– Ага, под страхом лишения сладкого.

– Это слишком жестоко для них, – засмеялся парень.

***

Майкл нервничал, но старался не показывать этого. Он терпеливо ждал, пока его младшие дети оденутся для прогулки в парке. Флип, Ди и Даниэль быстро собирались на улицу после того, как их отец слишком рано пришел с работы и позвал их гулять.

Люк подозревал, что что-то не так, но ничего не говорил, видя радость младших, да и в душе он все-таки надеялся на любовь отца. Ведь он помнил свое детство, и там папа любил их. Стив был в магазине, а близнецы гуляли, поэтому никто не мог ничего сказать отцу.

А тот сжимал в кармане пропуск от работы, его следовало сдать завтра в отдел кадров. Сегодня утром Майкл сильно поругался с бригадиром и был вынужден написать заявление на увольнение завтрашним числом. Его отпустили домой, сказав прийти на следующий день и уладить все формальности.

Майкл всю дорогу думал над сложившейся ситуацией и, наконец, пришел к выводу, что пока он устроится на работу и получит первые деньги, пройдет слишком много времени. Конечно, были еще пособия по различным социальным программам на детей, но их было не так много, и этого не хватит на жизнь. Мужчина решил, что теперь вся надежда была на Даниэль. С ней надо было срочно поговорить. Об этом и думал Майкл, смотря на детей. А девочка, ничего не подозревая, весело прыгала по прихожей, помогая одеваться Флипу.

На улице Майкл внезапно вспомнил о прошлых прогулках с семьей и легко закинул завизжавшую Ди к себе на плечи. Та в восторге уцепилась за его, а Флип и Птица пошли по обе стороны отца. По дороге они о чем-то болтали, Даниэль рассказывала о школе, а Флип говорил про свой садик, куда он ходил последние дни. Ему уже исполнилось шесть лет, и в этом году он должен был пойти в школу. Правда, в садике их уже начали немного готовить к школе. В садик очень хотела попасть Ди, в основном, благодаря рассказам старших членов семьи, которые уверяли малышку, что там очень хорошо.

Люк с нетерпением ждал тех дней, когда Диана пойдет в садик, и у него будет больше времени. Парень знал, что тогда сможет даже посещать уроки в нормальном режиме. Да и девочке будет веселее, чем играть одной дома. Люк бы и раньше отдал ее, но Ди часто болела, когда была маленькой, и парень пожалел ее. Да и частный садик был им не по карману, а от государственного были только проблемы. Но когда все стало налаживаться, Люк решился на этот шаг. Сейчас он с улыбкой проводил отца с малышами. Даже из окна было слышны радостные голоса ребят, что-то взахлеб рассказывающих отцу. Он им нужен, осознал Люк. Парень понимал, что не заменит его.

А Майкл, держа на плечах младшую дочь, опять ощутил в сердце теплое чувство. Мужчина прекрасно понимал, что это любовь и осознавал, что всегда любил своих детей, только скрывал это чувство под слоем горя и отчаяния.

В парке Майкл первым делом купил мороженое ребятам, потом Флип и Ди убежали на площадку играть, а Даниэль осталась рядом с ним. Майкл не стал ждать и, задав несколько незначительных вопросов о школе, перешел к интересующей его теме.

– Помнишь, я говорил, что у меня к тебе серьезный разговор?

Птица кивнула, внимательно смотря на отца. Тот тяжело вздохнул и признался.

– Завтра я увольняюсь с работы, и нам не на что будет жить.

Девочка побледнела, пытаясь осознать слова отца. Потом она в ужасе посмотрела на него и прошептала:

– Если у нас не будет денег, и мы не будем оплачивать счета, то нас всех заберет опека!

Даниэль знала про опеку от старших братьев и понимала, как это плохо. Потом ей пришла в голову другая мысль, и она серьезно спросила:

– Люк и Стив знают про это?

– Еще нет, – покачал головой Майкл. – Я хотел сначала поговорить с тобой.

– Почему? – не поняла Птица.

– Даниэль, ты наш шанс на нормальную жизнь!

– Но что я могу сделать? – в глазах девочки было непонимание и в то же время неожиданная радость, ведь отец явно нуждался в ее помощи.

Майкл отвел глаза, пытаясь придумать, как сказать про воровство и то, что Даниэль придется заниматься именно этим. Наконец, он взял руки дочери в свои большие ладони и сказал:

– Дана, скажи, ты хочешь жить хорошо? Хочешь, чтобы мы были одной семьей?

Девочка ошеломленно кивнула, она чувствовала, что отец чего-то боится и внезапно поняла, что он хочет от нее чего-то плохого.

– Пап, – голос Даниэль немного дрожал, но в глазах росла уверенность. – Скажи прямо, что ты хочешь. Если я смогу, я буду это делать. Я не хочу жить в чужой семье без всех.

Птица прекрасно понимала в свои десять лет, что если их семью разделят, то вряд ли они когда-нибудь еще увидятся. Она любила братьев и маленькую Ди и отца, и не хотела, чтобы их разлучили.