрудничество с Мексикой. В общем, ферму мне надо покупать не маленькую, раз такое дело. * * * Нашёл Одовского, который уже договорился о покупки «Евфрата». Распорядился отложить временно эту покупку до нашего возвращения из Мексики, зато более досконально изучить состояние парохода. Так же озадачил его ещё и поиском ферм в окрестностях города, всё-таки он окрестности лучше знает. Потом я уже выберу понравившуюся мне. Пришлось вместе с ним посетить магистрат Марселя и провинции Прованс. Дальше срочная поездка в Париж. Оплата годовых налогов, счетов и быстрая проверка. Отдал распоряжение перегнать новые корабли в Марсель, желательно с попутным грузом. С Вельдье по телефону обсудили покупки кораблей. Я ему намекнул, что возможно куплю больше десятка. Попросил поискать варианты. А он мне рассказал об интересе военных к переделке устаревшей серии «Ягуар» по такому же принципу, как и у меня. Их думают направить для усиления в колонии. Мешает моё подписанное соглашение с верфью. Да и верфь упирается, не предоставляет военным полной информации, не желая отказываться от прибылей за переделку у себя. Хотят согласовать все условия. Но такую переделку будут осуществлять уже после выборов. Отлично. Дал согласие на общую встречу. Вот может у военных старые суда я и куплю. За всеми этими срочными делами, я совсем мало уделяю внимание племяннице и тёти. Малая расстроилась конкретно. Я получал море слёз и упрёков от племяшки. Примирило нас общее посещение киностудии, просмотр отснятого материала и прослушивание новых песен. Пришлось пообещать и снять фильм с участием детей. Ну и что я буду потом заказывать? На ум пока приходит только фильм «Один дома». Но как его приспособить под современные реалии? Я вздохнул и почесал голову. Как же только хлопотно с этими детьми. Будем думать… — Это может сильно повлиять на американо-французские отношения, которые и так в последнее время очень напряжённые — выслушав мой план, сказал Лефебвруа. Мы идёт по заснеженному бульвару Бомарше. Конечно такого холода в Париже, как в России и близко нет. Но зимы со снегом сейчас во Франции тоже присутствуют. — А кому они будут предъявлять претензии? Вот пока идут выборы и нужно провернуть все сомнительные операции — хмыкаю я, не соглашаясь с разведчиком. — А ты не боишься? — немного удивлён он. — А что я? Я наёмник, да ещё и без гражданства. Куда заплатили туда и отвёз. А то, что могут закрыть для меня и моей семьи въезд в САСШ, да и чёрт с ним. Вы бы лучше к своим банкирам присмотрелись. Они явно играют на стороне американцев — махнул я рукой. — Уже присматриваемся. Ладно, действуй — мы при расставании пожимаем друг другу руки и расходимся. * * * И опять как ветер кружит снежинки, меня закружили дела. Разобрался с пришедшими мехами, отдал распоряжение Каютову заняться ветряками Голландии, переделки в домусе и многое другое. Мои свободные средства «утекали рекой». Опять пришлось идти в знакомый банк и менять золото на франки на радость банкирам. А тут ещё Одовский позвонил, что нашёл несколько подходящих вариантов и требуется личное мое присутствие. Захватив адвоката Леграна и драгоценные камни из сейфа я, попрощавшись с тётей и племянницей, отправился в Марсель. Пообещал им купить хорошую ферму, чтобы можно весной и осенью там отдыхать. А лето лучше проводить в другом месте, в Провансе слишком жарко. После предварительных осмотров выбрал ферму, из которой можно сделать неплохое ранчо недалеко от Марселя с выходом на побережье. Что мне крайне необходимо. Есть даже небольшой частный пляжик, с чистейшим белоснежным песком. Немаленький такой домик, но требующий хорошего ремонта. Есть маленький виноградник. Раньше основное занятие хозяев было выращивание разных приправ — базилика, розмарина, тмина и других. Выращивали они и лаванду. Сейчас этот бизнес уже не приносил такой прибыли, как до войны. И хозяева, кстати, бывшие потомки греков, поддавшись панике, решили перебраться за океан. Сейчас многие обеспеченные люди Франции так поступают. Переехать хотят в Канаду в Квебек к своим родственникам. Владельцы за эту ферму просили не мало. Но в торговле за ферму мне, как не странно, помог кризис. Франк опять обесценился и достиг уже ста пятидесяти за один доллар. Все боялись дальнейшей девальвации. Вот тут то и пригодились мне бриллианты и другие драгоценные камни, захваченные с собой из сейфа. Торговля у нас вышла яростная. Мне тоже пришлось изображать настоящего грека и размахивать руками. Я им указывал на их расстроенное хозяйство и что придётся перепрофилировать ферму. Дом, требующий хорошего ремонта и строительство моста, через местный ручей с длинным и узким озерцом, больше похожим на болото. С одной стороны мост нужен. Но если его построить, то все окрестные жители будут тут ездить. А оно мне надо? Будем думать. Наконец предварительные договоренности были достигнуты и мы сев в машины отправились оформлять сделку в Марсель. Там же сделали оценку бриллиантов и рубинов. Аванс заплатил деньгами, но камни пока будут лежать в сейфе банка. Хозяевам надо два месяца для сбора своих вещей. Свалив остальное оформление на Леграна, я отправился к кораблям. Посовещавшись с моими капитанами, я принял решение. Сейчас мой английский угольщик, которого я назвал именем древнегреческого великана Тифон, загружался углём в Португалии. Он находился в городе Порто, куда уголь поступал с бассейна реки Дуэро, где были залежи антрацита. Французские власти в лице Лефебвруа посчитали, что там будет наиболее для них выгодно. «Святого Филиппа», куда я пересадил советских докторов, я ставлю на линию Франция-Сардиния-Африка. Командовать пока там будет Одовский. Но я попросил подготовить ему замену, так как он не передумал ходить на «Евфрате». А такой большой корабль, на этой линии не нужен. Прибыль там будет в основном за счет СССР. Ему в экипаже «сплавили» почти всех местных женатых жителей. И им и мне так проще. Мой переделанный эсминец «Одиссей» с капитаном Сергеем Николаевичем Васильевым с наполовину русско-греческим экипажем был уже в порту Марселя. Васильев меня заверил, что его заправки мазута должно хватить, тем более он пойдёт полупустой и самым экономным ходом. Сам Васильев стал у нас главным экспертом в проводке этого каравана. Я очень опасался довольно буйных конвоируемых, и ждал от них каких-нибудь неприятностей. Мы решили, что их запасы будем пополнять шлюпками в двух точках. Одна будет около Азорских островов, вторая около острова Гаити. Это хоть и долго, но зато надёжно. Где-то там же попробуем дозаправить и «Одиссея», если получиться. Сам «Одиссей» превращается у нас в основную ударную силу. Для этого я купил для него две 25 мм полуавтоматические зенитки Hotchkiss. Специалисты французской армии сочли, что им такое не пригодиться и разрешили их свободную продажу. Так же я решил приобрести пять пулеметов фирмы «Darne», которые продавались по смешной для пулемёта цене в двадцать восемь долларов. Дешевизна и простота изготовления были поставлены во главу угла в конструкции этого пулемета. Правда и надёжность его была не на высоком уровне. Ничего сойдёт и так. А там я их продам в СССР. Что мне в них ещё импонировало, что они могли использовать как ленточное питание, так и барабанный механизм. Удивлю этим Будённого с Дегтяревым. При пополнении запасов пришлось договариваться с властями, чтобы со мной был и Михаил Левандовский. Его же я убедил, что в Гондурасе нужны не деньги, а вещи, которые им будут там крайне необходимы. Но и мои соответственно хлопоты для них тоже стоят денег, которые мне сейчас крайне необходимы. * * * Наконец караван, включая два моих корабля, направился в сторону Португалии. Там к нам присоединится «Тифон» под командованием капитана Франсуа Фурнье. А перед этим мне опять пришлось обращаться за помощью к Мишелю Мареном. Но он даже и не поморщился, зная, сколько я этот раз привёз дорогих мехов и сколько заплатил за них пошлины. К сожалению деньги, с их частичной продажи на мой счёт ещё не поступили. Но ответная просьба от Маренома явно последует. Если у Азорских островов прошло всё более-мене гладко хоть и долго, то у британских островов Теркс и Кайкос пароход «Феодосия» вдруг начал выгрузку пассажиров. Мои увещания по рации, что они попадут в просто рабство, уже никто слушать не желал. Сам пароход не большой и у пассажиров, проведших на нём не один месяц, наверняка просто сдали нервы. Переговорив с Левандовским, который находился на пароходе «Ильич», бывшем «Императоре Николае-II», решили просто ждать. Он направил и со своего парохода шлюпки, чтобы как можно быстрее произвести высадку. Заодно и ещё несколько буйных пассажиров с разных пароходов отправили на берег. Хоть высадка и происходила вдалеке от населенного пункта. Но как англичане прозевали высадку чуть ли не триста человек с имуществом, для меня осталось загадка. А скорее всего не прозевали, а побоялись связываться. Численность населения тут не большая, а караван наш выглядит довольно внушительно. Плюс сами пассажиры вооружены винтовками, пистолетами и даже парой пулеметов. Даже интересно, что у них получиться. Тут же перераспределили часть пассажиров на освободившийся пароход, караван направился к Гаити. Похоже, что дурной пример стал заразительным. Как только утром увидели завораживающие скалы берега, покрытые лесом, так корабли каравана направились туда. — Левандовский это же Тортуга. Совсем маленький остров. Вы куда? — как только Васильев определился с координатами, я вызвал по рации пароход «Ильич». — Нам пока подойдет. Иначе бунта на кораблях просто не избежать. Да и часть кораблей мы решили себе оставить — ответил мне Левандовский. — Э…Во-первых, мы так не договаривались. Во-вторых, вы, что хотите продолжить славную историю острова, став пиратами? — удивился я. Остров Тортуга, что в переводе означает «Черепаха» был знаменит своим пиратским прошлым, которое в те времена «крышивало» французское правительство. Похоже, что историю пиратства знал не только я. Корабли каравана чуть обогнули остров и песчаные барханы стали заходить в удобную бухту, по форме напоминающую луну. Старая маленькая обветшавшая крепость, небольшой посёлок местных жителей, чистая вода и белый песок дополнили пейзаж. В бухте находилось три парусных лодки, разного размера. Прямо идиллия, а не картинка. — Мы оставим себе только малые суда, остальные отдадим — после недолгого молчания, где у него на корабле явно советовались, ожила рация голосом Левандовского. — Если заплатите то оставляйте — ну а что делать. Не воевать же мне с ними. Похоже они сами тут всех на уши поставят. В карибском море явно развернётся следующая волна пиратства, бутлегерства и контрабандистов. Сам в это время любуюсь пейзажем с мостика своего «Одиссея». Живописное место, ничего не скажешь. Через несколько минут тишины, послышался опять голос предводителя начинающих флибустьеров. Ну что же им не привыкать. Грабили в России, решили заняться этим и тут? Даже интересно, что у них получиться и сколько они продержаться? Но что шороху наведут тут это точно. Ну что же… это даже очень хорошо. — А если нет? — спрашивает Левандовский. — Вы не забывайте, что часть вашего имущества находиться на моих судах. А во-вторых, я тогда расстреляю из пушки машины ваших судов, и вы тут, на этом маленьком острове застрянете навсегда. А без кораблей вам не выжить, слишком вас много — ну вот и изменения плана, которое я ожидал и опасался. Наблюдаю, как самое малое судно каравана осторожно швартуется к обветшавшему причалу. Всё-таки кто-то у этой банды есть и из хороших капитанов. На пляж вышли немногочисленные местные жители и в основном негры. Препирательство с Левандовским и ещё кем-то продолжались ещё минут сорок. В конечном итоге пришли к обоюдному согласию. Скорее кто-то из помощников убедил не идти на эскалацию конфликта, а я согласился «заглядывать» к новым флибустьерам время от времени, покупать у них и привозить нужный им товар. Как я подозреваю, в основном это будет оружие, боеприпасы и бытовые вещи. Скорее всего, последний аргумент для них оказался уж очень важным. Новоявленные пираты оставляют себе шесть малых судов, которые уже стали швартоваться друг к другу. Мне же за них дают компенсацию в размере шести тысяч долларов за каждое, что очень и очень хорошо. Суда старые и довольно изношены. Осталась тут и злополучная «Феодосия», вот же не везёт кораблю, так не везет. С другой стороны, зачем им большие пароходы типа «Ильича», которые они содержать всё равно не смогут. Оставил я им и часть шлюпок, которые приобрёл во Франции. Местные жители поначалу попытались что-то кричать, размахивая руками на берегу. Но как только увидели, какое количество вооружённых людей сходит на берег кинулись наутёк. Дальше разгрузка продолжалась медленно и нудно. Друг другу мы не доверяли и на ночь, благо позволяла погода, я выводил свои корабли из бухты. Вахта на палубе ночью была усилена. Разгрузку их имущества с моих кораблей я производил только на шлюпки. «Не знаю, кто как, а первые сокровища пиратов я уже получил» — усмехнулся я, в конце рассматривая большую шкатулку с женскими драгоценностями с разными каменьями. Мне по мере разгрузки привозили мешочки с царским золотом, серебром и только в конце эту шкатулку. Дальше наш караван из семнадцати судов направился в мексиканский порт Тампико. Хорошо хоть не сильно далеко, а то членов экипажей на судах маловато. Ничего наймём в Мексике или продадим корабли. Глава 7 Пятнадцать кораблей пока встали на якоря и остались около устья реки Пануко в Мексиканском заливе. Мои «Одиссей» и «Огни Смирны», взяв лоцмана, поднялись на десять километров по реке в порт Тампико. Хороший оказался порт, глубоководный. Тут могут заходить суда с осадкой до девяти метров. Оценили этот порт не только гражданские, но и военные. Отдельно я увидел несколько разных маломерных судов с мексиканскими военными. Мало того я сразу же заметил их интерес к моему «Одиссею». Их военные стали рассматривать мой эсминец, пользуясь всеми доступными оптическими приборами, при этом энергично жестикулируя руками. Похоже паломничества мексиканских военных на «Одиссей» мне не избежать. Что в последствие так и оказалось. Принял я у себя только местного военно-морского начальника, с привычным именем Нестор, по фамилии Вегас. После недолгой беседы и общего осмотра он предложил мне продать «Одиссея». Причем предложил цену на половину больше от затраченной мной. Расплатиться предлагал драгоценными и полудрагоценными камнями, начиная от знаменитых мексиканских огненных опалов и алмазов до нефрита, бирюзы, оникса, янтаря и серебра. Я просто поразился такому богатому выбору. За серебро я вообще молчу, оно тут, наверное, самое дешёвое в мире. Самого Нестора интересовал не только «Одиссей» но вообще любая техника, вооружения и боеприпасы. Сейчас САСШ наложило на Мексику экономическое эмбарго, возмущаясь, что Мексика не хочет свои ресурсы отдавать им за копейки. Своя же промышленность была на уровне СССР, если не хуже. До войны Мексика очень неплохо торговала с Германией, а после того как англосаксы забрали торговый флот Германии, эти связи нарушились. Так что мы очень неплохо пообщались с Вегасом, и я пообещал заказать такой же эсминец, но не так сильно демилитаризованный или продать этот. Получил от него и много других заказов. Так что мне надо ставить большой пароход на линию Марсель-Тампико, чтобы удовлетворить все его заказы. В утешение я продал ему одну 25 миллиметровую пушку с боеприпасами, два пулемета и… четыре самых малых советских судна. — Да поймите же вы. За ту цену, которую сейчас дают нам мексиканцы в Европе можно купить намного более лучшие корабли — мне пришлось выдержать спор с главой советской делегации Михаилом Сергеичем, доказывая продажу судов. Особенно его сильно возмущала это по политическим мотивам, продажа груза-пассажирского парохода «Ленин», бывший «Симбирскъ». — Мы же договаривались на полное возвращение судов. А вы уже половину потеряли — очень сильно возмущался советский представитель. — Не хотите продавать, поведёте их сами. И потом сами же будете отвечать за убытки. Я себе в убыток работать не буду — припечатал ладонью по столу взбешённый я. Вот же достал. — Вас капиталистов только прибыли и интересуют — фыркнул, уходя Михаил Сергеевич. Ну и чёрт с ним. Как наметил, так и буду делать. Зато теперь почти моряков в экипажи нанимать не надо. Лишь немного кочегаров. * * * Пока советские представители занимались своими делами с обменом и скотом, я занимался своими. Правда не удержался и сделал маленькую пакость Михаилу Сергеевичу приказав грузить крупный рогатый скот только на советские суда. Мулов и ослов на «Ильича». На «Пестеля» лошадей, а на «Теодор Нетте» коров. Если раньше я хотел привлечь к этому делу и «Огни Смирны», то потом передумал. Какого чёрта я буду превращать свой пароход в хлев для чужого скота? Плюс ещё надо следить за этими животными. Вот пусть сами за ними и смотрят. Я же воспользовался рекомендациями Вегаса, стал закупать высококачественный хлопок, текстиль, кофе, какао-бабы, другие разные бобы, маис и специи. Кроме этого здесь оказались очень неплохие изделия из стекла. Всё это действительно стоило тут сейчас очень дёшево, потому как раньше всё уходило в САСШ. Теперь же переизбыток предложения…и отсутствие покупателей. Поэтому пароходы, которые я вызывал по мере надобности, старался грузить по полной. Благо денег после продаже пароходов и своих личных хватило. Для себя и в подарок прихватил очень искусные изделия из чёрной глины и другой керамики. Уж очень они были своеобразными. Прикупил и несколько ярких и очень оригинальных «магических» картин индейцев Уичоли и статуэток из мексиканского обсидиана. Я думаю, племянница от них будет в восторге. Наконец чуть меньше месяца нахождения в Мексике, мой уменьшенный караван отправился обратно в Европу. «Всё это конечно хорошо, но как-то это тут всё не быстро, что мне и не нравиться» — признался я сам себе. Пока шли обратно в голове всё крутилась мысль про новых флибустьеров. Надо поговорить об этом с Кутеповым. Всё равно белоэмигранты от меня так просто не отстанут. Надо им дать какую-нибудь цель, а заодно и получить прибыль мне. После небольшого раздумья я направил караван в Сен-Назер и долго по дороге распределяю груз. А действительность оказалась несколько другой. В это же время в Кремле. Накануне женского праздника 8 марта в честь памяти женщин в петроградской демонстрации отмечающегося с 1921 года, рассматривали дело Филиппа Исаевича Голощёкина. (настоящие имя и отчество Шая Ицикович). Дело было посвящено его деятельности в Казахстане. Зимой 1927–1928 годов власти столкнулись с серьезным продовольственным кризисом. В начале мая 1928 года ЦК ВКП(б) издаёт директиву разрешающую использовать чрезвычайные меры. Но, уже опомнившись только летом, издаёт другую директиву о строгом учёте поголовья крупного рогатого скота. Вторая директива, по словам Голощёкина на места так и не поступила. В результате по его приказу было выселено шестьсот пятьдесят семь семей баев-полуфеодалов, у которых было изъято сто пятьдесят тысяч голов крупного рогатого скота. Это тут же привело к восстанию в казахских степях и ещё сильнейшему распространению басмачества. А ведь следующим районом коллективизации должна стать Калмыкия. В Кремле были сильно напуганы. Осенние восстание на Украине показало, что и внутри партии много скрытых врагов, и власть держится буквально «на волоске». А сейчас надо было найти «стрелочника». Нужно же кого-то обвинить в сложившейся ситуации в Казахстане, да заодно и во всей Средней Азии. Внутриполитическая борьба группировок не прекращалась ни на минуту. Пока на эту роль «стрелочника» отводили Голощёкина, уже и из-за того что часть конфискованного скота была просто разворована. — Как нам не тяжело товарищи, но надо искать и другие методы, чтобы выполнить продовольственную программу и бюджет. Плюс нужно чем-то срочно заплатить по кредитам — был вынужден признать Сталин. — Да товарищи. Мне удалось договориться на отсрочку из-за восстания, но долго это продолжаться не может — поддержал Сталина Рыков. — Так же нам крайне необходимо признания САСШ СССР. А они требуют погашения царских долгов — тут же высказался Томский. — Из-за непризнания мы не можем нормально покупать оборудование для нашей индустриализации — дополнил Томского Сталин. Как не убеждали Сталин, Рыков и Томский своих товарищей быть очень внимательными на местах и не допускать там перегибов, они остались в меньшинстве. Даже безоговорочно поддерживающий Сталина Ворошилов, а Рыкова Бухарин и те проголосовали против их предложений. Было решено и дальше вести непримиримую борьбу со степными феодалами и эксплуататорами трудового народа [8] . 8 Советская власть просто повторила опыт американцев. Если американские переселенцы уничтожили неуправляемых индейцев путём истребления бизонов и последующего наступившего голода. То советская же власть путем экспроприации у населения их поголовья крупного рогатого скота и наступившего голода в 1930–1933 годах. Все недовольные и неуправляемые полукочевые и кочевые племена, кто не убежал, большей частью вымерли. Это скажется, когда части оставшихся и их потомков поддержит Гитлера во время войны, что приведёт к дополнительным жертвам и разрушениям. — прим. Автора Сейчас же в праздник 8 марта 1929 года Сталин выступил с поздравительной речью. Там же вынужденно произнес и свою знаменательную фразу «кадры решают всё, а не кобылы и машины», что стало на шесть лет раньше. Я её повторил за Сталиным, а тут он повторил за мной. Разговоры с греком не прошли для него впустую. Сейчас он намного раньше понял, что со многими своими товарищами с кем делал революцию ему не по пути. Они не хотели, да и не могли работать. А отнять и поделить, уже было практически нечего. А что осталось, приходилось выбивать с военными действиями и бороться с последующими восстаниями. * * * Во Франции продолжался политический кризис. Цены, особенно на питание стали расти, и народ принялся запасаться продуктами, особенно долгого хранения. А тут ещё и весна, когда свои местные запасы в основном подъели. Все компании принялись искать поставщиков продуктов. Ну а тут я с пароходами полными груза, да плюс и действующее с нового года правило про ввоз товара…особенно продуктов питания. Что меня очень порадовало. Но сначала я договорился с местным фермером о двухнедельном выпасе скота. В Марселе на моём ранчо у меня ещё ничего не готово и мучатся с погрузкой — разгрузкой там нет никакого желания. Заодно я договорился у него купить и несколько молодых ослов породы Пиату. Очень не обычная надо сказать порода. А тут за кукурузу и другие бобовые из Мексики, которые очень нужны были сейчас фермеру, мы смогли с ним договориться. Рады были мне и в судостроительной компании «Ателье э шантье дю Авр», получив от меня опять большие заказы. Я решил, что уже перерос маленькие пароходы и пора покупать более крупные. Обсудили с ними мексиканский и французский армейские заказы. Оказывается, они уже сговорились с верфью Арсенала Лорьяна и вместе пролоббировали перестройку эсминцев серии «Ягуар» и «Л,Адруа». «Л,Адруа» несколько меньше «Ягуара» поэтому я даже на него не смотрел. — И в чём суть? Вы же и так собрались их переделывать? — не понял я, с чего тут возник такой ажиотаж. — А в том, что уже поступила заявка с Южной Америки на такие эсминцы с большой дальностью хода и экономностью. Решено переделать и «Ягуары» и выставить их на продажу. А наш флот получит новые эсминцы, а мы новые заказы — просветил меня Вильдье. — Но правительство же хотело направить их в колонии? — вот же хитрожопые эти корабелы. Уже договорились и покупателей нашли и правительство умастили. — Туда будут направленны модернизированные «Л,Адруа», их всё-таки у нас большая серия — вздохнул он. Видать получить полный гигантский заказ на постройку серии новых эсминцев не получилось. — То есть вы все сговорились и пробили дополнительные заказы для верфей? — на всякий случай переспросил я. — Ну, надо пользоваться моментом пока в Париже все согласны — засмеялся Вильдье. Похоже, военные промышленники, воспользовавшись моментом стали наседать на президента и добились всё же своего. Раз его противник Пуанкаре стал раздавать обещания военным, то и президенту пришлось тоже идти на уступки. Ну что же очень хорошо. * * * Наконец закончив дела в Сен-Назере, я захватив капитана Васильева отправился в Париж. На «Одиссеи» я сделал частичную смену экипажа. Поменял большей частью русский экипаж. Командовать там теперь будет грек Василиос Спанидис, выходец из малоазиатских колоний с большим опытом. Самого Васильева, хоть он и обижался я забрал в Париж. Поставил конкретную задачу устроить мне встречу с Кутеповым и другими влиятельными русскими военными начальниками, проживающими в Париже. Временно забрал и капитана Франсуа Фурнье, которого я с моим адвокатом опять направляю в Англию на верфь. Хочу заказать ещё пару таких пароходов как «Тифон», но чуть изменить конструкцию. Мне нужны не только угольщики, но универсальные сухогрузы. Часть кораблей, на которых я успел не только разгрузить и продать груз, но и загрузить купленной в Нанте дешёвой и прочной тканью, как и другим товаром, отправил в Марсель. Тут мне тоже немного повезло. Руководство знакомой ткацкой фабрики из-за кризиса решило выпустить бюджетный вариант ткани. Но грубая, хоть и прочная ткать у избалованных французов спросом не пользовалась. Партия зависла на фабрике. Зато она очень подошла мне. Вот и состоялся у нас обмен на высококачественный мексиканский хлопок, устроивший нас всех. На мой счёт, наконец, поступило немало денег за проданный мех, поэтому с привезённым товаром я обходился очень аккуратно. Часть даже отправил в Париж к себе. Ведь у меня тоже там работает немало людей и есть свой ресторан. Тут на перевозку намеченного товара я поставил отвечать Станислава, которого и других работников вызвал с Парижа. Зима, есть зима. И за прошедшую зиму «мои» родственники заскучали сильно. Особенно мне и моим подаркам была рада Александра. Ведь у неё появилось сразу много ярких и необычных вещей. А ещё, наконец, появился блудный дядя, который балует племянницу и катает её на своих плечах. Сама же Аспасия помня мои наставления, старалась говорить на приемах и «выездах в люди» о делах очень скупо. Поэтому самое большое их совместное развлечение было посещение нашей киностудии, где уже начал монтироваться фильм. Осталось снять только кадры с машиной, которая ещё не была готова. С ней нужно поторопить Ситроена. Зато фильм показывает встречу Нового года в Париже, что уж совсем отходит от изначального фильма «Красотка». * * * Дальше началась сумасшедшие дни проверки всего и вся. Надежда Петровна Ламанова, которая буквально «расцвела» после приезда мужа, меня очень порадовала. Мастерская работа на полную мощность. Не все наши модели оказались удачными, но я её успокоил. Объяснил, что такие удлинённые модели будут востребованы в России, и их всех я заберу. Пришлось ещё, и «бодаться» с чиновниками оформляя давальческую схему на меховое производство. Пользуясь безвластием в стране, они уж совсем «зажрались». Без взяток никак не обошлось. Но меня очень выручили разные ценности, которых у меня уже накопилось не мало. Часть даже пришлось поместить в банковскую ячейку, а уже в домусе буду мудрить большое специальное отделение с разными сейфами… Глава 8 — Проходите. Я заказал нам всем ужин. Надеюсь, Вы не обидитесь, и не откажитесь — приглашаю садиться Кутепова, Васильева и ещё одного мужика с усами как у барона Мюнхгаузена. Я сам в своём ресторане организовал встречу с представителями Русского обще-войскового союза (РОВС). Тут я исходил из двух вещей. Во-первых, надо как-то налаживать диалог с РОВСовцами, иначе представители этой организации мне спокойно работать не дадут. А во-вторых, направить их энергию в полезном мне направление. Сам же ужин я организовал тоже не просто так. Даже многие русские генералы сейчас во Франции испытывали финансовые трудности и на халяву хорошо и вкусно поесть вряд ли откажутся. А значит, уже и они что-то с первых минут будут мне должны. По приезду в Париж я сначала самому Васильеву, чтобы получился нормальный разговор с РОВС, выделил грузовик с продуктами. Большей частью он составлял из мексиканских дешёвых продуктов. Васильев до этой встречи вместе со Станиславом развёз их по русским нуждающимся эмигрантам. Это я особо предупредил. Дальше уже сам Васильев, чем меня удивил и обрадовал, попросил вместо его доли за рейс выдать продуктами и выделить машину. Видать нужда в продовольствии была очень и очень серьёзная. После ещё два дня развозил продукты. Так что белые генералы мне перед разговором и ужином уже должны… и немало. И вряд ли смогут собрать много недовольных мной. — Позвольте вам представить русского генерала, бывшего командующего Северной Армией. Евгений-Людвиг Карлович Миллер — представил отставного генерала Васильев. А я, приподнявшись, пожал руку плотному мужику с усами Мюнхгаузена. Ну, понятно. Ох уж немецкая страсть к усам. Обычно этим страдает их старая аристократия. Пришлось и мне называться полным именем. Сам Миллер с внимательными чуть прищуренными глазами и редкими зачесанными назад волосами с первой же минуты понравился мне намного больше чем Кутепов. Сам Кутепов, при том, что он дворянин, показался мне несколько хамовитым и мало компромиссным. А с такими людьми очень уж очень тяжело договариваться. Да и часто они меняют свои решения. Сам Миллер оказался самым старшим из нас. — Это мой заместитель и он в курсе всего — Кутепов и положил с краю стола какие-то газеты. — Очень хорошо, Александр Павлович — мы усаживаемся, а я даю знак официанту. Как бы, не наоборот, хмыкнул я, присматриваюсь я к Миллеру. — Позвольте Вас поблагодарить за оказанную нашим соотечественникам помощь — поблагодарил меня Миллер. — Русские всегда тепло относились к грекам и оказывали им помощь в трудную минуту. Несмотря что и моим соотечественникам сейчас очень тяжело… но добро мы помним — немного наклонил я голову. Ох уж эти великосветские манеры. Всё ничего…но слишком они чопорны для меня. Дальше полчаса треп был не о чём. Все наслаждались ужином и говорили об общих проблемах и о ситуации во Франции и в мире в целом. Выпили и за русско-греческую дружбу. Похаяли болгар. Каждый старался «прощупать» другого. И вот, наконец, под вино, кофе и сладости Кутепов передаёт мне газеты. В одной сообщается об убийстве в Лондоне некоего Игоря Зелинского. А вот во второй, о жестоком убийстве семьи русского писателя Пешкова-Горького и его самого на острове Капри. — С предателем понятно. Но, а писателя, зачем было убивать? — удивился я. Не то чтобы Горький мне нравился или не нравился. Да безразличный он мне. Но вот убивать его точно не следовало. — Тут как посмотреть. У него действительно при нашем обыске оказалось много фамильных драгоценностей наших дворян. Во-вторых, интересные личные записи и его переписка. Оказывается он сотрудничал с Урицким, той ещё сволочью и подонком. На нём немало крови русских дворян. Ну и переписку мы сейчас очень внимательно изучаем — ответил мне Кутепов. — Парни просто не выдержали когда нашли много фамильных драгоценностей, причём женских. Некоторых владелец они знали и лично. Их никак не могли продать. Только если сняли с трупов. Поймите нас правильно — стал сглаживать ситуацию и бестактность Кутепова Миллер. Я взял в руки бокал красного вина и откинулся на спинку стула. Надо подумать. Может быть, их подключить к убийству одного из немецких учёных? Нет. Тут опасно и не как это не объяснишь. Разве придумать какую-нибудь историю. — Вас это коробит? А говорят, вы служили — Кутепов, в своей несколько хамоватой манере. — Меня больше беспокоит не соблюдение договорённостей Александр Павлович — причём слово Павлович я растянул с ударением. Пора поставить его на место. — Так серьёзные люди себя не ведут. — А мы ни о чём и недоговаривались — тут же сдал назад Кутепов. — Не принимайте это близко к сердцу. Александр Павлович человек военный. Дипломатия ему несколько чужда — миролюбиво и очень тонко улыбнулся мне Миллер. И как бы извиняясь за соотечественника. — И это вы мне о человеке, который служил у вас в инфантерии? — удивляюсь я. Всё-таки Миллер в организации номер первый, а не второй. — К сожалению, Александру Павловичу, это не посчастливилось сделать до войны. Зато мы выполнили другую Вашу просьбу — стал переходить на другую тему Миллер. — Мою просьбу? — вот уж действительно удивил, так удивил меня генерал. — Ну да. Собрали деньги и направили добровольцев и купцов в Буэнос-Айрес в Аргентину. — На мой немой вопрос, генерал продолжил. — Как Вы, наверное, знаете, там уже начались вооруженные столкновения между Парагваем и Боливией. Добровольцы направляются к генералу Белову, а купцы будут ждать ваши корабли [9] . Вы же этого хотели? — Ну, может и хотел, но точно не сейчас. А вот с бумагами писателя я бы хотел ознакомиться — конечно, сейчас Аргентина занимает третье место в мире по богатству. Что именно хотят там белогвардейцы? Закрепиться или извлекать прибыль для борьбы? 9 06.12. 1928 года начала боевых действий — прим. Автора — Ну, неужели Вы нам откажете? Мы даже готовы предоставить свой экипаж с минимальной оплатой — влез Кутепов. — Особенно тех, кому предписали покинуть Францию — хмыкнул я. — Хорошо. Я готов предоставить для коммерческих перевозок в один конец для вас, один большой грузопассажирский корабль в обмен на бумаги Горького. На все бумаги, подчёркиваю — предоставлю им «Евфрат», раз уж так завернулось. Потом пристально посмотрел на каждого — Но у меня к Вам и вашей организации есть и другое предложение. — Хм — не выдержал Кутепов. — И конечно крайне выгодное Вам? — тонко улыбнулся Миллер. — Скажем так… это долгосрочная инвестиция. Так же я надеюсь, что Вы возьмете в эту компанию и малоазиатских греков — а то было бы странно, если бы я это не предложил. — Никак это что-то масштабное — теперь уже удивился Миллер в серьёз — Да. Я предлагаю вам создать совместное свое русско-греческое государство — и внимательно смотрю на Миллера. Сейчас от него всё зависит. Кутепов больше боевик, чем мозг. — Вы не верите в падения коммунистов в России? — после минутного молчания, не стал сразу соглашаться Миллер. — Не верю. И по нескольким причинам. Во-первых, потому что в России это совместный проект банковско-сионистских структур всех стран, особенно американских. Ну а после и другие авантюристы пограбить присоединились. Во-вторых, из-за хозяйствования вашего дворянства там и озлобления на всех богатых, да и просто зажиточных в нынешней России [10] — отвечаю Миллеру, он то должен понять. 10 Даже сейчас. Во время нового референдума про внесение в конституцию Путин «обошёл» этот вопрос, да и всегда «обходит», зато часто сравнивает растущие внутри страны цены с европейскими. А этот закон о прибыли предприятия должен быть закреплен на законодательном уровне. Предприятия должно не менее двадцати процентов от прибыли тратить на заплаты своим работающим. Чтобы не возникало такого большого неравенство в стране. — прим. Автора — А с этим что ни так? — Кутепов. Странно, что Васильев ещё ни разу ни одного вопроса не задал. Сидит молча и слушает. — Да потому что у вас там была самая настоящая рабовладельческая империя. Даже работающим на заводах и фабриках у вас платили от трех до пяти процентов от прибыли предприятия — хотя и в моё время ситуация не особо и лучше. Мало кто из людей задаётся этим вопросом. Вот, поэтому в России всегда такое неравенство было и будет. — Ну а вам какая модель устройства государства нравиться? — поинтересовался Миллер. — Наверное, англо-американская — ну а что я ещё должен был ответить? — Но не скажу, что она мне так уж нравиться, я точно не специалист в этом вопросе. Просто эта почему-то модель оказалась лучше других и всё. Мне кажется, что самое главное это соблюдение закона всеми гражданами внутри страны. А то например, как ситуация с храмом «Спаса на Крови» очень охарактеризовала ваш правящий класс — и сразу же получил удовольствие от скривившихся лиц присутствующих. — Мы многому научились и больше не допустим таких ошибок — пафосно Кутепов. — Вы уже допускаете, направляя все силы на свержения коммунистов. Вы выдвигаете разные планы и советуетесь с банкирами для получения денег. Потом получаете деньги, а они передают или продают ваши планы коммунистам — усмехнулся я. — Вы это точно знаете? Кто? — эмоционально и зло Кутепов, чуть не вскочив со стула. — Спокойнее. Вы вообще задавались целью, зачем была нужна это война? Ведь к ней никто из европейцев не был серьезно готов — я даже передвинул правую руку, чтобы в случае чего быстро выхватить свой пистолет. Следующий раз буду разговаривать только с Миллером. — Александр Павлович держите себя в руках. Тут дружеская беседа, на которую нас любезно пригласили. Господин Сакис, так что Вы конкретно предлагаете? — спокойно Миллер и внимательно посмотрел на своего компаньона. Он тоже заметил неадекватное поведение Кутепова. Вот из-за характера Кутепова, в той исторической параллели, его так легко в ловушку коммунисты и заманили. Нет, на генерала он точно не тянет. Полковник ударно-штурмового усиленного полка это его максимум. — Захватить остров Гаити и построить там совместное русско-греческое государство — смотрю, как Васильев поперхнулся вином. А я достал из внутреннего кармана листок с подготовленной справкой. Пришлось полистать литературу во французской национальной библиотеке. — А начинать надо с Доминиканской республики. Американские войска пять лет назад покинули её, но экономически продолжают контролировать. Сейчас на острове примерно полтора миллиона жителей, в основном это негры. Захватите республику и сразу начинайте депортацию, чтобы не было партизанской войны. — Вы случайно не скрытый коммунист? — прищурился Кутепов. — Нет. И осторожнее со словами и обвинениями господин Кутепов — презрительно хмыкаю я. — Но я понимаю, что слишком большое неравенство порождает почву для революций и бунтов. И не надо на меня так смотреть. Своим подчинённым я очень неплохо плачу по французским меркам, спросите об этом Васильева. А все заработанные капиталы пускаю на развитие своей компании — киваю на сидящего молча капитана. — А как же вы тогда так быстро разбогатели? — заинтересованно Миллер и поднял руку в примеряющем жесте. — Но я же не с нуля начал. Деньги семьи помогли подняться с колен после плена — хмыкнул я. — А заодно и торговля с коммунистами — скривился Кутепов. — И это то же — с ехидством улыбаюсь я. — Ладно. Как Вы планировали захватить Гаити? — опять миролюбиво поднял руку Миллер, показывая Кутепову, что пора бы ему и остановится. — Сначала туда надо послать разведку в лице капитана Васильева. Дадим ему одно большое судно, способное пересекать океан. Плюс пару больших рыбацких баркасов под парусом. Так же ему нужно выделить человек пятьдесят с семьями. Бывших разведчиков и коммерсантов. Пусть организовывают дочернюю транспортную компанию и другие фирмы. Что везти мне во Францию и как, я с ними потом разберусь. Постепенно, но быстро перевозим туда ваших и греческих эмигрантов. Нужно установить связи с местными контрабандистами. Кстати на остров Тортуга тоже высадились советские. Желательно бы с ними наладить осторожный контакт — делаю паузу. — А ещё лучше убить — тут же Кутепов. — Это всегда успеется. Их там высадилась порядка пяти тысяч. Я думаю, они начнут заниматься бутлегерством, контрабандой и разбоем. Пусть пока отвлекают от вас внимание. Дальше нужно установить с негритянскими бандитами контакт. Предложите им работу, но в Африке — смотрю на удивлённые лица русских офицеров. — Да-да. В Африке в бельгийском Конго. Там в шахтах добывают какую-то дрянь, для создания отравляющих веществ. Типа газов. Надо там всё взорвать. Так что дадим им лодки, оружие и пусть начинают освободительную войну за свои права…в Африке — чуть не сказал что цветную революцию. Объясняй потом термин сам термин. — Так это Вы туда планировали произвести их депортацию? — заинтересованно уже Миллер. — А чем река Конго для них плохая? После оттуда и товар найдём — улыбаюсь теперь уже широко я. — А Вы случайно не работаете на французскую разведку? — Миллер. Он в отличие от Кутепова чётко чувствует разницу и всегда обращается ко мне на Вы. — Пересекаться, как и большинство коммерсантов пересекаюсь, но не работаю точно. Да Вы и сами это понимаете. Никто с моим статусом меня вербовать не будет, обычно это происходит наоборот — ставлю пустой бокал на стол. — Но, а дальше то что? — несколько озадачен Кутепов. Похоже ему это не нравиться в отличии от Миллера. — А как только Васильев чуть освоиться и туда переберется тысячи две боевиков, можно сделать и массированный десант. Корабли для этого я предоставлю. На этих же кораблях первая депортация самых беспокойных в Конго. Предупреждаю, сразу американцев, которые там контролируют экономику трогать не надо. Да и вам понадобятся их связи — немного приоткрываю свой план. — А если не поладим? — опять влез Кутепов. — Если они пришлют войска из метрополии, и вы не сможете справиться, отойдёте вглубь острова. Он там большой. Это в нападении русские всегда были слабы, а в обороне вам равных нет — да и само САСШ сейчас это не США в 1945 году. Да ещё скоро депрессия рванет. Так много будет не довольных…так что всё у нас может и получиться. — Ну, мало ли, что может произойти — осторожно спросил меня Миллер. — Есть у меня ощущение, что скоро случиться большие экономические потрясения. Так что американцам будет не до плантаторов на Гаити…особенно если вы зверствовать там не будете. Вот тогда я вам и советую выкупить там всю собственность и желательно заверить её через английские нотариальные конторы. Тут я вам помогу — улыбаюсь довольной улыбкой. — Ну и конечно себя не забудете? — криво усмехнулся Кутепов. — А почему я себя должен забывать? На много я там не претендую. Мне нужен контроль над глубоководным небольшим перевалочным портом и хорошее ранчо с домом рядом с портом — отвечаю я. — Я ведь тоже немало вкладываюсь и рискую. — И когда бы Вы планировали большой десант? — о чём-то задумавшись, спрашивает Миллер. — К концу года. Это был бы лучший вариант. А вам нужно время установить все связи с соотечественниками в разных странах и всё подготовить — отвечаю ему. Дальше мы ещё обговорили с ним общий план. По ходу разговора Миллер всё больше им заинтересовывался в отличие от Кутепова. Похоже, у них после между собой состоится тяжёлый разговор. Как бы не произошёл раскол в их организации…хотя меня это тоже устроит. Глава 9 — Знаешь тётя, а нашу вывеску надо чуть переделать. Нужно чтобы она подсвечивалась огнями — я опять посадил племянницу на плечи. Мы стоим с справой стороны нашего домуса. Тут вход в наш новый спа-салон. Над ним красуется красивая надпись «Александра», в честь моей племянницы. Двери тут тоже надо поменять на резные и запоминающиеся. А то слишком простые и скромные. Но это я уже закажу в СССР. — Да у нас и так счета за электричества огромные — вяло протестует на это тётя. — Только вот твои подруги раньше обеда не просыпаются, как и другие богатые. Так что… придётся — вздыхаю я, показывая, что и сам не в восторге. — Хорошо. Кстати многие из них обижаются, что ты не ходишь на приёмы и вечеринки — вдруг озадачила меня тётя. — И дальше не собираюсь. Нет у меня на это времени — опять вздыхаю я. — Кто-то пусть одни з нас этим занимается. — Что так плохо? — тётя смотрит на меня с беспокойством. — В море мне немного легче. Но от судьбы не уйдёшь — мрачно говорю я и чувствую сильное и нежное объятье племянницы. Дальше мы совместно инспектируем наш салон красоты. Многое тут сделано по специальному заказу в мастерских. Начали с парикмахерских, где впервые в Париже будут мыть волосы под специальными раковинами. Так же как и стулья на колёсиках. Опускание и поднимание для сиденья сделано на зубчатой передаче. С местом нам экономить не нужно. Для клиента и мастера простора много, не то, что во многих парижских парикмахерских. Поэтому сами раковины и столы большие. Большие и зеркала в виде трельяжа. Фенов сейчас ещё нет. А вот огромные сушилки для волос уже есть. Поэтому у нас сушилки для волос стоят в отдельном специальном отведенном месте на два отделения. Мужской и женский зал. К месту выходит только трубка, дальше гибкий резиновый шланг с наконечником. Тут же включатель-выключатель для мастера. Сейчас парикмахеры-мастера в основном мужчины и выглядят как важные доктора в моё время и все в белых халатах. Я эту тенденцию хочу поменять в мужском зале и частично в женском…по желанию клиента. Поэтому к мастерам, с которыми мы заключили контракт, мы ещё набрали в помощь для простых операций и учёбы молодых симпатичных девчонок. Желающих было очень много, и конкурс был просто бешенный. Со всеми был заключён долгосрочный контракт. За разрыв с их стороны неустойки вписали немаленькие. С пошивом фирменной формой тоже пришлось помучиться, мы её чуть изменили. Сделали её светло-зелёной с красной вышивкой «Александра». Хорошо, хоть у меня для этого есть Ламанова. Зато сейчас девчонки в салоне больше напоминали стюардесс с моего времени…а не современных докторов. Дальше посмотрели место визажиста, специалиста по маникюру и разным массажам. Есть зал для гимнастики. Присутствовала тут финская баня на два отделения и контрастный душ. Отдохнуть или подождать можно в чайно-кофейной комнатах, благо кофе и какао для нашей компании я привёз. — Вот только тайского массажа нам и не хватает — сделал я вывод. Надо признаться, что всё, что тут у нас находиться более или менее в Париже уже было. Может и не так современно и хорошо, да ещё и всё вместе и в одном стиле… это только у нас. — А что такой таский массаж — еле выговорила Александра. — Это надо заказать, чтобы привезли нам специалистов с нашего Индокитая. А тебе наш салон понравился? — нагнувшись к девочке, с полусерьёзным видом отвечаю я. Надо с Жаком Лефебвруа на эту тему поговорить. И не только на эту. — Да. Так интересно — Александра захлопала в ладоши и стала подпрыгивать, как мячик. Вот что значит некуда девать энергию. — Ага. Особенно сколько денег мы на него затратили. Александра ну как ты себя ведешь. А что ты собираешься делать с пустующим местом? — спросила тётя. — Ничего, ничего. Она же ещё ребёнок — взял я девочку за руки и помог ей ещё выше попрыгать. — Денег затратили много и ещё сразу не окупиться. Но куда нам спешить. С местом по обстоятельствам. Ты нашла нужного нам управляющего? — спрашиваю я беспокоящий меня вопрос. — Да. Это наша дальняя обедневшая родственница по матери Аврора Аргиропулос. Она и сама занимается греческой гимнастикой и будет вести у желающих — улыбнулась тётя, наблюдая наше баловство с Александрой. — Ну, я вмешиваться особо не буду, лишь изредка проверять счета для общего баланса. Так что всё на тебе. Ты же сама говорила, что тебе скучно…вот и занимайся — улыбаюсь я тёте. — Да что-то в последнее время как-то… наоборот… с твоими идеями — хмыкает Аспасия. — Чаще подключай подрастающую смену — подхватываю племянницу и под её визг делаю пару оборотов вокруг себя. — Может, ты всё же подумаешь о детях? — тётя, как только я опустил Александру на пол. * * * — Ну, рассказывай, как сходил и о чём разговаривал с русскими — всё так же полушутливой форме Лефебвруа. Вот чем мне нравиться Жак, так его неунывающий характер…с оптимизмом. Хотя это может быть и маска разведчика. Но как бы там не было, нам в таком виде приятно общаться. — Жак, Жак. Я же не ваш подчинённый, чтобы так…отчитываться — мы идём медленным шагом по набережной Сены. Весна в Париже в полном разгаре и таких желающих прогуляться и насладиться весенним солнышком полно. Но мы выбрали более уединённое место. На мне серая большая кепка и куртка, то у Жака удлинённое пальто и шляпа-котелок. Настоящий денди. — Извини. Совсем с этим кризисом закрутился. Сам знаешь, как время сейчас дорого — глубоко с улыбкой вздохнул разведчик. Хотя, на мой взгляд, слишком глубоко. — Извинения приняты. Хотя от обязательств тебе не открутиться — смеюсь уже я. Мы уже давно перешли на «ты». Потом я всё же рассказываю несколько отредактируемую версию и путешествия и разговоров. — Но, а тебе это зачем? Что ты добиваешься? — не понял Лефебвруа. — Жак если они останутся во Франции, то мне спокойно работать не дадут. Мало того и у вас постоянно будут с ними проблемы, причём с двух сторон. С их и с коммунистов с советов. Вам это надо? Пусть лучше у американцев зудит под боком — отвечаю ему. — Да американцев. Как они мне надоели, как и наши банкиры. Топят же страну. Вмешиваются, как только могут. Что с ними делать… может, ты хоть подскажешь? — хмыкает Жак. — Как только выиграете выборы, срочно их давите. Даже если слиняют и вывезут капитал, переживём. Новый создадите. Потом вы заметили, что американцы начали повсеместно строить электростанции? — достою выписку из газет и передаю её Жаку. — С их запасами угля это и не удивительно — просмотрел её быстро разведчик. — Жак. Это более чем серьёзно. За этим последует строительство больших заводов и фабрик. Ты понимаешь, к чему это ведёт? — пытаюсь вразумить его. — Твои предложения — уже более серьёзно говорит Лефебвруа. — Зря вы забываете о доктрине Монро, с которой они так лихо обманули мир. Начинайте срочно строительство тоже. Пусть и не таких больших, но много. Часть из них вполне сможет работать и на советском мазуте, там, где это будет выгодно. Ну и воз угля из Португалии, СССР и других стран. Заставьте промышленников модернизировать свои предприятия, выделите кредиты. Старое оборудование тоже есть куда продать — пытаюсь не выдать себя, но и предупредить француза. — Да это понятно. Может ты лучше, куда шахтёров-саботажников из Эльзасца и Лотарингии пристроишь — усмехнулся мне Жак. — Запросто. Отдайте мне контракты перевозки из нашего Конго. Кстати, что оттуда везут? А шахтёры немцы? — тут же «сделал стойку» я. — Да. В основном цветные металлы, продукты и древесину — это он про Конго. — Тогда их просто хватайте, и я перевезу их в Намибию. Там у немцев большая диаспора. Заодно и англичанам там спокойно жить не дадут. Да и есть у меня… друг, с которым я надеюсь договориться о совместном предприятии там — делаю намёк, что ещё и прибыль получить могу. — В принципе, если ты сделаешь большую перевалочную угольную базу в Ливане, то можем поменять транспортные услуги с Конго на Абиссинию. Но тогда там тебе делать нечего — не желает меня туда допускать француз. — Жаль-жаль. Ну, там посмотрим. Вдруг у них судов не хватит, и на наш Индокитай можно больше направить. А для хорошей базы в Ливане, нужно модернизировать угольный порт в СССР и Триполи — отвечаю ему. — Чёрт. Только этого ещё не хватало — не доволен он. — Да ерунда. Подставную фирму из какой-нибудь страны, например Парагвая, а оборудование и специалисты наши. Чего-то американцы такого не стесняются — отвечаю ему. — Ты издеваешься. Парагвая — рассмеялся Лефебвруа. — Мне надо посоветоваться. — Советуйся. А пока прекратите отток людей в САСШ. Нечего поставлять им квалифицированные кадры. Держи лучше талончик, как мы и договаривались. Выберешь шубу со свой женщиной — поле озадачиваю его поиском массажисток из Индокитая и обещаниями расплатиться за рейс. После небольшого обсуждения других проблем и мы расстаёмся. * * * — Здравствуй Андре — захожу я в кабинет к Ситроену. — Здравствуй Сакис. Кофе, чай? — приподнялся из-за рабочего стола промышленник и пожимает мне руку. На столе куча бумаг и чертежей. — Чай, пожалуй — пока секретарша приносит чай, мы беседуем обо всё и ни о чём. Пересаживаемся за специальный маленький столик. А после я спрашиваю. — Андре, когда заказанная мной машина будет уже готова? — Там остались ещё небольшие недоработки. Всё-таки это не простой автомобиль — немного сконфуженно Ситроен. — Андре давай ты это доделаешь после сьёмок. Никто на машине сейчас ездить не будет, а вот съемки фильма у меня остановились, а это непредвиденные убытки — сразу ставлю вопрос ребром. — Хорошо. Надеюсь, я буду одним из первых, кто посмотрит твой фильм. Согласись, всё же я тоже частично там присутствую — улыбаясь, «закидывает он удочку». Вот же хитрый. — Договорились. Приглашу тебя на закрытый показ перед премьерой — смеюсь я. — Тут от правительства, по моим сведеньям, скоро поступит заказ на легкую танкетку. Будут участвовать и моя фирма, Рено и Брандт. Вот только они ещё не решили на гусеничном или колесном шасси её принимать будут. Мне очень нужен этот контракт. Ты же тоже вроде воевал, что по этому поводу думаешь? — он явно впечатлён заказом машины, раз такое спрашивает. — Андре-Андре. Во время войны уже всё придумала за нас. Тебе только стоит повторить на современный лад. Делай сразу два экземпляра. И на колёсах и на гусеницах. Если наше ведомство от них откажется, то я продам их в другие страны — отвечаю ему. Ну а что, зато сразу будет думать и не побояться экспериментировать. — Ну а всё-таки. Что посоветуешь? — и хитро так смотрит на меня. — Дай листок и карандаш — дальше я черчу что-то похожее на итальянскую танкетку СV-3/38, но с 25 мм пушкой Гочкисса и с небольшими изменениями. Добавляю туда ещё пулемёт на американский манер на вертлюге сзади. Для этого верхние люки делаю круглыми, где крышки можно использовать для защиты. Расписываю броню от девяти до шести миллиметров. Раз уж все военные так увлеклись танкетками. — Ну, вот примерно так. Только договаривайся с Гочкиссом. Вместе у вас будет шанс победить на этом конкурсе. Предупреди военных, пусть сильно не увлекаются количеством. Мне всё кажется, что без вращающейся башни как у Рено в современных условиях просто не обойтись. Кстати что за двигатель ты хочешь поставить? — теперь уже интересуюсь я. — От полугусеничного автомобиля на тридцать лошадиных сил — тут же Ситроен, с удивлением рассматривая мой рисунок. — Это мало. Я же тебя просил разработать двигатель воздушного охлаждения, как минимум на пятьдесят — и внимательно смотрю на него. — После прошлогодних испытаний моего Citroen-Kegres P7bis даже армия согласилась принять их на вооружение — немного возмущен он. Но так…больше наиграно. — Вот подожди, поэксплуатируют и предъявят тебе претензии по мощности — перебиваю его. — Думаешь? Но тогда там и ходовую часть надо переделывать — как-то неожиданно легко согласился Андре. Вот же, насколько с ним легче разговаривать, чем с Рено. Почти как с Лефебвруа. — Вот и переделывай. А те, что сейчас сделаешь, пойдут в колонии…а нет, так я их продам…да тем же коммунистам в Россию. Там скорости и мощности хватит…у них всё равно дорог нет — дальше мы ещё немного рассуждаем о автомобильной тематике. Андре мне так и не сознался, что планирует запуск производства первого во Франции быстроходного грузового автомобиля C61 [11] . Возможно что, что-то решил изменить. 11 В реальности будет с полезной нагрузкой в тысячу восемьсот килограмм, шести цилиндровым двигателем в сорок две лошадиные силы, и стальной закрытой кабиной. — прим. Автора * * * Через одиннадцать дней суматохи в Париже я с капитаном Васильевым и эшелоном с американскими грузовыми машинами и другими грузами вернулся в Сан-Назер. За время пути я инструктирую капитана, какой товар интересует и примерные цены. Так же когда он будет в Мексике, чтобы предупредил Нестора Вегаса, что его заказ принят к исполнению и осенью будет доставлен. Пусть потом не отпирается, что не готов. Самому Васильеву под руководство отходит пароход «Святая Мария». Он дождётся русских семей, погрузит рыбацкие шхуны, другой груз и отправится на Гаити. Этих «святых» четырёхтысячников французы до войны и вовремя нашлёпали целую серию. Не очень удачных и маломощных, но зато с большим запасом хода, довольно экономичных и дешёвых. Вот я и решил прикупить эти пароходы вместо проданных и потерянных. Для черноморского торгового флота будет даже намного лучше. А с учётом их состояния, так вообще. Сейчас шесть из них проходят небольшой ремонт на верфи Сен-Назера. Мой «Святой Филипп» из этой же серии. Может и его отдать советам? Подумаю. Купил я последние два пароходика, которых будут тащить на буксире. В судостроительной компании «Ателье э шантье дю Авр» я стал один из самых больших частных покупателя и мне во многом стараются идти на встречу. Сразу же стали грузить пароходы грузами и отдохнувшим скотом. Задержкой очень недоволен главный от СССР Михаил Сергеевич. Пытался мне высказать, но после того как я ему ткнул пальцем на количество загружаемых грузов в СССР замолчал. А там не только прошлогодняя одежда с большого магазина «Руфин», скупленная мной по дешёвке за съемки и рекламу в новом фильме, но и портовый кран и грейдеры. Владельцы «Руфина» помогли мне купить и в других магазинах залежавшуюся одежду. Нет, качество там нормальное, но кризис и избалованность французов не способствовали спросу на многие вещи. Да там много всяких грузов. Даже двадцать карабинов Ribeyrolle на фабрике «Гладиатор» и те я успел забрать. Вся это «братия» пароходов отправляется в Марсель. По дороге один из пароходов зайдет в Картахену к Хуану де ла Сиерва. С ним я договорился по телефону об обмене части мексиканских товаров на химию для выделки кожи, пробкового дерева и немного качественной стали. После пароход сразу идёт в Марсель. Пока же я возвращаюсь в Париж и жду звонок из Марселя, когда туда придут пароходы… * * * — Вот это оставляем, а это убираем — командую. Мы сидим в моей студии «Франко-фильм» и согласовываем с Гансом Абелем и тётей окончательный вариант «Красотки». Что-то мне кажется или у тёти действительно роман с Абелем. Слишком они друг на друга реагируют неадекватно. Надо с Абелем поговорить после…наедине. Послушал конечный результат песен. Нет, с песней Джо Дассена это не сравнить, но по сегодняшнему времени…очень даже пойдёт. Скрипка заменила электронные инструменты, да и песня совсем другая. Разве что некоторые слова роднят эти песни. Осталось лишь сьемки с машиной. Николь на экране тоже выглядит довольно неплохо. Но это больше заслуга Абеля и Ламановой. Сама Николь больше сниматься категорически не хочет. Съемки её в конец «ушатали». Вот только посмотрим, как она заговорит после выходы фильма. Сам мастер Ганс Абель настроен очень положительно. Планирует большой успех фильма. — Абель у вас с моей тётей, похоже, намечаются… или уже есть романтические отношения — начинаю разговор, как только мы остались одни. Тётя умчалась домой в новый салон красоты делать себе маникюр…ну и заодно проконтролировать новое заведение. — Ну — невнятно произнёс режиссёр. Дело в том, что сейчас в этом нет для Франции ничего необычного. Да и не только во Франции. — Абель я всё понимаю… Но если тётя «поймает» нехорошую болезнь или ваши отношения будут трепать газеты или в светских салонах… Но вы окажетесь на дне Сены…даже если сбежите из Франции — пристально смотрю на него. — Это не слишком — отвечает мне режиссёр. Всё-таки он очень красивый мужчина и не удивительно, что моя одинокая тётя на него запала. — А вот и проверим — я расстегнул полу пиджака, где у меня показался пистолет. — Я всё понял — резко побелел Абель. — Ну, вот и хорошо — застегиваю пиджак и выхожу со студии. Сейчас пообедаю, дождусь тётю с племянницей и будем теперь уже инспектировать открытие нашего магазина. * * * Я с тётей и Александрой стоял около центрального входа. Так. Заезд с улицы и площадка для стоянки машин готова. Тут же обязательные клумбы с цветами. Это обязательное правило мэрии к новым строящимся зданиям. По бокам я даже посадил туи, которые потом надо будит стричь елочкой. Большие окна первого этажа, служащие витринами защищённые роллетами. Слишком близко друг к другу, как сейчас модно строить, я заказывать не стал. Остановился больше на дизайне архитектуре восемнадцатого века. А с самими роллетами у меня тоже возник курьёзный случай. Самые лучшие защитные роллеты сейчас делают в САСШ фирмы из Техаса и Огайо. Там их изделия постоянно инспектируют торнадо и ураганы. Я же купил один экземпляр и заказал чуть изменённую конструкцию на фабрике «Гладиатор», где заказывал автоматы. У них на фабрике довольно хорошее оборудование и квалифицированные кадры позволяющее делать нестандартные заказы. Но вдруг после моего заказа, фабрика надумала выпускать роллеты самостоятельно. Но беда для них в том, что мой заказ был подписан не только мной, но и адвокатом Леграном. Это я по его настойчивой просьбе сейчас все новые заказы оформляю с ним или через него. Как он выразился, что я вношу в свои заказы слишком много нового и рационального, позволяющие выпускать новую продукцию. Это для них новое, а для меня в моей прошлой жизни обыденное. В общем, с руководством фирмой мы сначала поругались…а потом поладили. Патент они оформляют на себя, а мне на весь мой домус делают защитные роллеты бесплатно…с гарантией. Возможно, в другое время фирма бы и не согласилась, но постоянные беспорядки во Франции с частым битьём стекол способствовали спросу на защитные роллеты. Тянуть же всё в свою сторону я не стал. К самой же компании «Гладиатор» мне ещё не один раз придётся обратиться. Широкое крыльцо пока с простой дверью. По бокам скульптуры атланта Теламона, поддерживающие навес над входом. Заходим. Пол выложен светло-зелёным мрамором из долины Cатрап в Пиринеях. Он особенно был популярен во Франции в восемнадцатом веке, да и сейчас сохранил популярность. Но это идея была моего адвоката. Как только я увидел цену, во сколько мне это обойдётся, то хотел отказаться. Но месье Легран был очень настойчив, объясняя, что тут не стоит нам экономить. Сам магазин в целях безопасности разделён на две зоны. — Софья ну проводи экскурсию по твоему хозяйству — улыбаюсь я ей. Софью как я и обещал, назначил директором нашего магазина. Сейчас эта элегантная красавица, которую чуть портят скорые роду, с прической и макияжем из нашего салона красоты и платья от Ламановой совсем не напоминала ту растерянную девушку, которую я встретил. Искусно пошитое платье Ламановой скрывает округлившийся животик Софьи…поэтому мы не спешим. Даже для Никольского, который сейчас в Турции по приезду это будет… большой сюрприз. — Вот тут у нас одежда от Ламановой и примерочная, которая прячется между окнами. После отдел высококачественных меховых шкурок — рассказывает и показывает Софья. Сама конечно она тут торговать не будет. Да и декрет у неё скоро. Хитрость заключалось в том, что в лучах солнца высококачественный мех особенно «играл и переливался». Это способствовало продажи и цены на него. — Дальше специальная комната, где можно оформить заказ на изделия от нашего дома. За ней прячется лифт — мы идём за Софьей и всё смотрим. Дальше мы делаем полукруг и идём к противоположному краю. Тут у нас уже готовые меховые изделия — рассказывает и показывает элегантно рукой на меховые изделия на манекенах и вешалках Софья. Для неё этот показ нам тоже своеобразный экзамен. Дальше отдел аксессуаров и есть ещё пустое место, которое сейчас занято зеркалами, примерочными и просто свободным местом, где можно свободно пройтись в покупке. Что там, в последствие будет, мы пока не решили. Возможно отдел парфюмерии или тканей или ещё что. Дальше охранник открывает перед нами большую стеклянную дверь из бронестекла, и мы переходим во второе отделение. Вот тут уже деваться было некуда. Такое стекло делали сейчас только в САСШ. Здесь тоже, но уже два охранника. Тут у нас планируется ломбард по приёму ценных вещей и ювелирный салон. Поэтому отдел тоже разбит на две зоны. — Зенон как ты считаешь, охраны будет достаточно? — спрашиваю у нашего шефа охраны Агриропуло, подошедшего к нам. — Да мы просто пускать больше четыре-пять человек не будем. Остальные могут подождать и в нашем ресторане за углом. Вы же всё равно для солидных клиентов планируете, закрытый отдел на втором этаже — успокоил меня грек. — Так и есть. Многим в таком деле известность совсем не нужна — соглашаюсь с ним. Хотя после поставим входную тяжелую дверь с хитрым замком и швейцаром. Дальше мы, отпустив Софью, направляемся смотреть подсобные помещения. В ювелирном отделе это комната с четырьмя большими сейфами и решетчатыми дверями, плюс комната с санузлом. В «меховом отделе» одна запирающаяся комната, санузел, выход во внутренний двор домуса и лестница на второй этаж. Второй лицевой этаж тоже разделён на два отдела, но сейчас он ещё не оборудован из-за нехватки денег и туда мы не пошли. Зато вышли во внутренний двор, где достроился дополнительный продуктовый склад с левой ресторанной стороны. Он был разбит на разные отделы. Честно говоря, я думал, что подвальных помещений для продовольственных складов нам хватит. Оказалось, что нет. Вот и пришлось пристраивать во всю «ресторанную стену», в полтора этажа небольшой склад и вписывать его во внутренний двор, строго экономя место. Поднялись по лестнице на второй этаж над рестораном. Сначала я хотел полностью отдать его для проживания рядового обслуживающего персонала. Но популярность ресторана с его невысокими ценами, несмотря, что мой домус сейчас находился на окраине города, оказалась выше запланированного. Поэтому пришлось, кроме летней площадки, сделать в ресторане лестницу на второй этаж и пол-этажа выделить для отдельных кабинок и дополнительного бара. Отсюда и дополнительный склад, и набор незапланированного персонала. Меньшая часть второго пол-этажа и полностью второй этаж задней части домуса отдано на проживание рядовому составу. Здесь на четыре больших изолированных комнаты по местным меркам один санузел с душем. Третьи этажи уже двухкомнатные квартирки с санузлом для охраны, поваров, шоферов, коменданта этой части и завсклада. Кухонь нигде нет. Все питаются в ресторане, в определённое им время. Но скоро чувствую, если так и дальше пойдет с персоналом, придётся делать отдельную кухню. Благо, что свободного помещения хватает. Тут помогли не запланированные мной, но предписанные мэрией два построенных этажа…да ещё с мансардой. Почти шесть. Оказалась, что предоставление жилплощади и питания это очень большой бонус в Париже. Да и нам тоже хорошо. Зарплата сотрудникам наличными, с которой у меня постоянно большие проблемы, строиться с учётом проживания и питания, значительно меньше. После нашей проверки, завтра начнётся заселение сотрудников. Тётя же пока, как и я переехать на четвёртый лицевой этаж нашего домуса не может. Он ещё полностью не готов. Да особо мы и не спешим. Аренда у нас на первые полгода никуда не делась. Глава 10 В это же время заседание в Кремле. Заседание посвящено предоставлению плана военных оборонительных работ на территории Белоруссии, которые планируется начать через месяц. План предоставили два инженера фортификации Дмитрий Михайлович Карбышев и Виктор Васильевич Яковлев. Оба инженера задачу поняли правильно. Опираясь на рельеф местности, а в частности на серию болот Белоруссии, создали оригинальный план. Вот сейчас часть ЦК, военных и правительства слушали доклад. — Вот тут. Опираясь на Мозырьские болота, которые уходят в сторону Споровских болот, тут будет строиться один из укрепрайонов. Он не позволит противнику атаковать нас широким фронтом. Значит мы, опираясь на незначительные форты, сможем построить глубокоэшелонированную оборону. Чертежи прилагаются — показывает указкой Карбышев. Члены комиссии склонились над чертежами. Через час после более подробного рассмотрения, стали задавать разные вопросы. — То есть только там нам надо построить около тридцати мостов, плюс берегоукрепительные работы? — выслушав остальных, переспросил Рыков. — Можно конечно пойти и другим путём. Поострить пять-шесть дамб и прорыть три канала. Тогда можно использовать водный транспорт. Ну и нужно будет наладить выпуск каких-нибудь военных болотоходов — теперь уже поясняет Яковлев. — А в случае чего всегда можно взорвать эти дамбы — поддержал Карбышев. — Но всё же… предпочтительнее мосты. — Я думаю, что лучше принять план с дамбами. Тем более что несколько катеров для изучения мы уже закупили в Америке. Так же над глиссирующими катерами у нас сейчас работает товарищ Курчевский. По его настоятельным заверениям они могут перемещаться и по болотам — удивил всех Ворошилов. — Я тоже за план с дамбами. Это даст возможность использовать речные мониторы для обороны и наступления. Попробуем найти и наладить выпуск десантно-грузовые самоходные баржи — поддержал Ворошилова Будённый. — А что тогда с авиацией? — начальник военно-воздушных сил РККА Баранов. — С авиацией плохо. Лишь три небольших аэродрома на пять-восемь машин, если не строить специальные аэродромы. Но это будет очень дорого и долго. А в случае если проект будет с дамбами, можно использовать и гидросамолёты — пояснил Яковлев. — Плохо. Мы так и не научились изготовлять поплавки для самолётов. А все гидросамолёты вынуждены покупать за границей — покачал головой Баранов, объясняя это другим присутствующим, кто не понял суть проблемы. — Ничего. Пока закупим за границей. Наши инженеры уже построили опытный без поплавковый образец в Таганроге. Не надо забывать, что у нас вот-вот вспыхнет конфликт в Китае. А там у нас тоже гидросамолёты. И чем хорош этот план, что он не требуется изъятие земли у крестьян. Мы не успеваем подавлять восстания, как вспыхивают другие, а ведь это тоже товарищи большие деньги — теперь уже удивил присутствующих Сталин. Все опять посмотрели на тройку и вспомнили восстание на Украине и к чему это привело. Многие тогда не понимали, как тогда удалось удержать Румынию от агрессии. Слишком уж часто последние решения тройки приводят к положительному результату. Слишком быстро они набирают очки в политическом противостоянии группировок. Многие их противники, кто раньше их критиковал, начинают их поддерживать и потихоньку переходить в их лагерь…проводя закрытые кулуарные переговоры с тройкой. После ещё долгого обсуждения решил утвердить предложенные планы Карбышева и Яковлева. Но поставили им в обязанность начать первоначальные работы и со стороны Ельни, чтобы исключить нападение со стороны Прибалтики. Банды белогвардейцев всё ещё очень октивны с той стороны. Карбышев будет отвечать за Мозырьское направление, а Яковлев за направление в Ельне. После ухода фортификаторов обсудили настойчивое требование Баранова о создании нового авиазавода. Решили его открыть в Саратове, где для этого есть подходящие возможности. * * * В это же время в одном из особняков Парижа происходили тайные встречи французских промышленников и частью военных с бывшим премьер-министром Пуанкаре. Президент Думерг наоборот в борьбе за власть решил опереться на банковско-олигархические круги связанные с англо-американским капиталом, что очень не нравилась местных капиталистам. За час перед этой встречей Пуанкаре решил выслушать разведчиков, которые решили поддержать его в борьбе за власть. Сначала коснулись разных проблем как внутри страны, так и за пределами. А после выслушали заместителя второго бюро, за порученное ему дело с советскими эмигрантами. — Вот они и хотят сделать на Гаити греческо-русское государство — закончил свой доклад Жак Лефебвруа. — Что скажешь? — обратился Пуанкаре к Губэ. — Нам это выгодно по многим причинам. С одной стороны мы избавимся от многих проблем с русскими и греками и советами. Слишком много на них уходит сил и наших сотрудников. С другой стороны. Если вы выиграете выборы, придётся разбираться с банкирами. Тут можно пригласить многие богатые греческие семьи высланные Венизелосом. Но это приведёт к охлаждению отношений с Англией и Америкой — пояснил свою мысль Губэ. В 1928 году все уже договорились, что в случае большой европейской войны, кто с кем будет воевать, и кто с кем дружить [12] . То, что все против Германии это было понятно. Но вот кто будет «мочить» большевиков ещё не решили. Сначала хотели толкнуть на это дело Румынию, Польшу и русских эмигрантов. Но пока договаривались, Пуанкаре воспользовавшись визитом Думерга в Америку, быстро подписал договор с СССР в лице Томского. Никто от Пуанкаре, который раньше проводил жесткую политику давления на СССР, этого просто не ожидал. Сразу же отпала Румыния, на которую Франция оказывала очень большое влияние. В общем советско-французский договор спутал все карты мировых игроков. Они тут же отомстили Пуанкаре, добившись его отставки. 12 Правда Францию потом обманули, и разграбили, не меньше самой Германии. А главное уничтожили, как конкурента. — прим. Автора Но с другой стороны возмутились национально настроенные французские промышленники и военные, чувствуя, что их притесняют и вот-вот подчинят. Не желали они сейчас, и конфликтовать с Италией. Доставать «горячие каштаны» из костра для англосаксов многие французы не захотели, что способствовало сегодняшнему политическому кризису и выдвижению Пуанкаре на президентское кресло. — Так же мы можем «спрятать» часть нашего флота, как торгового, так и военного под дружественным флагом. Плюс там иметь боеспособные части. Есть и ещё плюсы — усмехнулся Губэ. — Какие? — пытаясь собрать все сведенья в кучу Пуанкаре. — Как я понял русские с греками вынуждены будут депортировать большую часть негров из Гаити? — переспросил Губэ своего помощника. — Да. У них и своих эмигрантов хватает на все работы — подтвердил Лефебвруа. — А у нас не хватает рабочих рук в Гвиане. Мы даже вынуждены своих правонарушителей ссылать туда и не только сброд. А если русские будут поставлять квалифицированную рабочую силу говорящую по-английски, тогда и наши хорошие промышленники туда подтянутся — закончил за него Пуанкаре и продолжил. — Обратите вашего агента на это внимание. Да и ближе Гвиана, чем Африка. — Можно и расширить границы Гвианы. Что позволит опять же увеличить военный, торговый флот и военные силы — тут же предложил Губэ. — Тогда нам «друзья» помогут организовать конфликт с Бразилией — не уверенно возразил Лефебвруа. — Подарим бразильцам пару старых кораблей, и они сами внутренние районы отдадут. Сильно мы углубляться не будем. Значит, вы считаете, что стоит поддерживать русских на Гаити, не смотря на все последствия? — переспросил ещё раз Пуанкаре. — Они будут полностью экономически зависеть от нас. Тогда можно и решить многие зависшие спорные вопросы в обмен на нашу поддержку — тут же отреагировал Губэ. — Например, с линкором «Александр — III». Томский постоянно раньше поднимал этот вопрос. Как только приду к власти нам надо быстрее погасить долги САСШ. Они сильно тормозят нашу экономику, оказывают сильное давление на наших финансистов и политиков — вздохнул Пуанкаре. — У меня есть идея, как резко в случае вашего избрания расплатиться с долгами. Но она такая… скользкая — Лефебвруа и посмотрел внимательно на собеседников. — Чего уж там говори — вздохнул Пуанкаре. — Направить моего подопечного грека с его новым кораблём на перехват судов английской компании «Лена голдфилдс» из России. Официально ведь их не существует. Не смотря, что у них возникли разногласия с советами, они по-прежнему добывают там золото за Уралом. Кроме золота они нелегально добывают там и платину, и другие ценности. У советов нет сейчас кораблей, способных перехватить английские суда. А возле Норвегии их ждут уже английские военные корабли — предложил Лефебвруа. — Этим занимаются семьи Гинцбургов с Гуедалами. С ними лучше не связываться [13] — вздохнул Пуанкаре. — А мы то тут причём? Грек не имеет нашего гражданства…а только вид на жительство. Да и не нужно перехватывать всё, а только часть. По складу характера он большой авантюрист — улыбнулся Лефебвруа. — Сможешь провернуть так, чтобы кроме нас троих об этом никто не знал? — серьезно взглянул на помощника Губэ. — А что тогда у советов делают проданные нами наши старые эсминцы? — не понял Пуанкаре. 13 Сейчас «Лена голдфилдс» имеет 93 % металла, а СССР только 7 %. После высылки Троцкого из СССР 10 февраля 1929 года, начнётся конфликт с добывающей компаний. Мощь закулисных сил была таковой, что попытка разорвать соглашения выльется на ввоз товаров советского экспорта чуть ли не во все страны. Платина в данной время в три-четыре раза дороже золота. — прим. Автора Лефебвруа кивает головой, а после продолжил — Находятся на Балтике. Борются в основном с контрабандой алкоголя. Советы сами стали поставлять алкоголь в Скандинавию разными способами — слегка засмеялся Лефебвруа. — Но за ними очень внимательно следят англичане. — La fortune sourit aux audacieux aux braves [14] . — Ладно, попробуй. Но сразу предупреди грека, что если что мы там не причём. Пошли, наверное, уже все собрались — поднялся Пуанкаре. * * * 14 Удача улыбается смелым и храбрым. — Добрый день. Садитесь месье — поприветствовал всех собравшихся Пуанкаре. Сейчас собрались представители ВМФ и судостроители. — Я хочу вам донести свою новую внутреннюю политику в случае избрания меня президентом. Дальше Пуанкаре разразился речью, где стране нужна срочная модернизация национального производства, судостроения, армии, новой кредитной политики и сельского хозяйства. Будет проводиться и новая колониальная политика. Государство отказывается субсидировать разные авантюры, оставляя это направления частным лицам. Так же государство займется продвижением французских товаров на внешние рынки. — Какие именно? — задал вопрос представитель верфи Ateliers et Chantiers de St-Nazaire-Penhoet с Сен-Назера. Несмотря на последние многочисленные заказы, на ремонты кораблей от грека, верфь находилась на грани финансовой пропасти. Затянувшееся строительство трансатлантического почтово-пассажирского турбоэлектрохода «Нормандия» сильно «подрывал» финансовую стабильность компании. — В частности на вашей верфи я инициирую от государства постройку сухого дока на двести пятьдесят метров для последующей постройки линкоров и других больших кораблей — обрадовал его Пуанкаре. Ateliers et Chantiers de St-Nazaire-Penhoet давно уже добивалось согласие на его постройку. — А как же нам? — представитель верфи Арсенала Лорьяна с региона Бретань. — Вам будет отдана постройка новых эсминцев. Как заверил меня контр-адмирал Дюран-Вьель — кивок в сторону моряка — то все наши первые контрминоносцы, многие эсминцы и крейсера старых проектов не очень удачные. Поэтому в нашем Главном штабе военного флота сделают оценку военных кораблей. Лучшие будут оставлены, а остальные будут проданы. Вы же сами настаивали на реализации программы в двадцать четыре линкора и броненосных крейсера…столько конечно я не обещаю. Но я предлагаю добавить постройку четырех авианосцев и четырех улучшенных гидроавианосцев типа «Коммандан Тест» [15] — тут же обрадовал многих Пуанкаре. 15 В реальности из-за недостатка денег, внутреннего и внешнего противодействия намеченная программа не была осуществлена. А сухой док даже не начинали строить. — прим. Автора — Если у вашего правительства такие огромные планы, то одного сухого дока будет не достаточно — контр-адмирал Франсуа Дарлан. — Согласен. Второй будет построен в Тулоне — и Пуанкаре услышал возмущенные реплики. — Спокойнее месье. Я знаю, что арсенал в Тулоне больше предназначен для судоремонта. Но мы основываемся на выводах разведки и наших аналитиков, что нам всё же придётся воевать с Муссолини. — Он недавно запустил программу, не смотря на Вашингтонские соглашения, постройки линкоров, гидроавианосцев и модернизацию кораблей типов «Andrea Doria» и «Conte di Cavour» — вставил свои «пять копеек» начальник штаба адмирал Сален. — Откуда вы на это всё возьмете деньги? — послышались обеспокоенные вопросы. — Мы решили часть старого и часть нового оборудования продать в Румынию, Турцию, Польшу, Россию и другие страны — тут же ответил кандидат в президенты. — Советам — послышались недовольные голоса. — Советам. Во-первых, они согласились заплатить по долгам. Во-вторых, пока мы тут привередницам то американцы и чехи во всю продают свои заводы, продукцию и вооружение советам. Мало того я снижу ещё ввозные пошлины на сельхозпродукцию не выращиваемую у нас. Кроме этого пересмотрим всю политику, по оптимизации отросли. Это позволит вам нанимать больше квалифицированных рабочих. Заодно ужесточим эмиграционную политику, как въезда, так и выезда наших специалистов за рубеж — тут же жестко ответил Пуанкаре. Совещание продлилось ещё долго. Пуанкаре выслушивал разные пожелания собравшихся. Многое обещал пересмотреть по приходу к власти. Собравшиеся же решили поддержать его на предстоящих президентских выборах, слишком «жирные» обещания раздал бывший премьер-министр. Кроме этого постановили увеличить охрану Пуанкаре, так как прогнозировалось столкновение с транснациональным банковским сектором. Глава 11 С утра я со Станиславом поехал на свою ферму в Шатийон. Погонял управляющего Актеона Метаксиса. Камня в соседней каменоломне много, а ферма ещё по моему плану не достроена. Озадачил его постройкой ещё одной фермы, но уже птичьей. Решил разводить американских индюков. Пока во Франции их ещё очень мало, в основном привозят из САСШ. Мне тоже придётся там заказывать там оборудование. Конкурировать с французами в разведении гусей с их фуа-гра или кур я не захотел, а мясо птицы мне в ресторане очень не хватает. Пока управляющий закупает их на стороне. А вообще много чего ещё не хватает…тех же морепродуктов. Но это я «навесил» на своего адвоката Леграна. У него остался офис в Ле Гавре вот пусть и займётся. Но тут опять надо думать, как их быстро доставлять в Париж. Нужна большая машина-рефрижератор… будем искать. — Актеон, мне ваша работа не нравиться. Вы тут держитесь только из-за протекции моей тёти. Следующий раз приеду с ней. И если вы опять не справитесь, то будите, уволены не взирая ни на что — выговариваю я ему. — Месье Сакис но вы ставите не реальные сроки — стал заламывать руки хитрый грек. — Значит, придётся нанять американца. У них там всё быстро и никто не жалуется — не доволен я ещё и ненужными оправданиями управляющего. Всё-таки придётся его менять. — Я все ё понял — изобразил почтение грек. — И не забудь про тот небольшой участок земли для птичий фермы, только с выкупом — ещё раз напомнил греку, перед своим отъездом. Можно было бы, и подождать, но вот ждать некогда. Я успею провернуть деньги несколько раз. Плюс потом оформлю страховку лет на десять…но а тётя потом, после войны потребует компенсацию. А в неперспективном сельскохозяйственном районе небольшой участок, прилегающий к моей ферме дорого стоить не будет. Это я могу позволить себе гонять грузовики туда-сюда. Местным жителям у кого нет своего магазина в Париже, не сильно-то и выгодно. Пока ехали обратно, понял, что лучше не увольнять пока Актеона, так как я его довольно сильно напугал, а брать ещё одного управляющего. Возьму местного, кто не сильно любит эмигрантов. Реализую извечный принцип — разделяй и властвуй. Вот тогда и тётушкин протеже заработает как надо. * * * — Здравствуйте месье Рено — после обеда я смог пробиться в офис Луи Рено. — Здравствуйте месье Сакис. Первая партия комплектов машин готова. Когда вы сможете их забрать — с небольшим недовольством, но, не переходя грани вежливости Рено. — Могу забрать сто комплектов и тридцать ваших работников. Но я бы попросил Вас включить туда полную мастерскую со станочным парком для капитального ремонта — хоть и не хочется, но приходиться просить Рено. И вообще человеком Луи оказался не очень приятным в общении. — Этого не было в контракте — недовольно Рено. — Я после возвращения из России расплачусь с Вами золотом. Тем более я не прошу новое оборудование. Пусть будет устаревшее, но действующее и хорошего качества, чтобы мне не предъявили претензии — опять приходиться лебезить перед Рено. Сейчас Рено пытается везде пропихнуть свой не очень удачный танк Рено НС-27. Никаких особо там новых идей и не было. Зато борьба идёт за очень «вкусный» заказ от правительства. Этому способствует дружба с генералом Эжен Эстьеном. Вроде даже удается пропихнуть их на внешний рынок. При этом сам Рено понимает, что для дальнейшей модернизации танков, нужно и новое оборудование. Вот тут-то я и подвернулся. И я знаю, чем его заинтересовать…но он всё равно «изображает ворчливого барина». Дальше мы согласовываем небольшой станочный парк и инструменты. В своем выборе я больше ориентируюсь на прессовальном и литьевом оборудовании фирмы Рено. — Вы что там собрались свой завод организовывать? — недовольный он моим выбором. — Да у них там вообще ничего нет. Плюс совсем не квалифицированная рабочая сила — тяжело вздыхаю я. — А условия контракта мне поставили жесткие. — Ну и зачем Вам тогда это? — интересуется Луи. — С одной стороны долгосрочные контракты…коммунисты неплохо платят. С другой стороны…разведка для Франции — тонко намекаю я ему. Ведь не зря же ему звонили из кабинета Пуанкаре. — И в чём она заключается — слегка улыбнулся Рено. Эту улыбку можно охарактеризовать и как презрительную, и как удивлённую. Вот что значит постоянно вращаться в высших эшелонах власти. Невербальными сигналами он владеет блестяще. — А вот там я и узнал про новый танк советов. И там много довольно перспективных идей… на мой взгляд — пытаюсь скопировать улыбку Рено. — Даже так. Расскажите? — откидывается он на стуле. Потом поднимает телефон и заказывает секретарше нам кофе. — Расскажу и даже могу нарисовать… Но что я буду иметь с этого? Ведь мне там просто никто ничего не показывает и не рассказывает — теперь уже я копирую улыбку Рено, от которой он морщиться. У нас опять возникает торг…где я намекаю на своё сотрудничество с Ситроеном. Я буквально «выбиваю» ещё десять специалистов, из них два сварщика, у Рено. Туда же пару сверлильных станка с набором свёрл и обещания электрического генератора, если моя информация будет очень полезной. Оборудование будет мной оплачено по минимальной и остаточной цене…что впрочем, крайне выгодно самому Луи Рено. Это позволяет ему избавиться от старого и закупить новое. — Русские, познакомившись с американским танком Т1Е2, создали очень интересный танк Т-12 — и дальше я рассказываю про танк. Особо останавливаюсь на длинноствольной пушке с пулемётом и башни на три человека. Тут у нас возникает небольшой спор. Дальше обсуждаем ходовую часть. Я выражаю сомнения в их надёжности и рабочем состоянии во время боевых действий. Останавливаюсь на «более современной» колесной паре, как у будущих Виккерса. — Дело в том, что у русских много хороших и перспективных идей. Другое дело, что массово они их сделать не могут — подвожу итог и пью остывший кофе. — Очень. Очень интересно и познавательно — я прямо не узнаю Рено. — А что у них там ещё интересного? — Чтобы что-то получить, надо что-то дать. Вот по этому, я и стараюсь привезти туда чуть более чем по контракту. Тем более они мне честно платят — делаю я намёк Рено. — Я подумаю над Вашим предложением — как-то уже более задумчивым взглядом посмотрел на меня Луи. По большому счёту на этом наш основной разговор и закончился. Дальше согласовали поставки оборудование в Марсель, и я поехал домой. * * * Не успел я появиться дома, как позвонил Лефебвруа и пригласил завтра в полдень перекусить в одном из открытых кафешек. Всё моё настроение сразу и пропало. Ничего хорошего от такого разговора я не ожидал. Расстроившись, я пошёл «сдаваться» старому китайцу на массаж, а потом спокойно пообщаюсь с Николь. Может хоть хандра пройдёт. Утром совместный завтрак с неунывающей племянницей и её шайкой лисиц, которые практически стали ручными, где к нам присоединилась и Софья. Смешно было смотреть, как большеухие фенеки выпрашивали кусочки курицы. Племянница их здорово разбаловала, что они стали ещё те привереды в еде. * * * Умиротворённым я направился к Леграну с Каютовым. Им под адвокатскую контору, которая тоже разрастается, отдал полвторого этажа над салоном красоты. Надо признаться, что очень даже не малые площади. Надеюсь что своей работой на меня они окупят такие затраты на них. Чтобы правильно и красиво «вписать» три входа с правой стороны домуса пришлось долго советоваться с архитектором. Крайний к лицевой стороне домуса отдан под адвокатскую контору. А вывеска, чуть заходит и на лицевую сторону. Это сразу говорит о престиже адвокатов. Так как в адвокатской конторе Леграна занимаются не только моей семьей, но и другими делами, то и обставлять качественно контору Леграна я его заставил за свои деньги. Заодно напомнил, что он мне рассказывал перед заказам светло-зелёного мрамора из долины Cатрап. Пришлось и ему на пол раскошеливаться, а я как утешительный приз подарил ему за это дорогой ковёр. Сейчас в конторе отделение только в Ле Гавре. Но мы уже планируем отделение и в Марселе, но только осенью…или чуть позже. Сейчас Лагран пока подыскивает туда сотрудников. — Ну что там у вас, Андрей Павлович — обращаюсь я к Каютову. Он мне передаёт папку с голландскими мельницами. Внимательно рассматриваю. Самое удивительное, что жернова для них производиться во Франции и именно в Марселе. Перечислен ряд фирм. Строим разные схемы по закупке. Сходимся на том, что часть оборудования, такое например как генератор, можно заказать и во Франции. Тот же Рено мне после вчерашнего разговора их продаст. — Ну что же Андрей Павлович, продолжайте. Пусть это будет ваша работа. Надеюсь, к августу месяцу всё будет готово — подвожу итог беседы. Себе я забираю только схемы и чертежи зданий, а потом собираюсь на встречу к Лефебвруа. * * * Мы с Жаком расположились в «Кафе де Флоре». Тут же выставили вазоны и горшки с растительностью и цветами для украшения. Зима оставила после себя послевкусие хандры, а тут живая сочная зелень, и цветы очень радовали глаза. Умеет разведчик выбирать места, ничего не скажешь. Что-что, а красиво жить французы умеют. Мне кажется, что после Второй мировой войны этот шарм куда-то уйдёт…и наверное уже не вернётся. Да ещё огромное количество эмигрантов внесёт свою культуру, а последующая глобализация окончательно добьёт французский стиль. После взаимного приветствия и обязательных вопросах о семьях, и текущих делах перешли к вопросам сегодняшней встречи. — Что случилось Жак? Никак решили окончательно рассчитаться и предоставить мне обещанные самолёты — поёрзал я на плетёном кресле, устраиваясь поудобнее. Не очень удалось. Подозвал официанта и попросил специальную подушечку. Надо такие плетенки и в союз привести. Вполне могут и из лозы что-то подобное наплести, а то с мебелью там совсем плохо. — Ты же понимаешь, что пока мы не выиграем выборы, об этом речи быть не может — легкая сожалеющая улыбка на его лице. — Ну, да-да. А мне то, что делать? — хмыкаю я. — Мы хотим задействовать тебя и твой новый корабль в одном деле — начал осторожно Жак. — Ох, Жак. Вы меня уже раз задействовали. Что-то как-то больше не хочется — перебиваю его. — Ой-ой. Только не говори, что ты потерпел убытки. По нашим сведеньям, очень удачный рейс — поменял чашку кофе на бокал вина Лефебвруа. — Это стечение обстоятельств. Но в этом… нет вашей заслуги. Да и вы ещё со мной окончательно и не рассчитались…а сколько нервов я затратил — улыбаясь, погрозил я ему пальцем. — Что ты хочешь? — немного насупился разведчик. — Предлагаю оставшиеся танки Рено ФТ «ободрать» до тракторов и по остаточному принципу продать мне. Всё равно вы на них гонки устраиваете — улыбаюсь. В СССР на МС-1 пахали. Пойдет и рено, да и качество у него явно получше будет. — А нам что? — удивился такому предложению Жак. — Ну, Рено же новый танк создал. Закупите. Я думаю, что он и от нового заказа и от брони от старых танков тоже не откажется. Договоримся — отмахнулся кистью и тоже взял бокал с красным вином. — Всё-то ты знаешь. Со всеми уже успел познакомиться — удивился Лефебвруа. — Когда ты только всё успеваешь? — А что делать. Это мой хлеб — притворно вздыхаю я. — Вот и есть у меня на твой «хлеб», какую фуа-гру сверху намазать — и француз рассказывает мне о секретной операции. Я должен буду перехватить нелегальный поставки платины и золота в Баренцевом море в Англию. В зависимости от суммы я получу свой процент. — Вы что новым флибустьером меня сделать задумали? А каперский патент дадите? Вам что не хватает золота? Да я вам итак уже десятками килограмм возить начал — засыпал я вопросами француза. — Мы тоже собираем, где только можем. Нам очень важно сразу же, после выборов, окончательно рассчитаться с САСШ по долгам. Плюс что-то должно остаться в резерве. Банкиры в основном за сегодняшнего президента. Да и потом будут всячески вредить — вздохнул на это разведчик. — Знаешь… если всё так серьезно… то-то, что ты придумал… не очень. Ну, сколько там за раз возят, тонну-две. Ну, пусть три, вряд ли больше. Это ерунда. А вам как я понял, нужны сотни тонн и желательно не один год — после небольшого раздумья, выношу вердикт. — Предложи что-то лучше — хмыкает он. — Давай так. В этот год всё равно ничего у нас не получиться. Поздно. А я в следующий раз, когда вернусь, представлю план. Но без руководства СССР получить тоннами, не получиться. Да и зачем? Вы же можете часть получать официально… а часть не официально. И тогда претензий будет меньше — дальше мы поговорили ещё немного о разном, и разъехались по своим делам. * * * Вернувшись на наш съёмный этаж, я удобно устроился в кресле своего кабинета и принялся размышлять. Для этого достал карту. Зачем французам понадобилась такая акция, и почему задействовать хотят меня? Может я стал им мешать? Может им не нравиться мои связи в Москве? Хотя тут вряд ли. Наоборот я спихиваю застоявшееся старьё и расплачиваюсь за это золотом. Да плюс и другие ценные товары привожу во Францию. А то, что я вожу в СССР на фоне других это даже не капля, а молекула для страны. Хотя после этого каравана и когда придёт земснаряд ситуация явно изменится. Уже сейчас Таганрог начал выбиваться из общей массы городов, а что будет с приходом каравана? Хотя особо ничего и не будет. Разойдётся по четырём город тонким слоем, а большая часть товара отправиться в Москву. Мои консультации тут не «пришьёшь». Так ладно. Если ловить нелегальные перевозки драгметаллов, то это надо осуществлять где-то в районе Новой Земли. Что я об этом помню. Что во время Второй войны там были тайные немецкие базы и ещё под Архангельском в ста пятидесяти километрах [16] . И сидели немцы там чуть ли не до 1944 года в мой истории. И никто их так там и не обнаружил, даже англичане. А сейчас так тем более. Когда первый раз в СССР попробовали там по серьёзному изменить ситуацию? На ум приходит только экспедиция «Челюскина». В каком году это было? Не помню. Помню, только что читал, что сразу после голода 30-х годов. Тогда ещё помню возмущение одного автора. В это время СССР закупило слишком мало пшеницы за золото в Иране, зато организовало дорогую северную экспедицию. Ну, понятно. Какой северный проход кораблей в это время? Его то и в двухтысячных моего прошлого не было. Не уже ли экспедиция «Челюскина» это первая попытка перехвата золотых и пушных нелегальных караванов? 16 Были немецкие базы и на Земле Александры архипелага Франца-Иосифа и Таймыре. Даже в устье реки Лены была секретная нацистка база. Чем именно занимались Кригсмарине в северных водах СССР официально не известно до сегодняшнего дня. — прим. Автора Могло быть такое? Вполне. Вот только сделали топорно и ничего не добились, кроме шумихи и финансовых потерь. Значит и мне надо как-то по-другому. Организовывать целую экспедицию на довольно высоком уровне. Заходят ли туда английские военные корабли? Вполне возможно. Но вряд ли дальше. Они вполне могут осуществлять и перегрузку в одной из бухт Новой Земли. А значит что? Значит надо иметь для патрулирования военные самолёты и самолёты с торпедами. Сразу аэродром там не построишь. Тогда нужны разные гидросамолёты, которые я никак не могу добиться от Жака. Даже если там торпедировать военный английский корабль информация сразу никуда не уйдёт. Спутниковой связи ещё нет. А самые мощные корабельные радиостанции сейчас больше пятисот километров не выдают…специально интересовался. Везти самолёты туда, это надо гнать не один мой эсминец, а тоже целый транспортный караван. А чтобы он окупился надо разговаривать со Сталиным. Значит надо и большие транспортные самолёты, которые будут долетать до Архангельска. Заодно направить наших конструкторов и руководство строить не всякую дурь, тапа самолетов «Максим Горький» и К-7 «Летающей крепости», а нормальные военно-транспортные самолёты. Но сразу это не получиться. Значит это придётся закупить тут. Как эту экспедицию преподнести? Как покорение севера. После дирижабля «Италия» и фильма «Спасти Италию» мир интересуется севером. Плюс книга «Земля Санникова». Значит надо убедить Сталина «раздуть» шумиху вокруг поиска этой Земли и пусть отдаст распоряжения о съёмках фильма. Но это для отвлечения и разных обывателей. Англичанам тогда предъявить СССР будет нечего. Признаться официально в грабеже они не будут…не те люди. Значит, мне нужны будут люди для организации целого поселения, аэродрома, военной базы и прочее… и прочее. Сел за составления плана. Через три часа общий план был готов. — Что-то как-то накладно… очень уж… получается — почесал я затылок. — Это же мне по большей части придётся финансировать? Нет, я такую экспедицию никак не потяну. Стал расписывать на троих. Даже и так очень накладно всем придётся. Значит там надо организовывать какую-то добычу полезных ископаемых. Должны же быть там и какие-нибудь драгоценные камни и драгметаллы? Придётся использовать транспортные самолеты типа LeO-213, которые сейчас во всю сейчас рекламируют в газетах. Как пишут авторы про них, это будет новый виток в развитие транспортной авиации. Можно купить пару с пониженным комфортом. Нужны и быстроходные вооруженные суда для перехвата контрабандистов. Значит какие-нибудь миноносцы. Плюс их надо модернизировать для действия в условиях Арктики. — Да, организовать такую экспедицию задачка ещё та. Ну что же — путь осилит идущий — бросил я ручку на бумаги. Но без одобрения Сталина и его помощи, такое предприятие и начинать и не стоит. Зато и выгранишь, для всех участников может быть колоссальным. Нужно сходить в библиотеку, делаю вывод. Глава 12 В Национальной библиотеке Франции я не был с нового года. Поэтому пришлось сначала заплатить за абонемент. Я хоть и стал выписывать французскую прессу на новый адрес, которая сначала шла в контору Леграна, но этого мало. Мне нужна международная пресса, а так же и исторические документы. Выбрал место. Сел и обложился газетами и журналами, чуть ли не целой горой. Начал я разбираться с событий на севере после распада Российской Империи. И многие факты меня удивили, которые я раньше-то и не знал. Во-первых, когда в 1918 году Финляндия объявило войну советам, то сразу же оккупировало область Печенги, назвав её районом Петсамо. Это территория никогда не входила в состав Финляндии. Зато сразу же Финляндия получила выходы в Норвежское и Баренцево море. И тут «почему-то сразу» обнаружились большие запасы хрома, никеля и платины. Сразу «нарисовались» компании «Фридрих Крупп» и канадская «Интернейшнел Никел Компании оф Канада» (ИНКО). А рядом стали строить причалы английская Shell и американская компания Esso. Ну, надо же какая у них возникла идиллия. Понятно, что Советской России было в это время не до далёкого севера, и потому в 1920 году был заключён вынужденный Тартуский договор. Норвегия в стороне тоже не осталось, но у них основные интересы были в других частях, в Дании и Гренландии. В результате длительного торга Кремль подписал Олезундскую концессию в 1926 году. В это же время многие страны уже оправились после войны и стали претендовать на новые завоевания. Разгорелась «тихая война» за новые северные земли. Сейчас идёт гонка, кто поднимет флаг на Земле Франца-Иосифа. Первой жертвой стал дирижабль «Италия». А в 1926–1927 году дирижабль «Норвегия» летал над СССР как у себя дома, а заодно слетал на Северный полюс. Даже использовал ангар в Гатчине для стоянки. Амундсен так же обратился в Главную геофизическую обсерваторию с просьбой регулярно информировать о погоде на севере Евразии для обеспечения перелета дирижабля «Норвегия» по курсу Ленинград-Шпицберген-Аляска. С этой целью были организованы шаропилотные наблюдения в Вологде, в устьях Колымы и Анадыря. Их результаты вместе со сведениями о состоянии погоды в приземном слое передавались по радио на дирижабль «Норвегия». Кроме того, в распоряжение экспедиции Амундсена из обсерватории поступили данные о метеорологических условиях на маршруте полета дирижабля. А Б. П. Мультановский передал карту, на которой были изображены контуры земли в центральной части Северного Ледовитого океана, и несколько оттисков статьи «Загадка Арктики». Как после этого ещё назвать руководителей СССР я даже не знаю. Дальше из статей я не очень понял, но, похоже, что норвежцы опять хотят задействовать дирижабль для поднятия своего флага над Землей Франца-Иосифа. Участвовала там и Франция на гидросамолёте «Латем-47» конструкции Рене Гильбо с городка Кодабек-на-Ко на Сене. А радиотелеграфист Эмиль Валетта, один из лучших специалистов французских ВМС. Сначала самолёт участвует в спасательной операции для дирижабля «Италия», но потом и сам терпит крушение. Трагедия «Латама», последовавшая за катастрофой «Италии», потрясла мир. В район бедствия Франция послала крейсер, судно рыбоохраны, транспортное и китобойное суда. Несмотря на всё трагедии, Франция свой интерес к северному побережью не потеряла и вот теперь пытается направить туда и меня. Очень интересно. Значит Лефебвруа, хочет достичь не одной цели, а сразу несколько. Вот же хитрец. Поднимаю английскую прессу и в процессе чтения натыкаюсь на любопытные факты, которые мне не были раньше известны. Оказывается на XIV съезде Всесоюзной коммунистической партии, который происходил в Москве с 18 декабря по 31 декабря 1925 года, произошел грандиозный скандал. Двадцатого декабря 1925 года Крупская призвала делегатов съезда к учету и подробному рассмотрению всех мнений, при важнейших для страны решений. По сути дела ввести в стране коллегиальное правление. Понятно, что в тех условиях это было неприемлемо. Понимали это многие, поэтому и нападки на неё на съезде усилились до предела. И во время одной из очередных стычек со сталинцами «старуха» и «минога», как ее не раз называли на съезде, в сердцах сказала, что ей было бы лучше эмигрировать в Англию. Опять же не в нейтральные Швецию, Швейцарию и другие…а в Англию. Что ещё раз доказывает, что главные создатели и руководители Коминтерна, и главные глобалисты сидят и в Англии и руководят оттуда. В Москве на ее слова особого внимания не обратили. И совсем по-другому отнеслись к ним в Лондоне. Первым отреагировал на информацию, полученную из советской столицы, офицер флота и член Палаты общин коммандер О. Локер-Лэмпсон. Его рассказ опубликовала газета The Sunday Times: «Ему известно из собственных источников, что жизнь мадам Лениной у себя на родине находится в страшной опасности. Острая неприязнь возникла между нею и фракцией, которую возглавляет Сталин и которая „намерена порвать с жестким коммунистическим учением Ленина“. Эта фракция возмущена влиянием мадам Лениной, „источника чистого коммунизма“. Поэтому, будучи вдовой величайшего революционера современности, она жаждет сделать нашу страну своим идиллическим домом». Вот так вот. Коммунисты всего лишь исполнители воли и планов дельцов из Лондон Сити. * * * Теперь уже мне пришлось напрашиваться на встречу с Лефебвруа. После словестных пыток, он всё же сознался. Как я и подозревал, их интересует не только «левые» драгоценные металлы, но и китобойный и рыбный промыслы. Дело в том, что популяция китов в Бискайском заливе за последнее время сильно упала. А из-за натянутых противоречий французских китобоев особо больше никуда пускать не хотят. Сама французская промышленность остро нуждается в сырье из морских млекопитающих. Вот и идёт нажим на правительство с разных сторон. Ещё французских рыбаков очень привлекательный антарктический голец и антарктический лосось. Ну и от других пород рыб, таких как треска, пикша и палтус они тоже не откажутся. Но эти планы будут осуществляться только в случае избрания президентом Пуанкаре. Озадачил меня этим Лефебвруа, нечего сказать. Хотя с другой стороны, до следующего года нового президента Франции уже изберут. Да что там года. Уже даже к осени кризис уже по любому должен разрешиться. Ладно, подумаем ещё, как это лучше сделать… но уже только после разговора со Сталиным. * * * После я встретился ещё и с генералом Миллером, но уже один на один. Меня всё так же интересовали бумаги Горького. Миллер и другие белоэмигранты с его слов, пока не соглашался их отдать. Сослался, что их ещё хорошо не изучили, но пообещал отдать. Явно набивает цену. Ну-ну…я тоже это умею. — Хорошо — вздохнул я недовольно. — Откуда вы сначала планируете начать переселение своих соотечественников? — Я думаю, начнём с Туниса — смог удивить меня Евгений-Людвиг Карлович Миллер. — Почему оттуда? — удивился я. — К сожалению, нашим соотечественникам там, в мусульманской стране живётся очень и очень плохо. Слишком много конфликтов, слишком там жарко. Особенно, кто живет дальше от моря. Самые образованные и энергичные пытаются перебраться во Францию, Бельгию и Чехословакию. Но сейчас это стало очень сложно. Страны не хотят принимать эмигрантов. Мы им помогаем по мере наших возможностей… но этого мало — объяснил мне Миллер. Я не получил бумаги Горького, зато Миллер рассказал мне о некоторых контрабандных поставках товаров и ценностей, которую осуществляют советы через Прибалтику, Польшу, Данциг и Швецию. * * * Наконец все более или менее важные дела в Париже у меня закончены, плюс и звонок Одовского из Марселя. Эх…пора мне выезжать. Как раз уже должны подойти отправленные корабли из Сен-Назера. Мы на трёх легковых машинах, плюс грузовик с прицепом выехали в Марсель. Тёти стало очень любопытно, какое же ранчо я там приобрёл. Заодно и побыть на природе. Сейчас во всём Париже печное отопление. Так же углём и дровами приготавливает пищу население. Так что утром в городе воздух не самый приятный, особенно зимой. Смог с утренним туманом не только мне одному не нравиться. С нами в машине «Греческий Ники», сын короля Греции Георга –1 и его жены Ольги Константиновны. Его так же выгнали из Греции сторонники Элефтериоса Венизелоса. Во многом греческая аристократия повторила путь русской, но не так жестоко и кроваво. И так же тут сильно «торчат уши» англосаксов. При этом сами англичане пристально следили за всеми эмигрировавшими греческими аристократами, оказывая на них давление в той или иной степени. После того, как у нас дела пошли получше, очень многие греческие эмигранты стали напрашиваться на встречи к тёте. Вот и Николаю Аспасия решила помочь. Сам Николай до этого преподавал рисование и живопись в Париже, чтобы элементарно прокормить семью. Даже не представляю, чтобы с ними стало, в надвигающимся экономическом кризисе. Но тётя решила им помочь и взяла его управляющим в марсельское поместье. Честно говоря, меня уже начали доставать протеже тёти…но никуда не деться. Поэтому у меня с ними разговор был жёсткий. — Николай я не против выбора тёти. Но то, что для нас вы дальние родственники для меня ничего не меняет. Наоборот. У меня к своим больше требования, чем к другим. Надо быть примером…а иначе ничего не получиться. Если что-то не получается, это одно. Но разгильдяйство и воровство я не допущу — заявляю ему ещё в Париже на нашем съемном этаже. — Сакис… ну нельзя же так грубо — упрекает меня тётя и нервно поставила бокал с вином. — Вот только так и надо. Я постоянно рискую жизнью пытаясь заработать нам денег — теперь я уже нервно опустил стакан с морсом. — Я всё понимаю и согласен с Сакисом — отпив вина и подкрутив свой длинный ус, спокойно произнёс Николай, и переглянулся с женой. Дальше мы согласовываем его обязанности и общий план поместья. Рассматриваем и карту местности. Я оставляю много на усмотрение Николая и его жены. Что я хочу получить, я обозначил. Частности уже за Николаем. Это своеобразная проверка его деловых качеств. Не знаю отчего, но сам Николай мне нравиться. И даже то, что пришёл в старой греческой форме королевской династии. Понравилось и то, что его жена Елена Владимировна помогала устраиваться на новом месте эмигрантам из России. И это не смотря на своё тяжёлое финансовое положение. У него трое детей, правда, уже взрослых. Старшая Ольга уже вышла замуж за брата короля Югославии Павла Карегеоргиевича. Сейчас же жена Николая и две дочери остались в Париже. Они переедут несколько позже. В качестве поощрительной пилюли за ними будут закреплены их комнаты в моём домусе. Предложили им много, так что есть что терять. Надеюсь, что и сам Николай и его семья отнесутся с пониманием и большой ответственностью. * * * На окраине Марселя мы разделились. Тётя с племянницей и родственниками плюс охрана и неизменная Ирис, направились на ранчо. Я же первым делом связался Мишелем Мареном. С ним довольно быстро пришли к согласию. Я заплатил долг, частью это будет мексиканскими товарами, частью деньгами. Договорился следующий раз на оплату драгоценными камнями. Он же опять стал навязать мне французское вино. — Мишель я понял, что ты мне постоянно будешь навязывать вино. Так что давай предпринимай какие-то условия, чтобы возить его не в бочках — поморщился я, но понял, что придётся соглашаться. — А в чём? — тут же «навострил уши» таможенник. — Ну, хотя бы в стеклянных баллонах от пяти до двадцати литров. Стекло можно использовать и не очень прозрачное, да и разного цвета. Лишь бы подешевле, но крепкое. Вес баллонов тоже мне не особо критичен — рассказываю ему, что мне нужно. Вино будут покупать уже только из-за баллонов. — Это надо специально заказывать на заводах. И это будет несколько дороже. Прямо сейчас я ответ дать на это не могу — задумчиво откинулся на спинку кресла таможенник. В результате договорённости пришли к общей стратегии. Мишель узнает, какие стеклянные баллоны на заводах будут самые дешёвые. После их будут оплетать отработанной виноградной лозой, и упаковывать в деревянные ящики. На юге Франции плетение из виноградной лозы довольно распространено. Даже мебель делают. Причём во Франции существует несколько стилей мебели. Парижская мебель, которая делается для аристократов и богатых буржуа. Французская провинциальная мебель. Она тоже делится на две разные категории. Более изысканная, которая производится в Бруа, Орлеоне, Леоне и Льеже. И совсем провинциальная, для бедных слоёв населения. В Парижском стиле лозы нет, а только драгоценные пароды деревьев. Но в провинциальном стиле бывают разные сочетания. Довольно приличная мебель, достаточно красивая и практичная. Думаю, что местные крестьяне обрадуются небольшой и привычной для них подработки. Дерево для ящиков упаковки я обещал привезти. Купил я у Мишеля и шесть бэушных мотоцикла, разного класса. Явно угонных у разных хозяев. Приобрёл и некоторые другие товары, как и две оставшиеся фелюки. Я превращаюсь в какого-то барахольщика, у которого каждой твари по паре. А что делать? * * * — Ну что довольны, Михаил Иванович. Сбылась, наконец, ваша мечта? — стоим мы на пароходе «Евфрат». — Да. Если вы опять не надумаете его продать — как-то не весело отвечает мне Одовский. — Пока нет. Сейчас подпишем документы, а завтра начинайте приёмку парохода. После этого срочно направляетесь в Сен-Назер на небольшой ремонт, там все уже договорено. Там с вами свяжется генерал Миллер. Примите на борт триста пятьдесят пассажиров с грузом. Пойдете в Бразилию в Рио-де — Жанейро — конечно лучше было бы в Аргентину в Буэнос-Айрес а там по реке, но обойдутся. Миллер и так оплатил минимальную цену за перевоз добровольцев с грузом в одну сторону. Дальше я рассказываю Одовскому, что меня сейчас интересует в Бразилии. А интересует не только их экспорт сельхозпродукции: такие как кофе, какао-бабы, рис, табак, каучук и хлопок низкого качества. Причём хлопок там и производиться только такой. Ни Европу, ни САСШ он не интересует. Зато интересен мне. Для поставок в СССР. Для производства тех же телогреек. Так же меня интересуют и металлы, которые экспортирует Бразилия. Даю задание узнать, нужна ли рабочая сила в виде негров и возможно их обмен на местные товары. Ну и какие нужны другие товары из Европы и не только. Так же Одовский должен наладить контакт с местными олигархами и коммерсантами. У них сейчас там, как я понял из газет, олигархическое противостояние между сахарно-тростниковыми и кофейными плантаторами. По возможности установить контакт с русскими купцами в Буэнос-Айресе, которые передаст Миллер. В общем, этот рейс ещё и большая разведка. Чтобы всё это осуществить, мне пришлось извиниться перед Ламановой, так как почти все деньги за проданный меховой товар и готовые платья я забрал. Ну не вписался я опять в расходы, что делать. Придётся ей ещё потерпеть с новым оборудованием. Но Надежда Петровна даже не возмущалась. Сама видела, как мне приходиться туго. Как-то у всех нормальных героев раз-два и все получается. А у меня со скрипом и скрежетом, сжиганием нервов и маниакальной подозрительностью. Начали догружать «Святого Филиппа», которого я тоже забираю в СССР. Пока линия Франция-Сардиния-Африка немного «отдохнёт» от моего корабля. В порт Марселя зашёл «Тифон», остальные корабли вместе с «Одиссеем» пошли в СССР самым экономичным ходом. Мой знакомый таможенник помчался на «Тифон» принимать свой товар. И так уменьшенные цены на продукты в этом году таможеный Sous-Lieutenant Мишелем Мареном решил ещё уменьшить. Но это уже его проблемы. А говорили только у нас коррупция…тут тоже хватает. — Через день-два должен прийти «Огни Смирны», я с ним по рации разговаривал — доложил мне Франсуа Фурнье, как только я поднялся на борт корабля уже на причале. На него будет погружен «Бульдог» с прицепом и легковой Рено. Это бывший автомобиль тёти. Сейчас она ездить на ситроене В-12 люксового варианта. Наконец она добилась своего, хотя я её и просил подождать. — А что он сообщил? — устало спрашиваю его. — Грузит четыре рыбацких баркаса, которых ты заказывал. Ну и другой груз — ответил капитан. — Четыре — вот же. Плюс четыре будет французских пароходика. Смогу ли я продать сразу всё или нет? Или у меня всё зависнет на неопределённый срок? Глава 13 Около острова Лемнос мы догнали мой караванчик с земснарядом. И вот тут я засомневался. От турок и их закулисных командиров всего можно ожидать. Поэтому посоветовавшись с капитанами, я решил провести общий караван двумя частями. Как мы и думали, последовало предложение от портовых властей Стамбула на аренду земснаряда. Турки вели углубительные работы на северном побережье пролива. Чуть-чуть не доходя того места, где в будущем будет построен мост. Чтобы не раздражать лишний раз турок, переговоры вел Франсуа Фурнье. Хоть я и понервничал, но Босфор прошли довольно спокойно. Зато дальше пришлось кричать чуть ли не матом на советских капитанов в рацию. Они почему-то решили направиться на своих, и частью купленных мной пароходов, кто куда хотел. — Михаил Сергеевич это что такое? У вас что, совсем с дисциплиной плохо? — разозлился и отрываюсь на советского представителя. — А что такого? Люди пострадали и теперь спешат домой к родным, а после к работе — удивился начальник советской делегации. — Вы придуриваетесь или как? А-то что на некоторых мой груз и нужно все задокументировать — вот же гад. Всё он понимает, глупца бы не послали, решил меня «буржуя» кинуть. Приобрести мой товар по своей минимальной цене, и получить плюшки от руководства. Плюс обвинит меня в каких-нибудь повреждениях судов, и выставят дополнительно счет. Явно раньше уже договорился с капитанами. — А что такого. Мы сделаем опись и подтвердим всё телеграммами — «сделал» он непонимающее лицо. — Все идут в Керчь. Если кто из ваших капитанов будет своевольничать, я прикажу открыть по ним огонь. А после высажу десант и всех виновных там расстреляю — из-за этих махинаторов мне пришлось отложить заход в Румынию. * * * На рейде Керчи обнаружились два небольших греческих парохода. Очень неожиданно для меня. Привык я к эксклюзивному плаванью в этом районе и такой же торговле. Не успели мы подойти, как Михаил Сергеевич начал интенсивные переговоры с портовыми властями. Тут же с ним договорился, что они выгружают только свои грузы. После Олаф с советским капитаном сразу составляют акт и только потом угнанные корабли могут идти куда хотят. Первые суда, даже не дождавшись таможенников и пограничников, с животными пошли на разгрузку. Я махнул Александру, который сейчас исполнял роль моего телохранителя. Греческие морские военные, так же как и русские, абсолютно не восприняли свержение монархии, под руководством Элефтериоса Венизелоса и большей частью эмигрировали. Вот и нашел лейтенанта десантных сил Агриропуло, который у нас отвечает за охрану. Утром, захватив продукты и спиртное, мы пересели на яхту-миноносец типа «Вольтижёр» и пошли в порт. Придётся правда поругаться с Сафоновым, но ничего…потерплю. Да и Александр Александрович заступиться. Надо признаться, что в порту Керчи Потоцкий развернул серьёзные работы. Огромная куча рабочих работали как на причалах, так и подъездных путях. Много телег возили камни, отсыпая новый причал. Похоже, что строили сразу и автомобильную дорогу, и железнодорожную. Вот интересно, где он взял рельсы? Пятисотенный кораблик есть куда приткнуть. На месте где стояли торпедные аппараты теперь увеличенная надстройка для важных пассажиров. Узнать в этой яхте миноносец прошлой мировой войны достаточно сложно. Тем более я брал «Вольтижёр» на нефтяном топливе, а потом ещё и серьёзная переделка. Вот в адмиральском салоне кораблика мы и расположились. Немного подумав, дал задание направить яхту к рыбному деревянному причалу, который сверкал новыми досками, и находились немного в стороне. — Рад тебя видеть — буквально через двадцать минут появился на причале Павел Герасимович Дрокопуло, председатель рыбного колхоза на телеге. — А уж как я рад. Надеюсь, ты привёз долг? Интересный кораблик. Для чего? — подал мне руку пантикапейский грек. — Это точно не для тебя. Но тебя я тоже не обижу. Лишь бы было чем тебе заплатить. Пойдём, выпьем вина, и расскажешь как у тебя дела — улыбаюсь ему. Дела действительно у председателя рыбного колхоза с моей помощью пошли лучше. Плюс Потоцкий всячески способствовал развитию колхоза. Сами же колхозники стали поставлять разную соленую рыбу в бочках и ящиках в Москву. Поэтому его очень заинтересовали приведённые мной кораблики. Кроме этого Дрокопуло стал нелегально скупать золото и серебро у населения, поэтому просил у меня и другие привезённые мной товары. Пока мы с ним договаривались и решали, благо сейчас он драгоценный металл может спокойно принести, появился Потоцкий. — Ну, наконец-то ты появился. А что это за горбатых коров выгружают на причал? — обрадовался мне Александр Александрович. — Зебу. Они мало болеют. Это всё ваш Цицин — усмехнулся я, приглашая гостя к столу. — Я только тебе ослов приобрёл — смеюсь я. — Новые виды это конечно хорошо, если бы не проблемы с местным населением. Вот теперь и думай, как их охранять — потёр затылок Потоцкий и ослабил галстук. — Это кто? Татары? — откидываюсь на спинку сиденья. — Не только. Там и караимы, и турки и ногайцы. После того как погиб их лидер и ОГПУ арестовало насколько старейшин. Вот они просто сбесились — покачал головой Потоцкий. Ну, в принципе понятно. Жили они своей жизнью, а тут пришли советы. Стали не только отбирать собственность, но и убивать лидеров и старейшин. Заставлять полукочевые племена вести оседлый образ жизни. Ну как такое можно терпеть? — Слушай есть возможность перевезти их в Тунис. Тысяч пятьдесят я так думаю. Хоть Тунис сейчас и находиться под протекторатом Франции, но страна всё равно мусульманская — казалась бы, зачем мне это надо. А затем, что вот-вот разразиться кризис и мои корабли тогда останутся без работы. Покупать мне ещё разрешать, а вот что-то продать в Европе мне точно никто не даст. — Неожиданно — почесал лицо руками Потоцкий. — А что неожиданного? Собственность они с собой не заберут. Там тоже кое-что получат. Тебе же главное навести порядок на Керченском полуострове — заодно и в будущей войне немцам помогать не будут. А вот будут ли помогать Ромелю, вот в чём вопрос? Да и так, наверное, лучше будет для всех. — А там им кто что даст? — всё ещё сомневающийся Потоцкий. — Оставят бывшие ваши белогвардейцы. Не переживай я договорюсь. Главное, чем ты будешь со мной за это расплачиваться? — ухмыляюсь я. — Этот вопрос надо… наверное, решать тебе в Москве — задумчиво Потоцкий. — Ерунда. Москву интересует результат, что ты им дашь. А больше дать ты можешь, если я буду приводить корабли в Керчь с оборудованием и товаром. Кстати, что тут делают греческие суда? — надо узнать всё про конкурентов. — Давай решим все дела с председателем, а потом уже поговорим — не захотел откровенничать Потоцкий при свидетелях. Ну, мы и решили. Два рыболовных баркаса и переделанный пароходик с грузовыми стрелами, которыми удобно грузить грузы переходят колхозу. Всё это оформляется в долг на меня. Для этого мы создали отдельную «испанскую линию». Оттуда будут поступать баркасы и другие испанские товары. Со мной Потоцкий будет расплачиваться ценностями из Торгсина, дубовыми бочками, колесами для телег, солью, чернозёмом, чуть позже марганцем и другими товарами. Ну а с Дрокопуло мы своё уже всё раньше оговорили и председатель, испробовав угощенье ушел. — Ну, Александр Александрович расскажи, как ты докатился до такой жизни — поддеваю я Потоцкого. Если раньше Потоцкий носил европейский костюм, то теперь у него непонятная полувоенная форма. Головной убор составляла кожаная чекистская коричневая фуражка. Из-под жилетки выглядывала гимнастёрка, в виде обычной рубашки, но с деревянными длинными пуговицами. Жилетка с карманами с простыми и лёгкими пряжками. Это что-то среднее между привезенной мной рыболовной жилеткой и военной разгрузкой. Тут тоже отложился отпечаток привезенной английской разгрузки прошлой войны. В одном из карманов Steyr Hahn M1912. Наверно сменял на подаренную мной «Астру». В принципе правильное решение, Steyr он понадёжней будет. Зеленые «голландские» штаны с боковыми карманами местного пошива. Дополняло всё это высокие шнурованные ботинки, где низ в виде кожаных лаптей с парусиновым верхом. Тоже местный вариант пошива из моей прошлой коллекции товара. — Представляешь и я пережил покушение… и если бы не твои наставления, возможно бы мы и не разговаривали сейчас. Вот с тех пор и поменял одежду. Да и на подчинённых такой образ действует отрезвляюще. Все сразу начинают выполнять мои распоряжения — невесело так Потоцкий. — Расскажи — и я получаю рассказ, где на пороге городской управы в Потоцкого стрелял какой-то недобитый белогвардеец. Мало того. Их ещё много прячется в Крымских горах, периодически нападая на красных и им сочувствующих. С первого раза напавший не попал, так как стрелял с револьвера с тридцати с лишним метров. А дальше Потоцкий успел среагировать. Отпрыгнул в строну, выхватил с подмышечной кобуры «Астру» и стал отстреливаться. Постреляли они друг в друга, так и не попав. И тут подбежал патруль и наконец застрелил нападавшего. — Это говорит о том, что тебе надо усиливать охрану Керчи, как и всего полуострова. Рабочее место с твоими сотрудниками перенести в дом с оградой. Такое как мы в вашем Ленинграде видели и на воротах охрану — выношу вердикт. — Да нет тут такого — немного зло Александр Александрович. Видать тоже пришел к такому выводу, вот только реальных возможностей не оказалось. — Значит, построй — дальше обсуждаем общие дела. Жалуется мне на постоянные проблемы в городах, которые постоянно вынужден решать. Жалеет, что согласился на такое повышение. Мимоходом смотрит мой список. Мой пульмановский вагон после небольшой возни переставили на новую платформу под русский стандарт. Он ждёт меня под охраной в Таганроге. Металлургический завод в Керчи постоянно штампует лопаты, кирки и ломы…при этом пытаясь повысить качество [17] . 17 На Беломорканал всё это закупалась в Америке. — прим. Автора) А ещё в трёх городах делают тачки для сыпучих грузов, для нового судоходного канала из Азовского моря в Каспийское. Стройка уже началась. Туда согнали восставших с Украины и другой несознательный элемент. — Ты давай привлекай нормальных бывших к обучению иностранных языков свою молодежь. Особенно военных. Так же ваших знаменитых пластунов в охрану — даю ему совет. — Да мне за это голову открутят — неуверенно Потоцкий. — А ты прежде спроси откручивающих, где тебе переводчиков взять. Я тебе много иностранной нужной литературы привёз. Её стоит внимательно изучить. А в Москве этот вопрос я ещё подниму. И на счёт тебя тоже. Посвящённых всё больше и больше, что мне крайне не нравиться. Так что делают тут греческие суда? — опять возвращаюсь к нужной мне теме. — Покупают уголь, соль, пшеницу и шкуры — последние слова Потоцкий произнёс со вздохом. — Какие шкуры? — удивлен я. — В основном конские — задумчиво говорит он, явно ожидая, что я буду ругаться. Его ожидания я не обманул. — Вы с ума сошли, раз продаёте необработанные конские шкуры? Из них же самая крепкая обувь получается. А у вас полстраны разутая ходит. Да и химию я тоже привёз — удивляюсь я и тыкаю пальцем в список. — А что я могу сделать? С меня постоянно требуют валютные поступления. Торгсины я в трёх городах открыл. Но товара в них нет и тебя нет — разводит он руками. — Ну, этот раз как видишь, привёз я не мало. Тебе тоже хватит. Я даже машину тебе привёз — обсуждаем, что я привёз и куда что будет направляться. — Такую машину у меня могут и забрать — расстроился Потоцкий после обсуждения «рено». — Не заберут. Она будет числиться за мной, а я тебе официальное разрешение напишу на пользование моей машиной в моё отсутствие. Ты главное пока я буду в Москве, мне оплату собери — напоминаю ему. — Постой. А с Дрокопуло ты не так поступаешь? — тут же опомнился он. — Нет. Там наши греческие отношения. Я их князь и обязан за них побеспокоиться в трудную минуту — вот же чёрт догадливый. Надо будет с председателем поосторожней. — Ещё могу тебе разъездной пароходик предложить. На его палубе даже машина поместиться. Тоже оформим в кредит на какой-нибудь товар. А пока я его не получу, ты можешь им пользоваться — предлагаю ему. — Какой товар? — подозрительно посмотрел на меня Потоцкий. — Мёд и воск, например. Ты представляешь, сколько его надо будет собрать. Да и в Москве я намекну, чтобы не лезли. Мне ведь тоже надо в Таганрог как-то добираться. А там тоже машина нужна — хлопнул я по плечу Потоцкого и подмигнул ему. * * * Решение по новым кораблям как я хотел, не приняли. Потоцкий пообещал созвониться, поэтому поводу с Москвой. Я же понял, что со «святых» мне ничего не обломиться. Жаль, очень жаль. Зато остававшиеся кораблики Потоцкий оплатит мне по полной. Один уйдёт в Мариуполь. Железнодорожный мост ещё не функционирует. Вот и будет французский кораблик, пока перевозить рабочих через затоку на строящийся там завод. Второй отойдёт таможне и пограничникам. Их же дышащий на ладан колесный «Ленин» передадут на Дон. Там он ещё сможет немного пошлёпать. Третий отойдёт таганрогскому порту для разной работы. Французский земснаряд идёт в Мариуполь, а тот который работает в Мариуполе в Таганрог и то на короткий срок. Оказалось что Мариупольский порт сейчас очень важный объект для вывоза угля, соли и других товаров. Приведённый мной мощный буксир будет приписан к Керчи, а бывший тут тоже отправиться в Мариуполь. Так же решили вопрос, как будет осуществляться выгрузка комплектов машин и рабочих в Ростове-на-Дону. Там их уже ждут. Но там Потоцкий не командует, хотя к его мнению и прислушиваются. С интересом Потоцкий отнёсся к строительству ветряков разного назначения. С моей подачи крымский ракушечник стали интенсивно пилить и строить из него разные объекты. Благо посылаемая разная продукция в центр позволяла требовать цемент для своего строительства. Решили строить по три ветряка в Керчи и Таганроге. Мне же опять покупать внутреннее оснащение. И зачем только я постоянно себе головную боль создаю? В Керчи будет организованы курсы сварщиков, токарей и других специалистов из дополнительно вытребованных у Рено спецов. Вот тут как раз переводчики и понадобятся. Похоже, что на этой основе может зародиться новый техникум. А чтобы Потоцкому совсем уж хорошо думалось, я «подкинул» один из экземпляров первого руководства по самостоятельному ремонту и каталог запасных частей для дилерской сети от Ситроена. На французском языке соответственно. Ну и по остальному списку прошлись. Глава 14 — Ну, давай теперь ты рассказывай, как живешь во Франции? Что у тебя нового? — устроился удобно Потоцкий, подвинув к себе тарелку с сыром. Это мы опять собрались через пару дней. Рассказываю в общих чертах, опуская неудобные для меня моменты. — Постой. Ты хочешь заказать индюшиную ферму в Америке с инкубатором? — сделал «стойку» Александр Александрович. — Ну да. Индюк птица больше травяная и пока мало распространенная в Европе. Да и объемом и весом больше гуся будет — не понял, чего так заинтересовался Потоцкий. — Мне тоже такое оборудование необходимо, а ещё шампиньонная ферма как у тебя — тут же стал «нагружать» меня Александр Александрович. — Да зачем как у меня? У вас тут до войны дворяне их достаточно у себя выращивали — удивляюсь я. Чего они всё из-за границы тянут, когда и у себя поискать можно. — Но то было до войны. А потом гражданская война, разруха — пренебрежительно махнул рукой собеседник. — Всё равно кто-то должен остаться, кто помнит, как надо выращивать грибы. Вот тебе и ещё повод, куда привлечь бывших — всё-таки проблема с ними действительно стоит остро. — Поищу, конечно. Но грибницу всё равно привези. Вот куда мне только разных крикунов деть? — вздыхает он. — Да придумаем, куда их отослать подальше. Миусский полуостров смогли же закрыть. Без твоего согласия сейчас же там не сселяться? — успокаиваю, наверное, уже друга. — Да карт-бланш мне выдали полный. Но ты в Москве ещё постарайся. От тебя очень уж многое зависит. И моё положение тоже… а то уже и желающие подсидеть появились — признал очевидный факт Потоцкий. * * * В Таганроге мне обрадовались как родному, но и озадачили. Хотят со мной в Москву отправить три новых самолёта и некоторые другие свои товары. У меня и самого в этот раз товара и другого груза больше обычного. А вот охраны на такой огромный эшелон маловато. Двадцать человек, которые есть в моём распоряжении это не серьёзно. — Что можешь предложить Александр Александрович? — мы в трёх находимся в кабинете Москатова за накрытым столом. Это уже стало своего рода традицией. Пусть не много, но я обязательно приношу с собой продукты. В кабинете стоит приятный запах кофе и вина. Я стараюсь подкармливать знакомых для меня обычными продуктами…а тут это уже деликатесы. Хорошие продукты с каждым днём в СССР всё труднее достать. Потоцкий ради формирования эшелона был вынужден отставить в Керчи всё на помощников, благо сейчас перемещение у него стало свободное. — Даже не знаю где взять. У меня самого охраны не хватает. Буду просить у Москвы пополнение — морщится Потоцкий. — Можно выпросить пополнение в Мариуполе. Я договорюсь. Там недавно набирали для охраны новых строек… но это бесплатно не будет — извиняющее Москатов. — И много за это запросят Пётр Георгиевич? — чёрт, опять лишние расходы за мой счёт. — Да нет. Сейчас безработица. Для многих сейчас нормально поесть уже радость. У них с формой проблема. Вот за то, что с тобой скатаются, обмундируешь — предлагает выход Москатов. — Ага. Заодно научишь и оружием обеспечишь — с сарказмом добавляю я его предложение. * * * Разгрузка и перезагрузка привезённого, формирование эшелона и формирование дополнительного отряда отняло много времени и нервов. Особенно достал новый отряд. За людьми пришлось ехать с Москатовым в Мариуполь. Из ста человек я отобрал только сорок. Но побеседовал с каждым, вдруг пригодиться. Сейчас будет каждому из моих людей по два ученика. Специально брал молодых и без гонора, как мне показалось, способных обучиться. Мой русский отряд по сравнению с ними настоящие профессионалы, которые больше похожие на наёмников конца двадцатого века, чем на бойцов РККА. Они уже не раз участвующие в боях. Все в разгрузках. С пистолетами на бедрах, есть кинжалы, наколенниках и налокотники. Надо их ещё к каскам, перчаткам и очкам приучить. Вот только какие конфликты возникнут, а они обязательно возникнут, с начальниками РККА я даже не представляю. — Сергей, а почему вы не в кепи? — удивляюсь, прохаживаясь вдоль строя. Сейчас на всех фуражки странной расцветки. У них зелёный верх, синий околыш разделённый красным кантом. Черный козырёк и красная звезда с серпом и молотом. — Запретили. Слишком ассоциируется с немцами и австро-венграми. Сванская шапка тоже не подошла, слишком неказистая. Начальству не нравиться — морщась, отвечает он. — Но в фуражках неудобно, а весной, осенью и зимой холодно — надо какой-то другой придумать, чтобы был на все случае жизни. Ведь не только возможно мои бойцы носить это будут. Хотя может пусть пока и так походят, чтобы к ним попривыкли. Дальше немного обсудили будущую общую экипировку вновь набранных солдат. Одевать их так же, как своих, слишком дорого. Выбрали компромисс, где будут только разгрузки и обувь. Почти, так как у охранников порта Таганрога Ковальчука. Посмотрев на моих «орлов» Ковальчук и сам старается и показывает пример другим, например охране авиазаводов. — Много людей в стычках потерял? — заметив новые лица в основном строю, спрашиваю Сергея. — Два убитых и трое раненых. Раненым скидываемся со своей зарплаты. Может, есть возможность куда-нибудь их пристроить? — заботиться он о своих. Это хорошо. — Пусть тогда пока охраняют адмиральскую яхту. Зарплату оставлю такую же. Но ответственность, пока не передадите, указанным людям… сам понимаешь — немного подумав, принимаю решение. — Сколько у вас сейчас пулеметов. — Три Льюиса — теперь он уже улыбается. — Э… Сергей откуда столько? — так они у меня скоро с одними пулеметами ходить будут. — Трофеи — ещё сильнее улыбается боевик. — Значит так — прошелся я из одного конца строя в другой. — Получишь ещё два французских пулемёта и автоматическую 25 мм пушку. Изучите вдоль и поперёк. Но потом в Москве придётся их сдать. Распредели по составу и на крышах вагонов. Дальше. Всем сдать мне свои дорогие кинжалы. Вместо них повесить боевые ножи, которые возможно и во врага метать. Убрать из экипировки всё лишнее украшения. Привезти всё к одному виду у всех кроме Сергея и то, чтобы только вы его и различали. Мне уже выговаривают за ваш махно-цыганский вид. Разойтись — даю команду. — Сергей, найди в команду двух снайперов и доктора. И можешь взять даже женщин на это дело. Но… чтобы в отряде сор из-за баб не было — сажусь в машину. Сейчас заеду за Москатовым и мы поедем к Бехтереву, отчего моё настроение падает. Опять вредный дед мне будет мозги «выкручивать». * * * — Надо принимать экстренные меры — не успел мы толком поздороваться с коллективом будущего медицинского центра, как на нас насел Бехтерев. — Что случилось Владимир Михайлович? — вздыхаю я. — Вам ваши коллеги Михаэль Бонсе и Бенджамин Перрен передают привет. Скоро явятся с подарками, так что готовьтесь. Заодно и подумайте, чем одариваться будете? — подкалываю его. — Это просто замечательно. Но меры принимать надо. А Пётр Георгиевич к этому относится несколько… несерьёзно — опять за своё принялся Бехтерев. — Ничего подобного Владимир Михайлович. Как только у меня появляются хоть какая возможность вам помочь, я сразу направляю её к вам — огрызается Москатов. Видно не одного меня Бехтерев достаёт. — Да объясните, чёрт вас возьми, что происходит? — не выдерживаю я. Похоже у них тут давний спор. Ну, нет, у меня времени вникать во все местные нюансы. — К началу лета опять ожидается вспышка тифа. А связи с лучшим материальным положением в Таганроге и его окрестностях сюда потянутся люди из всей страны — принялся объяснять мне профессор. — Да уже тянутся. Мы не успеваем разворачивать всех желающих — дернул рукой Москатов. Кстати это обычное дело сейчас, когда при болезнях и голоде закрывают города и не пускают чужих. И это не только в СССР, а общемировая практика. — Что из медицинских препаратов вы начали выпускать? — обращаюсь к Бехтереву. — Благодаря нашей работе с китайцами, мы наладили выпуск противоожоговых и от гнойных ран мази. Так же противовоспалительные и общеукрепляющие настойки. Часть передадим с вами в Москву для их дальнейшего изучения. Подготовили большие площади для выращивания лекарственных растений. Но нам не хватает людей — озадачил меня Бехтерев. Тут понимаешь полно безработных…а им людей не хватает. Что за чушь? — Так нанимайте молодых девушек. Вон их сколько безработных. Заодно будете их обучать медицине. Сделайте что-то наподобие института для благородных девиц с уклоном на медицину — тут же предлагаю я. — У нас уже есть медицинский колледж. Да и куда я их селить тогда буду? — тут же огрызнулся Бехтерев. — Одно дело колледж, а другое дело травницы как медсёстры. Тех же китайцев и других местных привлеките к преподаванию. К строящемуся новому медицинскому общежитию достройте помещение для травниц. Раз люди идут, то дополнительных строителей найдёте. С материалами поможет Пётр Георгиевич. Такая возможность у него появилась. И не говорите мне за территорию. Вы и так захапали земли больше, чем вам надо — пытаюсь поставить точку, в явно затянувшимся споре. — Но мы же там наметили сад-парк для реабилитации больных — тут же возмутился Бехтерев. — Не хотите уплотнятся? Значит, делайте другие лекарства на коммерческой основе. А дальше выкупайте ближайшие дома, и будет вам территория. Тогда у вас появиться возможность иметь большую набережную у моря для прогулок — надо признаться сейчас Таганрог напоминает большую стройку. Когда мы прошлый раз планировали перестройку города, я думал, что это затянется на десятилетие. А нет. Москатов со своими помощниками слишком рьяно взялся за дело. Построили, правда, совсем мало, больше раскопали всё вокруг. Без Бехтерева тут тоже не обошлось, который «выгрыз» себе территорию в Восточном районе города для медицинского городка. Все же старые здания по мере строительства будут переданы городу, что тоже устраивает Москатова. Заодно это было общее наше решение убрать медицинские учреждения и госпиталь с центра города на его окраину. Во избежание так сказать. Слишком часто сейчас возникают то одни, то другие заболевания. — Так что с прибывающим народом делать будем? — подал голос Москатов. — Разделительный ров копать начали? — задаю вопрос, вспоминая, что мы там на планировали. — Да со стороны лимана. Уже отделили Гаевку — подтвердил мэр. — Вот тогда там и стройте карантинный лагерь из подручных средств типа камыша. Китайцы покажут. Они большие мастера из бамбука всё делать. Там и будете лечить заболевших, и отбирать нужных вам людей для производств — предлагаю обоим. В городе уже стала ощущаться нехватка квалифицированных рабочих разных профессий. — А с другими то, что делать? Их же кормить надо? — не может себе такого позволить Москатов. Город только-только стал в себя приходить. — Всех не обогреешь. Привлекайте к посильной работе, а остальным отворот. Кормить только тех, кто будет работать. Пусть корзины и мебель плетут. Обувь шьют, кожу и меха обрабатывают. Кстати, а почему у вас нет меховых и рыбных ферм? — дальше мы планируем, чем занять как можно больше пришлых с пользой для города. Получение дополнительно меха, ценного жира, мяса и рыбы экономике города не помешает. Так же это и увеличит экспортные товары для продажи за границей и получение валюты. За это Москатову перепадёт много плюшек с Москвы и одобрение всем нашим начинаниям. — Заодно истребим в округе всех сусликов и сурков, как переносчиков разной заразы. И надо с питьевой водой в городе что-то решать — тут же подкинул нам заботу Бехтерев. * * * — Здравствуйте. Ну, хвалитесь, что вы тут наворотили, пока меня не было. Начтём с вас Роберт Людвигович. Кстати резиновые прокладки я вам в этот раз привёз, как и другие комплектующие — приветствую коллектив на авиазаводе. Мы обступили гидросамолёт, который коллектив довёл до рабочей версии. Ничего подобного сейчас в Европе точно не наблюдалось. Авиадвигатель М-6 общими усилиями сумели довести до трехсот пятидесяти килограмм при массе двести восемьдесят пять килограмм. В чём очень большая заслуга Уфимцева. Для четырёхместной машины, даже с небольшим грузом этого оказалось достаточно. Теперь поставят прокладки для нашего аналога Republic RC-3 Seabee, ещё раз протестируют на герметичность и можно отправлять в Москву. Конечно он не такой технологичный и красивый как оригинал, но тоже очень хороший. Всё в этом гидросамолёте неплохо, даже скорость добились чуть больше двухсот километров в час, кроме цены. Этот экземпляр обошёлся нам в семьдесят четыре тысячи рублей. Хотя массовые модели будут в районе пятьдесят пять-пятьдесят семь тысяч рублей. Придётся ещё как-то убедить Сталина не прекращать выпуск перспективного такого самолёта. Второе совместное детище таганрогских авиаконструкторов это новый моноплан, где главным конструктором стал Неман. Учебный четырехместный самолёт имел черты будущих ЯК-12 и Шторьха одновременно и в тоже время отличался. Стал спрашивать. Прессованная и лакированная фанера вкупе с алюминием позволила сделать более широкие крылья и хвостовое оперение. Так же поместить в крылья два бензобака. С чем возникали неудобство при заправке самолёта. Делать, как в ЯК-12 бензобак над кабиной даже не рассматривался. Остекление кабины не было таким удобным, как на Шторьхе, но оно было. Зато кабина была более просторной. При нужде задние кресла складывались и туда можно положить, правда, впритык, двое носилок с ранеными. Более мощный, чем у будущих конкурентов, новый М-6 позволял разогнать самолёт до двухсот километров в час. Ох, чувствую, будут у нас ещё проблемы с новым двигателем. Явно нагрузят и их сборкой. Управляемость самолёта на виражах, по словам собравшихся, явно оставляла желать лучшего. Есть возможность посадить самолёт в режиме планера даже не очень опытному пилоту. Зато очень высокая механизация самого самолёта по нынешним временам. Взлетная полоса составляла сто двадцать-сто тридцать метров. Что многовато. — Ничего-ничего Иосиф Григорьевич. Это явно лучше, чем учебный самолёт Поликарпова. А со временем будут новые материалы и новые разработки в авиастроении. Вот тогда и модернизируете. Постарайтесь подумать над подъёмной силой самолёта для уменьшения взлётной полосы — успокаиваю взволнованного Немана. У него от волнения, во время объяснения, постоянно запотевали очки, которые он вынужден протирать и щуриться. — Но он и дороже. Без ваших поставок комплектующих мы бы не справились — вздохнул директор завода Дмитрий Степанович Чекалов. Именно он поедет со мной в Москву представлять самолёты, согласовывать их дальнейший выпуск, «выбивать» новые станки, фонды для оплаты и многое другое нужное для авиазавода. И не факт что сможет. — Ту главное убедить руководство в Москве не мешать и не подгонять нас. А то понаедут…разные проверяющие… и сломают весь только-только налаженный процесс. Попробуем не допустить — успокаиваю я собравшихся. Сейчас парторг завода только читает политинформацию и выступает на митингах, не вмешивается в сам процесс. Ему я лично наедине пригрозил пристрелить, если будет вмешиваться в само производство. Он побежал жаловаться Москатову, который вежливо и дипломатично его послал подальше. Сославшись на бездоказательность обвинения парторга и мой карт-бланш из Москвы. Следующим осмотрели модернизированный Р-1. Который больше напоминал ПР-5. Так же с модернизированным двигателем, но уже М-5. Над поступившими М-17 инженера во главе с Уфимцевым ещё только «колдовали». Надо признаться, что Уфимцев оказался очень ценным специалистом для Таганрога. Вообще всем инженерам завода уже заканчивали строительство собственных двухэтажных домов. Всё в отдельном микрорайоне. С усиленной охранной территории и со своей строгой пропускной системой в него. Вот только с транспортом проблему ещё не решили. Может нужно бы им отдельный автобус приобрести? Но, а следующим самолётом, который мы осмотрели, был штурмовик на основе модели Beech Model 17. И что-то мне подсказывает, что серийным он пока точно не будет. Скорее это прототип трехместного биплана. Нет сейчас в СССР столько алюминия и других дефицитных комплектующих. Да и квалифицированных рабочих способных его производить тоже. Самый дорогой получился самолёт таганрогского авиазавода № 31. Моё предложение для шлифовки частей самолёта набрать девушек, которые оказались более внимательными к мелочам и качеству, оказалось верным. Но всё равно цена в районе ста тысяч рублей очень не радовала. Может попробовать уговорить Сталина продать этот самолёт французам? Но, а что поменяет на что-нибудь нужное. Попробуем. * * * — Сергей как ты думаешь, бандиты дураки? — обращаюсь к начальнику нашей охраны. — Никак нет. Что вы этим хотите сказать? — видя моё плохое настроение, вытянулся чуть ли не по стойке смирно Белоусов. Всё-таки он чётко понимает от кого поступают деньги и другое довольствие и в довольно щедром количестве. Да и видел он меня с руководством страны в Москве на базе Берсона. — Почему патруль курит возле вагонов на службе? Сколько секунд надо снять винтовку с плеча и приготовиться к стрельбе, и успеют ли они в случае нападения? — опять спрашиваю. Вся это фигня расслабленного патруля с винтовками на плечах мне совсем не нравиться. Мы стоим с проверкой у формирующегося эшелона и мне совсем не нравиться состояние его охраны. А нам ещё и несколько тонн серебра в Москву везти через полстраны и на душе у меня неспокойно. Обстановка на Миусским полуостровом, несмотря на увеличивающееся население которое стало достигать в городе тысяч сто, слишком на мой взгляд расслабленная. Тихая и мирная, довольно обеспеченная по сравнению с остальной частью СССР жизнь наложила свой отпечаток. Пора, пора проводить ученье приближенные к боевым. В боях подчинённые Сергея участвуют достаточно умело, а в охране я вижу много огрех. Но это опять же мои знания двадцать первого века. — Передай всем. Все люди в нашем отряде должны быть с завтрашнего дня некурящие. Кто не хочет бросить курить, пусть пока переходит в охрану полуострова. — А дальше? — несколько удивлённо Сергей. Он смотрит не только на меня, но и на невозмутимого Александра за моей спиной. Надо признаться, что Агриропуло подобрал мне хорошего телохранителя. Без влияния тёти тут явно не обошлось. — Всех курящих и злоупотребляющих алкоголем будем постепенно переводить в Мариуполь, благо с их местными охранниками контакт налажен. Наших они примут с удовольствием. Вот проведём учения, и сам всё увидишь. Поехали в милицию к Русанову — и направляемся к автомобилю. * * * — Привет Никита. Чем серьёзным занят? — вхожу в кабинет начальника местной милиции. Шуточно приветствую знакомого милиционера. Сначала отношение с Русановым не заладились. После нескольких вынужденных встреч и разговоров «по душам», подгона мной австрийских пистолетов с патронами милиции и его разговора с Москатовым отношения более-менее наладились. А ещё был «волшебный пендель» по телефону от Будённого. Не сказать, чтобы отношения стали дружескими, но стали уже без особой неприязни. А мне тогда из-за этого пришлось в срочном порядке оформлять и регистрировать советско-французскую транспортную фирму в городе. А это дополнительные расходы и лишняя известность. — Проходите. Садись. Да вот заканчиваю оформлять выселение «нетрудовых элементов» в городе [18] . С чем пожаловал? — отложив бумаги в сторону, спросил гроза бандитов. Слава богу, в Таганроге общими усилиями до полного маразма дело не дошло. Страдают только богатые и очень обеспеченные. Причём профессуру и других полезных в профессиональном плане спецов не тронули. Тут не только учли мои советы и пожелания, но и странная, строгая и не очень понятная директива из Москвы. Плюс начало в городе массового строительства жилья из крымского ракушечника, снизило напряжённость. Луди, видели и чувствовали, что ещё немного и большинство проблем с жилплощадью в городе будет решено. Единственное что мне не понравилось это «архитектурные изыски» типа Круглого дома архитектора И. Таранова-Белозёрова. Чёрт бы побрал упёртого директора завода «Красного Котельщика». Видите ли, ему очень срочно надо многоквартирный дом для сотрудников завода. А на нормальный у него, видите ли нет денег… а главное желания. 18 В 1929 году ситуация достигает апогея, из домов окончательно выселяют «нетрудовых элементов». Все нетрудовые элементы, облагаемый доход которых превышает три тысячи рублей в год, должны быть выселены из государственных домов к первому октября 1929 года в административном порядке и без предоставления жилой площади. — Постановление правительства. Прим. Автора — Ты же знаешь всех старых военных в городе? Мне нужно пару пластунов или других разведчиков, кто брал вражеских «языков» на войне — сажусь на предложенный стул возле его стола. — А ты автомобиль нам не привёз? — Русанов подчёркнуто игнорирует сословные различия на грани грубости. — Деньги вперёд и будет тебе подходящий в следующий мой приход с Франции — не остаюсь я в долгу. — И оформим на твою фирму — прищурил глаз Русанов. Он сам попытался поначалу реквизировать привезённые и переданные мной автомобили и не только их. Пришлось тогда звонить Будённому, для обуздания ретивости местных органов. А вот сейчас и сам Русанов хочет воспользоваться такой возможностью, чтобы обезопасить себя от уже своего начальства. Принцип — отнять и поделить, а ещё лучше присвоить во имя коммунистической идеи, процветает сверху донизу. — Да хоть пять. Деньги на бочку и любые твои пожелания. Вот только смотри, чтобы ты не пострадал за такую связь с иностранцами — хлопаю ладонью по его столу и улыбаюсь. А то вспомнят лет через пять и отправят лес рубить в Сибирь. — Ты же у нас умный, образованный вот и придумай что-нибудь — хмыкнул мне в ответ Никита. Глава 15 В это же время в Кремле. В кабинете Сталина сидело четыре человека, а пятый стоял в конце длинного стола покрытого зелёным сукном и делал доклад. Перед ним лежали папки с документами, которые вовремя доклада он открывал и зачитывал оттуда выдержки. — Так понятно. Оставь все документы я ещё раз всё пересмотрю — зло стукнул незажжённой трубкой Сталин, встал из-за стола и стал прохаживаться вдоль стола. — Когда ожидается приход эшелона с Таганрога? — прервал зловещее молчание Будённый. — Точно наши агенты не знают. Эшелон формируется очень большой. Все нужное было предоставлено в срочном порядке и вовремя. Так что в ближайшие несколько дней он будет в Москве — ответил стоящий Бубнов. — Надеюсь, с охраной во время следования не оплошаете? — продолжил расспрос Будённый. — Так как фамилия этого работника ОГПУ, который предложил план строительства новых самолётов за месяц — зло Сталин и посмотрел на Менжинского. — Командир спецтюрьмы ОГПУ Кутепов Григорий Яковлевич, где сейчас находятся заключённые по делу «Осовиахима» — немного побледнел Менжинский. — Так… ты иди. Ещё раз проверь все смертельные приговоры ведущим руководителям и специалистам по всем приговорам «Промпартии». Пока никого не расстреливать. После этого предоставишь нам доклад на расширенном заседании — отдал распоряжение Бубнову Сталин. Бубнов по-военному чётко развернулся, хотя до этого за ним это не водилось, и вышел. — О, как ты, его вымуштровал — засмеялся Будённый, как только за Бубновым закрылась дверь. Сталин сумел противопоставить Бубнова Менжинскому, которому всё больше и больше не доверял. А последний доклад наедине о злоупотреблениях Вениамина Свердлова, озлобил Сталина окончательно. В. Свердлов пользуясь своим положением через «эстонское окно» перепродавал пушнину, нефть и антиквариат. Деньги уходил на счета банка брата Менжинского в САСШ. Причём они в той или степени были родственниками с Троцким. — Кем он раньше был? — Сталин не отрывал взгляд от Менжинского, который и до этого чувствовал себя неважно. — Слесарь-электрик завода № 39. Партийный набор в ОГПУ — вздохнул начальник ОГПУ. — Значит, пока я разбирался с хлебозаготовками после мятежа на Украине, ругался с Бухариным и Рыковым вы нашли слесаря? А чем кончилась ваша с Климом затея закупить через Амторг самолёты в САСШ? Вы же меня уверяли, что через твоего брата сможете закупить серию летающих лодок у компании «Глен Мартин»? [19] — зло Сталин. 19 Действительно в 1929 году пытались. Официальная версия, что сделке воспрепятствовал госдеп. Но валюты на эти безрезультатные пробы потратили тогда немало. — прим. Автора — Ну, кто же знал, что капиталисты окажутся такими… — забубнил сидящий радом Ворошилов. — И поэтому ты нашёл родственную душу с этим прожектерством — перевёл взгляд Сталин на Ворошилова. — Ну, кое-что мы тоже добились. Будем через несколько дней представлять первый серийный истребитель И-4, который строиться у нас в Филях на заводе № 22. Там же Туполев покажет свой новый бомбардировщик ТБ-2. А Калинин прислал на рассмотрение проект своей «летающей крепости» К-7 — стал тут же оправдываться Ворошилов. — Но истребитель И-4 насколько я знаю, потерпел аварию — Сталин, который внимательно следил за авиацией. Слишком это было накладно для полунищей страны. — Неисправности устранены с незначительными замечаниями. Самолёт рекомендован на снабжение воздушного флота, как современный истребитель — отчеканил тут же Ворошилов. — Ах, рекомендован — Сталин громко ругался редко, но тут его прорвало на эмоциональный стресс. Так иногда бывает у людей, когда их жизнь находиться каждую минуту в постоянном цейтноте. Десять минут перемешивая грузинские и русские ругательства, показались соратникам вечностью. Особенно негодовал за бездарно потраченную валюту в немалых количествах. Кончилось это тем, что Менжинскому стало плохо и пришлось срочно вызывать врача. В это же время в Таганроге. Передо мной стояли двое. Крепкий и жилистый старик неопределённо возраста в изношенной, но аккуратно заштопанной в нескольких местах серо-зеленой черкеске. На вид ему можно было дать и пятьдесят и восемьдесят лет. Рядом с ним стройный и гибкий парень лет пятнадцати в поношенной одежде, явно с чужого плеча. На голове у обоих, несмотря на довольно тёплую погоду, старые кубанки. — Вот только деда Савелия с внуком и смогли найти. И то согласились по тому, что им жить не на что — доложил мне Сергей. — Пластуна и брать на работу никто не хочет? — удивлён я таким разбазариванием ценного людского ресурса. — Бывших пластунов запрещено брать на работу… но Вам же всё равно — вздохнул Белоусов. — Абсолютно. Меня интересуют только верность нанятых людей и их навыки — я пристально смотрю в глаза старику. А пластуны вообще была особая если не каста, то воинские формирования в Российской империи, которые передавали, как правило, своё умение по наследству. А кто после войн иммигрировал, составляли основу и гордость морской пехоты США и Иностранного легиона Франции. — А сам-то ты как поступаешь с доверившимися тебе людьми — оскалился в улыбке дед и погладил полуседую бороду. — Если клятву на оружие и крови принесёшь, то могу со временем и род взять — отвечаю твёрдо и серьёзно. Но теперь уже дед с серьёзным лицом смотрел пристально мне в глаза. — Из благородных значит. И не боишься? — щуриться он с улыбкой, от чего морщины возле глаз сразу же выдали его возраст. Явно больше шестидесяти. — Из благородных… и не боюсь. Да и гражданство у меня французское — вернее нет его у меня никакого. Только постоянное разрешение на проживание во Франции. — И что меня с внуком забрать сможешь? — всё так же улыбается дед. — А почему нет. У меня бывших русских много служат — пожимаю плечами. — И всех в род принимаешь? — опять скалиться дед. — Эх ты хватил. Только потомственных воинов и только тех, кто это заслужит своей верностью и честью — вот же дед дотошный. Второй после Бехтерева мне такой попался. Хотя и правильно. Дед всё так же смотрит недоверчиво на меня. Его внук, переминаясь с наги на ногу, не проронил и слова. Чувствуется выдержка и воспитание. Молодец. — Ладно, дед Савелий, давай пока отложим тему этого разговора. Сейчас у меня есть для вас работа. Надо провести тренировку моим бойцам приближенную к боевой. Можешь с внуком тихо снять караул из трёх бойцов. Условия только никого сильно не ранить и не убивать. Сколько хочешь за свою работу? — и ехидно так улыбаюсь теперь уже я. Дальше дед Савелий дотошно выспросил, что я хочу получить в результате этой тренировки. Мы с Сергеем пообещали, что специально предупреждать наших бойцов не будем. Только лишь наблюдать в стороне. За такую одноразовую «работу» сторговались за пять рублей серебром, что очень, сейчас не мало. Ну да на такое дело… и не жалко. * * * Операцию назначили сегодня с вечера до утра. А чего тянуть. Вот и лежим мы сейчас рядом вдвоём с Сергеем и наблюдаем в бинокли за охраной. Чуть в стороне и сзади пристроился Александр, следит, чтобы к нам со спины никто не подобрался. — Видишь, как железнодорожный путь изгибается в виде полумесяца? Когда у нас составы были маленькими, то посты видели друг друга. А сейчас можно рассчитать, когда они отдалятся друг от друга зоны видимости — внимательно рассмотрев формирующийся состав, сразу понял свою ошибку и указал Сергею. — И что будем делать? — так же шепотом отвечает он. — В Таганроге в этом месте заставим Москатова переложить железнодорожные пути и поставить охранные вышки. А в других, наверное, надо ставить на время стоянки выносные стационарные посты — не уверенно говорю я. Посмотрим что на это дед Савелий скажет. — Стационарные не получится. На многих станциях пути слишком близко расположены друг с другом — тут же подтвердил мои сомнения Сергей. — А так охраны не напасёшься. Чёрт. Что же делать? — никак не определюсь я. — Хорошо бы собак, да чем их кормить? — вздохнул Сергей. — Значит, будем брать маленьких собак типа бигль или такс. А пока увеличим количество патрулей, никуда от этого не денешься. Пусть терпят. Опа. Смотри внимательно — я прямо «прилип» к биноклю. С выгнутого краю состава появились двое оборванцев-доходяг как раз перед патрулём, со стороны заходящего солнца. Садящееся солнце как раз светит в глаза патрульным, не давая чётко рассмотреть появившихся. Ай, молодца дед. Патруль нехотя подошёл, как я и предполагал, даже не сняв винтовки с плеч. Командир патруля стал что-то говорить и показывать рукой, чтобы посторонние убирались от состава. Оборванцы съежившись и склонившись стали что-то отвечать, и тоже размахивая руками. Патруль подошёл ещё ближе. — Идиоты. Мало того что подошли сами слишком близко, так ещё и скучились как бараны. Сергей ты чему своё воинство учишь? Зажрались. Опытными себя почувствовали. Ну, я вам покажу — стал ругаться я, наблюдая, что же будет дальше. Маленький, которого изображал внук Савелия, смешно упал и подкатился под ноги патрульным. Откуда у деда в руке появился шарик, скорее всего на верёвке, я не уследил. Наверное, был намотан на руке под рваньём. Первым получил в висок и рухнул как подкошенный, стоящий с боку боец. Тут же меленький под ногами одним слитным движением запутал ноги старшему и дернул конец. Старший в последний момент попытался достать пистолет на бедре, но получил удар в районе солнечного сплетения и свалился скрюченным. Последнему бойцу удавка деда захлестнула шею. Боец автоматически попытался схватить её руками. В это время маленький успел подбить ему колени, отчего он рухнул на них, автоматически затягивая удавку ещё сильнее. И тут же получил коленом от деда в висок, от чего отключился. Всё эти действия пролетели, по-другому это и не назвать, в течение семи-восьми секунд. Оборванцы быстро связали патруль и засунув кляпы в рот патрульным. А дед ещё и уселся на старшего, поглаживая свою бороду. Сергей направился к другому патрулю, чтобы нас случайно не подстрелили, а заодно и на разбор несения службы. А мы с Александром направились к деду с внуком. Подойдя я тоже не долго думая, уселся на другого патрульного перед дедом. — Чем это вы их сплели моих «героев»? Дашь посмотреть? — сконфуженно улыбнулся деду Савелию. Стыдно стало за своих воинов. И самое главное, приказывал же чтобы патрульные винтовки носили на сгибе руки. Все с прошлого раза забыли…а я в этот раз не напомнил. Придется всем, начиная с Сергея большой пистон вставить. — Гасило — и дед передал мне прочную веревочку. На одном конце металлический грузик, на втором петелька. Причем видно, что петельку скрутили и завязали так, что в неё можно было продеть и руку, а свернутые кольца крепить на пальце. — А чем ещё таким владеешь? Метать её можешь? — вернул гасило деду. — Могу, но не очень хорошо. Для метания лучше кинжал использовать. Так же владею рогаткой и нагайкой — пояснил дед. — Рогаткой…м-м. А такие оружие как боло, болас, бумеранг, нунчаки, томагавк, булава тебе знакомы? [20] — уставился я на деда, пытаясь увидеть понимание в глазах. 20 Индейцы называли свою модель томагавком, обычно его ассоциируют лишь с метательным топором. Но это не совсем верно — изначально томагавк делался и в виде легкой булавы. И только потом из захваченных у белых поселенцев топоров. — прим. Автора — Разве что булава — выжидательное смотрит на меня дед. — Поучишь моих подчинённых, хоть в общих чертах — достаю и передаю пять советских монет достоинством в один рубль, на которых изображены крестьянин с рабочим. Так случилась, что с ведением продовольственных карточек в СССР в конце прошлого года бумажные деньги в обеспеченном Таганроге принимать за хороший товар отказываются практически все. Какой-то массовый местный протест против политики СССР. Спасает то, что Миусский полуостров стал закрытой территорией и частично нейтрализация комиссаров. Ох и достанется мне за это в Москве, я чувствую. Как бы только остальные местные руководители в Таганроге не пострадали. — Можно — дед погладил бороду. — А ещё преподавателем в строящееся тут кадетское училище. Заодно и внук там будет учиться бесплатно остальному. Тебе зарплата и проживание на территории…после двух лет, если захочешь будешь с внуком со мной путешествовать — наглеть, так наглеть. Надо опять поспрашивать в Москве, где застряли Поддубный с Ощепковым. С преподавателями пока туго. — А тебе-то это зачем? Тоже коммунист — интернационалист? — подозрительно смотрит на меня дед. — Не дед. Это уж ты хватил. Деньги я тут зарабатываю — хмыкаю я. — Скоро опять разгорится большая война — перехожу на серьёзный тон. — Никто в стороне, не останется…и ещё не известно, где будет лучше — вдыхаю я. Ну надо же какой «подкованный» дед в политике. — Во как. Опять германцы или турки бузить будут? А ты тоже преподавать будешь? А про названое тобой оружие расскажешь? — заинтересованно дед Савелий. — Преподавать не буду. Про оружие расскажу и покажу, как им пользоваться. А там уж сами — тут подходит Сергей не только с патрулем, но и другими охранниками. Договариваемся, что с завтрашнего дня дед Савелий начнёт занятия. Пока все не пройдут предварительную учебу, я даже не сдвинусь с Таганрога. Да и время ещё предостаточно. Корабли разгружаются слишком медленно. Дальше мы с Александром отправляемся отдыхать на «Вольтижёр», который стоит на отдельном причале под усиленной портовой охраной Ковальчука и частично раненых Белоуса. Причём недалеко на якорях стоит ещё и мой «Одиссей»… Конец седьмой книги