Идея этой серии принадлежит Дэниелу Риду, ныне ушедшему на пенсию старшему редактору издательства InterVarsity Press. Он придумал эту серию и привлек многих из нас к выпуску книг, которые будут делать то, что делает эта книга. В IVP над этой серией сейчас работает Анна Мозли Гиссинг, и ей принадлежит главная заслуга в осуществлении этого проекта. Ее проницательность и конструктивные комментарии сделали книгу намного лучше. Копирайтингом занималась Эшли Давила, а версткой и оформлением обложки – Бет Макгилл и Брэдли Джойнер. Каждая книга – командная работа, и мы, авторы, хорошо знаем, что довести такие книги до печати можно только полагаясь на мудрость многих.

Каждый из авторов Евангелий знал, что представляет историю, имеющую огромное значение. Они не рассказывали историю, которая могла бы сравниться с мужественными или вдохновляющими иудейскими повествованиями, хорошо известными в их время. Они также не описывали героя, который принес послание Израилю, но был отвергнут и замучен. Они знали, что говорят о чем-то большем. О чем-то эпическом, сравнимом с великими повествованиями Ветхого Завета или даже римского мира. Как мы увидим, эта история даже соперничала с великой историей императора Августа (но об этом позже). Матфею хотелось создать эпос, поэтому он подражал стилю греческого языка, который его современники регулярно слышали в синагоге при чтении старинного двухсотлетнего греческого перевода Ветхого Завета. Так он придавал своей истории «библейское» звучание. Это было похоже на то, как если бы мы сегодня рассказывали какую-нибудь вдохновляющую историю из жизни нашей общины фразами и словами из былин.

Авторы Евангелий верили, что в иудаизме, да что там – во всем мире – произошел колоссальный сдвиг, и хотели рассказать, в чем он заключается. Они понимали, что их рассказ будет звучать противоречиво. Они не скрывают, что всякий раз, когда эту историю полностью рассказывает Иисус, люди либо покоряются Ему, либо сопротивляются и возмущаются. Это напоминает мне популярную книгу раввина Якоба Нойснера «Раввин беседует с Иисусом» 1. Нойснер объясняет, что раввин с почтением относился бы ко многим учениям Иисуса, но в то же время был бы глубоко несогласен с Ним. Он отверг бы некоторые из наиболее важных идей Иисуса. Если Иисус – это новое вино, а Израиль – бурдюк, при чем старый, видавший виды бурдюк, то Нойснеру обидно, что приход Иисуса разорвал этот старый бурдюк (Луки 5:37). И ведь Нойснер прав. Иисус – это не просто еще один учитель; Иисус – это Учитель, который изменил все. Произошло нечто грандиозное, и для многих учителей Израиля Иисус стал камнем преткновения (Римлянам 9:32; 11:11; Луки 7:23).

Марк открывает эту эпопею такими словами: «Начало Евангелия Иисуса Христа» (Марк 1:1). Некоторые древние переписчики даже немного расширили первый стих Марка, чтобы подчеркнуть его значение: «Начало Евангелия Иисуса Мессии, Сына Божия». Эти слова, «Благая весть», «Мессия», даже «Сын Божий», настолько наполнены смыслом, что их трудно недооценить. Но все они указывают на одну и ту же предпосылку: произошло нечто грандиозное, и это прекрасно, это просто здорово!

Но сначала давайте проясним, что представляют собой Евангелия и чем они не являются. Несмотря на то, что Евангелия открывают Новый Завет, они не являются самыми древними писаниями Нового Завета. Самые первые христиане не писали историю Иисуса при Его жизни. Его ближайшие последователи (называемые апостолами) следовали за Ним, тщательно изучали многое из того, чему Он учил, и подражали Его образу жизни. Но их самым глубоким опытом – опытом, который по-настоящему обратил их, – было воскресение. Они поняли, что стали свидетелями чего-то феноменального (Иоанна 15:27; Деяния 1:8; 2:32), и вскоре к этому впечатлению добавилось интенсивное переживание Святого Духа, которое укрепило их веру и подтвердило их обязательство быть последователями Иисуса, даже если их будут оскорблять, сажать в тюрьму или убивать. Это была история, от которой они не могли уйти. Другими словами, это был опыт, преобразующий познание Иисуса в силу, что, в итоге, привело их к вере, которой они придерживались всю оставшуюся жизнь.

Жизнь Иисуса, безусловно, была убедительной, но Его воскресение было глубоким подтверждением того, что Бог действовал в Нем так, что это едва ли с чем-либо можно было сравнить. Обратите внимание на проповеди, записанные в книге Деяний: когда ранние христиане проповедуют об Иисусе, воскресение оказывается главным элементом каждой проповеди. Именно сила Иисуса, а не хорошо аргументированные рассказы о Его общественном служении, обращает людей.

Самым ранним автором, размышлявшим об этих вопросах, возможно, был Павел. Мы не можем точно сказать, были ли другие письма Нового Завета (Иакова?) написаны раньше, но именно от Павла, одного из первых иудеев, обратившихся ко Христу, мы слышим самые ранние объяснения того, что Иисус значил для иудаизма и всего мира. По мнению некоторых ученых, письмо Павла в римскую область Галатия («Послание к Галатам») является самым ранним христианским документом, которым мы владеем, и здесь мы видим, описание Иисуса, которым руководствовались ранние верующие, не имевшие Евангелия. Но обратите внимание, что в письмах Павла мы практически ничего не находим о земной жизни Иисуса. Здесь не говорится ни о рождении, ни о крещении, ни о чудесах Иисуса, ни даже о кресте и воскресении. Павел сообщает о предательстве, смерти и воскресении Иисуса, но он не раскрывает детали происшедшего.

В какой-то момент община христиан поняла, что если их вера основана на воскресшем, живом Иисусе, то они хотят знать о Нем больше. Если это был Иисус в силе, преображающий мир, то логично, что размышления о Его земной жизни также были необходимы. Воскресение заставило раннюю церковь переосмыслить значение того, что они видели во время земной жизни Иисуса.

Из текста Евангелий известно, что многое из учения и деятельности Иисуса казалось Его последователям непонятным. Когда Он рассказывал притчу, они не могли понять ее (Марка 4:13). Когда Он накормил пять тысяч человек, они просто не могли воспринять глубокий смысл этого чуда (Марка 6:52). Крестная смерть казалась им совершенно непостижимой (Марка 8:32–33; 9:32). Но после смерти Иисуса, после того как Он воскрес из мертвых и Дух пробудил их разум к тому, что происходило на самом деле, все стало ясно.

История об учениках, шедших по дороге в Эммаус иллюстрирует как это происходило. В пасхальное воскресенье Иисус встречает двух людей, которые верили в Него, но крест разрушил их надежды. Они знали о кресте и слышали о пустой гробнице. Но эти люди сами не видели воскресшего Иисуса. Они были обескуражены. Тогда Иисус, Которого они в этот момент не узнали, начал им все объяснять. «Тогда Он сказал им: о, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки! Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою? И, начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании» (Луки 24:25–27). Однако ученики все еще не понимали, что с ними говорит Иисус. Но когда они остановились на ужин в одном из селений, когда Иисус преломил хлеб и помолился по Своему обыкновению, вдруг «открылись у них глаза, и они узнали Его» (Луки 24:31). Заметьте, что воскресший Иисус объясняет Свою истинную сущность и открывает их разум, чтобы они смогли постичь ее.