Оказавшись в теплом, вентилируемом салоне, Ролдан в первую очередь обтер руки. Он знал, что тело, к которому он прикасался, было стерильным. Те бактерии, что перенеслись с ледяного объекта на кончики пальцев, едва ли представляли опасность.

Привычка слишком крепка. Потому зачем противиться.

Салон заполнил мягкий запах антисептика. Ролдан сунул тряпицу в отделение утилизации машины. Даже после этого ощущалось прикосновение скверны на кончиках пальцев. Не так легко логике справиться с атавистическими привычками.

Его маленькая машинка занимала тот же объем пространства, что и большой, перегруженный транспортер. Автопилоту все равно, каких размеров объект он видит.

По работе часто приходилось перемещаться вне общественных транспортных систем. Пусть городская среда обеспечивала максимальное покрытие запросов, у работников ведомства всегда возникала необходимость пробраться туда, куда ни люди, ни их помощники не сунутся без приказа.

Тем удивительней появление живого объекта в той зоне.

Чтобы отвлечься от размышлений, Ролдан лично управлял транспортником. Искусственный интеллект работал в режиме помощника. Подправлял положение машины и ее скорость там, где не хватало человеческого внимания и сосредоточенности.

Помощник почти не вмешивался. Какие-то доли процентов. Не потому что Ролдан оказался таким ответственным водителем, мастером своего дела. Он полностью сконцентрировался на управлении, чтобы не позволять мыслям о событии проникнуть через завесу дождя, дороги и необходимости перемещаться в этих условиях. А также следить за сигналами.

Главное здание ведомства располагалось в центре города. Ролдан ехал не туда. Его уровня допуска не хватит на то, чтобы пройти дальше атриума главного управления. Его уровень пониже, но здание располагалось в центре квартала. Практически города в городе, незримой границей между которыми служат хитрые сети дорог и эстакад, подземных парковок для общественного транспорта и пешеходных зон.

Сейчас ни того, ни другого не увидеть. Люди попрятались в жилищных блоках и коротали время в развлечениях и удовольствиях, оставив внешний мир во власти холодного и неприветливого дождя.

Мимо проносились очерченные желтыми и оранжевыми огнями транспортники. За панорамными стеклами в них едва угадывались лица тех, кто по долгу службы вынужден покинуть уют и комфорт.

Таких оказалось не так много.

Если приказать транспортнику остановиться, да провести осмотр пассажиров, по большей части там окажутся андроиды. Люди предпочитают не утруждать себя низкими занятиями, вынуждающими их придерживаться строгого графика.

И сам Ролдан не имел графика. Вызов на событие вырвал его из приятного и напряженного ничего-не-делания. Это приносило особенное удовольствие, потому что происходило в рабочее время. Хотя фиксация непосредственной деятельности производилась всегда, никто не утруждал себя подобным. Так что оплата рабочего времени проходила в полной форме.

Пустая трата ресурсов. Что же плохого в том? Ведь они на планете, долгий путь закончился.

В ведомстве не хватало андроидов, готовых отвлечься от важных задач, чтобы проследить за каждым сотрудником. А значит, процент оплаты зачастую выходил выше среднего. Что вполне устраивало Ролдана.

Хотя случались такие дни. И не редко.

Ролдан осекся, на мгновение утратив концентрацию. Автопилот подхватил управление машиной, обогнул тяжелый грузовой транспортер на восьми осях и нырнул на меньшую эстакаду.

Все-таки вот таких случаев не происходило. Никогда не случалось сбоев системы. К тому же, зачем так радикально привлекать внимание к проблеме? Наверняка объект 1 имел доступ к логам данных, где обнаружил уязвимость. Мог информировать о ней по обычным каналам.

Слишком вопросов возникало, если начать раскручивать эту версию.

Вопросы решатся, как только личность объекта 1 будет установлена. Хотя она уже установлена. На границе зрения мелькало упоминание.

К профилю умершего доступ был ограничен. Статус его не поменяли, пока проходили все формальные процедуры. Педантичность казалась излишней, но в ведомстве предпочитали действовать осмотрительно.

Когда вопрос казался разумных существ.

Для посторонних профиль просто ушел в тень. К нему остался доступ у четырех работников ведомства, а также вышестоящих руководителей.

Сам уход из жизни не порицался и не стигматизировался. Но вот оставить свой рабочий профиль, обойдя все сопутствующие процедуры, является аморальным. Акт, подобный которому, Ролдан не мог припомнить.

Стоит признать, эффект он производил внушительный.

Отложив эту мысль – и окно профиля, – Ролдан решил сконцентрироваться на текущих задачах.