“По-деловому. Как учил твой отец.”

Даже стало интересно узнать предел этой безграничной щедрости.

— Но вы же слышали, — я перехватил взгляд дельца, — дом стоит дороже.

— Наверное, вам стоит предложить побольше, — вкрадчиво протянул друг.

Гость с легким беспокойством переступил с ноги на ногу, будто удивленный, что мы еще не повелись.

— Я услышал вас, господа, — мгновенно переобулся он. — Приложу все силы и уговорю своего клиента на двадцать тысяч.

“О, двадцать тысяч — двадцать походов в стрип-бар,” — с иронией подсчитал Глеб.

— Двадцать тысяч — это очень не мало, господа, — делец явно решил, что мы раздумываем, и снова перешел в боевой режим: — За этот геморрой! Конечно, вы можете попробовать справиться с домом сами. Но это очень сильный, очень страшный дом. Вы можете провести здесь долго: недели, месяцы, а может и годы, обуздывая все это, — он обвел рукой черные капли на стенах. — Подумайте, оно вам надо? Когда выгоду можно получить уже сейчас…

И ведь говорил же с искренним недоумением, как от такого прекрасного предложения можно вообще отказываться. Интересно, а если бы из стены сейчас вылупился глаз, он бы повысил цену или, наоборот, понизил?

— Зачем вам эти проблемы? Есть хороший человек, который готов купить дом, снять этот груз с ваших плеч…

Ага, и переложить на свои. Тот, кто его послал, и правда думает, что здесь откровенные лохи? Судя по посреднику — да.

— И кто же ваш щедрый клиент? — полюбопытствовал я.

— Он пожелал остаться анонимным. Но если вы готовы на сделку, деньги получите прямо сейчас, — деловой жук снова тряхнул чемоданчиком.

— Увы, — я покачал головой, — но мы по-прежнему не заинтересованы в вашем выгодном предложении.

На миг в его глазах мелькнула досада, и тут же губы растянула радушная, все понимающая улыбка человека, всегда готового войти в ваше положение.

— Хорошо, — закивал он. — Ради вас иду на риск. Тридцать тысяч! Но это последнее предложение! Выгоднее уже не будет…

“Соглашайся, — с сарказмом бросил Глеб, — целый месяц будем каждый день по стрип-клубам ходить!”

— То есть вы считаете, что это справедливая цена за дом? — уточнил я.

— Да, это справедливая цена за дом, — ответил делец, звуча крайне убедительно. — Уж поверьте моему опыту, я не одну такую сделку провернул. Вы еще и в плюсе останетесь…

— Хорошо, — кивнул я. — Мы согласны на тридцать тысяч.

— Да? Вы согласны? — он аж подскочил на месте, словно сам не поверил, что развел-таки простофиль.

— Да, — сказал я, тоже звуча крайне убедительно. — Только не рублей.

— А чего? — мигом отозвался жук. — Долларов? Фунтов стерлингов? — и чуть руки не потер в предвкушении, решив, что сделка будет еще выгоднее.

— Нет, — сказал я. — Бронзовых труб.

— Чего? — не понял он.

— Мы хотим тридцать тысяч бронзовых труб.

— Вот такого диаметра, — добавил Глеб, рисуя руками огромный круг. — Как член слона.

Делец завис на пару мгновений, видимо, вспоминая свой последний визит в зоопарк.

— Вы шутите? — наконец оправился он.

— А разве похоже, что мы шутим? — отозвался я.

Дарья на другом конце гостиной прыснула и тут же закрыла рот рукой, делая вид, что не смеется. О, привыкает к нам к наша мадам. Хоть с чувством юмора все в порядке, а то я уж подумал, что она безнадежна.

— Да где мы возьмем столько труб? — озадаченно пробормотал посредник.

— Ну в таком случае, — я развел руками, — раз вы пришли неподготовленным…

— Ладно-ладно, — он снова натянул деловой вид. — И зачем вам столько труб?

— Понимаешь, — охотно пояснил Глеб, — мы возьмем их все вместе, соединим друг с другом, чтобы получилась длинная, обалденно длинная труба, и тогда мы посадим в нее тебя и отправим отсюда нахер…

— Потому что дом не продается, — закончил я.

Пару мгновений делец растерянно хлопал глазами, то краснея, то бледнея — явно осмысляя самое выгодное предложение в своей жизни. А затем глубоко выдохнул, возвращая самообладание.

— Солнце уже садится, — бесстрастно выдал он, глядя на последние лучи заката за окном. — Скоро будет очень темно. Всего доброго, господа. Приятной ночи, — и, решив не продолжать эту приятную беседу, торопливо удалился.

— Видишь, — я повернулся к Глебу, как только дверь за гостем захлопнулась, — а твой отец говорил, что нас в люди нельзя пускать. Вполне себе по-деловому поговорили.

— Да, мы еще их научим в столице, как вести с нами дела…

В этот миг из глубины дома раздались какие-то завывания, словно ветер гулял по этажам и стучал в каждую дверь.