Лестница кончилась, и мы проникли в сырой и холодный тоннель, в котором, тем не менее, улавливался слабый сквознячок. С вентиляцией здесь, в катакомбах, стало быть, все в порядке. Под ногами хлюпала грязь. Тоннель сделал несколько поворотов, потом закончился железной дверью. Гуж еле слышно поцарапал ее чем-то твердым — вероятно, ножом, — и она беззвучно растворилась. В лицо повеяло теплым сухим воздухом.

Кто-то прошелестел из тьмы. Я не различил ни слова, но Гуж твердо и отчетливо ответил:

— Двое бродяг сверху. На суд Честного Собрания.

В ответ снова зашелестели. Гуж подтолкнул меня на сей раз пальцем, а не клинком, и я прошел через дверной проем, ощупывая косяки ладонями и ногами — пол перед собой. Темнота была почти осязаемая. Как хорошо, что ни я, ни Витька не страдаем клаустрофобией!

Мы повернули еще несколько раз — то вправо, то влево. Я совсем запутался, но дал сигнал нейрочипу записывать все наши движения. Раньше мой СКН записывал все подряд без особого на то указания, но после “прогулки” в Скучный мир все настройки, так сказать, сбились. Я не был уверен, поможет ли запись без “картинки” в случае, если понадобится бежать в обратном направлении, но решил перестраховаться.

У нас не было ни фонарей, ни каких-либо других источников света…

Кроме айфона!

У меня по спине пробежала радостная дрожь. Интересно, а айфон-то у Витьки отобрали или нет? И как себя чувствует его аккумулятор? Как сильно сел? Всем известно, что у “яблочного” смартфона аккумуляторы неважные. А здесь еще и сети нет, поэтому телефон постоянно будет ее искать и расходовать ресурсы. Отключил ли Витька сотовую связь?

Как бы спросить Витьку? У здешних кротов очень тонкий слух — услышат.

Пройдя целый лабиринт ходов в беспросветной тьме, наполненной шорохами и шелестом голосов, мы очутились перед массивной холодной металлической стеной. Я уперся в нее ладонями.

К тому времени я приспособился к такому передвижению — руки постоянно впереди, а ноги сначала легонько ступают на землю, а потом уже я переношу вес.

Гуж что-то прошуршал — мог говорить и так, еле слышно. Ничего не разберешь. Сбоку залязгало железо — кто-то отпирал замок. В лицо повеяло немного более застоявшимся воздухом, нежели в коридоре (если мы стояли в коридоре, а не в каком-нибудь другом помещении).

Меня подтолкнули пальцем, и я перешагнул через невысокий порог. Сделав три с половиной шага, наткнулся на мягкую койку, а за ней — каменную стену.

Следом за мной вошел Витька — его шаркающие шаги я уже узнавал. Здесь только мы двое и шаркали, остальные при передвижении не производили звуков.

Захлопнулась дверь, затем голос Гужа, который, судя по всему, заглядывал в узкое отверстие, какие бывают в тюремных дверях для передачи подносов с едой, сказал:

— Посидите здесь немного. Честное Собрание вас вызовет. Заранее скажу: если вы против Детинца — это хорошо. Мы вам поможем. Мы Детинец ненавидим, хотя он нам оказал услугу в свое время, а именно — подарил шестое чувство. Вы интересовались, почему и как мы ослепли? Давно это было, несколько поколений назад. Мы ослепли из-за вакцинации.

— Из-за вакцинации? — воскликнул Витька. — Фигасе!.. Но…

Однако голос Гужа затих, и мы догадались, что он ушел.

— Прикалываются они, что ли? — проворчал Витька. — Насчет вакцинации? Как думаешь?

— С чего им прикалываться? — сказал я, занятый усилиями сосредоточиться на магическом чутье. Секунду назад я как будто “разглядел” стены и потолок помещения — камеры, куда нас поместили в ожидании Честного Собрания.

Потолок был, как нетрудно догадаться, невысоким, я почти что задевал его теменем. Стены гладкие, холодные (и как я определил на расстоянии температуру?), шершавые. Само помещение размером примерно три на четыре метра. Кроме двух коек, накрытых чем-то мягким (матрасы и одеяла?), и чего-то вроде комода в углу, больше никакой мебели.

“Картина” вспыхнула мимолетным видением перед внутренним взором и пропала. Снова схлопнулась плотная чернильная тьма, в которых плавали световые пятна — фосфены. Я так и не определил, заработала ли это экстрасенсорика или я стал жертвой зрительной галлюцинации из-за длительного пребывания в темноте.

— В Скучном мире столько слухов про эти вакцинации ходило! — бубнил Витька. — Что она бесплодие вызывает и жизнь сокращает. Хотя для таких утверждений нужно провести капитальное когортное исследование на протяжении жизни как минимум одного поколения. Как можно говорить о сокращении жизни, если никто из вакцинированных еще не прожил жизни? Бред на бреде бредом погоняет… Но эти-то ослепли… Или они ослепли от чего-то другого, но винят вакцинаторов?

Не особо прислушиваясь, я подошел к “комоду” в углу. Если там на самом деле что-то стоит, следовательно, моя волшебная чуйка возвращается!